Тот полностью отрицал твое появление в этом доме.
— Этот громадный дьявол еще здесь. Ты можешь возобновить с ним знакомство, когда он проснется.
Шевалье рассказал историю своей раны и любви к госпоже Сюрко.
— И вдовушка хороша? — спросил с беспокойством Кожоль.
— Прелестна! Ты ее вскоре увидишь! Я без ума от нее, мой добрый Пьер!
— Вижу. Так ты ничего не чувствуешь больше... к той... в Ренне...
— Елена! — презрительно бросил Бералек. — О, эта подлая никогда не любила меня!
Кожоль ожидал услышать имя Елены. В долгие томительные часы своего заключения его мысль невольно обращалась к этой женщине, которую он держал в объятиях, когда она принимала его за другого.
— Так ты говоришь, что она тебя никогда не любила? Но это еще не доказано...
— Ты с ума сошел, Пьер! Я видел ее на коленях подлого Жана Буэ... и она целовала его!
— За этим, вероятно, кроется какая-то тайна...
Бералек с удивлением посмотрел на своего друга, интересовавшегося женщиной, о которой прежде почти ничего не знал.
— Хорошо, — сказал он, — но эту женщину, которую ты так защищаешь, я нашел при развратнике Баррасе, выставлявшем ее всему свету напоказ, как свою любовницу!
— Ну, часто мужчина компрометирует женщину, не дотронувшись и до ее мизинца, — возразил Кожоль, который подслушал разговор в будуаре и мог точно сказать,, насколько Баррас владеет Еленой.
— Говорю тебе, она его любовница и в ее прошлом — позорные поступки. Думая, что я могу открыть ее тайны Баррасу, она подослала ко мне убийц!
— Так ты обвиняешь Елену в этом злодеянии! — возмутился граф.
— Кому же еще нужна была моя жизнь в Париже, где я пробыл всего двенадцать часов и никого не знал!
— Я могу доказать, что это не так!
— Вот как!
— Если эта женщина желала твоей смерти, зачем же она назначила тебе свидание на следующий вечер?
— Она! Назначила мне свидание?
— Да, ты исчез, а я, после долгих поисков, возвратился в отель «Страус». Хозяин подал мне записку, предназначенную тебе. Если помнишь, я принял твое имя. Думая найти твои следы, я прочел ее. Там было приглашение на встречу.
— Она узнала, что моего трупа не нашли на улицах, и эта записочка имела целью втянуть меня в новую западню!
Кожоль спросил:
— Ты совсем выбросил Елену из головы?
— Совсем.
Граф решил, что бесполезно говорить всю правду. Они заговорили о другом.Пьер с глубоким вниманием выслушал рассказ о сокровищах, потом спросил:
— Так ты предполагаешь, что люди, похитившие меня, тоже ищут клад?
— Уверен в этом. Как иначе объяснить причину их таинственного появления в этом доме? Если бы они хотели обокрасть его, так давно бы уже это сделали. А между тем, они уже несколько лет рыщут тут.
— Кто же, кроме покойного парфюмера, мог знать о миллионах?
— Если Лебик — одно лицо с Баррасеном, так это мошенник, присутствовавший при допросе Дюбарри! Через него эта шайка узнала о существовании миллионов, — соображал Ивон.
— Таинственная шайка! Если желаешь знать ее название, я могу тебе сказать его: она зовется, вероятно, по кличке своего главаря — Точильщика.
— Как ты сказал? — воскликнул шевалье, вздрогнувший от удивления при этом имени.
— Я сказал — Точильщик!
— Ты знаешь, кто такой Точильщик?
— Смелый негодяй, командующий другими негодяями.
— Во время твоего заточения имя Точильщика приобрело страшную и мрачную известность. Это — шайка поджигателей, наводящая на окрестности Парижа ужас своими неслыханными жестокостями. Три дня назад полицейские надеялись накрыть ее главаря на улице Билль де Эвек, но опоздали. По-видимому, кто-то покровительствует ему, предупреждая о ловушках.
Кожоль неожиданно подскочил, дрожа от волнения.
— Что с тобой? — спросил Ивон.
— Со мной — ничего, — отвечал граф. — Я просто хотел отогнать сон. Я падаю от усталости...
Шевалье понял, что спрашивать дальше бесполезно и притворился, что поверил объяснению.
— Хочешь, я провожу тебя до постели? —-Да, с удовольствием.
Когда Бералек уже выходил из комнаты, Кожоль остановил его вопросом:
— Мадам Сюрко, надо полагать, еще сохранила свою красоту?
— Сохранила?! Да ведь я говорил тебе, ей не больше двадцати лет!
— Да, действительно, но мне хочется спать. Когда я высплюсь, мы с тобой договорим.
Ивон тоже пошел немного отдохнуть.Когда он проснулся, то сразу же собрался к другу. По дороге его остановил Сен-Режан и подал записку.
— Кожоль, уходя, оставил вам письмо.
— Как? Ушел? Так он не ложился?
— Через пять минут после того, как Кожоль вошел в свою комнату, он оттуда вышел...
Письмо гласило:
«Точильщик должен мне одиннадцать месяцев заточения. Я иду за расплатой, но будь уверен, что при этом я выиграю миллионы».
ГЛАВА 26
Что побудило Кожоля обмануть своего друга? Что поразило его? Уж не нашел ли Собачий Нос тот след, который Бералек так долго и тщетно искал?
Когда Кожоль вышел на улицу, было шесть часов. Все вокруг сияло под лучами утреннего солнца.
— Ах, — воскликнул он, набирая полную грудь воздуха, — солнце и воздух — вот две вещи, которых мне нехватало в плену у Точильщика. Ну, Собачий Нос, навостри свое чутье, а особенно — нога...
При выходе из парфюмерной лавочки Пьер пересек улицу и уперся в стену противоположного дома. Он стал внимательно осматривать его.
— Это и есть тот дом, — сказал он себе.
На фасаде висела вывеска: «Роберт Брикет, галунщик».Кожоль вошел в магазин галунщика, где нашел в эту раннюю пору только одного приказчика, сметавшего пыль с конторок и стеклянных ящиков.
— Что желаете, господин? — спросил тот.
— Я пришел за заказом от друга вашего хозяина, — невозмутимо ответил посетитель.
— Если это друг господина Брикета, то, кажется, он не часто бывает в Париже, потому что даже не знает о несчастье, — вздохнул приказчик.
— А что случилось?
— Хозяин вышел однажды вечером подышать воздухом и с тех пор о нем ни слуху ни духу... Правда, на другой день хозяйка посылала меня опознавать труп, выловленный из реки...
— Это был он?
- Он был так обезображен, что я не мог бы его узнать даже, если это был он.
— Вы думаете, это был не господин Брикет?
— Мне сказали, что это был какой-то негодяй, убитый в ночной схватке на улице Сены.
— Ну прощайте, не буду вам мешать. Я вернусь, когда встанет хозяйка, — сказал граф.
Потом он направился на бульвар.
— Хорошее начало, — говорил он себе. — Держу пари, что покойный галунщик был сообщником Точильщика! Он и был убит Ивоном во время ночного нападения. Точильщик нарочно обезображивает трупы убитых, чтобы их не могли узнать.
Кожоль вернулся к группе вооруженных кузенов в дом Сюрко.
— Итак, друзья, мы договорились, что вы поможете мне против Точильщика? — спросил он.
Кузены были в восторге.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68
— Этот громадный дьявол еще здесь. Ты можешь возобновить с ним знакомство, когда он проснется.
Шевалье рассказал историю своей раны и любви к госпоже Сюрко.
— И вдовушка хороша? — спросил с беспокойством Кожоль.
— Прелестна! Ты ее вскоре увидишь! Я без ума от нее, мой добрый Пьер!
— Вижу. Так ты ничего не чувствуешь больше... к той... в Ренне...
— Елена! — презрительно бросил Бералек. — О, эта подлая никогда не любила меня!
Кожоль ожидал услышать имя Елены. В долгие томительные часы своего заключения его мысль невольно обращалась к этой женщине, которую он держал в объятиях, когда она принимала его за другого.
— Так ты говоришь, что она тебя никогда не любила? Но это еще не доказано...
— Ты с ума сошел, Пьер! Я видел ее на коленях подлого Жана Буэ... и она целовала его!
— За этим, вероятно, кроется какая-то тайна...
Бералек с удивлением посмотрел на своего друга, интересовавшегося женщиной, о которой прежде почти ничего не знал.
— Хорошо, — сказал он, — но эту женщину, которую ты так защищаешь, я нашел при развратнике Баррасе, выставлявшем ее всему свету напоказ, как свою любовницу!
— Ну, часто мужчина компрометирует женщину, не дотронувшись и до ее мизинца, — возразил Кожоль, который подслушал разговор в будуаре и мог точно сказать,, насколько Баррас владеет Еленой.
— Говорю тебе, она его любовница и в ее прошлом — позорные поступки. Думая, что я могу открыть ее тайны Баррасу, она подослала ко мне убийц!
— Так ты обвиняешь Елену в этом злодеянии! — возмутился граф.
— Кому же еще нужна была моя жизнь в Париже, где я пробыл всего двенадцать часов и никого не знал!
— Я могу доказать, что это не так!
— Вот как!
— Если эта женщина желала твоей смерти, зачем же она назначила тебе свидание на следующий вечер?
— Она! Назначила мне свидание?
— Да, ты исчез, а я, после долгих поисков, возвратился в отель «Страус». Хозяин подал мне записку, предназначенную тебе. Если помнишь, я принял твое имя. Думая найти твои следы, я прочел ее. Там было приглашение на встречу.
— Она узнала, что моего трупа не нашли на улицах, и эта записочка имела целью втянуть меня в новую западню!
Кожоль спросил:
— Ты совсем выбросил Елену из головы?
— Совсем.
Граф решил, что бесполезно говорить всю правду. Они заговорили о другом.Пьер с глубоким вниманием выслушал рассказ о сокровищах, потом спросил:
— Так ты предполагаешь, что люди, похитившие меня, тоже ищут клад?
— Уверен в этом. Как иначе объяснить причину их таинственного появления в этом доме? Если бы они хотели обокрасть его, так давно бы уже это сделали. А между тем, они уже несколько лет рыщут тут.
— Кто же, кроме покойного парфюмера, мог знать о миллионах?
— Если Лебик — одно лицо с Баррасеном, так это мошенник, присутствовавший при допросе Дюбарри! Через него эта шайка узнала о существовании миллионов, — соображал Ивон.
— Таинственная шайка! Если желаешь знать ее название, я могу тебе сказать его: она зовется, вероятно, по кличке своего главаря — Точильщика.
— Как ты сказал? — воскликнул шевалье, вздрогнувший от удивления при этом имени.
— Я сказал — Точильщик!
— Ты знаешь, кто такой Точильщик?
— Смелый негодяй, командующий другими негодяями.
— Во время твоего заточения имя Точильщика приобрело страшную и мрачную известность. Это — шайка поджигателей, наводящая на окрестности Парижа ужас своими неслыханными жестокостями. Три дня назад полицейские надеялись накрыть ее главаря на улице Билль де Эвек, но опоздали. По-видимому, кто-то покровительствует ему, предупреждая о ловушках.
Кожоль неожиданно подскочил, дрожа от волнения.
— Что с тобой? — спросил Ивон.
— Со мной — ничего, — отвечал граф. — Я просто хотел отогнать сон. Я падаю от усталости...
Шевалье понял, что спрашивать дальше бесполезно и притворился, что поверил объяснению.
— Хочешь, я провожу тебя до постели? —-Да, с удовольствием.
Когда Бералек уже выходил из комнаты, Кожоль остановил его вопросом:
— Мадам Сюрко, надо полагать, еще сохранила свою красоту?
— Сохранила?! Да ведь я говорил тебе, ей не больше двадцати лет!
— Да, действительно, но мне хочется спать. Когда я высплюсь, мы с тобой договорим.
Ивон тоже пошел немного отдохнуть.Когда он проснулся, то сразу же собрался к другу. По дороге его остановил Сен-Режан и подал записку.
— Кожоль, уходя, оставил вам письмо.
— Как? Ушел? Так он не ложился?
— Через пять минут после того, как Кожоль вошел в свою комнату, он оттуда вышел...
Письмо гласило:
«Точильщик должен мне одиннадцать месяцев заточения. Я иду за расплатой, но будь уверен, что при этом я выиграю миллионы».
ГЛАВА 26
Что побудило Кожоля обмануть своего друга? Что поразило его? Уж не нашел ли Собачий Нос тот след, который Бералек так долго и тщетно искал?
Когда Кожоль вышел на улицу, было шесть часов. Все вокруг сияло под лучами утреннего солнца.
— Ах, — воскликнул он, набирая полную грудь воздуха, — солнце и воздух — вот две вещи, которых мне нехватало в плену у Точильщика. Ну, Собачий Нос, навостри свое чутье, а особенно — нога...
При выходе из парфюмерной лавочки Пьер пересек улицу и уперся в стену противоположного дома. Он стал внимательно осматривать его.
— Это и есть тот дом, — сказал он себе.
На фасаде висела вывеска: «Роберт Брикет, галунщик».Кожоль вошел в магазин галунщика, где нашел в эту раннюю пору только одного приказчика, сметавшего пыль с конторок и стеклянных ящиков.
— Что желаете, господин? — спросил тот.
— Я пришел за заказом от друга вашего хозяина, — невозмутимо ответил посетитель.
— Если это друг господина Брикета, то, кажется, он не часто бывает в Париже, потому что даже не знает о несчастье, — вздохнул приказчик.
— А что случилось?
— Хозяин вышел однажды вечером подышать воздухом и с тех пор о нем ни слуху ни духу... Правда, на другой день хозяйка посылала меня опознавать труп, выловленный из реки...
— Это был он?
- Он был так обезображен, что я не мог бы его узнать даже, если это был он.
— Вы думаете, это был не господин Брикет?
— Мне сказали, что это был какой-то негодяй, убитый в ночной схватке на улице Сены.
— Ну прощайте, не буду вам мешать. Я вернусь, когда встанет хозяйка, — сказал граф.
Потом он направился на бульвар.
— Хорошее начало, — говорил он себе. — Держу пари, что покойный галунщик был сообщником Точильщика! Он и был убит Ивоном во время ночного нападения. Точильщик нарочно обезображивает трупы убитых, чтобы их не могли узнать.
Кожоль вернулся к группе вооруженных кузенов в дом Сюрко.
— Итак, друзья, мы договорились, что вы поможете мне против Точильщика? — спросил он.
Кузены были в восторге.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68