Отвлекшись от своих мыслей, он обернулся к Гарольду.
— Думаю, через пару дней мы сможем позволить себе поохотиться на тамитов, — заметил он.
— Я бы с удовольствием, — согласился молодой тачак.
— Может, присоединишься к нам? — спросил у меня Камчак.
— Я, наверное, скоро оставлю вас, — признался я и горько усмехнулся. — Возложенную на меня Царствующими Жрецами миссию я провалил, больше мне делать здесь нечего.
— Что это за миссия? — как ни в чем не бывало поинтересовался Камчак.
— Отыскать последнее яйцо Царствующих Жрецов и вернуть его в Сардар.
— А почему Царствующие Жрецы сами этим не занялись? — спросил Гарольд.
— Они не выносят солнечного света, — ответил я. — И выглядят они совершенно иначе, чем мы. Увидев их, неподготовленный человек может испугаться, а то и попытается их убить. Или же уничтожит яйцо.
— Как-нибудь ты обязательно должен рассказать мне о Царствующих Жрецах, — сказал Гарольд.
— Хорошо, — согласился я.
— Да, думаю, это должен быть именно ты, — уверенно произнес Камчак.
— Кто? — не понял я.
— Тот, кто, как говорили люди, принесшие яйцо, должен впоследствии за ним прийти.
— Оба эти человека погибли, — сказал я. — Между их городами разгорелась война, и в сражении один из них убил другого.
— Они были хорошими воинами, — с грустью произнес Камчак. — Мне жаль, что так получилось.
— Когда они были здесь? — спросил я.
— Года два назад, — ответил Камчак.
— И они отдали вам яйцо?
— Да, чтобы сохранить его для Царствующих Жрецов. Это было довольно мудро с их стороны, поскольку народы фургонов имеют среди горианцев репутацию самых диких и свирепых народов и кочуют, как правило, в сотнях пасангов от цивилизованных городов, за исключением, пожалуй, одной лишь Тарии.
— И ты знаешь, где сейчас яйцо? — спросил я.
— Конечно, — ответил он.
Меня охватила невольная дрожь. Я непроизвольно натянул поводья, и каийле передалось мое волнение.
— Не говори мне, где оно, — иначе я не выдержу: тут же помчусь, схвачу его и поскачу в Сардар, — признался я.
— Но разве не ради того, чтобы отвезти яйцо Царствующим Жрецам, ты и приехал сюда?
— Именно ради этого.
— Тогда почему бы тебе не стремиться поскорее заполучить его и увезти?
— Потому что у меня нет возможности доказать, что я приехал по поручению Царствующих Жрецов. С какой стати ты будешь мне верить?
— Я верю, потому что хорошо узнал тебя.
Я промолчал.
— Я внимательно наблюдал за тобой, Тэрл Кэбот, воин из Ко-Ро-Ба, — продолжал Камчак. — Некогда ты подарил мне жизнь, и мы держали с тобой землю и траву. С этого момента, будь ты хоть разбойником или преступником, я пожертвовал бы ради тебя жизнью, но яйцо, конечно, не отдал бы. Затем ты вместе с Гарольдом отправился в город навстречу таким испытаниям, которые, вполне вероятно, могли стоить тебе жизни. Едва ли на что-либо подобное мог бы решиться человек, действующий только ради своей собственной выгоды. Это подсказало мне, что ты действительно можешь быть тем, кого выбрали Царствующие Жрецы в качестве посланника за своим яйцом.
— Вот почему ты позволил мне отправиться в Тарию, хотя знал, что находящийся там золотой шар не имеет никакой ценности? — спросил я.
— Да, — согласился Камчак, — именно поэтому.
— Почему же ты не отдал мне яйцо после моего возвращения из Тарии?
Камчак рассмеялся.
— Мне нужно было удостовериться ещё в одном, Тэрл Кэбот, — признался он.
— В чем же? — поинтересовался я.
— В том, что ты очень серьезно к этому относишься. — Камчак положил руку мне на плечо, и на лице его появилась мягкая улыбка. — Вот почему я хотел, чтобы золотой шар был разбит. Если бы события развивались иначе, я разбил бы его сам, чтобы посмотреть, будешь ли ты горевать о личной потере или сокрушаться о трагедии для Царствующих Жрецов. Когда ты плакал, я понял, что ты сокрушаешься о Царствующих Жрецах и что ты действительно постарался бы вернуть его в Сардар, а не использовать в своих целях.
Я был настолько ошеломлен услышанным, что не в силах был произнести ни слова.
— Прости, если я был слишком жесток с тобой, — продолжал Камчак. — Я — тачак, и этим все сказано. Но я заботился о тебе и должен был знать всю правду.
— Спасибо тебе, — ответил я. — На твоем месте я, думаю, поступил бы точно так же.
Камчак крепче стиснул мне плечо, и мы пожали друг другу руки.
— Где яйцо? — спросил я.
— А как ты думаешь? — поинтересовался Камчак.
— Не знаю. Но логичнее всего было бы искать его в фургоне Катайтачака, убара тачаков.
— Вполне одобряю ход твоих мыслей. Но Катайтачак, как тебе известно, не был настоящим убаром тачаков. Я — убар тачаков, а значит, яйцо у меня.
— Ты хочешь сказать…
— Вот именно: все эти два года яйцо находилось в моем фургоне.
— Но я несколько месяцев прожил в твоем фургоне!
— И ты не видел яйца?
— Нет. Должно быть, оно было отлично спрятано!
— А как оно вообще выглядит, ты знаешь?
— Нет… — признался я, — не знаю…
— Ты, вероятно, считаешь, что оно должно быть золотым и иметь круглую форму?
— Д-да…
— Именно из этих соображений тачаки умертвили яйцо тарлариона, покрасили и поместили его в фургон Катайтачака. Да ещё пустили слух, что это именно оно.
В который уже раз за сегодняшний день я онемел от удивления.
— Я думаю, ты частенько видел яйцо Царствующих Жрецов, поскольку оно лежало у меня в фургоне на виду. Именно поэтому паравачи, напавшие на мой фургон, и не обратили на него внимания как на вещь, не имеющую никакой практической ценности.
— Не может быть! — не удержался я.
— Да, серый, как будто обтянутый кожей предмет это и есть яйцо!
Я не мог поверить своим ушам.
Мне припомнилось, как Камчак восседал на сером, похожем на кожаную довольно жесткую подушку предмете со скругленными краями. Помню, он даже поджимал его к себе ногами, а один раз — даже ногой! — пихнул его ко мне, чтобы я мог проверить, какой он легкий.
— Иногда, чтобы надежно спрятать что-нибудь, его нужно вообще не прятать, — продолжал Камчак. — Считается, что все, имеющее значительную ценность, должно быть скрыто от посторонних глаз, поэтому находящееся на виду никакой ценности не имеет.
— Но ведь ты чуть ли не пинал его ногами по всему фургону, — пробормотал я дрожащим голосом. — Я просто отказывался в это поверить. — Ты даже швырнул его мне для проверки! Ты даже осмеливался сидеть на Нем!
У меня не было слов от возмущения.
— Надеюсь, — усмехнулся Камчак, — Царствующие Жрецы не воспримут это как оскорбление. Они поймут, что подобное демонстративное обращение — довольно бережное, надо заметить, как раз и являлось частью моего плана.
Я рассмеялся, думая, как обрадуется Миск возвращению Яйца.
— Они не обидятся, — заверил я Камчака.
— Не беспокойся, что яйцо может быть повреждено, — успокоил меня Камчак.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104