Рассудок
подсказывал мне, что явь не угонится за нашими фантазиями, и все равно
передо мной раскрывались перспективы ослепительные и страшные. Неспроста
гильдиеры набросили на них плотные покровы тайны: вероятно, за стенами
Города скрывается что-то столь ужасное, что за разглашение природы этого
ужаса возможна лишь одна достойная кара - смертная казнь...
- Поднимитесь на сцену, ученик Манн!.. - провозгласил Клаузевиц.
Я двинулся вперед, кое-как одолев четыре ступеньки, ведущие на
помост. Клаузевиц приветствовал меня пожатием руки, а заодно отобрал у
меня картонку с клятвой. Я был представлен прежде всего навигатору,
который молвил мне несколько ласковых слов, а затем и главам других
верховных гильдий. Клаузевиц называл мне не только их имена, но и титулы -
иные из этих титулов я услышал впервые. На меня обрушился такой поток
сведений, что я был просто не в силах их усвоить: за считанные мгновения я
узнал, наверное, столько же, сколько за все годы жизни до этого самого
дня.
Верховных гильдий насчитывалось шесть. В придачу к гильдии
разведчиков, возглавляемой Клаузевицем, была еще гильдия, ответственная за
движение Города, еще одна, занятая прокладкой путей, и еще одна -
возведением мостов. Мне разъяснили, что именно эти гильдии в первую
очередь отвечают за сохранение условий, обеспечивающих Городу дальнейшее
существование. Разведчикам, движенцам, путейцам и мостостроителям помогали
еще две гильдии - стражников и торговцев-меновщиков. Все это было для меня
внове, хоть я и припоминал теперь, что отец порой называл походя разных
людей, используя наименования их гильдий как имена собственные. Мне
доводилось, например, слышать о мостостроителях, однако до этой церемонии
я и представить себе не мог, что строительство моста - событие, окутанное
ореолом таинственности и обрядности. Каким таким образом мост может стать
условием, обеспечивающим выживание Города? Зачем нужны стражники?
И собственно, что такое разведка будущего?
По приглашению Клаузевица я обменялся рукопожатиями с другими
гильдиерами-разведчиками, в том числе, конечно же, и с отцом. Впрочем,
разведчиков в зале оказалось только трое: остальные, как мне объяснили,
находятся далеко от Города. Завершив круг знакомств, я поговорил с
представителями других верховных гильдий - в зале был по крайней мере один
делегат от каждой из них. У меня постепенно складывалось впечатление, что
работа за пределами Города отнимает у гильдиеров максимум времени и сил:
то один, то другой из собеседников сетовал, что на церемонии нет
большинства из его товарищей по гильдии, поскольку они, увы, заняты вдали
от Города и не смогли приехать.
Во время этих разговоров меня поразила неожиданная мысль. Не то чтобы
она не посещала меня и раньше, но в сознании как-то не запечатлевалась.
Мой отец и его коллеги-разведчики выглядели значительно старше остальных
гильдиеров. Клаузевиц отличался крепким сложением и в своем плаще
смотрелся очень внушительно, но поредевшие волосы и морщины выдавали
преклонный возраст - по самой скромной оценке, ему было не меньше двух с
половиной тысяч миль. Да и мой отец сегодня, когда я увидел его в обществе
ровесников, показался мне совершенным стариком. Человеком того же
поколения, что и Клаузевиц, хотя логика не допускала этого. Ведь в таком
случае ему, когда я родился, должно было исполниться примерно тысяча
восемьсот пятьдесят миль, - а я уже усвоил, что по обычаям Города детей
надлежит заводить не откладывая, сразу по достижении возраста зрелости.
Представители других гильдий выглядели много моложе. Некоторые были,
по-видимому, лишь на десять-пятнадцать миль старше меня, и это,
признаться, меня обнадежило: теперь, когда я вступил в мир взрослых, я
хотел разделаться с ученичеством при первой же удобной возможности.
Подразумевалось, что продолжительность ученичества твердо не установлена,
и если Брух сказал правду и положение человека в Городе действительно
зависит от его дарований, то стоит проявить рвение - и я стану
полноправным гильдиером за недолгий срок.
Однако среди присутствующих не было человека, которого я хотел бы
увидеть больше всего. Джейза в зале не оказалось.
Разговорившись с одним из гильдиеров-движенцев, я рискнул спросить
про него.
- Джелмен Джейз? - переспросил гильдиер. - Думаю, что его нет в
Городе.
- Неужели он не мог вернуться ради меня! - воскликнул я. - В яслях мы
жили в одной каюте...
- Джейза не будет на протяжении многих миль.
- Где же он?..
Гильдиер лишь улыбнулся в ответ, и это меня порядком разозлило:
теперь-то, когда я принес клятву, они, кажется, могли бы мне сказать!..
Однако чуть позже я заметил, что в зале вообще не было учеников,
кроме меня. Выходит, их всех нет в Городе? Если так, то и я, вероятно,
скоро смогу покинуть его пределы...
Поговорив с гильдиерами еще две-три минуты, Клаузевиц призвал к
общему вниманию.
- Предлагаю вернуть администраторов, - объявил он. - Возражений нет?
Гильдиеры откликнулись на предложение одобрительным гулом.
- А если так, - продолжал Клаузевиц, то разрешите напомнить вновь
принятому ученику, что это первый из множества будущих случаев, когда он
связан условиями принесенной клятвы...
Клаузевиц спустился с помоста, и двое или трое из гильдиеров
распахнули двери. Администраторы начали не спеша возвращаться в зал.
Атмосфера существенно потеплела. Как только зал наполнился, я вновь
услышал смех и тут же заметил, что поодаль накрывают на стол. Никто из
администраторов, видимо, и не думал роптать по поводу того, что их
безоговорочно выдворили с церемонии. По-видимому, их выдворяли достаточно
часто и сами они считали это в порядке вещей, но я поневоле задумался:
догадываются ли они о происшедшем в зале и в какой мере? Когда что-то во
всеуслышание объявляют доступным немногим избранным, остальных тем самым
толкают на всяческие догадки. И никакие установления не могут быть столь
незыблемыми, чтобы простое удаление непосвященных из зала удержало их в
неведении о том, что произошло. Насколько я мог судить, часовых у дверей
не ставили - и если кто-нибудь дерзнул бы подслушивать в момент, когда я
произносил клятву, что могло бы ему помешать?..
К счастью, времени на размышления у меня уже почти не было: оживление
в зале нарастало с каждой минутой. Люди собирались группами и дружески
беседовали, и шум все густел по мере того, как длинный стол заполнялся
тарелками с едой и множеством разнообразных напитков.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75
подсказывал мне, что явь не угонится за нашими фантазиями, и все равно
передо мной раскрывались перспективы ослепительные и страшные. Неспроста
гильдиеры набросили на них плотные покровы тайны: вероятно, за стенами
Города скрывается что-то столь ужасное, что за разглашение природы этого
ужаса возможна лишь одна достойная кара - смертная казнь...
- Поднимитесь на сцену, ученик Манн!.. - провозгласил Клаузевиц.
Я двинулся вперед, кое-как одолев четыре ступеньки, ведущие на
помост. Клаузевиц приветствовал меня пожатием руки, а заодно отобрал у
меня картонку с клятвой. Я был представлен прежде всего навигатору,
который молвил мне несколько ласковых слов, а затем и главам других
верховных гильдий. Клаузевиц называл мне не только их имена, но и титулы -
иные из этих титулов я услышал впервые. На меня обрушился такой поток
сведений, что я был просто не в силах их усвоить: за считанные мгновения я
узнал, наверное, столько же, сколько за все годы жизни до этого самого
дня.
Верховных гильдий насчитывалось шесть. В придачу к гильдии
разведчиков, возглавляемой Клаузевицем, была еще гильдия, ответственная за
движение Города, еще одна, занятая прокладкой путей, и еще одна -
возведением мостов. Мне разъяснили, что именно эти гильдии в первую
очередь отвечают за сохранение условий, обеспечивающих Городу дальнейшее
существование. Разведчикам, движенцам, путейцам и мостостроителям помогали
еще две гильдии - стражников и торговцев-меновщиков. Все это было для меня
внове, хоть я и припоминал теперь, что отец порой называл походя разных
людей, используя наименования их гильдий как имена собственные. Мне
доводилось, например, слышать о мостостроителях, однако до этой церемонии
я и представить себе не мог, что строительство моста - событие, окутанное
ореолом таинственности и обрядности. Каким таким образом мост может стать
условием, обеспечивающим выживание Города? Зачем нужны стражники?
И собственно, что такое разведка будущего?
По приглашению Клаузевица я обменялся рукопожатиями с другими
гильдиерами-разведчиками, в том числе, конечно же, и с отцом. Впрочем,
разведчиков в зале оказалось только трое: остальные, как мне объяснили,
находятся далеко от Города. Завершив круг знакомств, я поговорил с
представителями других верховных гильдий - в зале был по крайней мере один
делегат от каждой из них. У меня постепенно складывалось впечатление, что
работа за пределами Города отнимает у гильдиеров максимум времени и сил:
то один, то другой из собеседников сетовал, что на церемонии нет
большинства из его товарищей по гильдии, поскольку они, увы, заняты вдали
от Города и не смогли приехать.
Во время этих разговоров меня поразила неожиданная мысль. Не то чтобы
она не посещала меня и раньше, но в сознании как-то не запечатлевалась.
Мой отец и его коллеги-разведчики выглядели значительно старше остальных
гильдиеров. Клаузевиц отличался крепким сложением и в своем плаще
смотрелся очень внушительно, но поредевшие волосы и морщины выдавали
преклонный возраст - по самой скромной оценке, ему было не меньше двух с
половиной тысяч миль. Да и мой отец сегодня, когда я увидел его в обществе
ровесников, показался мне совершенным стариком. Человеком того же
поколения, что и Клаузевиц, хотя логика не допускала этого. Ведь в таком
случае ему, когда я родился, должно было исполниться примерно тысяча
восемьсот пятьдесят миль, - а я уже усвоил, что по обычаям Города детей
надлежит заводить не откладывая, сразу по достижении возраста зрелости.
Представители других гильдий выглядели много моложе. Некоторые были,
по-видимому, лишь на десять-пятнадцать миль старше меня, и это,
признаться, меня обнадежило: теперь, когда я вступил в мир взрослых, я
хотел разделаться с ученичеством при первой же удобной возможности.
Подразумевалось, что продолжительность ученичества твердо не установлена,
и если Брух сказал правду и положение человека в Городе действительно
зависит от его дарований, то стоит проявить рвение - и я стану
полноправным гильдиером за недолгий срок.
Однако среди присутствующих не было человека, которого я хотел бы
увидеть больше всего. Джейза в зале не оказалось.
Разговорившись с одним из гильдиеров-движенцев, я рискнул спросить
про него.
- Джелмен Джейз? - переспросил гильдиер. - Думаю, что его нет в
Городе.
- Неужели он не мог вернуться ради меня! - воскликнул я. - В яслях мы
жили в одной каюте...
- Джейза не будет на протяжении многих миль.
- Где же он?..
Гильдиер лишь улыбнулся в ответ, и это меня порядком разозлило:
теперь-то, когда я принес клятву, они, кажется, могли бы мне сказать!..
Однако чуть позже я заметил, что в зале вообще не было учеников,
кроме меня. Выходит, их всех нет в Городе? Если так, то и я, вероятно,
скоро смогу покинуть его пределы...
Поговорив с гильдиерами еще две-три минуты, Клаузевиц призвал к
общему вниманию.
- Предлагаю вернуть администраторов, - объявил он. - Возражений нет?
Гильдиеры откликнулись на предложение одобрительным гулом.
- А если так, - продолжал Клаузевиц, то разрешите напомнить вновь
принятому ученику, что это первый из множества будущих случаев, когда он
связан условиями принесенной клятвы...
Клаузевиц спустился с помоста, и двое или трое из гильдиеров
распахнули двери. Администраторы начали не спеша возвращаться в зал.
Атмосфера существенно потеплела. Как только зал наполнился, я вновь
услышал смех и тут же заметил, что поодаль накрывают на стол. Никто из
администраторов, видимо, и не думал роптать по поводу того, что их
безоговорочно выдворили с церемонии. По-видимому, их выдворяли достаточно
часто и сами они считали это в порядке вещей, но я поневоле задумался:
догадываются ли они о происшедшем в зале и в какой мере? Когда что-то во
всеуслышание объявляют доступным немногим избранным, остальных тем самым
толкают на всяческие догадки. И никакие установления не могут быть столь
незыблемыми, чтобы простое удаление непосвященных из зала удержало их в
неведении о том, что произошло. Насколько я мог судить, часовых у дверей
не ставили - и если кто-нибудь дерзнул бы подслушивать в момент, когда я
произносил клятву, что могло бы ему помешать?..
К счастью, времени на размышления у меня уже почти не было: оживление
в зале нарастало с каждой минутой. Люди собирались группами и дружески
беседовали, и шум все густел по мере того, как длинный стол заполнялся
тарелками с едой и множеством разнообразных напитков.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75