.. Однако по некотором
размышлении он пришел к выводу, что это было бы слишком рискованно.
Он совсем уже надумал возвращаться назад на опушку, как вдруг уловил
краешком глаза вдалеке, примерно в миле на юг, движущуюся точку. Это его
насторожило, и на всякий случай он бросился на землю, укрывшись за пнем.
Через несколько минут он понял, что кто-то приближается к нему, идя по
путям с юга.
Гельвард вспомнил про складной арбалет в багаже, но бежать за ним
было уже поздно. В полутора-двух ярдах от пня рос густой куст, и он
по-пластунски переполз под его защиту: здесь можно было оставаться
незамеченным.
Человек, ни о чем не догадываясь, продолжал вышагивать по полотну
прямо к засаде. Через несколько минут Гельвард, к величайшему своему
удивлению, разглядел на путнике форму ученика гильдии. Он чуть было не
выскочил из укрытия, но вовремя одумался и остался лежать.
Когда расстояние между ними сократилось ярдов до пятидесяти, Гельвард
узнал одинокого странника. Это был Торролд Пэлхем, которого вывели из
яслей миль за пятьдесят до него самого. Тут уж Гельвард отбросил всякую
осторожность и встал.
- Торролд!.. - Тот так и присел от неожиданности. Поднял свой
арбалет, нацелил его на Гельварда и... медленно опустил. - Торролд, это я,
Гельвард Манн!..
- Черт побери, что ты тут делаешь?
Они расхохотались, одновременно сообразив, что находятся здесь по
одной и той же причине.
- А ты подрос, - заявил Пэлхем. - Когда я видел тебя последний раз,
ты был еще совсем желторотым.
- Ты побывал в прошлом?
- Да.
Пэлхем смотрел мимо Гельварда, на север вдоль полотна.
- Ну, и что там?
- Совсем не то, что я думал.
- А что же, что? - не унимался Гельвард.
- Так ты и сам уже в прошлом. Ты разве ничего не чувствуешь?
- А что я должен чувствовать?
Пэлхем бросил на него пристальный взгляд.
- Здесь, конечно, еще не так плохо. Но почувствовать можно. Просто,
наверное, ты еще не понял, что это такое. Ничего, дальше к югу это быстро
нарастает, так что поймешь.
- Что нарастает? Не говори загадками.
- И не собираюсь. Просто этого не объяснишь. - Пэлхем снова посмотрел
на север. - Что, Город далеко отсюда?
- Миль шесть-семь. Близко.
- Что случилось? Вы нашли способ перемещаться быстрее, чем раньше? Я
отсутствовал всего-то несколько дней, а Город переполз куда дальше, чем я
рассчитывал.
- Да нет, перемещение шло с обычной скоростью.
- Я тут недавно пересек речку. Вы там строили мост. Когда это было?
- Примерно девять миль назад.
Пэлхем недоверчиво покачал головой.
- Не может быть!
- Ты потерял чувство времени, только и всего.
- Наверное, так оно и есть, - согласился Пэлхем и неожиданно
усмехнулся. - Послушай, ты идешь не один?
- Да, не один. Со мной три женщины.
- Ну и как?
- Да ничего. Сперва было трудновато, но сейчас мы уже попривыкли друг
к другу.
- Хорошенькие?
- Ничего.
Пэлхем весело усмехнулся и зашагал дальше на север.
Перед тем как продолжить путь, Росарио покормила малыша, но не прошло
и десяти минут, как того внезапно вырвало.
Росарио прижала малыша к себе, лаская и баюкая. Люсия подскочила к
ней со словами утешения, но, в сущности, никто ничем не мог помочь.
Гельвард не на шутку встревожился: ведь если ребенок заболеет всерьез,
единственное, что останется, - это вернуться в Город. К счастью, рвота
вскоре прекратилась, малыш еще поревел немного и успокоился.
- Пойдем дальше? - обратился Гельвард к Росарио.
Она беспомощно пожала плечами.
- Si [Да (исп.)].
Они двинулись дальше, стараясь не слишком спешить. Жара не
ослабевала, и Гельвард несколько раз спрашивал женщин, не надо ли им
передохнуть. Каждый раз они отвечали - нет, но Гельвард явно уловил
какую-то перемену в их тоне. Словно приключившаяся с малышом беда сблизила
всех четверых.
- Вечером разобьем лагерь, - объявил он, - а завтра весь день будем
отдыхать.
Против этого никто не возражал, а попозже Росарио покормила малыша
снова, и рвота не повторилась.
Перед заходом солнца они попали в места, более холмистые и скалистые,
чем прежде, и неожиданно вышли к расселине, которая в свое время доставила
столько забот мостостроителям. От самого моста не осталось почти ничего,
только на месте опорных башен в земле зияли две глубокие ямы.
Гельвард вспомнил, что на северном берегу речки, протекающей по дну
расселины, ему когда-то приметилась площадка, которая подошла бы для
лагеря, и повел всю компанию вниз.
Пока Росарио с Люсией сюсюкали над малышом, Катерина помогла
Гельварду поставить палатку. И в тот момент, когда они раскладывали
спальные мешки, она вдруг обняла его за шею и легонько поцеловала в щеку.
- Это еще за что? - усмехнулся он.
- Ты добрый к Росарио...
Гельвард замер, рассчитывая, что поцелуй повторится, но Катерина
выкарабкалась из палатки и позвала остальных.
Малышу стало гораздо лучше, и он уснул, как только его устроили в
самодельном гамаке внутри палатки. Росарио повеселела, и не составляло
труда догадаться, что у нее отлегло от сердца. Быть может, малыша просто
продуло.
Вечер выдался куда теплее вчерашнего, и после ужина они еще некоторое
время посидели на воздухе. Люсия жаловалась на ноги, беспрестанно потирая
их, и подруги почему-то отнеслись к ее жалобам с преувеличенной
серьезностью. В конце концов она показала ноги Гельварду - оба больших
пальца с внешней стороны были натерты до мозолей. Тут и две другие женщины
признались, что натерли себе ноги, и принялись сравнивать свои болячки.
- Завтра, - подвела итог Люсия, - без ботинок.
На том вроде бы и порешили.
Гельварду пришлось подождать, пока женщины не заберутся в палатку и
не устроятся на ночь. Накануне было так холодно, что все они спали не
только в мешках, но и в одежде; сегодня, в теплую ночь при высокой
влажности, об этом не могло быть и речи. Из застенчивости Гельвард
подумал, что ляжет все-таки одетым, хотя и поверх мешка. Кончилось тем,
что он полез в палатку, не выждав назначенного себе срока.
Свечи были зажжены. Женщины лежали по своим мешкам. Не говоря ни
слова, Гельвард задул свечи и разделся в темноте, не преминув оступиться
при этом и неловко рухнуть навзничь. Забравшись в мешок, он долго лежал
без сна. Виктория, казалось, осталась где-то за тысячи миль.
6
Когда он проснулся, уже совсем рассвело, и после тщетных попыток
натянуть штаны в мешке Гельвард был вынужден вылезти из палатки и
торопливо одеться снаружи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75
размышлении он пришел к выводу, что это было бы слишком рискованно.
Он совсем уже надумал возвращаться назад на опушку, как вдруг уловил
краешком глаза вдалеке, примерно в миле на юг, движущуюся точку. Это его
насторожило, и на всякий случай он бросился на землю, укрывшись за пнем.
Через несколько минут он понял, что кто-то приближается к нему, идя по
путям с юга.
Гельвард вспомнил про складной арбалет в багаже, но бежать за ним
было уже поздно. В полутора-двух ярдах от пня рос густой куст, и он
по-пластунски переполз под его защиту: здесь можно было оставаться
незамеченным.
Человек, ни о чем не догадываясь, продолжал вышагивать по полотну
прямо к засаде. Через несколько минут Гельвард, к величайшему своему
удивлению, разглядел на путнике форму ученика гильдии. Он чуть было не
выскочил из укрытия, но вовремя одумался и остался лежать.
Когда расстояние между ними сократилось ярдов до пятидесяти, Гельвард
узнал одинокого странника. Это был Торролд Пэлхем, которого вывели из
яслей миль за пятьдесят до него самого. Тут уж Гельвард отбросил всякую
осторожность и встал.
- Торролд!.. - Тот так и присел от неожиданности. Поднял свой
арбалет, нацелил его на Гельварда и... медленно опустил. - Торролд, это я,
Гельвард Манн!..
- Черт побери, что ты тут делаешь?
Они расхохотались, одновременно сообразив, что находятся здесь по
одной и той же причине.
- А ты подрос, - заявил Пэлхем. - Когда я видел тебя последний раз,
ты был еще совсем желторотым.
- Ты побывал в прошлом?
- Да.
Пэлхем смотрел мимо Гельварда, на север вдоль полотна.
- Ну, и что там?
- Совсем не то, что я думал.
- А что же, что? - не унимался Гельвард.
- Так ты и сам уже в прошлом. Ты разве ничего не чувствуешь?
- А что я должен чувствовать?
Пэлхем бросил на него пристальный взгляд.
- Здесь, конечно, еще не так плохо. Но почувствовать можно. Просто,
наверное, ты еще не понял, что это такое. Ничего, дальше к югу это быстро
нарастает, так что поймешь.
- Что нарастает? Не говори загадками.
- И не собираюсь. Просто этого не объяснишь. - Пэлхем снова посмотрел
на север. - Что, Город далеко отсюда?
- Миль шесть-семь. Близко.
- Что случилось? Вы нашли способ перемещаться быстрее, чем раньше? Я
отсутствовал всего-то несколько дней, а Город переполз куда дальше, чем я
рассчитывал.
- Да нет, перемещение шло с обычной скоростью.
- Я тут недавно пересек речку. Вы там строили мост. Когда это было?
- Примерно девять миль назад.
Пэлхем недоверчиво покачал головой.
- Не может быть!
- Ты потерял чувство времени, только и всего.
- Наверное, так оно и есть, - согласился Пэлхем и неожиданно
усмехнулся. - Послушай, ты идешь не один?
- Да, не один. Со мной три женщины.
- Ну и как?
- Да ничего. Сперва было трудновато, но сейчас мы уже попривыкли друг
к другу.
- Хорошенькие?
- Ничего.
Пэлхем весело усмехнулся и зашагал дальше на север.
Перед тем как продолжить путь, Росарио покормила малыша, но не прошло
и десяти минут, как того внезапно вырвало.
Росарио прижала малыша к себе, лаская и баюкая. Люсия подскочила к
ней со словами утешения, но, в сущности, никто ничем не мог помочь.
Гельвард не на шутку встревожился: ведь если ребенок заболеет всерьез,
единственное, что останется, - это вернуться в Город. К счастью, рвота
вскоре прекратилась, малыш еще поревел немного и успокоился.
- Пойдем дальше? - обратился Гельвард к Росарио.
Она беспомощно пожала плечами.
- Si [Да (исп.)].
Они двинулись дальше, стараясь не слишком спешить. Жара не
ослабевала, и Гельвард несколько раз спрашивал женщин, не надо ли им
передохнуть. Каждый раз они отвечали - нет, но Гельвард явно уловил
какую-то перемену в их тоне. Словно приключившаяся с малышом беда сблизила
всех четверых.
- Вечером разобьем лагерь, - объявил он, - а завтра весь день будем
отдыхать.
Против этого никто не возражал, а попозже Росарио покормила малыша
снова, и рвота не повторилась.
Перед заходом солнца они попали в места, более холмистые и скалистые,
чем прежде, и неожиданно вышли к расселине, которая в свое время доставила
столько забот мостостроителям. От самого моста не осталось почти ничего,
только на месте опорных башен в земле зияли две глубокие ямы.
Гельвард вспомнил, что на северном берегу речки, протекающей по дну
расселины, ему когда-то приметилась площадка, которая подошла бы для
лагеря, и повел всю компанию вниз.
Пока Росарио с Люсией сюсюкали над малышом, Катерина помогла
Гельварду поставить палатку. И в тот момент, когда они раскладывали
спальные мешки, она вдруг обняла его за шею и легонько поцеловала в щеку.
- Это еще за что? - усмехнулся он.
- Ты добрый к Росарио...
Гельвард замер, рассчитывая, что поцелуй повторится, но Катерина
выкарабкалась из палатки и позвала остальных.
Малышу стало гораздо лучше, и он уснул, как только его устроили в
самодельном гамаке внутри палатки. Росарио повеселела, и не составляло
труда догадаться, что у нее отлегло от сердца. Быть может, малыша просто
продуло.
Вечер выдался куда теплее вчерашнего, и после ужина они еще некоторое
время посидели на воздухе. Люсия жаловалась на ноги, беспрестанно потирая
их, и подруги почему-то отнеслись к ее жалобам с преувеличенной
серьезностью. В конце концов она показала ноги Гельварду - оба больших
пальца с внешней стороны были натерты до мозолей. Тут и две другие женщины
признались, что натерли себе ноги, и принялись сравнивать свои болячки.
- Завтра, - подвела итог Люсия, - без ботинок.
На том вроде бы и порешили.
Гельварду пришлось подождать, пока женщины не заберутся в палатку и
не устроятся на ночь. Накануне было так холодно, что все они спали не
только в мешках, но и в одежде; сегодня, в теплую ночь при высокой
влажности, об этом не могло быть и речи. Из застенчивости Гельвард
подумал, что ляжет все-таки одетым, хотя и поверх мешка. Кончилось тем,
что он полез в палатку, не выждав назначенного себе срока.
Свечи были зажжены. Женщины лежали по своим мешкам. Не говоря ни
слова, Гельвард задул свечи и разделся в темноте, не преминув оступиться
при этом и неловко рухнуть навзничь. Забравшись в мешок, он долго лежал
без сна. Виктория, казалось, осталась где-то за тысячи миль.
6
Когда он проснулся, уже совсем рассвело, и после тщетных попыток
натянуть штаны в мешке Гельвард был вынужден вылезти из палатки и
торопливо одеться снаружи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75