Что с ними делать? Все
они поселились здесь еще до первой атаки туземцев и все изъявили желание
остаться и не возвращаться домой. Высказывалось предположение, что самые
атаки на Город предпринимались прежде всего с целью с целью отбить этих
женщин. Итоги голосования: женщинам разрешалось остаться в Городе на срок,
какой они пожелают.
Было решено также не восстанавливать практику путешествий в прошлое
как итоговый этап подготовки учеников. Я понял так, что путешествия были
практически отменены после первой же атаки, а теперь часть навигаторов
подумывала, не возобновить ли их снова. Между тем Совету было достоверно
известно, что из отправленных в прошлое учеников двенадцать погибли, а о
пяти до сих пор нет никаких вестей. Голосование: путешествия пока не
возобновлять.
Честно признаться, услышанное удивило и обрадовало меня. Я и не
подозревал, что навигаторы так подробно и заинтересованно вникают в самые
практические вопросы. Об этом не говорили вслух, но сред гильдиеров
бытовала уверенность, что Совет - это кучка бранчливых старикашек, начисто
утративших контакт с действительностью. Да, бесспорно, иные из навигаторов
были в летах, но остроты мышления отнюдь не потеряли. Вероятно, скептикам
из нашей среды просто следовало бы чаще бывать на заседаниях Совета: как я
убедился, места, предназначенные для гильдиеров, оставались по большей
части незанятыми.
Один пункт повестки сменялся другим. Навигатор Макгамон доложил о
результатах разведки местности, проведенной нами с Дентоном, и добавил,
что в настоящую минуту разведываются смежные секторы с отклонением от
нашего маршрута на пять градусов в обе стороны и что результаты станут
известны через день-два. Совет согласился с предложением, чтобы впредь до
выявления лучших возможностей Город придерживался в своей погоне за
оптимумом наших рекомендаций.
Последним выступил навигатор Льюкен, поднявший вопрос об изменении
принципов перемещения Города. Льюкен сообщил, что гильдия движенцев
предлагает вести перемещение немного быстрее. Приближение к оптимуму, -
добавил он, - немаловажная предпосылка для возвращения Города к нормальной
жизни. С этим, естественно, никто не спорил.
Суть предложения, по словам Льюкена, сводилась к тому, чтобы вести
перемещение ежедневно, по четкому графику. Это потребует постоянного
взаимодействия с путейцами и, быть может, повысит риск обрыва канатов.
Однако Город так или иначе вынужден укоротить дистанцию перемещения,
поскольку значительная часть наших бесценных рельсов погибли вместе со
сгоревшим мостом. Предложение движенцев - сделать плечи перемещения на
север совсем короткими и тянуть Город лебедками на пониженной скорости,
зато без перерывов. Разумеется, то одну, то другую лебедку придется
отключать для осмотра и ремонта, но с учетом благоприятного рельефа
местности, в основном идущей под уклон, средняя скорость будет
достаточной, чтобы догнать оптимум на протяжении двенадцати - двадцати
пяти миль.
Серьезных возражений против предложения движенцев ни у кого не
возникло, хотя председатель и распорядился представить Совету подробный
проект с расчетами и обоснованиями. Провели голосование: за - девять,
против - шесть. Выходит, как только будет готов требуемый проект и
проведена необходимая подготовка, лебедки станут крутиться день и ночь.

8
Мне предстояла новая поездка на север. Утром меня отозвали из путевой
бригады, и Клаузевиц провел краткий инструктаж. Выехать надлежало на
следующий день; задание заключалось в том, чтобы разведать местность на
глубину двадцать пять миль за оптимумом и уточнить расположение и характер
поселений. Памятуя о недавнем и таком приятном знакомстве с Блейном, я
попросил разрешения выехать вместе с ним.
Уезжал я с охотой. Я больше не чувствовал себя обязанным тратить силы
на работу с путейцами: те, кого впервые выпустили за стены Города,
пообвыклись, сдружились и добивались таких успехов, какие и не снились
бригадам, составленным из наемных рабочих.
Последняя ночная атака туземцев казалось, ушла далеко в прошлое. Все
были веселы: мы благополучно миновали проход между холмами и впереди лежал
длинный путь под уклон вдоль ручья. Погода стояла прекрасная, и настроение
было таким же безоблачным, как небо.

Вторично в этот день я вернулся в Город уже под вечер. Мне хотелось
потолковать о предстоящей разведке с Блейном, а потом переночевать в
кабинете разведчиков чтобы выехать на заре.
И вдруг, шагая по коридору, я увидел Викторию.
Она сидела одна в крохотной комнатушке: возилась с какой-то
писаниной, роясь в толстой кипе бумаг. Повинуясь мгновенному порыву, я
переступил порог и прикрыл за собой дверь.
- А, это ты, - тихо сказала она.
- Не возражаешь?
- Я очень занята.
- Я тоже.
- Тогда не беспокой меня и занимайся своим делом.
- Нет, - заявил я. - Нам надо поговорить.
- Как-нибудь в другой раз.
- Не можешь же ты прятаться от меня до бесконечности!
- А сейчас нам говорит не о чем.
Я выхватил у нее перо, точнее, выбил его у нее из пальцев. Бумаги
посыпались на пол. У Виктории от изумления перехватило дыхание.
- Что случилось, Виктория? Почему ты не дождалась меня? - Она
смотрела на бумаги, разбросанные на полу, и молчала. - Ну, не молчи же,
ответь...
- Это было так давно. Разве это еще имеет значение?
- Для меня имеет.
Теперь она взглянула на меня, а я на нее. Да, она изменилась, стала
гораздо старше. Она казалась более уверенной в себе, более независимой...
и все же я нет-нет да и узнавал милые прежние привычки - чуть склонить
голову набок, сжать кулачок, но не до конца, а оттопырив два пальца...
- Гельвард, поверь, мне очень жаль, если я сделала тебе больно, но,
поверь, мне и самой пришлось многое пережить. Теперь ты удовлетворен?
- Нет, и ты прекрасно знаешь, что нет. А как же все, о чем мы с тобой
говорили?
- Например?
- Все, что не предназначалось для посторонних.
- Твоя клятва не пострадала, можешь не волноваться.
- Да я вовсе не об этом! - вскипел я. - Было же и другое, что
касалось только тебя и меня...
- Сладкие шепотки в постели?
Я поморщился.
- Хотя бы и они.
- Это было давно, - повторила она. Видимо, мне не удалось скрыть, что
ее безразличный тон причиняет мне боль: она внезапно смягчилась. - Извини,
я вовсе не хотела тебе грубить.
- Да что там! Говори, что тебе вздумается.
- Нет, нет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75