Двухдюймовые платформы пурпурных гелевых сандалий нисколько не препятствовали стремитель­ности ее движений. Такого же цвета мини-юбка и полоска ткани на груди прикрывали только необхо­димый минимум. Волосы были заплетены в сотни разноцветных косичек.
Мейвис обежала вокруг стола – гель на ее ногах издавал хлюпающие звуки – и сжала Еву в объятиях с такой силой, что у нее перехватило дыхание.
– Это лучший день в моей жизни! Я обожаю тебя, Даллас!
– Тогда почему ты пытаешься меня задушить?
– Прости. – Мейвис отпустила Еву, но тут же схватила ее за руку. – Я должна поговорить с тобой.
– Не могу. – Ева едва не задохнулась от каш­ля. – Даже если бы могла физически, я тону в де­лах. Позвоню, когда выплыву на поверхность.
– Но это очень важно! Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста! – Мейвис подпрыгивала при каждом слове, и от мелькания красок перед глазами у Евы кружилась голова.
– Ладно, даю тебе две минуты. Говори побы­стрее.
– Это личное. Прости, Пибоди, но не могла бы ты…
– Пибоди, найди Соммерсета и скажи, чтобы он заказал грузовой самолет, полный пепси.
– Только закрой дверь! – воскликнула Мей­вис. – Спасибо.
Она все еще подпрыгивала, на ее пальцах по­блескивали кольца, а на левой руке спираль в форме змеи тянулась от запястья к локтю. Ева опасалась, что отпечаток этого украшения навсегда запечатлел­ся на ее шее.
– Говори скорее, Мейвис, – повторила она, от­хлебнув кофе. – Я действительно очень занята. Где тебя носило?
– На курорте Олимпус. Недельный ангажемент в казино «Аполло». Потрясающе! Вернулась сегодня утром.
– Рада за тебя. – Ева перевела взгляд на эк­ран. – Встретимся, когда я освобожусь, и ты все мне расскажешь.
– Я залетела!
– Поздравляю. Мы это отметим… – Мозг Евы автоматически продолжал обрабатывать прочитан­ные на экране данные, но внезапно в голове у нее что-то щелкнуло. – Что ты сказала?
– Я залетела! – Мейвис прижала ладони ко рту. Ее глаза, сегодня такие же пурпурные, как туфли, плясали, словно пара девиц из кордебалета.
– Ты… – Ошарашенная Ева уставилась на го­лый пупок Мейвис, из которого свешивались три блестящие цепочки. – У тебя там что-то растет?
Мейвис кивнула.
– Малыш! – Радостный смех струился сквозь прижатые к губам пальцы. – Можешь поверить? Потрогай! – Она схватила руку Евы и поднесла ее к своему животу.
– Может, лучше не надо?
– Не бойся, там все надежно упаковано. Что ты об этом думаешь?
– Не знаю. – Ева осторожно убрала руку и спрятала ее за спину. Умом она понимала, что бере­менность не заразна, но все же… – А что думаешь ты? Это произошло случайно?
– Нет. Мы сделали это сознательно. – Мейвис уселась на стол, болтая стройными ножками. Гелевые сандалии, хлюпая, стучали по дереву. – Мы с Леонардо уже некоторое время пытались зачать ребенка. Нам долго не везло, но мы очень старались. – Она захихикала.
– Слушай, ты, часом, не пьяна?
– Нет, только беременна. – Мейвис похлопала себя по животу. – Эмбрион зреет внутри.
– Ради бога, не говори «эмбрион»! – По какой-то причине это слово вкупе с хлюпающими звуками геля вызывало у Евы тошноту.
– Почему? Мы все когда-то были зародышами.
– Может быть. Но мне не нравится об этом ду­мать.
– А я больше ни о чем думать не могу. Когда я была в Олимпусе, меня рвало по утрам…
– Давай опустим эту часть истории. – Тошнота усилилась, и Ева подумала, что надо вымыть как следует руку, которая прижималась к голому животу Мейвис.
– Я сделала тест на беременность, и результат оказался положительным. Но я на всякий случай повторила тест еще три раза. – Мейвис спрыгнула со стола и закружилась по комнате. – Потом я пошла в клинику для большей уверенности, и выяс­нилось, что я уже на шестой неделе. Тогда я верну­лась домой и рассказала Леонардо. Он плакал.
– Надеюсь, от радости?
– Конечно! Он сразу же начал… ну, не совсем сразу, так как мы сначала это отметили, но потом Леонардо сразу начал проектировать фасоны одеж­ды для беременных. Ведь я скоро начну толстеть. Можешь себе представить?
– Нет. Это за пределами моего понимания. Ты по-настоящему счастлива?
– Даллас, каждое утро, когда меня рвет, я так счастлива, что готова… – Мейвис разразилась сле­зами.
– О боже! – Ева подошла к ней, не зная, что де­лать. В конце концов она осторожно обняла Мей­вис, стараясь не прикасаться к ее животу – просто на всякий случай.
– Это самое лучшее, что произошло со мной за всю мою жизнь! Я сначала рассказала Леонардо, а потом тебе, потому что ты моя лучшая подруга. Но теперь мы можем сообщить об этом всем.
– Значит, ты ревешь от счастья?
– Разумеется! Конечно, жаль, что придется от­казаться от выпивки, но алкоголь может повредить маленьким Еве или Рорку.
Ева отпрянула, а Мейвис весело рассмеялась.
– Мы не собираемся так называть ребенка, не спросив у вас разрешения. Вот когда у вас с Рорком появятся дети…
– Заткнись! Лучше не затрагивай эту тему. Я не хочу причинять вред беременной женщине.
Мейвис усмехнулась:
– Господи, у нас с Леонардо будет малыш… Вот увидишь, Даллас, я стану самой лучшей мамой на свете!
– Да. – Ева провела рукой по разноцветным ко­сичкам. – Я в этом не сомневаюсь.

ГЛАВА 12
Ева чувствовала себя гораздо спокойнее, входя в пахнущий копами бар, чем обнимая беременную женщину. Она знала, чего можно ожидать в баре для полицейских – сытную, жирную пищу, неразбав­ленный алкоголь и людей, которые принимают тебя такой, какая ты есть.
Когда Ева вошла в тускло освещенное помеще­ние, разговоры не прекратились, но в воздухе по­висло напряжение, сразу же исчезнувшее, как толь­ко в ней признали одну из своих.
Ева сразу увидела Дуайера в дальнем конце ба­ра – он потягивал пиво и закусывал крендельками. Подойдя к нему, она села на соседний табурет. Оче­видно, он зарезервировал его для нее, так как все остальные сидячие места были заняты.
– Детектив Дуайер? – Ева протянула руку. – Лейтенант Даллас.
– Я так и понял, – отозвался он, жуя крендель.
– Вас рано отпустили из зала суда?
– Да. До меня очередь так и не дошла, только зря тратил время. Придется опять тащиться завтра. Чертовы юристы!
– А что за дело?
– Разбойное нападение и кража.
– Иными словами, уличное ограбление?
– Да. Парень набросился на человека, выходив­шего после какой-то затянувшейся вечеринки на Лексингтон-авеню. Отобрал у него часы с прибамбасами и бумажник, а в довершение всего огрел бед­нягу по голове, потому что тот просил оставить ему обручальное кольцо. Подонка взяли, когда он пы­тался заложить часы, но он заявил, что нашел их на улице. Потерпевший его опознал, а он твердит, что это ошибка. К тому же адвокат попался сердоболь­ный – изо всех сил пытается его вытянуть. Утверж­дает, что жертва, получившая сотрясение мозга, не­способна к точному опознанию, и что часы не явля­ются уликой, так как это распространенная марка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79