Это был страх. Да, он очень испугался. Но долг велел ему войти в открытую дверь, откуда доносились крики.
А что потом?
«Полиция! Немедленно бросьте оружие!» – крикнул он. Парализатор был у него в руке. Он вытащил его по пути наверх. Мужчина – Луи Когберн – повернулся к нему с окровавленной битой в руке. Маленькие глазки были почти незаметны на худощавой физиономии, красной от гнева и чужой крови.
Более темная и свежая кровь текла у него из носу. Имеет ли это значение?..
Безумец в шортах двигался быстро, как молния. Бита опустилась ему на плечо, и он едва не выронил парализатор. Потом Луи Когберн повернулся к плачущей беспомощной женщине и снова взмахнул битой, чтобы нанести смертельный удар. И тогда он выстрелил.
Когберн вздрогнул, его красные от злобы глаза расширились, тело задергалось, как марионетка на веревочке. Выбежав в коридор, он рухнул замертво лицом вверх, глядя в потолок своими жуткими красными глазами.
«Сегодня я убил человека…»
Трухарт зарылся лицом в подушку, пытаясь отогнать преследующие его видения и оплакивая мертвеца.
* * *
Утром Ева позвонила главному медэксперту Моррису, но ей пришлось оставить сообщение на автоответчике. Пытаясь говорить не слишком сердито, она сообщила, что в случае надобности выкроит время и приедет в морг поговорить с ним лично. Собственно, именно это Ева и собиралась сделать, а заодно еще раз взглянуть на тело Когберна.
После этого Ева скрепя сердце позвонила Дону Уэбстеру в БВД. На сей раз она не стала скрывать недовольство, оставляя сообщение.
– Очевидно, крысиное бюро еще спит? А настоящие копы уже на службе. Загляни ко мне, когда явишься на рабочее место, чтобы портить жизнь коллегам.
«Возможно, не стоило его раздражать», – подумала Ева, отключая связь. Хотя, если бы она говорила более любезно, он бы понял, что ей от него что-то нужно.
– Лейтенант. – Трухарт стоял в дверях с фуражкой в руке. – Вы посылали за мной?
– Да, Трухарт. Входите и закройте дверь.
Поскольку Ева была офицером, ведущим следствие, она не нарушила правила, вызвав его к себе до тестирования.
– Садитесь, Трухарт.
Молодой полицейский, как и ожидала Ева, выглядел бледным и изможденным. Даже сидеть он умудрялся по стойке «смирно». Взглянув на него, Ева тяжело вздохнула и налила две чашки черного кофе.
– Ночь была скверной?
– Да, сэр.
– День будет еще хуже. Тестирование – не прогулка по пляжу.
– Да, сэр, я об этом слышал.
– Вам лучше приготовиться. Смотрите на меня, когда я говорю с вами, полисмен!
Ева произнесла эти слова отрывистым тоном приказа. Трухарт послушно поднял голову и попытался сфокусировать взгляд усталых глаз.
– Так-то лучше. Надеюсь, вы помните, что надев униформу, получив значок и право носить оружие, вы принимаете на себя всю ответственность, которую налагает служба. Уничтожение вами Луи Когберна было оправданно?
– Я не…
– Да или нет? Третьего не дано. Использование оружия было необходимым?
– Да, сэр.
– Если бы вы сегодня оказались в такой же ситуации, то снова прибегли бы к оружию?
Трухарт вздрогнул, но кивнул.
– Да, сэр.
– Это самое главное. – Ева передала ему кофе. – Держитесь сути дела, и вы выдержите тестирование. Главное, не пытайтесь никого перехитрить – у вас для этого кишка тонка. Отвечайте точно и правдиво. А на каждый вопрос об использовании оружия говорите, что вынуждены были это сделать ради сохранения жизни гражданского лица и вашей собственной.
– Да, сэр.
– Господи, Трухарт, до чего же вы послушный! На каком расстоянии вы находились от жертвы в момент выстрела?
– Я думаю…
– Не думайте. Отвечайте.
– Шесть футов. Может быть, пять с половиной.
– Сколько выстрелов вы произвели?
– Два.
– Во время столкновения ваше оружие… вступало в прямой контакт с жертвой?
– Контакт? – Трухарт выглядел озадаченным. – Нет, сэр. Он отскочил от меня, когда я выстрелил, а потом повернулся и снова бросился ко мне. Тогда я выстрелил вторично.
– Что вы сделали с незарегистрированным оружием?
– С чем?! – На его лице отразилось изумление, потом оно порозовело от негодования. – Сэр, у меня никогда не было незарегистрированного оружия! Только парализатор, который я имею право носить и который вы изъяли на месте преступления как вещественное доказательство. И меня возмущает…
– Бросьте. – Ева откинулась на спинку стула. – Я очень удивлюсь, если вам не зададут этот вопрос на тестировании. А уж БВД точно его задаст. Так что приберегите ваше возмущение для них. Выпейте кофе, Трухарт.
– Да, сэр. – Он взял чашку, сделал глоток, и у него сразу же перехватило дыхание. – Это не кофе!
– Это настоящий кофе. Крепче, чем вегетарианская бурда из наших автоматов, верно? Сегодня вам не помешает встряска. Слушайте внимательно, Трой. Вы хороший коп и со временем станете еще лучше. Лишить человека жизни всегда нелегко. Мы не можем вести себя после этого так, словно прихлопнули муху, иначе окажемся слишком похожими на тех, с кем призваны бороться.
– Лучше бы я нашел другой способ…
– Другого способа не было – не забывайте об этом. Чувствовать вину на вашем месте вполне естественно. Но при этом нужно оставаться уверенным, что вы сделали то, что должны были сделать в сложившихся обстоятельствах. Если они увидят, что вы в этом не уверены, то сдерут с вас шкуру, как леопард с газели.
– Я действительно должен был это сделать. – Трухарт держал кофейную чашку обеими руками, словно боясь, что она выскользнет. – Прошлой ночью я сто раз заново прокрутил в голове все происшедшее, лейтенант, и понял, что иного выхода не было. Если бы я не выстрелил, он бы убил и эту женщину, и меня. А возможно, и еще кого-нибудь, попавшегося ему на пути. Но я допустил ошибку. Даже две. Я должен был вызвать подкрепление, прежде чем войти в дом, и официально уведомить о случившемся, прежде чем звонить вам.
– Да, вы допустили ошибки, – кивнула Ева, довольная тем, что он тщательно проанализировал ситуацию. – Конечно, вам все равно пришлось бы стрелять, но ошибки есть ошибки, и вам придется за них ответить. Кстати, почему вы не вызвали подкрепление?
– Мне показалось, что женщине угрожает непосредственная опасность. Поднимаясь, я кричал, чтобы кто-нибудь набрал 911, но на самом деле я должен был сделать это сам. Ведь если бы я не сумел остановить нападающего, еще несколько жизней могло быть потеряно.
– Отлично. Урок усвоен. А почему вы позвонили мне, не сделав официального уведомления?
– Я в тот момент плохо соображал, лейтенант. Два человека были мертвы, причем одного убил я, поэтому…
– Вы были дезориентированы вследствие полученных вами ударов, – быстро сказала Ева. – Вы опасались потерять сознание. Вашей первой мыслью было сообщить об убийстве, и вы сделали это, связавшись с лейтенантом отдела убийств, с которым когда-то работали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79
А что потом?
«Полиция! Немедленно бросьте оружие!» – крикнул он. Парализатор был у него в руке. Он вытащил его по пути наверх. Мужчина – Луи Когберн – повернулся к нему с окровавленной битой в руке. Маленькие глазки были почти незаметны на худощавой физиономии, красной от гнева и чужой крови.
Более темная и свежая кровь текла у него из носу. Имеет ли это значение?..
Безумец в шортах двигался быстро, как молния. Бита опустилась ему на плечо, и он едва не выронил парализатор. Потом Луи Когберн повернулся к плачущей беспомощной женщине и снова взмахнул битой, чтобы нанести смертельный удар. И тогда он выстрелил.
Когберн вздрогнул, его красные от злобы глаза расширились, тело задергалось, как марионетка на веревочке. Выбежав в коридор, он рухнул замертво лицом вверх, глядя в потолок своими жуткими красными глазами.
«Сегодня я убил человека…»
Трухарт зарылся лицом в подушку, пытаясь отогнать преследующие его видения и оплакивая мертвеца.
* * *
Утром Ева позвонила главному медэксперту Моррису, но ей пришлось оставить сообщение на автоответчике. Пытаясь говорить не слишком сердито, она сообщила, что в случае надобности выкроит время и приедет в морг поговорить с ним лично. Собственно, именно это Ева и собиралась сделать, а заодно еще раз взглянуть на тело Когберна.
После этого Ева скрепя сердце позвонила Дону Уэбстеру в БВД. На сей раз она не стала скрывать недовольство, оставляя сообщение.
– Очевидно, крысиное бюро еще спит? А настоящие копы уже на службе. Загляни ко мне, когда явишься на рабочее место, чтобы портить жизнь коллегам.
«Возможно, не стоило его раздражать», – подумала Ева, отключая связь. Хотя, если бы она говорила более любезно, он бы понял, что ей от него что-то нужно.
– Лейтенант. – Трухарт стоял в дверях с фуражкой в руке. – Вы посылали за мной?
– Да, Трухарт. Входите и закройте дверь.
Поскольку Ева была офицером, ведущим следствие, она не нарушила правила, вызвав его к себе до тестирования.
– Садитесь, Трухарт.
Молодой полицейский, как и ожидала Ева, выглядел бледным и изможденным. Даже сидеть он умудрялся по стойке «смирно». Взглянув на него, Ева тяжело вздохнула и налила две чашки черного кофе.
– Ночь была скверной?
– Да, сэр.
– День будет еще хуже. Тестирование – не прогулка по пляжу.
– Да, сэр, я об этом слышал.
– Вам лучше приготовиться. Смотрите на меня, когда я говорю с вами, полисмен!
Ева произнесла эти слова отрывистым тоном приказа. Трухарт послушно поднял голову и попытался сфокусировать взгляд усталых глаз.
– Так-то лучше. Надеюсь, вы помните, что надев униформу, получив значок и право носить оружие, вы принимаете на себя всю ответственность, которую налагает служба. Уничтожение вами Луи Когберна было оправданно?
– Я не…
– Да или нет? Третьего не дано. Использование оружия было необходимым?
– Да, сэр.
– Если бы вы сегодня оказались в такой же ситуации, то снова прибегли бы к оружию?
Трухарт вздрогнул, но кивнул.
– Да, сэр.
– Это самое главное. – Ева передала ему кофе. – Держитесь сути дела, и вы выдержите тестирование. Главное, не пытайтесь никого перехитрить – у вас для этого кишка тонка. Отвечайте точно и правдиво. А на каждый вопрос об использовании оружия говорите, что вынуждены были это сделать ради сохранения жизни гражданского лица и вашей собственной.
– Да, сэр.
– Господи, Трухарт, до чего же вы послушный! На каком расстоянии вы находились от жертвы в момент выстрела?
– Я думаю…
– Не думайте. Отвечайте.
– Шесть футов. Может быть, пять с половиной.
– Сколько выстрелов вы произвели?
– Два.
– Во время столкновения ваше оружие… вступало в прямой контакт с жертвой?
– Контакт? – Трухарт выглядел озадаченным. – Нет, сэр. Он отскочил от меня, когда я выстрелил, а потом повернулся и снова бросился ко мне. Тогда я выстрелил вторично.
– Что вы сделали с незарегистрированным оружием?
– С чем?! – На его лице отразилось изумление, потом оно порозовело от негодования. – Сэр, у меня никогда не было незарегистрированного оружия! Только парализатор, который я имею право носить и который вы изъяли на месте преступления как вещественное доказательство. И меня возмущает…
– Бросьте. – Ева откинулась на спинку стула. – Я очень удивлюсь, если вам не зададут этот вопрос на тестировании. А уж БВД точно его задаст. Так что приберегите ваше возмущение для них. Выпейте кофе, Трухарт.
– Да, сэр. – Он взял чашку, сделал глоток, и у него сразу же перехватило дыхание. – Это не кофе!
– Это настоящий кофе. Крепче, чем вегетарианская бурда из наших автоматов, верно? Сегодня вам не помешает встряска. Слушайте внимательно, Трой. Вы хороший коп и со временем станете еще лучше. Лишить человека жизни всегда нелегко. Мы не можем вести себя после этого так, словно прихлопнули муху, иначе окажемся слишком похожими на тех, с кем призваны бороться.
– Лучше бы я нашел другой способ…
– Другого способа не было – не забывайте об этом. Чувствовать вину на вашем месте вполне естественно. Но при этом нужно оставаться уверенным, что вы сделали то, что должны были сделать в сложившихся обстоятельствах. Если они увидят, что вы в этом не уверены, то сдерут с вас шкуру, как леопард с газели.
– Я действительно должен был это сделать. – Трухарт держал кофейную чашку обеими руками, словно боясь, что она выскользнет. – Прошлой ночью я сто раз заново прокрутил в голове все происшедшее, лейтенант, и понял, что иного выхода не было. Если бы я не выстрелил, он бы убил и эту женщину, и меня. А возможно, и еще кого-нибудь, попавшегося ему на пути. Но я допустил ошибку. Даже две. Я должен был вызвать подкрепление, прежде чем войти в дом, и официально уведомить о случившемся, прежде чем звонить вам.
– Да, вы допустили ошибки, – кивнула Ева, довольная тем, что он тщательно проанализировал ситуацию. – Конечно, вам все равно пришлось бы стрелять, но ошибки есть ошибки, и вам придется за них ответить. Кстати, почему вы не вызвали подкрепление?
– Мне показалось, что женщине угрожает непосредственная опасность. Поднимаясь, я кричал, чтобы кто-нибудь набрал 911, но на самом деле я должен был сделать это сам. Ведь если бы я не сумел остановить нападающего, еще несколько жизней могло быть потеряно.
– Отлично. Урок усвоен. А почему вы позвонили мне, не сделав официального уведомления?
– Я в тот момент плохо соображал, лейтенант. Два человека были мертвы, причем одного убил я, поэтому…
– Вы были дезориентированы вследствие полученных вами ударов, – быстро сказала Ева. – Вы опасались потерять сознание. Вашей первой мыслью было сообщить об убийстве, и вы сделали это, связавшись с лейтенантом отдела убийств, с которым когда-то работали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79