– Потом поговорим, кто из нас скользкий, – прервала ее Сэл. – Они спрашивают о Дьюксах, ко­торые живут через два дома от тебя.
– Дьюксы куда-то уехали дня два назад. Загру­зили всю машину чемоданами. По-моему, жене уез­жать не хотелось – она плакала. Это было… дайте подумать… рано утром в среду. Я вышла полить цветы и увидела их.
– Вы не видели, чтобы кто-нибудь посещал их перед этим?
– Видела вас, – усмехнулась Нита. – За день до того. Судя по тому, что я слышала в новостях, вы здорово его разозлили.
– Нита…
– Перестань суетиться, Сэл. Мне не нравился этот человек, и я не боюсь сказать об этом вслух. – Она прислонилась к стене, словно собираясь побол­тать с подругами. – У меня был кокер-спаниель, старый Фрэнки. Умер в прошлом году. За несколько месяцев до того я его прогуливала и остановилась у дома Дьюксов поговорить с соседкой, которая тоже вышла погулять. Ну, я отвлеклась, и Фрэнки сделал свое дело прямо возле их ограды. Конечно, я бы все убрала. Я убирала за ним шестнадцать лет. Но ко­мандир подошел к двери и закричал, что пожалуется на меня в полицию. Так разошелся, будто в жизни не видел собачьих какашек. Ну, я тоже в долгу не осталась. Не собираюсь терпеть такое ни от кого! – Нита перевела дух. – Он захлопнул дверь, я убрала за Фрэнки и пошла домой. А через пять минут ко мне постучалась молодая девушка-полицейский и сообщила, что Дьюкс подал жалобу. Можете себе представить? Так как я уже уничтожила улики, ни­чего из этого не вышло. Но девушка сказала, что он в бешенстве, и, хотя она его успокоила, мне лучше держать собаку подальше от их дома.
– Это был ваш единственный разговор с Дьюк-сом?
– Больше мы с ним и слова друг другу не ска­зали.
– Они потеряли ребенка, – напомнила ей Сэл. – Такое может озлобить человека.
– Некоторые рождаются злобными. – Нита кивнула в сторону дома на другой стороне улицы: – Как тот тип.
* * *
Ева провела три беседы с клиентами Грина, ко­торые демонстрировали различную степень гнева, смущения и страха. У судьи Веры Арчер ее ожидал холодный прием, чего, собственно, и следовало ожидать.
– Я предпочитаю вести этот разговор в отсутст­вие вашей помощницы, лейтенант Даллас.
– Пибоди, подожди снаружи.
Арчер положила руки на стол. Строгий рабочий кабинет соответствовал ее облику. Это была высо­кая и худощавая, но по-своему привлекательная женщина лет шестидесяти трех с короткими темны­ми волосами. Она имела репутацию судьи, принимающего быстрые, но обдуманные решения, кото­рые обычно выдерживали все апелляции.
На службе Арчер не снисходила до театральных ухищрений, которыми явно наслаждалась в интим­ной обстановке. На видеопленке она была запечат­лена в розовом бальном платье. Арчер мастерски исполняла стриптиз, оставшись только в узкой полоске на бедрах и кусочках ткани на сосках, перед двумя атлетически сложенными мужчинами в каче­стве прелюдии к любви втроем.
– Я поняла, что мне этого не избежать, когда ус­лышала, что Ника Грина убили. Но должна сразу за­явить, что моя частная жизнь не подлежит обсуждению. Я не нарушала никаких законов, кроме зако­нов здравого смысла.
– Тем не менее, вы платили Грину семьдесят пять тысяч долларов в месяц.
– Да. Выплата гонорара не является противоза­конной. А если квалифицировать это как шантаж, то преступление совершал Грин, вымогая подобный гонорар. Я не собираюсь комментировать ни содер­жание диска, ни его мотивацию, так как имею право на личную жизнь.
– Да, ваша честь, и вы, безусловно, платили за это более чем достаточно. Однако содержание диска и ваши выплаты в данный момент фигурируют в расследовании убийства.
Арчер и бровью не повела.
– Для меня было бы лучше, чтобы Грин оста­вался жив. Мне было куда легче платить ему, чем опасаться огласки. Это поставило бы в неловкое по­ложение не только меня, учитывая мою должность, но и моего мужа. Ему я все рассказала год назад. Можете в этом удостовериться, если сочтете нуж­ным, но это опять же личное дело. Мы с мужем ре­шили продолжать выплаты.
– Вам известны обстоятельства смерти Ника Грина?
– Да.
– Я сочувствую вашему стремлению оберегать личную жизнь от постороннего вмешательства, ваша честь. Но это сочувствие не распространяется на террористов, ответственных за смерть Грина и еще шести человек.
– И каким же образом обнародование содержа­ния этого диска поможет вашему расследованию? А моя карьера на этом будет кончена. Занимая судейское кресло, я должна пользоваться уважением зала. Вы преследуете и арестовываете преступников, но правосудие вершится в суде. Как я смогу вер­шить его, став посмешищем?
– Я сделаю все от меня зависящее, чтобы убе­речь вас от огласки. Расскажите, как вы начали пользоваться услугами Ника Грина?
Арчер поджала губы так, что они стали почти не­видимыми.
– Я услышала о нем от знакомой. Все это выгля­дело достаточно безобидно, и, хотя его деятельность считалась более чем сомнительной, я воспользова­лась ею. Это помогало снимать напряжение, вызы­ваемое работой, а кроме того… Впрочем, неважно. Некоторое время я прибегала к услугам Грина раз в месяц. Потом он вручил мне копию диска, сообщил график выплат и предупредил о последствиях отка­за. Все выглядело разумно и деловито.
– И вы даже не рассердились?
– Рассердилась, и очень. Более того, я чувствова­ла себя последней дурой. Женщину, которая про­жила более шестидесяти лет и провела четырнад­цать из них в судейском кресле, так легко обвели во­круг пальца! Но я платила, так как за глупость всегда приходится расплачиваться, и больше не пользовалась его услугами.
– А вы не боялись, что он все равно разоблачит вас?
Арчер усмехнулась:
– И лишит себя маленького, но стабильного до­хода? Нет.
– Грин когда-нибудь увеличивал сумму или уг­рожал это сделать?
– Нет. По-своему он был хорошим бизнесменом. Если вымогать слишком много, рискуешь опустошить источник. – Арчер развела руками – единственный излишний жест, который она позво­лила себе во время разговора. – Я даже перестала возмущаться необходимостью платить. Это напоми­нало мне, что я человек. Мне очень важно было ощущать себя человеком – поэтому, собственно, я и прибегла к услугам Грина. Вы, вероятно, изучили мое личное и профессиональное прошлое?
– Да, ваша честь, в общих чертах.
– Я всю жизнь служила закону, служила хорошо и не готова уходить в отставку. – Она бросила взгляд на маленький настенный экран. – Я видела утреннюю передачу по каналу 75. Грина обрекли на жестокую, страшную смерть. Он был шантажистом, наживался на том, что можно назвать пороками, эксплуатируя тайные человеческие слабости. Но Грин не заслужил такой смерти. Ни он, ни эта де­вочка. – Арчер посмотрела Еве в глаза. – Вы подо­зреваете, что я одна из тех, кто называет себя «Иска­телями Чистоты»?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79