Мы бы расстались, и каждый пошел бы своей дорогой. Но это было бы неправильно. Я намерен играть честно.
– Сейчас слишком поздно для подобных разго­воров. Я устала.
– Ты не спала, и я тоже. Так что выслушай меня.
– Я прекрасно знаю, что ты собираешься ска­зать. Ты стал инвалидом и хочешь расстаться со мной, чтобы не портить мне жизнь. – Она взяла со стола салфетку и высморкалась. – Ты хочешь, что­бы я ушла и вела полноценную жизнь, не таская на себе груз в виде тебя. Но я не уйду. И ты действи­тельно вывел меня из себя, думая, что я на такое способна.
Макнаб вздохнул, не убирая руки с ее колена.
– Я знаю, ты упрямая, Пибоди, и не уйдешь, когда я… в таком состоянии. Ты останешься рядом со мной, даже… даже если твои чувства изменятся. Вскоре мы оба перестанем понимать, делаешь ли ты это по собственному желанию, или потому, что счи­таешь себя обязанной.
Пибоди отвернулась и уставилась в стену, чтобы не смотреть в его печальные зеленые глаза.
– Я не желаю это слушать.
– Придется. – Макнаб откинулся назад, дер­жась здоровой рукой за столбик кровати. – Мне не нужно лекарство, и ты не должна им становиться. Господи, я бы не мог даже пописать самостоятель­но, если бы Рорк и Даллас не выдали мне это гребаное кресло! Даллас оставила меня в команде, хотя не должна была этого делать. Я этого не забуду.
– Ты просто себя жалеешь.
– Еще как! – Он горько усмехнулся. – Когда ты мертв на двадцать пять процентов, волей-неволей себя пожалеешь. Я напуган и не знаю, что буду де­лать завтра. Если мне придется жить в таком состоя­нии… – Макнаб напомнил себе, что твердо решил не распускать нюни. – Но я имею право принимать решения и не хочу, чтобы ты оставалась со мной.
– Тебе вовсе не обязательно придется жить в таком состоянии. – Пибоди чувствовала, как слезы обжигают ей горло. – Если паралич не пройдет че­рез несколько дней, ты отправишься в ту клинику.
– Конечно. За это тоже спасибо Даллас и Рорку. Я поеду туда, и, может быть, мне повезет.
– Они добиваются успеха в семидесяти процен­тах случаев.
– И не добиваются в тридцати. Не говори о цифрах с электронщиком, бэби. Пойми: я должен на какое-то время сосредоточиться на себе. Сейчас я не могу думать о том, что получится или не полу­чится у нас с тобой.
– И ты решил просто запихнуть эти мысли по­дальше, чтобы тебе не пришлось лишний раз беспо­коиться? Ты стал не только инвалидом, но и трусом!
– Черт возьми! Неужели ты не понимаешь, что я должен сделать это для тебя?
– Не понимаю, – Пибоди выпятила подборо­док. – И вот что я тебе скажу. Я не знаю, что у нас получится, а что нет. Иногда я вообще не понимаю, что такого в тебе нашла. Ты нудный, неряшливый, тощий и явно не соответствующий образу мужчины моей мечты. Но я сделала свой выбор. Если я захочу уйти, я уйду, но не раньше. А сейчас заткнись, пото­му что я хочу лечь и хоть немного поспать.
– Очевидно, Рорк больше соответствует этому образу, – проворчал Макнаб.
– Конечно. – Пибоди взбила подушки и заки­нула ноги на кровать. – Он красивый, сексуальный и к тому же богатый. А ты никогда таким не был и не будешь, даже если сможешь танцевать снова. Так что отстань от меня. Я не твоя сиделка. – Она скрестила руки на груди и уставилась в потолок.
Теперь Макнаб улыбнулся по-настоящему:
– Ловко! Ты меня оскорбляешь, чтобы переме­нить тему. Особенно обидно то, что я, оказывается, никогда не был и не буду сексуальным.
– Поцелуй меня в задницу!
– Это одно из моих любимых развлечений. Я не хочу ссориться с тобой, Ди.
В глазах у Пибоди снова защипало. Он никогда не называл ее Ди. Она плотно сжала губы, боясь расплакаться, и отвернулась со свирепым выраже­нием лица, которое сделало бы честь ее лейтенанту. Только полежав так с минуту, Пибоди вдруг сообразила, что заметила нечто необычное. Она резко села и уставилась на Макнаба.
– Ты чешешь руку!
– Что? – Проследив за ее взглядом, Макнаб увидел, что машинально чешет правую руку. Он за­стыл, чувствуя, что его сердце вот-вот остановит­ся. – Господи, она чешется! Как будто под кожей целая пачка иголок!
– Значит, чувствительность возвращается! – Пибоди спрыгнула с кровати и опустилась на коле­ни возле него. – А нога? Ты там что-нибудь чувст­вуешь?
– Да, да! – Зуд становился все сильнее. – Поче­ши мне бедро! Я не могу до него дотянуться.
– Я позову Соммерсета…
– Если перестанешь чесать, я тебя убью!
– Ты можешь шевелить пальцами на руке или на ноге?
– Не знаю. – Макнаб попытался отвлечься от невыносимого зуда в бедре, которое словно колола тысяча раскаленных игл. – Вряд ли.
– А это ты чувствуешь? – Пибоди прижала большой палец к его бедру, и ей показалось, что мышца дрогнула.
– Да! – Макнаб с трудом сдерживал захлесты­вающую его волну эмоций. – Почему бы тебе не передвинуть руку на несколько дюймов влево? От­влеки меня, пока я не начал вопить от этого чертова зуда.
– Еще чего! Член у тебя не отнялся.
Слеза потекла по щеке Пибоди и упала на руку Макнаба. Он никогда не испытывал более приятно­го чувства, чем ощущение этой горячей влаги на пробуждающейся руке.
– Я люблю тебя, Пибоди.
Она с удивлением посмотрела на него.
– Слушай, не сходи с ума…
– Я люблю тебя, – повторил Макнаб и положил здоровую руку на ее щеку. – Я думал, что уже упус­тил шанс сказать тебе это, и не собираюсь риско­вать упустить его снова. Не говори ничего, ладно? Просто подумай о моих словах.
Пибоди облизнула губы.
– Я должна вызвать Соммерсета. Может быть, он… что-нибудь сделает. – У нее дрожали колени. Повернувшись, она больно ударилась ногой о край кровати. – Черт!
Пибоди заковыляла к аппарату внутренней свя­зи. Макнаб чесал зудящую руку и усмехался ей вслед.
* * *
В половине восьмого утра Ева уже снова накачи­валась кофеином. Держа в руке вторую чашку, она направилась в лабораторию, чтобы посовещаться с Рорком, прежде чем остальные члены группы собе­рутся в ее кабинете.
Еще в коридоре Ева услышала голос Рорка. Она хорошо знала этот ледяной тон, который проникает прямо в кишки, как нож, прежде чем жертва ощутит боль.
Хотя в данном случае жертва была несовершен­нолетней, никто не собирался звонить в Детскую службу.
– Тебе что-нибудь непонятно в правилах этого дома или в твоем теперешнем положении?
– Слушайте, да в чем дело?
«Рорк сейчас похож на кота, который терпеливо ожидает у мышиной норки, облизываясь и сверкая глазами, – подумала Ева. – А мальчишка отвечает, как глупая мышь, считающая, что может перехит­рить кота, когда уже, по сути дела, мертва».
– Следи за своим тоном, когда разговариваешь со мной, Джейми. Я терплю твой идиотизм, делая скидку на возраст, но не стану терпеть нахальства. Тебе ясно?
– Да, но я не…
Ева не видела лица Рорка, но хорошо представ­ляла себе его взгляд, заставивший Джейми воздер­жаться от окончания фразы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79