Но почему моей дочерью заинтересовался именно
"Бнай-Брит"? Зачем ей иметь дело не с обычными сионистами, а с
какими-то масонами, которые вроде бы и сионистами себя не называют?
Все их приказы молодежь должна беспрекословно выполнять. У них тайна
на тайне и строгость на строгости. Я вчера умоляла Тильду: "Доченька,
не ходи на их собрание!" Но она горько вздохнула: "Ах, мама, кто у них
был хоть один раз, уже обязан ходить все время!" Знающие люди меня уже
"обрадовали", что Тильде придется еще какую-то клятву им давать. Вот
напасть!..
Мадам Фанни, сама того не подозревая, охарактеризовала
"Бнай-Брит", в общем-то, верно. Прокламирующим свою "национальную и
религиозную внепартийность" бнайбритовцам не очень-то по нутру, когда
о них судят не по словам, а по делам и вполне закономерно называют
сионистами. Мало того, своими ультраэкспансионистскими взглядами на
права палестинского народа и ярой ненавистью к социалистическим
странам они, пожалуй, превосходят сионистов иных мастей и оттенков. И
затем, действительно считая себя еврейской масонской организацией,
"Бнай-Брит" пронизал свою деятельность и систему взаимоотношений между
своими членами набором мистических масонских ритуалов.
В Бельгии и Голландии мне бросились в глаза боязливость и трепет,
с какими относятся не жалующие сионистов евреи к малейшему упоминанию
о "Бнай-Брите". В Брюсселе от дамского портного, отца двух дочерей и
сына, я услышал:
- Я строго наказал детям: обходите "Бнай-Брит" за километр. Не
удивляйтесь, господин писатель. Если бнайбритовец говорит тебе "доброе
утро", то в часы, когда полагается услышать "добрый вечер", жди от
него чего-нибудь очень недоброго. Ох и мастера они подстраивать
ловушки! А если попадешься в их сети, уже не выберешься - они
пользуются и сионистскими и масонскими уловками.
Вернемся, однако, в Роттердам, к тревогам мадам Фанни.
- Боже праведный, - воскликнула она, - неужели же моя дочь не
сможет как-нибудь распутаться с этими неведомо чьими "сыновьями"! Она
шутит, храбрится, но в душе, я вижу, тревожится и переживает. Каково
ей разносить по квартирам листовки с протестом против международного
совещания, которое называется не то конференцией, не то конгрессом
сторонников мира...
- А зачем вчера ходила ваша дочь к бнайбритовцам? - прервал я
возникшую паузу.
- На очередное собеседование. Причем вчера она пришла оттуда
прибитая какая-то, раздавленная...
- Почему?
- Мужу с трудом удалось вытянуть из Тильды: на собеседовании
бнайбритовцев шел разговор о Болгарии, о том, что болгары как всегда
были антисемитами, так и остались ими... Не верите, что сионисты
решились такое сказать? Мой муж тоже сначала не хотел верить: он ведь
сразу после войны слышал и несколько раз читал, как Болгария спасла
евреев, которых гитлеровцы собирались вывезти в лагеря смерти и
бросить в газовые печи. У мужа даже сохранилась старая французская
газета, где пишут, как в болгарской столице Софии сумели спасти
двадцать три тысячи евреев от депортации в лагеря...
- Это сделали прогрессивные силы Болгарии под руководством
действовавшей в подполье коммунистической партии. Скажите вашей
дочери, что отец ей говорит правду.
- Не совсем, оказывается, правду. Тильде вчера на собеседовании
показали книгу, где черным по белому напечатано, что евреев в Болгарии
спас не народ, а царь Борис и его правительство. Сам Гитлер его очень,
знаете, уважали не мог ему отказать. А болгарский народ и тогда
преследовал евреев, а теперь еще хуже к ним относится. На следующем
собеседовании - Тильде уже объявили - пойдет разговор об угнетении
евреев в сегодняшней Болгарии.
Каково было слышать все это мне, незадолго до того посетившему
братскую Болгарию для детального изучения славной истории героического
подвига болгарских коммунистов, сумевших в тяжелых условиях подполья
поднять трудовой люд и интеллигенцию страны на борьбу за то, чтобы
воспрепятствовать истреблению евреев на занятой гитлеровцами
болгарской земле, а затем предотвратить их вывоз в лагеря смерти.
Я познакомился с постоянно действующей в Софии выставкой
"Спасение болгарских евреев. 1941-1944". Беседовал со многими
общественными деятелями, писателями, рабочими, учеными еврейского
происхождения. Узнал, что в мрачные годы союза монархической Болгарии
с гитлеризмом многим евреям спасли жизнь болгарские трудящиеся,
откликнувшиеся на призыв коммунистов. Записал немало рассказов бывших
партизан и коммунистов-подпольщиков про то, как коммунистическая
партия сумела в ту тяжкую пору сплотить болгарский народ против
продавшихся немецкому фашизму монархистов. Услышал об особенно большой
роли, которую сыграл в этих благородных делах выдающийся деятель
Болгарской коммунистической партии и международного коммунистического
движения Тодор Живков, возглавлявший в годы подполья партийную
организацию Ючбунарского района Софии, густо заселенного еврейской
беднотой. Воочию видел, как ныне в Народной Республике Болгарии
граждане еврейского происхождения рука об руку со всем народом строят
социализм в свободной стране, где нет и не может быть столь желанного
сионистам "еврейского вопроса".
Так, может быть, перепуганная мадам Фанни из Роттердама что-то
напутала, может быть, ее дочь чего-то не поняла?
Нет, растерянная женщина верно изложила суть собеседования, на
которое молодые роттердамские сионисты затащили ее Тильду. Это
действительно было первое занятие организованного "молодежной
организацией "Бнай-Брит" семинара "О перманентном антисемитизме в
странах восточноевропейского блока". Первые два собеседования по плану
посвящались Болгарии, последующие три - Чехословакии.
Стало быть, в течение трех вечеров Тильде и еще десяткам молодых
людей вдалбливали в голову клеветнические измышления и о "перманентном
антисемитизме чехословаков".
Спешу извлечь из своего архива письмо бывшего израильского
подданного Якова Цанцера. Подробно описывая свою жизнь начиная с
тринадцатилетнего возраста, когда его заточили вместе с родителями в
фашистское гетто, Цанцер писал мне в феврале 1976 года:
"После того как меня вывезли из гетто на подводе под грязными
мешками, я мог еще не раз попасться в руки фашистов. Но спас меня в
деревне Любавино Иозеф Кунашек, по национальности словак. Он и его
жена знали, что за укрытие еврея их могут расстрелять оккупанты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98
"Бнай-Брит"? Зачем ей иметь дело не с обычными сионистами, а с
какими-то масонами, которые вроде бы и сионистами себя не называют?
Все их приказы молодежь должна беспрекословно выполнять. У них тайна
на тайне и строгость на строгости. Я вчера умоляла Тильду: "Доченька,
не ходи на их собрание!" Но она горько вздохнула: "Ах, мама, кто у них
был хоть один раз, уже обязан ходить все время!" Знающие люди меня уже
"обрадовали", что Тильде придется еще какую-то клятву им давать. Вот
напасть!..
Мадам Фанни, сама того не подозревая, охарактеризовала
"Бнай-Брит", в общем-то, верно. Прокламирующим свою "национальную и
религиозную внепартийность" бнайбритовцам не очень-то по нутру, когда
о них судят не по словам, а по делам и вполне закономерно называют
сионистами. Мало того, своими ультраэкспансионистскими взглядами на
права палестинского народа и ярой ненавистью к социалистическим
странам они, пожалуй, превосходят сионистов иных мастей и оттенков. И
затем, действительно считая себя еврейской масонской организацией,
"Бнай-Брит" пронизал свою деятельность и систему взаимоотношений между
своими членами набором мистических масонских ритуалов.
В Бельгии и Голландии мне бросились в глаза боязливость и трепет,
с какими относятся не жалующие сионистов евреи к малейшему упоминанию
о "Бнай-Брите". В Брюсселе от дамского портного, отца двух дочерей и
сына, я услышал:
- Я строго наказал детям: обходите "Бнай-Брит" за километр. Не
удивляйтесь, господин писатель. Если бнайбритовец говорит тебе "доброе
утро", то в часы, когда полагается услышать "добрый вечер", жди от
него чего-нибудь очень недоброго. Ох и мастера они подстраивать
ловушки! А если попадешься в их сети, уже не выберешься - они
пользуются и сионистскими и масонскими уловками.
Вернемся, однако, в Роттердам, к тревогам мадам Фанни.
- Боже праведный, - воскликнула она, - неужели же моя дочь не
сможет как-нибудь распутаться с этими неведомо чьими "сыновьями"! Она
шутит, храбрится, но в душе, я вижу, тревожится и переживает. Каково
ей разносить по квартирам листовки с протестом против международного
совещания, которое называется не то конференцией, не то конгрессом
сторонников мира...
- А зачем вчера ходила ваша дочь к бнайбритовцам? - прервал я
возникшую паузу.
- На очередное собеседование. Причем вчера она пришла оттуда
прибитая какая-то, раздавленная...
- Почему?
- Мужу с трудом удалось вытянуть из Тильды: на собеседовании
бнайбритовцев шел разговор о Болгарии, о том, что болгары как всегда
были антисемитами, так и остались ими... Не верите, что сионисты
решились такое сказать? Мой муж тоже сначала не хотел верить: он ведь
сразу после войны слышал и несколько раз читал, как Болгария спасла
евреев, которых гитлеровцы собирались вывезти в лагеря смерти и
бросить в газовые печи. У мужа даже сохранилась старая французская
газета, где пишут, как в болгарской столице Софии сумели спасти
двадцать три тысячи евреев от депортации в лагеря...
- Это сделали прогрессивные силы Болгарии под руководством
действовавшей в подполье коммунистической партии. Скажите вашей
дочери, что отец ей говорит правду.
- Не совсем, оказывается, правду. Тильде вчера на собеседовании
показали книгу, где черным по белому напечатано, что евреев в Болгарии
спас не народ, а царь Борис и его правительство. Сам Гитлер его очень,
знаете, уважали не мог ему отказать. А болгарский народ и тогда
преследовал евреев, а теперь еще хуже к ним относится. На следующем
собеседовании - Тильде уже объявили - пойдет разговор об угнетении
евреев в сегодняшней Болгарии.
Каково было слышать все это мне, незадолго до того посетившему
братскую Болгарию для детального изучения славной истории героического
подвига болгарских коммунистов, сумевших в тяжелых условиях подполья
поднять трудовой люд и интеллигенцию страны на борьбу за то, чтобы
воспрепятствовать истреблению евреев на занятой гитлеровцами
болгарской земле, а затем предотвратить их вывоз в лагеря смерти.
Я познакомился с постоянно действующей в Софии выставкой
"Спасение болгарских евреев. 1941-1944". Беседовал со многими
общественными деятелями, писателями, рабочими, учеными еврейского
происхождения. Узнал, что в мрачные годы союза монархической Болгарии
с гитлеризмом многим евреям спасли жизнь болгарские трудящиеся,
откликнувшиеся на призыв коммунистов. Записал немало рассказов бывших
партизан и коммунистов-подпольщиков про то, как коммунистическая
партия сумела в ту тяжкую пору сплотить болгарский народ против
продавшихся немецкому фашизму монархистов. Услышал об особенно большой
роли, которую сыграл в этих благородных делах выдающийся деятель
Болгарской коммунистической партии и международного коммунистического
движения Тодор Живков, возглавлявший в годы подполья партийную
организацию Ючбунарского района Софии, густо заселенного еврейской
беднотой. Воочию видел, как ныне в Народной Республике Болгарии
граждане еврейского происхождения рука об руку со всем народом строят
социализм в свободной стране, где нет и не может быть столь желанного
сионистам "еврейского вопроса".
Так, может быть, перепуганная мадам Фанни из Роттердама что-то
напутала, может быть, ее дочь чего-то не поняла?
Нет, растерянная женщина верно изложила суть собеседования, на
которое молодые роттердамские сионисты затащили ее Тильду. Это
действительно было первое занятие организованного "молодежной
организацией "Бнай-Брит" семинара "О перманентном антисемитизме в
странах восточноевропейского блока". Первые два собеседования по плану
посвящались Болгарии, последующие три - Чехословакии.
Стало быть, в течение трех вечеров Тильде и еще десяткам молодых
людей вдалбливали в голову клеветнические измышления и о "перманентном
антисемитизме чехословаков".
Спешу извлечь из своего архива письмо бывшего израильского
подданного Якова Цанцера. Подробно описывая свою жизнь начиная с
тринадцатилетнего возраста, когда его заточили вместе с родителями в
фашистское гетто, Цанцер писал мне в феврале 1976 года:
"После того как меня вывезли из гетто на подводе под грязными
мешками, я мог еще не раз попасться в руки фашистов. Но спас меня в
деревне Любавино Иозеф Кунашек, по национальности словак. Он и его
жена знали, что за укрытие еврея их могут расстрелять оккупанты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98