.. В общем,
жить невмоготу. И не так уж из-за материальных лишений. Страшно другое
- все чужое: и язык, и культура, и взаимоотношения людей, и, главное,
взгляды на жизнь. Когда я очутилась в Остии, меня утешали красивыми
словечками: скоро тебя поглотит река забвения, перестанешь вспоминать
родной дом, любимую скамейку в парке, первый школьный урок... Но вижу,
эта река забвения обходит меня стороной. И не меня одну.
Страшно подумать, неужели я никогда не увижу свою Родину, неужели
все потеряно?..
Прощаясь со мной, Рая сказала:
- Недавно парень из Литвы, которому удавалось заставить родителей
дважды отложить отъезд с Родины, очень верно сказал мне: "Я много
читал и слышал, что у молодых все впереди. Это вроде бы неоспоримо. Но
у таких молодых, как мы с тобой, все позади". Какие страшные слова:
"все позади".
А ведь мы с ним еще не вышли из комсомольского возраста...
Такие признания вырываются сейчас у тех, кто в час расставания с
родной страной забыл, что, говоря поэтическими строками Маргариты
Алигер, "Родину себе не выбирают; начиная видеть и дышать, Родину на
свете получают непреложно, как отца и мать".
Бегут от сионистского владычества
На страницах этой книги не раз уже приходилось мне называть
Израиль государством, которым правят сионисты. Такое определение я
применил и в разговоре с упоминавшимся мной антверпенским коммерсантом
Марселем Брахфельдом. Как же он, помню, разъярился:
- У вас нет никакого права отождествлять израильский
государственный строй с сионизмом!!! Это не так!!!
Нет, именно так. Я угодил не в бровь, а в глаз - этим и
объясняется ярость господина Брахфельда. С сионистами нельзя
действительно отождествлять народ Израиля, ибо среди него есть честные
люди, борющиеся во главе с коммунистами против агрессивных планов
своих правителей, за мир, демократию и подлинный социальный прогресс,
за равноправие арабского населения. Что же касается государственного
строя Израиля, его идеологии, политики его правителей, то все это не
только можно, но и должно отождествлять с сионизмом. И израильская
пресса, к недовольству Брахфельда, не только это признает, но на этом
настаивает, как можно видеть из типичного для сионистской прессы
высказывания тель-авивского журнала "Неделя".
Сей журнал возмутился, к примеру, следующим утверждением
советского журналиста: "С первых дней создания государства Израиль его
господствующей идеологией стал сионизм". И тут же "Неделя" с
негодованием "поправила" советскую газету: "Почему с первых дней!
Значительно раньше сионизм стал нашей идеологией. Только благодаря
претворению в жизнь этой идеологии и было создано государство Израиль.
И существует".
Добавим к этому: только благодаря сионизму докатился Израиль до
того катастрофического состояния общественной жизни, экономики и
культуры, какое сейчас не могут скрыть сами руководители государства.
Они полностью пожинают плоды сионистской политики в руководстве
государством.
И сегодня из сионистского государства бегут уже не только бывшие
граждане социалистических стран. Бегут и иммигранты, прежде всего
молодые, переехавшие было в Израиль из западных стран, в том числе и
те немногие, кого удалось заманить из США. Даже такие, кого
американские сионисты провожали с необычайной помпой, чуть ли не как
героев.
Приведу только один, но весьма выразительный пример. Излагаю его
на основании письма одного из нью-йоркских раввинов, Ирвина Айзексона,
депутату кнессета Иегуде Бен-Меиру. Думаю, и отправителя и адресата
трудно заподозрить в антисионистских настроениях. Вне подозрений и
опубликовавшая это письмо иерусалимская газета "Джерузалем пост".
Итак, речь идет о том, как "израильское общество, терроризируемое
головорезами, общество, где справедливость, закон и порядок уступили
место насилию, угрозам и коррупции", заставило молодоженов Иоэла и
Иегудит Айзексонов покинуть Израиль. Поселились они в иерусалимском
пригороде Мевассерете, где купили полуразрушенный двухкомнатный домик,
вернее, как пишет Ирвин Айзексон, "лачугу с самыми примитивными
удобствами". И после того как домик был отремонтирован и приведен в
сравнительно годное для жилья состояние, на новоселов обрушился
влиятельный сосед - шеф местной шайки молодых гангстеров Эли Сибони.
Это имя наводит страх на всех жителей мрачного иерусалимского
пригорода.
Известные далеко за пределами Мевассерета своими вымогательствами
и ограблениями, братья Сибони решили выжить неугодных им соседей. В
ход были пущены все средства - от разграбления дома и уничтожения
фруктовых деревьев до отравления собаки и нападения на... крохотную
Михель, дочурку Айзексонов.
Молодые Айзексоны вынуждены были бежать.
Единственное, но весьма слабое утешение для них то, что они не
первые и, очевидно, не последние жертвы молодых гангстеров. Подчинив
себе группу безработных парней, братья Сибони вот уже несколько лет
тиранят весь пригород. Это я утверждаю уже не только на основании
письма Айзексона и скупых, но довольно частых сообщений израильской
печати. Я слышал, с какой дрожью в голосе Иосиф Друзес, проживший в
Мевассерете два с половиной месяца, говорил мне в Остии:
- Там, где правят братья Сибони, там люди жить не могут. Впрочем,
у молодых парней есть единственный выход - пойти на поклон и в
услужение к гангстерам.
Тойва Ценнерман, правда, в Мевассерете не проживала. Но "слава"
братьев-гангстеров докатилась и до Тель-Авива. И когда чиновники
министерства абсорбции, куда в поисках жилья пришла потерявшая в
Израиле мужа женщина, направили ее с детьми на жительство в
Мевассерет, она бежала из страны.
Двадцать шесть дней сумел выдержать в этом городке
девятнадцатилетний Борис Фудман. Двадцать пять дней он искал работу.
Один день он работал... подручным подпольного торговца наркотиками.
Шайка братьев Сибони решила его "испытать" на этой простейшей, с их
точки зрения, работенке.
- Стать преступником не хотел, - рассказывает Борис. - Остался
один выход: бежать! Бежать, пока преступная среда не засосала меня со
всеми потрохами!
Таков моральный климат в городке, от которого рукой подать до
"исторической столицы" государства Израиль.
"Духовное гетто - его выдержать нельзя".
"Догмы иудаизма имеют силу государственных законов - это душит".
"Люди, совсем далекие от религии, должны заискивать перед
приверженцами иудаизма - это воспитывало в нас пресмыкательство,
потерю собственного достоинства".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98
жить невмоготу. И не так уж из-за материальных лишений. Страшно другое
- все чужое: и язык, и культура, и взаимоотношения людей, и, главное,
взгляды на жизнь. Когда я очутилась в Остии, меня утешали красивыми
словечками: скоро тебя поглотит река забвения, перестанешь вспоминать
родной дом, любимую скамейку в парке, первый школьный урок... Но вижу,
эта река забвения обходит меня стороной. И не меня одну.
Страшно подумать, неужели я никогда не увижу свою Родину, неужели
все потеряно?..
Прощаясь со мной, Рая сказала:
- Недавно парень из Литвы, которому удавалось заставить родителей
дважды отложить отъезд с Родины, очень верно сказал мне: "Я много
читал и слышал, что у молодых все впереди. Это вроде бы неоспоримо. Но
у таких молодых, как мы с тобой, все позади". Какие страшные слова:
"все позади".
А ведь мы с ним еще не вышли из комсомольского возраста...
Такие признания вырываются сейчас у тех, кто в час расставания с
родной страной забыл, что, говоря поэтическими строками Маргариты
Алигер, "Родину себе не выбирают; начиная видеть и дышать, Родину на
свете получают непреложно, как отца и мать".
Бегут от сионистского владычества
На страницах этой книги не раз уже приходилось мне называть
Израиль государством, которым правят сионисты. Такое определение я
применил и в разговоре с упоминавшимся мной антверпенским коммерсантом
Марселем Брахфельдом. Как же он, помню, разъярился:
- У вас нет никакого права отождествлять израильский
государственный строй с сионизмом!!! Это не так!!!
Нет, именно так. Я угодил не в бровь, а в глаз - этим и
объясняется ярость господина Брахфельда. С сионистами нельзя
действительно отождествлять народ Израиля, ибо среди него есть честные
люди, борющиеся во главе с коммунистами против агрессивных планов
своих правителей, за мир, демократию и подлинный социальный прогресс,
за равноправие арабского населения. Что же касается государственного
строя Израиля, его идеологии, политики его правителей, то все это не
только можно, но и должно отождествлять с сионизмом. И израильская
пресса, к недовольству Брахфельда, не только это признает, но на этом
настаивает, как можно видеть из типичного для сионистской прессы
высказывания тель-авивского журнала "Неделя".
Сей журнал возмутился, к примеру, следующим утверждением
советского журналиста: "С первых дней создания государства Израиль его
господствующей идеологией стал сионизм". И тут же "Неделя" с
негодованием "поправила" советскую газету: "Почему с первых дней!
Значительно раньше сионизм стал нашей идеологией. Только благодаря
претворению в жизнь этой идеологии и было создано государство Израиль.
И существует".
Добавим к этому: только благодаря сионизму докатился Израиль до
того катастрофического состояния общественной жизни, экономики и
культуры, какое сейчас не могут скрыть сами руководители государства.
Они полностью пожинают плоды сионистской политики в руководстве
государством.
И сегодня из сионистского государства бегут уже не только бывшие
граждане социалистических стран. Бегут и иммигранты, прежде всего
молодые, переехавшие было в Израиль из западных стран, в том числе и
те немногие, кого удалось заманить из США. Даже такие, кого
американские сионисты провожали с необычайной помпой, чуть ли не как
героев.
Приведу только один, но весьма выразительный пример. Излагаю его
на основании письма одного из нью-йоркских раввинов, Ирвина Айзексона,
депутату кнессета Иегуде Бен-Меиру. Думаю, и отправителя и адресата
трудно заподозрить в антисионистских настроениях. Вне подозрений и
опубликовавшая это письмо иерусалимская газета "Джерузалем пост".
Итак, речь идет о том, как "израильское общество, терроризируемое
головорезами, общество, где справедливость, закон и порядок уступили
место насилию, угрозам и коррупции", заставило молодоженов Иоэла и
Иегудит Айзексонов покинуть Израиль. Поселились они в иерусалимском
пригороде Мевассерете, где купили полуразрушенный двухкомнатный домик,
вернее, как пишет Ирвин Айзексон, "лачугу с самыми примитивными
удобствами". И после того как домик был отремонтирован и приведен в
сравнительно годное для жилья состояние, на новоселов обрушился
влиятельный сосед - шеф местной шайки молодых гангстеров Эли Сибони.
Это имя наводит страх на всех жителей мрачного иерусалимского
пригорода.
Известные далеко за пределами Мевассерета своими вымогательствами
и ограблениями, братья Сибони решили выжить неугодных им соседей. В
ход были пущены все средства - от разграбления дома и уничтожения
фруктовых деревьев до отравления собаки и нападения на... крохотную
Михель, дочурку Айзексонов.
Молодые Айзексоны вынуждены были бежать.
Единственное, но весьма слабое утешение для них то, что они не
первые и, очевидно, не последние жертвы молодых гангстеров. Подчинив
себе группу безработных парней, братья Сибони вот уже несколько лет
тиранят весь пригород. Это я утверждаю уже не только на основании
письма Айзексона и скупых, но довольно частых сообщений израильской
печати. Я слышал, с какой дрожью в голосе Иосиф Друзес, проживший в
Мевассерете два с половиной месяца, говорил мне в Остии:
- Там, где правят братья Сибони, там люди жить не могут. Впрочем,
у молодых парней есть единственный выход - пойти на поклон и в
услужение к гангстерам.
Тойва Ценнерман, правда, в Мевассерете не проживала. Но "слава"
братьев-гангстеров докатилась и до Тель-Авива. И когда чиновники
министерства абсорбции, куда в поисках жилья пришла потерявшая в
Израиле мужа женщина, направили ее с детьми на жительство в
Мевассерет, она бежала из страны.
Двадцать шесть дней сумел выдержать в этом городке
девятнадцатилетний Борис Фудман. Двадцать пять дней он искал работу.
Один день он работал... подручным подпольного торговца наркотиками.
Шайка братьев Сибони решила его "испытать" на этой простейшей, с их
точки зрения, работенке.
- Стать преступником не хотел, - рассказывает Борис. - Остался
один выход: бежать! Бежать, пока преступная среда не засосала меня со
всеми потрохами!
Таков моральный климат в городке, от которого рукой подать до
"исторической столицы" государства Израиль.
"Духовное гетто - его выдержать нельзя".
"Догмы иудаизма имеют силу государственных законов - это душит".
"Люди, совсем далекие от религии, должны заискивать перед
приверженцами иудаизма - это воспитывало в нас пресмыкательство,
потерю собственного достоинства".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98