И вот почему.- в комнате Ритиных родителей, кои в этот драматический момент трудились по договору в денежном Магадане, кровать была удобней (шире), нежели бывший диванчик супругов. Таким образом, Сергей не догадывался об ошибке, когда, наводя трепещущие стволы на молочную белизну кинувшегося к окну Штучки, вопил:
- Пала, изменница...
Не догадывался об ошибке и Штучка, вылетевший в огород и в мгновение ока перемахнувший ограду, дробь веером разлетелась над его головой, и с низкого старта наш Евгений рванул вдоль по Аэроклубовской улице, окончательно разбудив сумасшедшим галопом все это собачье царство. Безумно повезло, конечно, Вадюше и Рите, беззаботно упражнявшимся за стеной, ибо разъяренный супруг последовал за обидчиком в окно, перемахнул ту же ограду и принялся догонять. Пытаясь на ходу перезарядить двустволку, упал, разбил колено, вскочил, потерял направление, снова бежал, превозмогая боль, опять упал, лежа-таки впихнул патрон-другой и, окончательно запутавшись в темноте, побежал, как ему показалось, за мелькающим в конце проулка преступником в совершенно противоположном направлении.
Штучкой же занимался сам Господь, не иначе, ибо, делая наугад зигзаги, петляя улочками и переулками, он вылетел в чем мать родила на Новосибирскую трассу и, взмахнув руками, кинулся навстречу желтым спасительным фарам.
Восхищения достойно вот что. Несмотря на спешность сборов, в правой руке у нашего героя мы видим пакет, полиэтиленовый пакет с пластинками. Остальное имущество кавалера составляют желтые махровые, не снятые в пылу страсти носки. СТАНЦИЯ ТОПКИ
Ну что ж, начав при ярком дневном свете, мы, убыстряясь от страницы к странице, миновали все стадии сгущения красок и на умопомрачительной скорости влетели в инфракрасный диапазон полуночи, в таинственную пору сверхъестественных, наукой не познанных явлений. Как ни противится сему разум, как ни борется с наваждением здравый смысл, но встречи с чудесами не избежать, и прежде всего с привидением.
Да, да, именно привидение явилось, безобразно кривляясь, дергаясь и вздымая худые, фосфоресцирующие длани, Александру Егоровичу Алейнику, водителю быстроходного трайлера ЗИЛ-130, выпрыгнуло проклятое из черного небытия обочины и закуролесило в желтых отсветах фар среди черных заборов дремучей окраины. В правой руке подлое сжимало неизвестного назначения четырехугольный предмет и, по всему, намеревалось запустить им в широкое лобовое стекло всего-навсего как три месяца назад с завода полученного, новехонького грузовика.
- Убью на фиг,- пробормотал Александр Егорович, но потерять кормильца в прямом лобовом столкновении с нечистью не решился, взял что было сил в сторону и вдарил по тормозам.
Жуткая тень метнулась куда-то вбок, грохнули друг о друга ящики в кузове, и могучая машина застыла посреди ночной дороги. Александр Егорович, дюжий мужчина, выпал из высокой своей командирской двери и с монтировкой в руке побежал вдоль кузова, навстречу исчадию ада.
Евгений, а это был, конечно же, наш нагой беглец, не стал дожидаться громко затопавшего ногами шоферюгу, где-то (показалось, совсем рядом, через два или три дома, за спиной) хлопнул в ночном воздухе выстрел. Штучка вздрогнул всем телом, схватился за борт, уцепился, вскарабкался и исчез за ближайшим ящиком в черной дыре кузова. Александр Егорович тоже подчинился инстинкту, остановился, не добежав даже до первых спаренных колес, замер, не веря своим ушам. Но выстрел в самом деле был, и слух никого из участников этой драмы на охоте не подвел. Ополоумевший, потерявший след в лабиринте домов официант ресторана "Южбасс" Сергей Захаров в отчаянии разрядил правый ствол дедушкиной тулки в молочную россыпь звезд.
Переждав собачий лай, Александр Егорович все же обогнул грязноватый хвост кузова, некоторое время постоял, заслоняя собой белые цифры номера, вглядываясь в ночное однообразие заборов Фабричного района Южносибирска, как будто пытаясь, неизвестно для чего, определить среди неровностей обочины тот бугорок, с которого мгновение назад прыгнула ему навстречу неверная тень.
И покуда он так стоял, глупо щурясь и воинственно помахивая монтировкой, рассудок Сергея Захарова окончательно помутился, он дико завыл, замотал головой и с обреченностью каторжника опростал левый ствол в расписные ставни ближайшего домика.
Тут даже Александр Егорович потерял присущую людям его профессии уверенность и агрессивность.
- Ой, маманя,- прошептал он, тихонько отступая назад. Ударившись же о железный угол кузова затылком, на лету поймал слетевшую с головы кепку, развернулся и побежал на свое рабочее место как можно быстрее сматываться из этого гиблого, неизвестно по каким законам живучего места.
Пожалуй, только минут через пятьь-шесть, выскочив на пустынную ночную трассу и набрав хороший ход, Александр Егорович принялся последними словами поносить родной город автора. Косясь в зеркальце заднего обзора, он цеплял слово за слово, вытягивал цепочку одну за одной, заплетал косичкой и, решительно узлом завязав на конце, всякий раз, завершая тираду, божился в отместку взять за каждую из дюжины обтянутых полиэтиленом японских покрышек сто восемьдесят, сто девяносто, двести, не я буду, рублей. Наконец, накинув шестьдесят целковых сверх денег, отданных им самим за штуку паре навязчивых (с утра поддавших) механиков шахты "Липичанская", при этом поклявшись ни копейки не уступить, Александр Егорович неожиданно успокоилося и полез за "Беломором". Как видим, водитель у стотридцатки довольно-таки несимпатичный, сущая скотобаза, скажем прямо, этот Александр Егорович, ничего в нем романтического, под стать нащей истории нет, фу, отвернемся с презрением от его небритых скул и продолжим взволнованный рассказ о мистике сибирской ночи.
Итак, привидение, кое Александр Егорови для облегчения души счел лишь на мгновение явившимся- из межзаборного проулка и туда же юркнувшим от теплого металла его "зилка" навстречу свинцу, на самом деле сидело в кузове и вместе с Александром Егоровичем подпрыгивало на неровностях плохо переносящего мороз асфальта нашего орденоносного комбината. Дыхание Евгения от беспорядочного курение и продолжительного бега (да eщe усугубленное долгой минутной задержкой в мгновение опасной близости Александра Егоровича и его монтиронки) клокотало теперь вовсю, отходило хрипами и всхлипыванием, и, пусть заглушенное шумом ветра и мотора, оно странными, однако вполне различимыми звуками отдавалось в брезентовом объеме кузова, и каждый тревожный толчок легких Штучки холодной дрожью рассыпался по телу притихшего на стопке японской резины Михаила Грачика.
Вот она, наконец, давно назревавшая встреча, but what a bizzare circumstances.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121
- Пала, изменница...
Не догадывался об ошибке и Штучка, вылетевший в огород и в мгновение ока перемахнувший ограду, дробь веером разлетелась над его головой, и с низкого старта наш Евгений рванул вдоль по Аэроклубовской улице, окончательно разбудив сумасшедшим галопом все это собачье царство. Безумно повезло, конечно, Вадюше и Рите, беззаботно упражнявшимся за стеной, ибо разъяренный супруг последовал за обидчиком в окно, перемахнул ту же ограду и принялся догонять. Пытаясь на ходу перезарядить двустволку, упал, разбил колено, вскочил, потерял направление, снова бежал, превозмогая боль, опять упал, лежа-таки впихнул патрон-другой и, окончательно запутавшись в темноте, побежал, как ему показалось, за мелькающим в конце проулка преступником в совершенно противоположном направлении.
Штучкой же занимался сам Господь, не иначе, ибо, делая наугад зигзаги, петляя улочками и переулками, он вылетел в чем мать родила на Новосибирскую трассу и, взмахнув руками, кинулся навстречу желтым спасительным фарам.
Восхищения достойно вот что. Несмотря на спешность сборов, в правой руке у нашего героя мы видим пакет, полиэтиленовый пакет с пластинками. Остальное имущество кавалера составляют желтые махровые, не снятые в пылу страсти носки. СТАНЦИЯ ТОПКИ
Ну что ж, начав при ярком дневном свете, мы, убыстряясь от страницы к странице, миновали все стадии сгущения красок и на умопомрачительной скорости влетели в инфракрасный диапазон полуночи, в таинственную пору сверхъестественных, наукой не познанных явлений. Как ни противится сему разум, как ни борется с наваждением здравый смысл, но встречи с чудесами не избежать, и прежде всего с привидением.
Да, да, именно привидение явилось, безобразно кривляясь, дергаясь и вздымая худые, фосфоресцирующие длани, Александру Егоровичу Алейнику, водителю быстроходного трайлера ЗИЛ-130, выпрыгнуло проклятое из черного небытия обочины и закуролесило в желтых отсветах фар среди черных заборов дремучей окраины. В правой руке подлое сжимало неизвестного назначения четырехугольный предмет и, по всему, намеревалось запустить им в широкое лобовое стекло всего-навсего как три месяца назад с завода полученного, новехонького грузовика.
- Убью на фиг,- пробормотал Александр Егорович, но потерять кормильца в прямом лобовом столкновении с нечистью не решился, взял что было сил в сторону и вдарил по тормозам.
Жуткая тень метнулась куда-то вбок, грохнули друг о друга ящики в кузове, и могучая машина застыла посреди ночной дороги. Александр Егорович, дюжий мужчина, выпал из высокой своей командирской двери и с монтировкой в руке побежал вдоль кузова, навстречу исчадию ада.
Евгений, а это был, конечно же, наш нагой беглец, не стал дожидаться громко затопавшего ногами шоферюгу, где-то (показалось, совсем рядом, через два или три дома, за спиной) хлопнул в ночном воздухе выстрел. Штучка вздрогнул всем телом, схватился за борт, уцепился, вскарабкался и исчез за ближайшим ящиком в черной дыре кузова. Александр Егорович тоже подчинился инстинкту, остановился, не добежав даже до первых спаренных колес, замер, не веря своим ушам. Но выстрел в самом деле был, и слух никого из участников этой драмы на охоте не подвел. Ополоумевший, потерявший след в лабиринте домов официант ресторана "Южбасс" Сергей Захаров в отчаянии разрядил правый ствол дедушкиной тулки в молочную россыпь звезд.
Переждав собачий лай, Александр Егорович все же обогнул грязноватый хвост кузова, некоторое время постоял, заслоняя собой белые цифры номера, вглядываясь в ночное однообразие заборов Фабричного района Южносибирска, как будто пытаясь, неизвестно для чего, определить среди неровностей обочины тот бугорок, с которого мгновение назад прыгнула ему навстречу неверная тень.
И покуда он так стоял, глупо щурясь и воинственно помахивая монтировкой, рассудок Сергея Захарова окончательно помутился, он дико завыл, замотал головой и с обреченностью каторжника опростал левый ствол в расписные ставни ближайшего домика.
Тут даже Александр Егорович потерял присущую людям его профессии уверенность и агрессивность.
- Ой, маманя,- прошептал он, тихонько отступая назад. Ударившись же о железный угол кузова затылком, на лету поймал слетевшую с головы кепку, развернулся и побежал на свое рабочее место как можно быстрее сматываться из этого гиблого, неизвестно по каким законам живучего места.
Пожалуй, только минут через пятьь-шесть, выскочив на пустынную ночную трассу и набрав хороший ход, Александр Егорович принялся последними словами поносить родной город автора. Косясь в зеркальце заднего обзора, он цеплял слово за слово, вытягивал цепочку одну за одной, заплетал косичкой и, решительно узлом завязав на конце, всякий раз, завершая тираду, божился в отместку взять за каждую из дюжины обтянутых полиэтиленом японских покрышек сто восемьдесят, сто девяносто, двести, не я буду, рублей. Наконец, накинув шестьдесят целковых сверх денег, отданных им самим за штуку паре навязчивых (с утра поддавших) механиков шахты "Липичанская", при этом поклявшись ни копейки не уступить, Александр Егорович неожиданно успокоилося и полез за "Беломором". Как видим, водитель у стотридцатки довольно-таки несимпатичный, сущая скотобаза, скажем прямо, этот Александр Егорович, ничего в нем романтического, под стать нащей истории нет, фу, отвернемся с презрением от его небритых скул и продолжим взволнованный рассказ о мистике сибирской ночи.
Итак, привидение, кое Александр Егорови для облегчения души счел лишь на мгновение явившимся- из межзаборного проулка и туда же юркнувшим от теплого металла его "зилка" навстречу свинцу, на самом деле сидело в кузове и вместе с Александром Егоровичем подпрыгивало на неровностях плохо переносящего мороз асфальта нашего орденоносного комбината. Дыхание Евгения от беспорядочного курение и продолжительного бега (да eщe усугубленное долгой минутной задержкой в мгновение опасной близости Александра Егоровича и его монтиронки) клокотало теперь вовсю, отходило хрипами и всхлипыванием, и, пусть заглушенное шумом ветра и мотора, оно странными, однако вполне различимыми звуками отдавалось в брезентовом объеме кузова, и каждый тревожный толчок легких Штучки холодной дрожью рассыпался по телу притихшего на стопке японской резины Михаила Грачика.
Вот она, наконец, давно назревавшая встреча, but what a bizzare circumstances.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121