Прыжки дневные. Прыжки ночные. Прыжки со
сверхмалой. Прыжки со средних высот. Прыжки с катапультированием, но это не
для всех. Прыжки из стратосферы, это тоже для избранных. Соревнования.
Соревнования. Соревнования. И снова прыжки. Горькая пыль на губах. Красные
глаза. Злость наружу просится. Иногда апатия полная. И уже укладываем
парашюты свои без трепета. Скорей бы сложить да поспать минут тридцать.
Может, проверить укладку еще раз? Да ну ее на... Учебные бои. Напалм.
Собаки. МВД. КГБ. Опять стрельбы и опять прыжки.
А смерть рядом с нами ходит. Нет, никого она под свои черные крылья не
прибрала. Но рядом старуха. Не дремлет. В 112-м отдельном батальоне новый
парашют проверяют. Д-1-8. Плохой парашют. Боятся его спецназы. Не хотят на
Д-1-8 прыгать. Что-то не так в нем. На каждые сто прыжков минимум один
перехлест приходится. Тут и конструктор парашюта и испытатели. Объясняют,
что уложили мы не так, хранили не так. Ну вас всех на... а гробиться нашему
брату. Старшина из 112-го батальона прыгал, перехлестнуло ему стропы через
купол, он их стропорезом полоснул. Хорошо приземлился. Мягко. А ему шутки
на земле: надо ж было не с маху полосовать стропы, а найти, где они
шелковой ниточкой сшиты, да ниточку аккуратно и распустить. А старшина
после прыжка такого совсем шуток не понимает. Да матом шутников. И
конструктора заодно.
Рядом с нами смерть. Вон за теми заборами. Желтые Воды рядом. Концлагеря.
Уран. А значит, и смерть. Не тут ли каждый начальник себе "кукол" да
"гладиаторов" подбирает? Запретные зоны. Вышки сторожевые. Вышки
парашютные. Все рядом. Концлагерь и мы. Зачем это? Чтобы нас пугать? А
может, еще какая причина есть держать главный учебный центр Спецназа рядом
с урановыми рудниками? Рядом с концлагерями. Рядом со смертью.
14.
И опять прыжки. "Капитан Суворов. Этот парашют я укладывал сам". Операция
первая. Закрепили вершину купола "этот парашют я укладывал сам". Готовы?
Попрыгали. Вперед. Вперед. "Генерал-майор Кравцов. Этот парашют я укладывал
сам". Я долго тупо смотрю на расписку моего соседа, который закончил
укладку. Что-то в этой надписи мне непонятно. Что-то не так. Но тупые мозги
у меня. Недосып. Я мучительно напрягаю свое сознание, и вдруг меня озаряет:
- Товарищ генерал!
- Тихо, не шуми. Да, Витя. Да. - И он смеется. - Только не шуми. Я уже 32
часа как генерал. Ты первый сообразил.
- Поздравляю вас...
- Спасибо.
- Много вам звезд...
- Да не шуми ты. Пить потом будем. Не время сейчас. Ах, черт. Замотался я
совсем. Ты-то свой парашют уложил?
- Оба, товарищ генерал.
- Сдай их оба.
- Есть сдать. - И, предчувствуя что-то, вопреки уставам, я лишний вопрос
задал: - Я не прыгаю сегодня?
- Ты никогда больше прыгать не будешь.
- Ясно. - Хотя ничего мне не ясно.
- Вызывают тебя в Киев. А там, наверное, в Москву.
- Есть.
- О вызове ни с кем не болтать. При оформлении документов в строевом
отделе скажешь, что вызов из 10-го главного управления Генерального штаба.
- Есть, - рявкнул я.
- Тогда до свидания, капитан. И успехов тебе.
15.
- Капитан, есть предварительное решение Генерального штаба забросить тебя
в тыл противника для выполнения особого задания, - незнакомый генерал
измерил меня тяжелым взглядом. - Сколько времени надо на подготовку?
- Три минуты, товарищ генерал.
- Почему не пять? - Он впервые улыбнулся.
- Мне только в туалет сбегать, три минуты достаточно. - И, понимая, что
мою шутку он может не оценить, я добавил: - Всю ночь меня сюда в автобусе
везли, там никакой возможности не было.
- Николай Герасимович, - обратился генерал к кому-то, - проводите
капитана.
Через две с половиной минуты я вновь стоял перед генералом.
- Теперь готов?
- Готов, товарищ генерал.
- Куда угодно?
- В огонь и в воду, товарищ генерал.
- И тебя не интересует - куда?
- Интересует, товарищ генерал.
- Если бы мы решили тебя готовить к выполнению задачи очень долго.
Например, пять лет. Как бы ты отнесся к этому?
- Положительно.
- Почему?
- Это означает, что задание будет действительно серьезным. Это мне
подходит.
- Что ты, капитан, знаешь о Десятом главном управлении Генерального
штаба?
- Оно осуществляет поставки вооружения всем, кто борется за свободу,
готовит командиров для национально-освободительных движений, направляет
военных советников в Азию, Африку, на Кубу...
- Как бы ты отнесся к предложению стать офицером Десятого главного
управления?
- Это была бы высшая честь для меня.
- Десятое главное управление направляет советников в страны с жарким
влажным и с жарким сухим климатом. Что бы ты предпочел?
- Жаркий влажный.
- Почему?
- Это Вьетнам, Камбоджа, Лаос. Там воюют. А в жарком сухом сейчас
прекращение огня...
- Ты ошибаешься, капитан. Воюют всегда и везде. Перемирия никогда нигде
нет и не будет. Война идет постоянно. Открытая война иногда прерывается, но
тайная никогда. Мы рассматриваем вопрос об отправке тебя на войну. На
тайную войну.
- В КГБ?
- Нет.
- Разве бывает тайная война без участия КГБ?
- Бывает.
- И эту войну ведет Десятое главное управление?
- Нет, ее ведет Второе главное управление Генерального штаба - ГРУ. Для
прикрытия своего существования ГРУ использует разные организации, в том
числе и Десятое главное управление. Тебя, капитан, мы отправим на экзамены
в тайную академию ГРУ, но все будет организовано так, как будто ты
становишься военным советником. Десятое главное управление - это твое
прикрытие. Все документы будут оформляться только в Десятом главном
управлении. Это управление вызовет тебя в Москву, а там мы тайно заберем
тебя к себе сдавать экзамены...
- А если я экзаменов не сдам?
Он брезгливо фыркнул:
- Тогда мы тебя и вправду отдадим в Десятое главное управление, и ты
действительно станешь военным советником. Они тебя возьмут, ты им
нравишься. Но ты и нам нравишься. Мы уверены, что ты наши экзамены сдашь,
иначе мы бы с тобой сейчас не беседовали.
- Все ясно, товарищ генерал.
- А коль так, необходимо выполнить некоторые формальности.
Он извлек из сейфа хрустящий, как новенький червонец, лист бумаги с
гербом и грифом "Совершенно секретно".
- Прочитай и подпиши.
На листе двенадцать коротких пунктов. Каждый начинается словом
"запрещается" и завершается грозным предупреждением: "карается высшей мерой
наказания". А заключение гласит: "Попытка разглашения данного документа или
любой его части карается высшей мерой наказания".
- Готов?
Вместо ответа я только кивнул. Он придвинул мне ручку. Я подписал, и лист
исчез в недрах сейфа.
- До встречи в Москве, капитан.
16.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94
сверхмалой. Прыжки со средних высот. Прыжки с катапультированием, но это не
для всех. Прыжки из стратосферы, это тоже для избранных. Соревнования.
Соревнования. Соревнования. И снова прыжки. Горькая пыль на губах. Красные
глаза. Злость наружу просится. Иногда апатия полная. И уже укладываем
парашюты свои без трепета. Скорей бы сложить да поспать минут тридцать.
Может, проверить укладку еще раз? Да ну ее на... Учебные бои. Напалм.
Собаки. МВД. КГБ. Опять стрельбы и опять прыжки.
А смерть рядом с нами ходит. Нет, никого она под свои черные крылья не
прибрала. Но рядом старуха. Не дремлет. В 112-м отдельном батальоне новый
парашют проверяют. Д-1-8. Плохой парашют. Боятся его спецназы. Не хотят на
Д-1-8 прыгать. Что-то не так в нем. На каждые сто прыжков минимум один
перехлест приходится. Тут и конструктор парашюта и испытатели. Объясняют,
что уложили мы не так, хранили не так. Ну вас всех на... а гробиться нашему
брату. Старшина из 112-го батальона прыгал, перехлестнуло ему стропы через
купол, он их стропорезом полоснул. Хорошо приземлился. Мягко. А ему шутки
на земле: надо ж было не с маху полосовать стропы, а найти, где они
шелковой ниточкой сшиты, да ниточку аккуратно и распустить. А старшина
после прыжка такого совсем шуток не понимает. Да матом шутников. И
конструктора заодно.
Рядом с нами смерть. Вон за теми заборами. Желтые Воды рядом. Концлагеря.
Уран. А значит, и смерть. Не тут ли каждый начальник себе "кукол" да
"гладиаторов" подбирает? Запретные зоны. Вышки сторожевые. Вышки
парашютные. Все рядом. Концлагерь и мы. Зачем это? Чтобы нас пугать? А
может, еще какая причина есть держать главный учебный центр Спецназа рядом
с урановыми рудниками? Рядом с концлагерями. Рядом со смертью.
14.
И опять прыжки. "Капитан Суворов. Этот парашют я укладывал сам". Операция
первая. Закрепили вершину купола "этот парашют я укладывал сам". Готовы?
Попрыгали. Вперед. Вперед. "Генерал-майор Кравцов. Этот парашют я укладывал
сам". Я долго тупо смотрю на расписку моего соседа, который закончил
укладку. Что-то в этой надписи мне непонятно. Что-то не так. Но тупые мозги
у меня. Недосып. Я мучительно напрягаю свое сознание, и вдруг меня озаряет:
- Товарищ генерал!
- Тихо, не шуми. Да, Витя. Да. - И он смеется. - Только не шуми. Я уже 32
часа как генерал. Ты первый сообразил.
- Поздравляю вас...
- Спасибо.
- Много вам звезд...
- Да не шуми ты. Пить потом будем. Не время сейчас. Ах, черт. Замотался я
совсем. Ты-то свой парашют уложил?
- Оба, товарищ генерал.
- Сдай их оба.
- Есть сдать. - И, предчувствуя что-то, вопреки уставам, я лишний вопрос
задал: - Я не прыгаю сегодня?
- Ты никогда больше прыгать не будешь.
- Ясно. - Хотя ничего мне не ясно.
- Вызывают тебя в Киев. А там, наверное, в Москву.
- Есть.
- О вызове ни с кем не болтать. При оформлении документов в строевом
отделе скажешь, что вызов из 10-го главного управления Генерального штаба.
- Есть, - рявкнул я.
- Тогда до свидания, капитан. И успехов тебе.
15.
- Капитан, есть предварительное решение Генерального штаба забросить тебя
в тыл противника для выполнения особого задания, - незнакомый генерал
измерил меня тяжелым взглядом. - Сколько времени надо на подготовку?
- Три минуты, товарищ генерал.
- Почему не пять? - Он впервые улыбнулся.
- Мне только в туалет сбегать, три минуты достаточно. - И, понимая, что
мою шутку он может не оценить, я добавил: - Всю ночь меня сюда в автобусе
везли, там никакой возможности не было.
- Николай Герасимович, - обратился генерал к кому-то, - проводите
капитана.
Через две с половиной минуты я вновь стоял перед генералом.
- Теперь готов?
- Готов, товарищ генерал.
- Куда угодно?
- В огонь и в воду, товарищ генерал.
- И тебя не интересует - куда?
- Интересует, товарищ генерал.
- Если бы мы решили тебя готовить к выполнению задачи очень долго.
Например, пять лет. Как бы ты отнесся к этому?
- Положительно.
- Почему?
- Это означает, что задание будет действительно серьезным. Это мне
подходит.
- Что ты, капитан, знаешь о Десятом главном управлении Генерального
штаба?
- Оно осуществляет поставки вооружения всем, кто борется за свободу,
готовит командиров для национально-освободительных движений, направляет
военных советников в Азию, Африку, на Кубу...
- Как бы ты отнесся к предложению стать офицером Десятого главного
управления?
- Это была бы высшая честь для меня.
- Десятое главное управление направляет советников в страны с жарким
влажным и с жарким сухим климатом. Что бы ты предпочел?
- Жаркий влажный.
- Почему?
- Это Вьетнам, Камбоджа, Лаос. Там воюют. А в жарком сухом сейчас
прекращение огня...
- Ты ошибаешься, капитан. Воюют всегда и везде. Перемирия никогда нигде
нет и не будет. Война идет постоянно. Открытая война иногда прерывается, но
тайная никогда. Мы рассматриваем вопрос об отправке тебя на войну. На
тайную войну.
- В КГБ?
- Нет.
- Разве бывает тайная война без участия КГБ?
- Бывает.
- И эту войну ведет Десятое главное управление?
- Нет, ее ведет Второе главное управление Генерального штаба - ГРУ. Для
прикрытия своего существования ГРУ использует разные организации, в том
числе и Десятое главное управление. Тебя, капитан, мы отправим на экзамены
в тайную академию ГРУ, но все будет организовано так, как будто ты
становишься военным советником. Десятое главное управление - это твое
прикрытие. Все документы будут оформляться только в Десятом главном
управлении. Это управление вызовет тебя в Москву, а там мы тайно заберем
тебя к себе сдавать экзамены...
- А если я экзаменов не сдам?
Он брезгливо фыркнул:
- Тогда мы тебя и вправду отдадим в Десятое главное управление, и ты
действительно станешь военным советником. Они тебя возьмут, ты им
нравишься. Но ты и нам нравишься. Мы уверены, что ты наши экзамены сдашь,
иначе мы бы с тобой сейчас не беседовали.
- Все ясно, товарищ генерал.
- А коль так, необходимо выполнить некоторые формальности.
Он извлек из сейфа хрустящий, как новенький червонец, лист бумаги с
гербом и грифом "Совершенно секретно".
- Прочитай и подпиши.
На листе двенадцать коротких пунктов. Каждый начинается словом
"запрещается" и завершается грозным предупреждением: "карается высшей мерой
наказания". А заключение гласит: "Попытка разглашения данного документа или
любой его части карается высшей мерой наказания".
- Готов?
Вместо ответа я только кивнул. Он придвинул мне ручку. Я подписал, и лист
исчез в недрах сейфа.
- До встречи в Москве, капитан.
16.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94