Знание растет во мне словно бы сам по себе, а откуда оно приходит — не знаю. — И мальчик свел брови, одетые чешуей. — По-моему, это знание раньше принадлежало кому-то другому, но я его вроде как унаследовал. Слушай, это не то, что у вас называют «потонуть в воспоминаниях», а, Рэйн? Сквозь меня словно бы течет река чьей-то памяти. Мне что, с ума сойти предстоит?
Рэйн положил руку ему на плечо и крепко стиснул. Такие узкие, хрупкие, худенькие плечи — и такой груз.
— Совсем не обязательно, — заверил он Сельдена. — С ума сходят не все. Некоторым везет, и они научаются не тонуть в этой реке, а плыть вместе с ней.
ГЛАВА 20
ПЛЕННИКИ
— ТАК ТЫ УВЕРЕН, что не замерзнешь? — в тысяча первый раз спросила Янни Хупрус.
Сельден покосился на Рэйна и тайком закатил глаза, выражая ему полное сочувствие, и молодой житель Чащоб помимо воли ощутил, что улыбается.
— Не знаю, — честно ответил он матери. — Но вот то, что если я еще что-нибудь на себя натяну, то вывалюсь из всех этих слоев прямо в когтях у драконицы — это уж точно! — Такой довод заставил Янни умолкнуть, и Рэйн заверил ее: — Да все у меня будет в порядке, мама. Всяко не хуже, чем в шторм по морю плавать.
Все они стояли на площадке, наспех расчищенной позади Зала торговцев. Тинталья потребовала, чтобы отныне и в будущем в любом городе, подвластном торговцам, имелись такие площадки, достаточные, чтобы опуститься наземь дракону. А буде крылатый гость действительно припожалует — жителям вменялось в обязанность оказать ему всяческое гостеприимство и выставить надлежащее угощение. Нелишне упомянуть, что выработка определения этому самому надлежащему угощению заняла добрых несколько часов. В конце концов высокие договаривающиеся стороны сошлись на том, что угощение должно быть живым, а по совокупному весу не уступать хорошо откормленному бычку-первогодку. Правда, Удачный нынче жил совсем небогато, да и пастбищ со скотом в округе было не густо, а посему Тинталью предупредили, что по крайней мере в ближайшем будущем угощать будут в основном курами и гусями. Драконица надулась, но у кого-то хватило ума предложить ей подогретое масло и — в любой час дня и ночи — услуги по чистке и умащиванию шкурки, и она сменила гнев на милость.
Такая игра в мелкие придирки и уступки продолжалась несколько дней, и Рэйн начал всерьез опасаться, что вот-вот спятит. Тем временем между Удачным и Трехогом вовсю сновал десяток с небольшим уцелевших почтовых голубей; бедные птицы чуть не падали на лету от изнеможения, и все-таки кратенькие послания, доставляемые ими, были бессильны охватить весь объем событий, происходивших в двух городах. Рэйну доставила величайшее облегчение одна-единственная строчка, известившая, что его отчим и сводная сестра вернулись в город живыми и здоровыми, а Бендир уже отбыл из Трехога вверх по реке, чтобы изучить место, отмеченное Тинтальей на миниатюрной карте долины, присланной опять-таки с голубем. Ему, хорошо знакомому с земляными и строительными работами, было поручено прикинуть объем работ по углублению дна, а заодно не пропустить знаки возможного присутствия еще одного города Старших, погребенного в земле где-нибудь неподалеку. Таким образом были сделаны первые шаги от слов к делу во исполнение планов Тинтальи, и довольная драконица наконец согласилась отправиться с Рэйном на поиски Малты.
Рэйн даже удивился, сколько народу явилось их проводить. Он сказал себе, что людьми двигало не участие, а скорее любопытство, ведь жизнь или смерть Малты навряд ли могли для них что-нибудь значить.
«Ну, готов наконец?» — раздраженно поинтересовалась Тинталья. Установившаяся между ними связь позволяла ей разговаривать с ним мысленно, так что Рэйн очень хорошо чувствовал ее нетерпение.
Он решительно постарался разделить навеваемые ею ощущения от собственных и обнаружил, что хвастаться было особенно нечем. Он жутко нервничал и боялся. Тем не менее он шагнул навстречу драконице:
— Я готов.
— Что ж, — отозвалась она. И на прощание обвела взглядом всех собравшихся: — когда вернусь, буду ждать результатов. Достойных результатов!
Сельден, стоявший рядом со своей матерью, Кефрией, вдруг подбежал к Рэйну и сунул ему в руки небольшой полотняный мешочек. В мешочке что-то постукивало.
— Вот, — сказал он, — возьми! Это Малтины. Вдруг помогут?
Рэйн распутал завязки и растянул горловину мешочка, полагая, что внутри окажутся какие-нибудь украшения. К его удивлению, там лежала горстка цветных медовых леденцов. Рэйн озадаченно глянул на Сельдена. Тот передернул плечами.
— Просто я вчера сходил в наш старый дом, — пояснил он. — Мало ли, думаю, вдруг что-то осталось. Ну, там все либо украдено, либо уничтожено, так что я пошарил по разным закоулкам, куда не вдруг сообразишь заглянуть. — Сельден расплылся в проказливой ухмылке меньшого братца. — Я же знал, где Малта прятала свои леденцы. Она любит вот такие, медовые. Я и подумал, может, немножко погреешься, если холодно будет. Она бы, наверное, не возражала!
Рэйн с тоской подумал о том, как это было похоже на Малту. Сладости, припрятанные в укромном уголке: а то мало ли что может случиться назавтра! Рэйн засунул мешочек в свой поясной кошель, и так уже набитый до отказа.
— Спасибо, — проговорил он очень серьезно. Натянул на лицо шерстяную вуаль и туго подоткнул ее под воротник куртки. Сквозь такую мало что разглядишь, но зато лицо не замерзнет.
— Это ты правильно, — похвалил Сельден. — Знаешь, а ты за последнее время здорово переменился. Когда я первый раз увидел тебя, я, помню, подумал, что ты почти совсем как обычный человек, так что Малта вряд ли будет сильно переживать. А ты вон какой стал бугристый! — Мальчик провел рукой по своим щекам, по украшенному чешуей лбу и весело предрек: — А уж меня когда увидит, небось рухнет на месте!
Драконица оторвала от земли передние лапы.
— Поторопись! — велела она Рэйну. И добавила тоном помягче, обращаясь к Сельдену: — Отойди в сторонку, мой маленький певец, и лучше отвернись. Когда я ударю крыльями, полетит такая пыль, что ты можешь ослепнуть, а мне бы этого совсем не хотелось!
— Благодарю тебя, о величайшая, — был прочувствованный ответ. — Хотя что такое утрата зрения, если последним, что увидят мои глаза, станет твой взлет в неистовом сверкании лазури и серебра! Мне бы этого воспоминания до конца дней моих было достаточно.
— Ах ты маленький льстец, — восхитилась драконица. Она, впрочем, и не пыталась скрыть своего удовольствия. Дождавшись, пока Сельден удалится на безопасное расстояние, она подхватила Рэйна с земли, словно тряпичную куклу, и он повис, притиснутый к ее груди, чувствуя, как дурацки болтаются в воздухе ноги. Расправив крылья, она тщательно отряхнула их и чуть присела, напружинивая могучие задние лапы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158
Рэйн положил руку ему на плечо и крепко стиснул. Такие узкие, хрупкие, худенькие плечи — и такой груз.
— Совсем не обязательно, — заверил он Сельдена. — С ума сходят не все. Некоторым везет, и они научаются не тонуть в этой реке, а плыть вместе с ней.
ГЛАВА 20
ПЛЕННИКИ
— ТАК ТЫ УВЕРЕН, что не замерзнешь? — в тысяча первый раз спросила Янни Хупрус.
Сельден покосился на Рэйна и тайком закатил глаза, выражая ему полное сочувствие, и молодой житель Чащоб помимо воли ощутил, что улыбается.
— Не знаю, — честно ответил он матери. — Но вот то, что если я еще что-нибудь на себя натяну, то вывалюсь из всех этих слоев прямо в когтях у драконицы — это уж точно! — Такой довод заставил Янни умолкнуть, и Рэйн заверил ее: — Да все у меня будет в порядке, мама. Всяко не хуже, чем в шторм по морю плавать.
Все они стояли на площадке, наспех расчищенной позади Зала торговцев. Тинталья потребовала, чтобы отныне и в будущем в любом городе, подвластном торговцам, имелись такие площадки, достаточные, чтобы опуститься наземь дракону. А буде крылатый гость действительно припожалует — жителям вменялось в обязанность оказать ему всяческое гостеприимство и выставить надлежащее угощение. Нелишне упомянуть, что выработка определения этому самому надлежащему угощению заняла добрых несколько часов. В конце концов высокие договаривающиеся стороны сошлись на том, что угощение должно быть живым, а по совокупному весу не уступать хорошо откормленному бычку-первогодку. Правда, Удачный нынче жил совсем небогато, да и пастбищ со скотом в округе было не густо, а посему Тинталью предупредили, что по крайней мере в ближайшем будущем угощать будут в основном курами и гусями. Драконица надулась, но у кого-то хватило ума предложить ей подогретое масло и — в любой час дня и ночи — услуги по чистке и умащиванию шкурки, и она сменила гнев на милость.
Такая игра в мелкие придирки и уступки продолжалась несколько дней, и Рэйн начал всерьез опасаться, что вот-вот спятит. Тем временем между Удачным и Трехогом вовсю сновал десяток с небольшим уцелевших почтовых голубей; бедные птицы чуть не падали на лету от изнеможения, и все-таки кратенькие послания, доставляемые ими, были бессильны охватить весь объем событий, происходивших в двух городах. Рэйну доставила величайшее облегчение одна-единственная строчка, известившая, что его отчим и сводная сестра вернулись в город живыми и здоровыми, а Бендир уже отбыл из Трехога вверх по реке, чтобы изучить место, отмеченное Тинтальей на миниатюрной карте долины, присланной опять-таки с голубем. Ему, хорошо знакомому с земляными и строительными работами, было поручено прикинуть объем работ по углублению дна, а заодно не пропустить знаки возможного присутствия еще одного города Старших, погребенного в земле где-нибудь неподалеку. Таким образом были сделаны первые шаги от слов к делу во исполнение планов Тинтальи, и довольная драконица наконец согласилась отправиться с Рэйном на поиски Малты.
Рэйн даже удивился, сколько народу явилось их проводить. Он сказал себе, что людьми двигало не участие, а скорее любопытство, ведь жизнь или смерть Малты навряд ли могли для них что-нибудь значить.
«Ну, готов наконец?» — раздраженно поинтересовалась Тинталья. Установившаяся между ними связь позволяла ей разговаривать с ним мысленно, так что Рэйн очень хорошо чувствовал ее нетерпение.
Он решительно постарался разделить навеваемые ею ощущения от собственных и обнаружил, что хвастаться было особенно нечем. Он жутко нервничал и боялся. Тем не менее он шагнул навстречу драконице:
— Я готов.
— Что ж, — отозвалась она. И на прощание обвела взглядом всех собравшихся: — когда вернусь, буду ждать результатов. Достойных результатов!
Сельден, стоявший рядом со своей матерью, Кефрией, вдруг подбежал к Рэйну и сунул ему в руки небольшой полотняный мешочек. В мешочке что-то постукивало.
— Вот, — сказал он, — возьми! Это Малтины. Вдруг помогут?
Рэйн распутал завязки и растянул горловину мешочка, полагая, что внутри окажутся какие-нибудь украшения. К его удивлению, там лежала горстка цветных медовых леденцов. Рэйн озадаченно глянул на Сельдена. Тот передернул плечами.
— Просто я вчера сходил в наш старый дом, — пояснил он. — Мало ли, думаю, вдруг что-то осталось. Ну, там все либо украдено, либо уничтожено, так что я пошарил по разным закоулкам, куда не вдруг сообразишь заглянуть. — Сельден расплылся в проказливой ухмылке меньшого братца. — Я же знал, где Малта прятала свои леденцы. Она любит вот такие, медовые. Я и подумал, может, немножко погреешься, если холодно будет. Она бы, наверное, не возражала!
Рэйн с тоской подумал о том, как это было похоже на Малту. Сладости, припрятанные в укромном уголке: а то мало ли что может случиться назавтра! Рэйн засунул мешочек в свой поясной кошель, и так уже набитый до отказа.
— Спасибо, — проговорил он очень серьезно. Натянул на лицо шерстяную вуаль и туго подоткнул ее под воротник куртки. Сквозь такую мало что разглядишь, но зато лицо не замерзнет.
— Это ты правильно, — похвалил Сельден. — Знаешь, а ты за последнее время здорово переменился. Когда я первый раз увидел тебя, я, помню, подумал, что ты почти совсем как обычный человек, так что Малта вряд ли будет сильно переживать. А ты вон какой стал бугристый! — Мальчик провел рукой по своим щекам, по украшенному чешуей лбу и весело предрек: — А уж меня когда увидит, небось рухнет на месте!
Драконица оторвала от земли передние лапы.
— Поторопись! — велела она Рэйну. И добавила тоном помягче, обращаясь к Сельдену: — Отойди в сторонку, мой маленький певец, и лучше отвернись. Когда я ударю крыльями, полетит такая пыль, что ты можешь ослепнуть, а мне бы этого совсем не хотелось!
— Благодарю тебя, о величайшая, — был прочувствованный ответ. — Хотя что такое утрата зрения, если последним, что увидят мои глаза, станет твой взлет в неистовом сверкании лазури и серебра! Мне бы этого воспоминания до конца дней моих было достаточно.
— Ах ты маленький льстец, — восхитилась драконица. Она, впрочем, и не пыталась скрыть своего удовольствия. Дождавшись, пока Сельден удалится на безопасное расстояние, она подхватила Рэйна с земли, словно тряпичную куклу, и он повис, притиснутый к ее груди, чувствуя, как дурацки болтаются в воздухе ноги. Расправив крылья, она тщательно отряхнула их и чуть присела, напружинивая могучие задние лапы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158