Прошло много времени прежде, чем она увидела реку и первую плантацию.
Тонкая ленточка дороги, и, наконец, купола и башни Новгорода; и -
внезапность, великолепная внезапность столицы. Под крыльями самолета
плантации расширились, климатические башни с электронными экранами
заслонили поля и транспорт, ползущий по дорогам с приземленной
неторопливостью.
Баржи тянулись вереницей к морю вниз по Волге, баржи и буксиры,
выстроились вдоль речных доков позади плантаций. Новгород по-прежнему был
во многом индустриальным и неухоженным, несмотря на блеск новизны. За
сотню лет эта часть города не изменилась, разве что разрослась, баржи и
транспорт стали обычным явлением вместо редкого и удивительного зрелища.
Смотри, смотри, Maman! Там грузовик!
Заросли мехового дерева под крылом сливались в сплошное синее пятно.
Промелькнули линии ограничительной разметки и плиты дорожки.
Шасси мягко коснулись полосы, и самолет, постепенно замедляясь,
остановился перед левым поворотом к терминалу. И тут легкая паника
коснулась Арианы Эмори, несмотря на уверенность, что ей никогда не
придется проходить через толпу в вестибюле. Ее уже ожидали автомобили. Ее
собственный экипаж займется багажом, позаботится о самолете, сделает все.
Это был только край города; а окна машины позволят смотреть наружу, но не
вовнутрь.
Но вот незнакомцы. Это движение, случайное и хаотическое. Она любила
его, только когда смотрела издалека. Она понимала это движение в целом, а
не отдельные его проявления. На расстоянии, в совокупности, она доверяла
ему.
От приближения к нему ее ладони потели.
Подъехали автомобили, и по возбуждению торопящихся агентов возле
охраняемого входа в Зал Торжеств стало ясно, что прибыл кто-то очень
важный. Михаил Корэйн, остановившись на балконе, опоясывающем снаружи
Палату Советников, окруженный своими собственными телохранителями и
помощниками, взглянул вниз на откликающийся эхом огромный каменный нижний
этаж с его фонтаном, латунными перилами грандиозной лестницы, на его
многолучевую звезду - эмблему, блестевшую золотом на фоне серого камня
стены.
Имперским амбициям - имперская роскошь. И главный архитектор этих
амбиций исполняет выход на сцену. Советник от Резьюн вместе с Секретарем
по Науке. Ариана Карнат-Эмори со своим окружением прибыла, как и следовало
ожидать, поздно, поскольку Советник чертовски уверена в том, что
большинство - на ее стороне, и только потому соблаговолила посетить Зал,
что каждый член Совета должен голосовать персонально.
Михаил Корэйн взглянул вниз и почувствовал то самое ускоренное
сердцебиение, которого доктора настойчиво советовали ему избегать.
Успокойтесь, обычно говорили они. Не все в жизни находится в нашей власти.
Можно подумать, что они имели в виду Советника от Резьюн.
Сайтиин, гораздо более многолюдная, чем остальные участники Союза,
постоянно умудрялась захватывать два места в правительстве, в Совете
Девяти. Логично, что одно из двух мест принадлежало Гражданскому
Департаменту, представляющему рабочих, фермеров и малый бизнес. И было
нелогично, что избиратели от науки со всех концов Союза, разбросанных
вдоль и вширь на многие световые годы, из десятков выдающихся и именитых
кандидатов выбрали именно Ариану Эмори и постановили, чтобы она неизменно
возвращалась в правительственные коридоры.
Более того. Она возвращалась к положению, которое сохраняла в течение
пятидесяти лет, пятидесяти проклятых лет подкупов и запугивания всех на
Сайтиин и каждой станции Союза (и даже ходили слухи, но бездоказательные,
- в Сообществе и Сол). Вы хотите, чтобы что-то было сделано? Вам нужно
попросить кого-то, кто сможет доложить об этом Советнику по Науке. Сколько
Вы готовы заплатить? Что Вы хотите взамен?
А эти чертовы научные избиратели, эти как бы интеллектуалы,
продолжали голосовать за нее, несмотря на все скандалы, связанные с ней,
несмотря на то, что она фактически владела лабораториями Резьюн, которые,
по закону, были равны целой планете в правительстве Союза, в стенах
которых вершились дела, подвергавшиеся бесчисленным (но не удавшимся из-за
крючкотворства) расследованиям.
Но не деньги были причиной. У Корэйна были деньги. Причиной была сама
Ариана Эмори. Дело в том, что большая часть населения Сайтиин, даже
большая часть населения самого Союза, так или иначе появилась из Резьюн, а
остальные использовали ленты... которые разработала все та же Резьюн.
Которые эта женщина... разработала.
Сомнение в доброкачественности лент считалось паранойей. Ну,
разумеется, находились такие, которые отказывались пользоваться ими и
изучали высшую математику или бизнес самостоятельно, а также никогда не
принимали таблеток и не просматривали учебных снов, так же, как это делали
практически все в Союзе, а знания при этом вливались в их головы в таком
количестве, которое они могли усвоить, и притом всего за несколько
сеансов. Драму можно было не только посмотреть, но и пережить, причем с
точно выбранной интенсивностью. Навыки приобретались на телесном и
психическом уровне. Вы использовали ленты, поскольку это делали
конкуренты, поскольку Вам надо было выделиться в этом мире, потому что это
был единственный способ получить образование достаточно быстро, притом
достаточно высокое и разностороннее в условиях, когда окружающий мир
менялся, менялся и менялся в течение одной человеческой жизни.
Департамент информации просматривал ленты. Эксперты проверяли их. Они
обязательно заметили бы скрытое воздействие на подсознание пользователя.
Михаил Корэйн не принадлежал к сумасшедшим, которые подозревали
правительство в перебивке лент, Сообщество в отравлении товаров или в
порабощении сознания выродками из развлекательных лент. Такого рода
пуристы могли отказаться от омолаживания, умереть от старости в семьдесят
пять лет, проведя жизнь вдали от общественной деятельности, потому что они
были невежественными самоучками.
Однако, к черту это все, к черту эту женщину по-прежнему выбирают. И
он не мог понять, почему.
Вот она, только слегка ссутулившаяся и с легкой проседью в черных
волосах. А ведь любой, умеющий считать, знал, что она старше, чем Союз,
что она постоянно пользуется омолаживающими препаратами и совершенно седая
под краской. Помощники толпились вокруг нее. Камеры нацеливались на нее,
как будто она центр вселенной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116