– Не клюет он на голых баб, – окончательно решил майор, отложил авторучку (девица тут же оделась) и продолжил изучение барахла на столе. Ненароком открыл, проверил паспорт, обнаружил в паспорте билет на футбол. – Что, на футбол собрались? Кто сегодня играет?
– «Черноморец» с Киевом.
– А, матч сезона… Можно не ходить. Будет ничья, «три-три», опять сговорились… А где ваши деньги? Денег вы с собой не взяли? – наблюдательно заметил майор. – Как же так: в Одессу на футбол и без денег?
– Взял… Но все утром с Трясогузом на коньяк потратил, – вывернулся Гайдамака.
– То есть, пропили. Как же обратно в Гуляй-град уедете? Вы ведь не на машине? Или вы уже домой не собираетесь, решили здесь у нас в КГБ заночевать? Может, некуда уже и ехать, может, Гуляй-града уже и нету…
«Все ему шуточки-смехуечки, – подумал Гайдамака. – На шуточки пытается взять майор».
– Нет, спасибо, мне сегодня надо домой. Придумаю что-нибудь. Одолжу у кого-нибудь на обратный путь.
– У кого? У вас в Одессе друзья есть? Родственники? Никого вроде нет – мы выясняли. Надо было на своем служебном самосвале приехать. У вас какой самосвал? «ОГУ 23-63»?… Водителя отпустили бы на пляж, сами – к нам в гости, потом – на футбол, а вечером на самосвале – в Гуляй-град. Домой ведь хочется? Кому не хочется… А может быть, вы решили, что негоже государственный транспорт по личным делам гонять? – опять снасмешничал майор Нуразбеков, продолжая разгребать указательным пальцем липкую мелочь.
Все– то он знал, майор; очень уж проницательно попадал Гайдамаке под дых.
– Вызов в КГБ – не личное дело каждого, – попробовал отшутиться Гайдамака.
– Очень точно подмечено. Вот и приехали бы в КГБ на служебном самосвале. Ладно, я вам одолжу денег на обратный проезд, а в следующий раз встретимся – отдадите.
«Значит, будет следующий раз…»
– Да, а где ваши ключи от квартиры? Как вы в собственный дом попадете?
Опять под дых!
– Ключи… Ключи я товарищу оставил. Товарищ ко мне приехал… С Дальнего Севера, – придумал себе товарища Гайдамака.
– Ага. Товарищ приехал, с Дальнего Севера. Бывает. Чего только иа свете не бывает, – согласился майор Нуразбеков. – Есть такая народная песенка – она поется медленно, тягостно и уныло… – и майор заунывно пропел:
Мы с товарищем работаем на Северной Двине.
Ничего не причитается ни ему, ни мне.
– Так примерно? – спросил он.
– Примерно так, – согласился Гайдамака. – А я вот знаю похожую…
– Тоже народную? Спойте! – потребовал майор. Гайдамака спел:
Мы с товарищем вдвоем работаем на дизеле,
он мудак, и я мудак, у нас инструмент сп…
– Браво! – захохотал майор. – Нет, с таким народом не пропадешь! Товарища-то вашего как зовут?… Фамилия у него есть?
– Это… Андрюхой его зовут.
– Андрюха. И такие имена бывают. Чего только на свете не бывает… Стоп, а это что?!
И майор Нуразбеков с алчной страстью золотоискателя выкатил указательным пальцем из груды мелочи и табачной трухи стеклоподобный прозрачно-мутно-белесый шаровидно-овальный камешек.
– Это… Как его… Реголит.
– Реголит, реголит… – забормотал майор, жадно разглядывая камешек на просвет. – Он что, еврей?
– Кто еврей? – удивился Гайдамака.
– Андрюха ваш.
– Почему?!. Андрюха?!. Щирый украинец!
– Аидрюха Реголит… Странная фамилия. Еврейская? Или немецкая?
– Да не!… При чем тут… Лукьяненко его фамилия. Реголит – это то, что вы в руках держите.
– Да ну?! – Майор Нуразбеков внимательнейшим образом продолжил изучение барахолки на столе. – Реголит, реголит… Напомните, забыл… Это что, реголит?
– Такой строительный дорожный матерьял, вроде щебенки. Хороший, качественный, дефицитный. Даже на Луне есть, а у нас не достанешь. Случайно завалялся в кармане.
– Ну, это вы загнули – на Луне!… О! А вот еще один реголит случайно завалялся! – Майор с азартом выкатил из барахла второй камешек и принялся сдувать с него табачную пыль. Желтоватое лицо майора то ли подсвечивалось из окна солнцем, то ли самолюминесцировало от удовольствия. – Не реголит, а целая реголитина!… Дороги, что ли, из этого реголита строите?
– Сильно сказано – «строим»… Ремонтируем, подсыпаем потихоньку…
– Значит, это и есть тот знаменитый дефицитный доброкачественный реголит в первозданном виде? – Майор Нуразбеков бережно держал двумя пальцами прозрачный камешек на уровне глаз и, будто разрезая узким взглядом, смотрел сквозь него за спину Гайдамаки. – Значит, вы утверждаете, что этот реголит даже на Луне есть, а у нас не достать? Ну, насчет Луны – это вы загнули, загнули!
За спиной Гайдамаки затрещал стул – Гайдамака спиной увидел, как Малюта Скуратов в больничном халате тяжело поднимался со стула.
«Вот сейчас…» – спинным мозгом подумал Гайдамака, ожидая первого страшного удара сзади.
– Точно… Это… реголит… – подтвердил за его спиной Малюта Скуратов.
Голос и интонация царского сатрапа показались Гайдамаке знакомыми.
Опять затрещал стул, опять человек сел.
– Что, голос знакомый? – тут же прицепился к Гайдамаке майор Нуразбеков. – Да вы оглянитесь, оглянитесь – может быть, узнаете!
Гайдамака опять послушно оглянулся. Голос был знакомый, но Гайдамаку сбивали с толку этот стираный-перестираный больничный халат, эти шлепанцы, просящие каши, и это лицо мертвенно-серого цвета…
ГЛАВА 5. Штормовое предупреждение автора
Уважаемому Читателю в следующей главе предстоит разбираться с родословной Пушкина, поэтому ленивый читатель (кстати, самый любимый автором читатель), лежа на диване, может спокойно не читать ГЛАВУ 6, самую длинную главу в романе, потому что все равно ничего не поймет, – как не понял ее и сам автор, списавший эту генетическую главу из монографии Шкфорцопфа и из «Дела» Нуразбекова.
ГЛАВА 6 Гаданье на горохе, или розыски мужской и женской линий Пушкина
Не занимайтесь баснями и родословиями бесконечными.
Св. Павел. Послание к галатам
«Подумайте – что вы делаете?! Россия не ваше отечество, ваше пребывание во Франции сделало вас чуждым климату и образу жизни полудикой России. Останьтесь во Франции, за которую вы уже пролили свою кровь». Ибрагим искренне поблагодарил герцога, но остался тверд в своем намерении. «Жалею, – сказал герцог, – но, впрочем, вы правы».
А. Пушкин. Арап Петра Великого
В генплан Гамилькара но выведению Пушкина лиульта Люси входила как невеста для Гайдамаки, но после никакого лечения у Фрейда ее отдали то ли в жены, то ли в наложницы колдуну Мендейле. Люська поначалу перепугалась, вид колдуна был устрашающ: жирные черные губы-пиявки, выпученные глаза, в носу янтарный мундштук, мочки ушей оттянуты до сосков, в мочки вставлены блюдца. Но его доброе сердце и, самое главное, увесистая мужественность, привели Люську в такой восторг, что инфантильная нимфетка, которая так измучила ее, ушла из нее в реальность БКР Й, и Люська, наконец-то заимев то, что хотела, – стабильно, каждый день и но нескольку раз, – пошла на выздоровление, что не только не противоречило учению Фрейда, но подтверждало его:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89