Одуванчики!
Карнавальчики!
Корвалольчики!
Корваланчики!
«Пушкин говорил, что поэзия должна быть глуповатой, – раздумывал нгусе-негус, кромсая бритвой подбородок. Он никому не позволял себя брить, чтобы не быть однажды зарезанным. Нгусе-негус всегда готов был согласиться с великим Пушкиным: – Да, Пушкин как всегда прав, поэзия для государства важна, нужна, должна быть и должна быть немного глуповатой, чтобы и дурак понял, но не до такой же степени!» Что означают эти странные слова: «Микоянчики! Анастасики!» – офирский нгусе-негус не знал, не мог знать, да и знать не хотел. «Корвалольчики! Корваланчики!» Ровным счетом ничего не означали. Сашки их тоже не понимали. Но в этих странных словах чувствовалось что-то пророческое и смешное. Нгусе-негусу почему-то было смешно и страшно от этой галиматьи.
Государственные дела стояли, a Pohouyam думал о каком-то кирпичном заводе…
«Мы согласны, поэзия должна быть глуповатой, но поэт-то, поэт должен быть умницей, – продолжал думать нгусе-негус – Глуповатая поэзия – лишь на первый взгляд что-то не то; но на второй, более внимательный взгляд, Пушкин прав. Умная проза – на первый взгляд, все верно; на второй, внимательный, – нет, все-таки и проза должна быть глуповатой».
– Хоп-стоп, Соя, сачем дафала стоя? – напевал негус.
«Наверно, все искусства должны быть глуповатыми, как глуповата сама жизнь, – делал вывод Фитаурари I. – Жизнь глуповата изначально. В самом деле: сначала появляется какое-то концентрированное протопланетпое облако, потом свет и тьма, вода и твердь, дезоксирибонуклеиновая (названьице-то!) кислота, вирусы и сине-зеленые водоросли, шесть дней творения, и увидел он, что это хорошо – хорошо-то как! Да вот негаразд: человеку без пары скучно, без пары Адам бледен, хмур, неразвит, онанирует в кустах – сделаем ему из его же ребра самочку с дырочкой; плодитесь и размножайтесь; а процесс пложения-размножения умственно глуповат, а зрелищно смешон: при виде прелестей красивой самки мужской половой орган набухает, поднимается, вводится в женский половой орган, ходит туда-сюда, испускает сперму и пр.».
«Глупо, смешно», – думал он.
ГЛАВА 11. Долой Советскую власть!
Пятьдесят восьмую дают статью,
Говорят: «Ничего, вы так молоды!»
Если б знал я, с кем еду, с кем водку пыо,
Он бы хрен доехал до Вологды.
В. Высоцкий
Майор Нуразбеков опять выглянул в окно. Полный город людей… Курортники понаехали.
– Что, вот так прямо и крикнуть: «Долой Советскую власть»? – с сомнением переспросил майор.
– Во все горло! – подзуживал Гайдамака.
– Нет, орать нельзя, – решил майор. – Некрасиво. Неэстетично. Что люди на улице подумают?… Милицию вызовут, милиция прибежит, не хватало нам здесь в КГБ милиции!
– А вы не кричите, а просто громко скажите.
– Что именно сказать? Напомните.
– То, что вы хотели сказать, – увернулся Гайдамака.
– Долой Советскую власть? Сказать, что ли? Думаете – побоюсь? Ну, пожалуйста… Приготовились… Тишина в студии… Записываем…
Майор Нуразбеков глубоко вдохнул и вдруг заорал, аж в ушах заложило:
– ДОЛОЙ СОВЕТСКУЮ ВЛАСТЬ!!! Мир вроде бы не перевернулся.
– Ясно? – спросил майор. – Заорал, и ничего не случилось. Может быть, желаете повторить?
– Нет уж, спасибо. Это вам можно, а мне – нельзя.
– Поверьте – вам тоже можно. Но не нужно. Зачем дразнить гусей? Была такая песенка при Хрущеве: «Долой колхозы, совнархозы, власть Советскую, долой правительство, долой КПСС!» – не знаю, кто написал, но с юморком. Ну, пели себе на кухнях, не орали и мир не переворачивали. В общем, благодарю за чистосердечное признание, но вы на себя напраслину возводите. В 37-м году вам бы за этот уран…
– В 37-м за уран еще не сажали. Японо-американские шпионы урановой проблемой еще не интересовались.
– Ошибаетесь! В 37-м сажали за все. Так что не надо шутить с ураном. «У» – это уголь, уголь!
– Тогда «Р» – это реголит, – расшифровал Гайдамака.
– Точно! А что, по-вашему, означает «Т»?
В коридоре раздался топот, и в дверь постучали условным стуком лейтенанта Вовы Родригеса.
– Да, Вова, заходи!
– У вас тут все в порядке? – озабоченно спросил лейтенант, заглядывая в кабинет.
– А что должно быть не в порядке?
– Кричали сильно. Аж на улице слышно.
– Так было надо, Вова. Что, Вовчик, украла масло?…
– Да бросьте шутить, Нураз Нуразбекович, – обиделся Вова и ушел.
– Мы его так называем – Вова Украла Масло, – сказал майор. – Прозвище такое.
– А он что, масло украл? – удивился Гайдамака.
– Нет. По доносу работал. В «Вечерней Одессе» какой-то пенсионер вычитал опечатку – вместо «улица Карла Маркса» напечатали «улица Украла Масло». Вот Вовчик и проверял – кто там масло украл. Работка! Трех человек работы лишил – замредактора, ответственного секретаря и корректора. Страсти!… Так что, по-вашему, означает буква «Т»?
– Ума не приложу.
– «Т» означает «танки».
– Какие танки?
– Ну, какие танки бывают? С колесами, на гусеницах. Что у вас там с танками произошло?
– Да ну его к черту, шпиона засранского! – обиделся Гайдамака. – За что только хозяева ему деньги платят? Ну, была у меня одна танковая история с «Мосфильмом»…
– Знаю, проверили. Эльдар Рязанов на съемках раздавил ваш велосипед. Мы Эльдара на «Мосфильме» отловили, спросили, он подтвердил. Он о вас хорошего мнения – спокойный, говорит, рассудительный мужик этот Гайдамака. Философ! Это о вас – философ! Стоял, говорит, над своим «Кольнаго», как над убитым конем. Внутренний плач хорошо изображал – артист! Это о вас – артист! Вот только матерился Эльдар чрезмерно: «Допросы тут на работе, хрен вашей маме, бля!» Мне одно непонятно – на съемках всего один танк присутствовал, а хлопцы из Киева почему-то расшифровали: «танки». И настаивают на множественном числе. Или у них от усердия глаза повылазили?
– Нет, все правильно, во множественном. Могу объяснить, вспомнил. Пили мы водку в компании под День Победы у Скворца… у Шкфорцопфа этого, на селекционной станции, я все про наши дороги трепался – как у нас да как на Западе; а Скворцов… Шкфорцоиф то есть, под руку сказал, что, мол, весной на моем бездорожье даже танки утонут, а я ему ответил, что, мол, ни в коем разе, что однажды в марте по одной из моих дорог шла целая танковая колонна и не утонула, прошла без потерь, вот только в темноте моего «запорожца» раздавили, а саму дорогу стерли с лица Земли. Шкфорцопф спрашивает: шутки шутите? А ребята меня поддержали – тот же Трясогуз спрашивает: какие шутки, Шкфорцопф?
– Так и спросил?
– Нет. Спросил: «Какие шутки, Скворцов?» И все стали Скворца доставать: ты где воевал, Скворец? Ты вообще танки видел, Скворец? Такой себе трактор, а наверху дуля с маком!
Майор слушал с неподдельным интересом. Гайдамака продолжал:
– Вот он и записал:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89