Балтазару оно понравится.
Я покачала головой:
- Нет.
- Это тоже твой друг?
- Не друг, но все равно мой.
Странник наклонил голову, разглядывая меня.
- Он принадлежит тебе? Каким образом? Это твой любовник?
- Нет. - Я снова покачала головой.
- Брат? Кузен? Предок?
- Нет.
- Чем же он тогда... твой?
Я не знала, как это объяснить.
- Я не отдам тебе Дамиана, чтобы спасти Вилли. Ты сам сказал, что не причинишь ему вреда.
- А если бы причинил? Ты бы выменяла Дамиана на своего друга?
- Я не стану с тобой это обсуждать.
- Я лишь пытаюсь понять, насколько важен для тебя каждый из твоих друзей, Анита.
Я снова покачала головой. Мне не нравился оборот, который принимал этот разговор. Если я скажу что-нибудь не то. Странник может разрезать Вилли на куски. Я видела, что к этому вдет. Передо мной была западня, и любое мое слово вело меня в ее пасть.
- Ма petite очень ценит своих друзей, - вмешался Жан-Клод.
Странник поднял руку:
- Нет, она сама должна ответить на этот вопрос. Я хочу понять смысл ее верности, а не твоей. - Он смотрел на меня с расстояния в фут, неуютно близкого. - Насколько для тебя важны твои друзья, Анита? Отвечай.
Мне пришел в голову ответ, который мог не вести туда, куда хотел Странник.
- Настолько, что я ради них готова убивать.
У него расширились глаза, он даже рот открыл в веселом изумлении:
- Ты угрожаешь мне?
Я пожала плечами:
- Ты задал вопрос, я на него ответила.
Он закинул голову назад и захохотал:
- Знаешь, из тебя бы вышел мужчина что надо.
Я достаточно имела дело с разными мачо, чтобы понять искренность этого комплимента. Они не понимали скрытого в нем косвенного оскорбления. Ладно, раз не режут на куски никого из тех, кто мне дорог, оставим это без внимания.
- Спасибо.
Его лицо сразу же стало пустым, с него исчезло веселье, как неприятное воспоминание. Только глаза Вилли остались живыми, мерцая силой, от которой у меня мороз шел по коже, как от холодного ветра. Странник предложил мне руку, как раньше Жан-Клод.
Я обернулась на Жан-Клода, и он едва заметно кивнул. Я положила окровавленную руку на запястье Странника, и его пульс часто и сильно забился у меня под пальцами. В маленькой ранке будто забилось второе сердце в том же ритме. Сильнее полилась кровь из моего пореза, привлеченная его силой, потекла по руке до локтя, капая внутрь пальто и пропитывая темную ткань. На запястье Странника появились тонкие струйки крови. Моей крови.
У меня самой сердце забилось сильнее, усиливая страх, сильнее гоня кровь. Я понимала, что он может на месте заставить меня истечь кровью из маленькой ранки. Может вылить из меня всю кровь, всю силу, просто чтобы доказать, на что он способен.
Сердце стучало у меня в ушах. Я знала, что надо убрать руку, но не владела ей, будто моему мысленному приказу дойти до руки что-то мешало.
Жан-Клод протянул руку, но Странник произнес:
- Нет, Жан-Клод. Я признаю ее силой, с которой следует считаться, если она сама разорвет эту хватку.
Голос у меня был хриплый, запыхавшийся, будто после бега, но говорить я могла - не могла только шевельнуть рукой.
- Что я от этого получу?
Он рассмеялся, довольный собой:
- Чего ты хочешь?
Я стада думать, а тем временем пульс у меня в руке бился сильнее и сильнее. Кровь начала пропитывать рукав Странника - рукав Вилли. Я хотела, чтобы Вилли вернулся.
- Неприкосновенности для меня, моего народа и моих друзей.
Он закинул голову назад и зашелся в хохоте, и хохот этот прервался на полузвуке, будто плохо сделанный фильм.
- Разорви хватку, Анита, и я дам тебе то, чего ты просишь, но если ты не сможешь, что получу я?
Что это была ловушка - я знала, но понятия не имела, как из нее вылезти. Если кровь так и будет течь, я потеряю сознание и все будет кончено.
- Кровь, - ответила я.
Он улыбнулся:
- Я и сейчас ее имею.
- Я дам тебе пить из меня добровольно. Этого ты не имеешь.
- Соблазнительно, но недостаточно.
Перед глазами у меня плыли серые пятна. Лоб покрылся испариной, подступала смутная тошнота. Лишиться сознания от потери крови - процесс не быстрый, но Странник его ускорял. Я не могла придумать, что ему предложить; мне вообще трудно стало думать.
- Чего ты хочешь?
Жан-Клод тихо вздохнул, будто я сказала то, чего говорить не надо было.
- Правды.
Я медленно опустилась на колени, и только рука Странника, держащая за локоть, не дала мне упасть. Серые пятна застилали почти весь мир. Голова кружилась все сильнее с каждой минутой.
- Какой правды?
- Кто на самом деле убил Колебателя Земли? Скажи, и ты свободна.
Тяжело сглотнув слюну, я прошептала:
- Пошел ты!..
И сползла на землю, все еще держась за него, все еще истекая кровью. Он наклонился надо мной, но затуманенными глазами я видела только Вилли. Его угловатое лицо. Его вульгарные костюмы и еще худшие галстуки. Вилли, который любил Ханну так нежно, что у меня ком вставал в горле. Я протянула руку, коснулась этого лица, немеющими пальцами провела по черным блестящим волосам, взяла его за подбородок и шепнула:
- Вилли, иди ко мне.
Он задрожал, будто от удара током, и я прозрела. Тело все еще было онемевшее и не мое, но зрение прояснилось. Глядя в мерцающие глаза, я думала о Вилли. И в них, глубоко, сверкала мне искорка, рождался ответный крик.
- Вилли, иди ко мне.
Мой голос стал тверже.
- Что ты делаешь? - спросил Странник.
Я не ответила. Вилли был среди тех вампиров, которых я вызвала из гроба вместе с Дамианом. И может быть - всего лишь может быть, - он принадлежал мне не только как друг.
- Кровью вызываю я тебя, Вилли Мак-Кой. Встань и приди.
Третий пульс в моей руке стал медленнее. Теперь Странник пытался уйти, вырваться из хватки, созданной им самим, но это лезвие оказалось обоюдоострым. Оно режет в обе стороны, и я хотела прорезать глубже и сильнее.
- Приди, Вилли! Восстань на голос мой, на руку мою, на кровь мою. Восстань и отвечай. Приди, Вилли Мак-Кой!
Вилли стал заполнять эти глаза, как заполняет вода чашку. Я почувствовала, как Странника выбрасывает какая-то сила. Я его вытолкнула, вышвырнула и захлопнула у себя в голове дверь, о которой раньше не подозревала. И в теле Вилли тоже. Я заставила Странника убраться, и он полетел, визжа, в темноту.
Вилли таращился на меня, и это был он, но такого выражения в его глазах я не видела.
- Что ты прикажешь мне Мастер?
Я свалилась на пол и заплакала. «Я не твой Мастер», - хотела я ему сказать, но слова умерли в горле, поглощенные бархатной тьмой, застлавшей мне зрение и весь мир.
20
Я спала, положив голову на папины колени, и папа гладил мои волосы. Я завозилась, устраиваясь поудобнее, прижимаясь щекой к обнаженному бедру. Обнаженному бедру? Внезапно я проснулась, резко села, еще даже ничего не видя. Джейсон сидел у стены, это у него на коленях я проснулась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104
Я покачала головой:
- Нет.
- Это тоже твой друг?
- Не друг, но все равно мой.
Странник наклонил голову, разглядывая меня.
- Он принадлежит тебе? Каким образом? Это твой любовник?
- Нет. - Я снова покачала головой.
- Брат? Кузен? Предок?
- Нет.
- Чем же он тогда... твой?
Я не знала, как это объяснить.
- Я не отдам тебе Дамиана, чтобы спасти Вилли. Ты сам сказал, что не причинишь ему вреда.
- А если бы причинил? Ты бы выменяла Дамиана на своего друга?
- Я не стану с тобой это обсуждать.
- Я лишь пытаюсь понять, насколько важен для тебя каждый из твоих друзей, Анита.
Я снова покачала головой. Мне не нравился оборот, который принимал этот разговор. Если я скажу что-нибудь не то. Странник может разрезать Вилли на куски. Я видела, что к этому вдет. Передо мной была западня, и любое мое слово вело меня в ее пасть.
- Ма petite очень ценит своих друзей, - вмешался Жан-Клод.
Странник поднял руку:
- Нет, она сама должна ответить на этот вопрос. Я хочу понять смысл ее верности, а не твоей. - Он смотрел на меня с расстояния в фут, неуютно близкого. - Насколько для тебя важны твои друзья, Анита? Отвечай.
Мне пришел в голову ответ, который мог не вести туда, куда хотел Странник.
- Настолько, что я ради них готова убивать.
У него расширились глаза, он даже рот открыл в веселом изумлении:
- Ты угрожаешь мне?
Я пожала плечами:
- Ты задал вопрос, я на него ответила.
Он закинул голову назад и захохотал:
- Знаешь, из тебя бы вышел мужчина что надо.
Я достаточно имела дело с разными мачо, чтобы понять искренность этого комплимента. Они не понимали скрытого в нем косвенного оскорбления. Ладно, раз не режут на куски никого из тех, кто мне дорог, оставим это без внимания.
- Спасибо.
Его лицо сразу же стало пустым, с него исчезло веселье, как неприятное воспоминание. Только глаза Вилли остались живыми, мерцая силой, от которой у меня мороз шел по коже, как от холодного ветра. Странник предложил мне руку, как раньше Жан-Клод.
Я обернулась на Жан-Клода, и он едва заметно кивнул. Я положила окровавленную руку на запястье Странника, и его пульс часто и сильно забился у меня под пальцами. В маленькой ранке будто забилось второе сердце в том же ритме. Сильнее полилась кровь из моего пореза, привлеченная его силой, потекла по руке до локтя, капая внутрь пальто и пропитывая темную ткань. На запястье Странника появились тонкие струйки крови. Моей крови.
У меня самой сердце забилось сильнее, усиливая страх, сильнее гоня кровь. Я понимала, что он может на месте заставить меня истечь кровью из маленькой ранки. Может вылить из меня всю кровь, всю силу, просто чтобы доказать, на что он способен.
Сердце стучало у меня в ушах. Я знала, что надо убрать руку, но не владела ей, будто моему мысленному приказу дойти до руки что-то мешало.
Жан-Клод протянул руку, но Странник произнес:
- Нет, Жан-Клод. Я признаю ее силой, с которой следует считаться, если она сама разорвет эту хватку.
Голос у меня был хриплый, запыхавшийся, будто после бега, но говорить я могла - не могла только шевельнуть рукой.
- Что я от этого получу?
Он рассмеялся, довольный собой:
- Чего ты хочешь?
Я стада думать, а тем временем пульс у меня в руке бился сильнее и сильнее. Кровь начала пропитывать рукав Странника - рукав Вилли. Я хотела, чтобы Вилли вернулся.
- Неприкосновенности для меня, моего народа и моих друзей.
Он закинул голову назад и зашелся в хохоте, и хохот этот прервался на полузвуке, будто плохо сделанный фильм.
- Разорви хватку, Анита, и я дам тебе то, чего ты просишь, но если ты не сможешь, что получу я?
Что это была ловушка - я знала, но понятия не имела, как из нее вылезти. Если кровь так и будет течь, я потеряю сознание и все будет кончено.
- Кровь, - ответила я.
Он улыбнулся:
- Я и сейчас ее имею.
- Я дам тебе пить из меня добровольно. Этого ты не имеешь.
- Соблазнительно, но недостаточно.
Перед глазами у меня плыли серые пятна. Лоб покрылся испариной, подступала смутная тошнота. Лишиться сознания от потери крови - процесс не быстрый, но Странник его ускорял. Я не могла придумать, что ему предложить; мне вообще трудно стало думать.
- Чего ты хочешь?
Жан-Клод тихо вздохнул, будто я сказала то, чего говорить не надо было.
- Правды.
Я медленно опустилась на колени, и только рука Странника, держащая за локоть, не дала мне упасть. Серые пятна застилали почти весь мир. Голова кружилась все сильнее с каждой минутой.
- Какой правды?
- Кто на самом деле убил Колебателя Земли? Скажи, и ты свободна.
Тяжело сглотнув слюну, я прошептала:
- Пошел ты!..
И сползла на землю, все еще держась за него, все еще истекая кровью. Он наклонился надо мной, но затуманенными глазами я видела только Вилли. Его угловатое лицо. Его вульгарные костюмы и еще худшие галстуки. Вилли, который любил Ханну так нежно, что у меня ком вставал в горле. Я протянула руку, коснулась этого лица, немеющими пальцами провела по черным блестящим волосам, взяла его за подбородок и шепнула:
- Вилли, иди ко мне.
Он задрожал, будто от удара током, и я прозрела. Тело все еще было онемевшее и не мое, но зрение прояснилось. Глядя в мерцающие глаза, я думала о Вилли. И в них, глубоко, сверкала мне искорка, рождался ответный крик.
- Вилли, иди ко мне.
Мой голос стал тверже.
- Что ты делаешь? - спросил Странник.
Я не ответила. Вилли был среди тех вампиров, которых я вызвала из гроба вместе с Дамианом. И может быть - всего лишь может быть, - он принадлежал мне не только как друг.
- Кровью вызываю я тебя, Вилли Мак-Кой. Встань и приди.
Третий пульс в моей руке стал медленнее. Теперь Странник пытался уйти, вырваться из хватки, созданной им самим, но это лезвие оказалось обоюдоострым. Оно режет в обе стороны, и я хотела прорезать глубже и сильнее.
- Приди, Вилли! Восстань на голос мой, на руку мою, на кровь мою. Восстань и отвечай. Приди, Вилли Мак-Кой!
Вилли стал заполнять эти глаза, как заполняет вода чашку. Я почувствовала, как Странника выбрасывает какая-то сила. Я его вытолкнула, вышвырнула и захлопнула у себя в голове дверь, о которой раньше не подозревала. И в теле Вилли тоже. Я заставила Странника убраться, и он полетел, визжа, в темноту.
Вилли таращился на меня, и это был он, но такого выражения в его глазах я не видела.
- Что ты прикажешь мне Мастер?
Я свалилась на пол и заплакала. «Я не твой Мастер», - хотела я ему сказать, но слова умерли в горле, поглощенные бархатной тьмой, застлавшей мне зрение и весь мир.
20
Я спала, положив голову на папины колени, и папа гладил мои волосы. Я завозилась, устраиваясь поудобнее, прижимаясь щекой к обнаженному бедру. Обнаженному бедру? Внезапно я проснулась, резко села, еще даже ничего не видя. Джейсон сидел у стены, это у него на коленях я проснулась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104