— Говорит, на нем лежит тяжелый кармический груз. — Он помедлил. — Смотрите канал «Эй энд И»?
Эйдриен улыбнулась и кивнула.
— Тогда знаете, о чем я. Этому парню столько дерьма отмаливать — о-о-ох.
Его компаньоны засмеялись.
— Извиняюсь за выражение, — продолжил старик, — но, по мне, так он пытается разделаться кое с чем вот тут. — Человечек в защитной форме постучал себя по виску.
Куори-роуд была усыпана гравием и влажна после недавнего ливня. Дорога проходила по сильно заросшей местности, и за окнами проносились черные от сырости молодые деревца. Машина подпрыгивала на ухабах, взбираясь вверх по склону, а по-зимнему яркое солнце мерцало за тонкими стволами. Макбрайд свернул на подъездную дорогу и мгновение спустя остановил «додж» возле старенького белого пикапа. На просеке стоял простой бревенчатый дом. Позади него на расстоянии сотни ярдов или около того высилась большая постройка, напоминающая парник. Справа — огороженный выгон для скота, на котором гуляли с полдюжины лам. Едва заметив незнакомцев, которые, выйдя из машины, направились к дому, животные потрусили им навстречу. За ламами, ближе к центру выгона, визитеры увидели Сиднея Шапиро — он сосредоточенно выполнял медленные грациозные движения китайской гимнастики.
Несмотря на холод, только часть тела Шапиро прикрывали серые тренировочные брюки. И похоже, старик был бос. Он исполнял движения с огромной сосредоточенностью и собранностью. Эйдриен взглянула на Макбрайда и приподняла брови, однако ни один из них не заговорил. Через минуту или две ламы потеряли к чужакам интерес и снова принялись жевать траву. Кое-кто из них даже отважился подойти совсем близко к Шапиро, который остался таким же безучастным. Несмотря на худощавость, тело старика покрывали узлы мышц; на голове чернела копна длинных волос, и в целом он казался подвижным и сильным для своих лет. С мучительной медлительностью Шапиро вытянул перед собой ногу, пока та полностью не распрямилась и не зависла в воздухе параллельно земле, затем грациозно опустил ее, одновременно старательно и неторопливо поворачиваясь, напоминая балетного танцора в предельно замедленной съемке. Макбрайда почти загипнотизировала текучесть движений Шапиро. На миг из-за облаков выглянуло солнце, осветив выгон, точно сцену, и Льюис не без потрясения заметил, что если телу Шапиро удалось обмануть старость, то лицо годы не пожалели. Его физиономия напоминала сплошную кость, череп под тонкой натянутой кожей.
Шапиро закончил упражнение, запрокинув голову, расставив ноги и возведя ладони к небу. Он продержался в этом положении около тридцати секунд, затем осторожно опустил руки и, старательно выбирая дорогу через поле, направился к гостям. По пути Шапиро то и дело останавливался и гладил по шее каждую попадавшуюся на пути ламу. Старик вышел через железные ворота, закрыл их за собой и лишь тогда посмотрел на посетителей:
— Здравствуйте.
— Здравствуйте. Вы доктор Шапиро?
— Да.
— Меня зовут Лью Макбрайд. А это Эйдриен Коуп.
— Чем могу быть полезен? — спросил хозяин, плавно переместив взгляд с Макбрайда на Эйдриен и обратно. Для человека с тяжелым кармическим грузом на душе он довольно собран, подумалось Льюису.
— Ну, хм… Я надеялся, что…
— Да?
— Я хотел поговорить с вами о… — Макбрайд явно не знал, как начать.
— О вашей работе, — сказала Эйдриен.
— О моей работе? — Шапиро обернулся к гостье и вскинул на нее свои блестящие угольно-черные глаза. — Я на пенсии.
— О работе, которой вы раньше занимались. О «МК-ультра».
Старик нахмурился, и в его глазах вспыхнула искорка раздражения.
— Вы репортеры?
Оба посетителя отрицательно покачали головами.
— Я уже сказал по телефону тому молодому человеку, что не собираюсь больше появляться в документальных передачах. С меня хватило и одного раза. — Шапиро возвел взор к небу, затем снова обратился к Макбрайду: — Хотя как форма искупления мало что может оказаться более действенным, чем видеть свою жизнь низведенной до звуковых битов, прерывающихся рекламой клиники по отсосу жира. — Он покачал головой. — Такого акта искреннего раскаяния я повторять не намерен.
— Мы не за этим пришли, — заверила Эйдриен.
— Разве? — Шапиро перевел взгляд с одного лица на другое. — Тогда зачем?
— Моя сестра и мистер Макбрайд стали жертвами ваших проектов.
Старик посмотрел на собеседницу с недоверием и возразил:
— Не думаю. Все это было так давно. — Он еле заметно усмехнулся, как бы извиняясь. — Если вы считаете себя жертвой контроля над сознанием…
— Не я, — сказала Эйдриен, — а моя сестра.
— Тогда бы я предложил ей выбросить телевизор. «Контроль над сознанием» сразу перестанет ее беспокоить. Вот мой совет.
— Я ничего не смогу ей передать, — ответила Эйдриен — Она мертва.
Шапиро отвел взгляд.
— Мне очень жаль, — проговорил он и после небольшой паузы добавил: — Послушайте, это очень сомнительная область. И исследования закрыли десятки лет назад.
— Вы так считаете? — спросил Макбрайд.
Шапиро проигнорировал иронию.
— Они могли стать очередным прорывом. Может, и стали им. Мы считали, что блага от выхода человека в открытый космос и высадки на Луну покажутся пустяками в сравнении с тем, что мы открыли бы вот здесь. — Он постучал себя по голове. Затем посмотрел на Эйдриен и горестно покачал головой: — Мы назвали это «внутренним космосом». — Шапиро вздохнул. — Много воды утекло с тех пор. Не знаю, сколько лет исполнилось вашей сестре, но этот молодой человек тогда еще в люльке лежал. — Бывший шпион улыбнулся одним ртом. — И в противоположность тому, что вы могли услышать, мы не экспериментировали на детях. Так что… — Старик развернулся, собираясь уйти.
— Вы не могли бы кое на что взглянуть? — спросила Эйдриен.
Шапиро обернулся.
— А потом, если вы попросите, мы уйдем, — заверила она.
— Уговор, — ответил он.
Она порылась в сумочке, нашла снимок имплантата и без лишних слов протянула его старику.
Дальнозорко щурясь, Шапиро подержал снимок в вытянутой руке. Скоро его лицо расслабилось, и бывший шпион поднял на гостью взгляд.
— Откуда это у вас?
— Один нейрохирург извлек из моей головы, — ответил за нее Льюис. — Меньше недели назад.
Глаза Шапиро вернулись к снимку. Он изучал его еще некоторое время и наконец с еле заметным кивком протянул фотографию Эйдриен.
— Зайдете?
Глава 34
По знаку Шапиро гости разулись. Интерьер его хижины представлял собой шедевр минимализма: циновки из рисовой соломы на струганном сосновом полу; светлые, точно выбеленные, стены; глиняная, покрытая зеленой финифтью печь. Из мебели присутствовали только столик из сосны, полдюжины подушек и стол, на котором красовалась составленная из белой орхидеи и двух изгибающихся длинных травинок икебана.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139
Эйдриен улыбнулась и кивнула.
— Тогда знаете, о чем я. Этому парню столько дерьма отмаливать — о-о-ох.
Его компаньоны засмеялись.
— Извиняюсь за выражение, — продолжил старик, — но, по мне, так он пытается разделаться кое с чем вот тут. — Человечек в защитной форме постучал себя по виску.
Куори-роуд была усыпана гравием и влажна после недавнего ливня. Дорога проходила по сильно заросшей местности, и за окнами проносились черные от сырости молодые деревца. Машина подпрыгивала на ухабах, взбираясь вверх по склону, а по-зимнему яркое солнце мерцало за тонкими стволами. Макбрайд свернул на подъездную дорогу и мгновение спустя остановил «додж» возле старенького белого пикапа. На просеке стоял простой бревенчатый дом. Позади него на расстоянии сотни ярдов или около того высилась большая постройка, напоминающая парник. Справа — огороженный выгон для скота, на котором гуляли с полдюжины лам. Едва заметив незнакомцев, которые, выйдя из машины, направились к дому, животные потрусили им навстречу. За ламами, ближе к центру выгона, визитеры увидели Сиднея Шапиро — он сосредоточенно выполнял медленные грациозные движения китайской гимнастики.
Несмотря на холод, только часть тела Шапиро прикрывали серые тренировочные брюки. И похоже, старик был бос. Он исполнял движения с огромной сосредоточенностью и собранностью. Эйдриен взглянула на Макбрайда и приподняла брови, однако ни один из них не заговорил. Через минуту или две ламы потеряли к чужакам интерес и снова принялись жевать траву. Кое-кто из них даже отважился подойти совсем близко к Шапиро, который остался таким же безучастным. Несмотря на худощавость, тело старика покрывали узлы мышц; на голове чернела копна длинных волос, и в целом он казался подвижным и сильным для своих лет. С мучительной медлительностью Шапиро вытянул перед собой ногу, пока та полностью не распрямилась и не зависла в воздухе параллельно земле, затем грациозно опустил ее, одновременно старательно и неторопливо поворачиваясь, напоминая балетного танцора в предельно замедленной съемке. Макбрайда почти загипнотизировала текучесть движений Шапиро. На миг из-за облаков выглянуло солнце, осветив выгон, точно сцену, и Льюис не без потрясения заметил, что если телу Шапиро удалось обмануть старость, то лицо годы не пожалели. Его физиономия напоминала сплошную кость, череп под тонкой натянутой кожей.
Шапиро закончил упражнение, запрокинув голову, расставив ноги и возведя ладони к небу. Он продержался в этом положении около тридцати секунд, затем осторожно опустил руки и, старательно выбирая дорогу через поле, направился к гостям. По пути Шапиро то и дело останавливался и гладил по шее каждую попадавшуюся на пути ламу. Старик вышел через железные ворота, закрыл их за собой и лишь тогда посмотрел на посетителей:
— Здравствуйте.
— Здравствуйте. Вы доктор Шапиро?
— Да.
— Меня зовут Лью Макбрайд. А это Эйдриен Коуп.
— Чем могу быть полезен? — спросил хозяин, плавно переместив взгляд с Макбрайда на Эйдриен и обратно. Для человека с тяжелым кармическим грузом на душе он довольно собран, подумалось Льюису.
— Ну, хм… Я надеялся, что…
— Да?
— Я хотел поговорить с вами о… — Макбрайд явно не знал, как начать.
— О вашей работе, — сказала Эйдриен.
— О моей работе? — Шапиро обернулся к гостье и вскинул на нее свои блестящие угольно-черные глаза. — Я на пенсии.
— О работе, которой вы раньше занимались. О «МК-ультра».
Старик нахмурился, и в его глазах вспыхнула искорка раздражения.
— Вы репортеры?
Оба посетителя отрицательно покачали головами.
— Я уже сказал по телефону тому молодому человеку, что не собираюсь больше появляться в документальных передачах. С меня хватило и одного раза. — Шапиро возвел взор к небу, затем снова обратился к Макбрайду: — Хотя как форма искупления мало что может оказаться более действенным, чем видеть свою жизнь низведенной до звуковых битов, прерывающихся рекламой клиники по отсосу жира. — Он покачал головой. — Такого акта искреннего раскаяния я повторять не намерен.
— Мы не за этим пришли, — заверила Эйдриен.
— Разве? — Шапиро перевел взгляд с одного лица на другое. — Тогда зачем?
— Моя сестра и мистер Макбрайд стали жертвами ваших проектов.
Старик посмотрел на собеседницу с недоверием и возразил:
— Не думаю. Все это было так давно. — Он еле заметно усмехнулся, как бы извиняясь. — Если вы считаете себя жертвой контроля над сознанием…
— Не я, — сказала Эйдриен, — а моя сестра.
— Тогда бы я предложил ей выбросить телевизор. «Контроль над сознанием» сразу перестанет ее беспокоить. Вот мой совет.
— Я ничего не смогу ей передать, — ответила Эйдриен — Она мертва.
Шапиро отвел взгляд.
— Мне очень жаль, — проговорил он и после небольшой паузы добавил: — Послушайте, это очень сомнительная область. И исследования закрыли десятки лет назад.
— Вы так считаете? — спросил Макбрайд.
Шапиро проигнорировал иронию.
— Они могли стать очередным прорывом. Может, и стали им. Мы считали, что блага от выхода человека в открытый космос и высадки на Луну покажутся пустяками в сравнении с тем, что мы открыли бы вот здесь. — Он постучал себя по голове. Затем посмотрел на Эйдриен и горестно покачал головой: — Мы назвали это «внутренним космосом». — Шапиро вздохнул. — Много воды утекло с тех пор. Не знаю, сколько лет исполнилось вашей сестре, но этот молодой человек тогда еще в люльке лежал. — Бывший шпион улыбнулся одним ртом. — И в противоположность тому, что вы могли услышать, мы не экспериментировали на детях. Так что… — Старик развернулся, собираясь уйти.
— Вы не могли бы кое на что взглянуть? — спросила Эйдриен.
Шапиро обернулся.
— А потом, если вы попросите, мы уйдем, — заверила она.
— Уговор, — ответил он.
Она порылась в сумочке, нашла снимок имплантата и без лишних слов протянула его старику.
Дальнозорко щурясь, Шапиро подержал снимок в вытянутой руке. Скоро его лицо расслабилось, и бывший шпион поднял на гостью взгляд.
— Откуда это у вас?
— Один нейрохирург извлек из моей головы, — ответил за нее Льюис. — Меньше недели назад.
Глаза Шапиро вернулись к снимку. Он изучал его еще некоторое время и наконец с еле заметным кивком протянул фотографию Эйдриен.
— Зайдете?
Глава 34
По знаку Шапиро гости разулись. Интерьер его хижины представлял собой шедевр минимализма: циновки из рисовой соломы на струганном сосновом полу; светлые, точно выбеленные, стены; глиняная, покрытая зеленой финифтью печь. Из мебели присутствовали только столик из сосны, полдюжины подушек и стол, на котором красовалась составленная из белой орхидеи и двух изгибающихся длинных травинок икебана.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139