— А вас? — продолжил он, обращаясь к Эйдриен.
— А меня — да, — ответила она. — И Эдди.
— Да, вы уже говорили об этом. Но почему? Что было у него на уме?
— Понятия не имею, — сказала Эйдриен.
— Он ничего не сказал?
Эйдриен покачала головой, но затем, что-то вспомнив, проговорила:
— Хотя…
— Что? — поинтересовался коп.
— Он сказал: «Тебе не будет больно».
— «Тебе не будет больно», — повторил вслух полицейский, занося фразу в отчет. — Что «не будет больно»?
— Получить пулю в лоб! — ответила та. — Думаю, он пытался меня утешить.
Петреску передернул плечами.
— Тоже мне юморист, — пробормотал он и стал печатать дальше.
В кабинет заглянул смуглый человек с прилизанными черными волосами. Мельком взглянув на свидетелей, он попросил Петреску выйти на минутку.
— Ну вот, теперь все выяснится, — сказал Петреску и поднялся. — Я на минутку.
Оба свидетеля сидели молча, а Эйдриен нервно постукивала ногой. Наконец вернулся детектив, аккуратно прикрыл за собой дверь и уселся в кресло. Тяжело вздохнув, он выключил компьютер и, потирая руки, повернулся к посетителям.
Эйдриен была потрясена.
— Вы не сохранили файл, — сказала она.
Дюран покачал головой и пробормотал:
— Невероятно.
Петреску небрежно отмахнулся.
— Это был детектив Виллареаль, — сообщил коп. — Он только что вернулся из вашей квартиры.
Эйдриен выжидающе посмотрела на него.
— А Эдди…
— Детектив сейчас составляет отчет. Прокурор использует его в качестве основания для возбуждения против вас уголовного дела. Я бы предложил вам…
— Что? — воскликнула Эйдриен.
— В чем нас обвиняют?
Петреску умоляюще поднял руку.
— Насколько я могу судить, не исключено, что в вашем случае имеют место смягчающие обстоятельства. Возможно, вы двое просто нуждаетесь в психиатрической помощи, — предположил он, переводя взгляд с ошарашенной Эйдриен на потрясенного Дюрана и обратно. — Подача ложного заявления считается уголовно наказуемым правонарушением. Это классифицируется как проступок, за который предусмотрены наказание и штраф.
— О чем вы говорите? — жестко спросил Дюран.
— Квартира пуста, и никаких следов убийства не наблюдается.
— Вы ошиблись адресом, — простонал психиатр.
Коп покачал головой:
— Детектива впустил охранник. Ваша почта — почта на имя Джеффри Дюрана — лежит аккуратной стопочкой на столике в прихожей. Что, не тот адрес?
Дюран так удивился, что не знал, как ответить.
— Они убрали тела, — предположила Эйдриен.
Петреску склонил набок голову, обдумывая такую вероятность, и спросил:
— Так, а зачем им это понадобилось? И кто такие «они»? Вы же сказали, что вас преследовал только один полицейский, а другой умер, не так ли?
— Понятия не имею, — сказала Эйдриен. — Мне-то откуда знать? Вы здесь детектив!
— Верно. Я здесь детектив. И Виллареаль — тоже. А он утверждает, что на полу нет крови, в квартире вообще нет никаких следов борьбы. Или вы думаете, убийца прибрался перед уходом? И стрелял, видимо, некий фантастический снайпер, потому что нигде нет выбоин от пуль — разве только в телах, коих тоже не наблюдается. Так что нет крови, нет трупов, нет беспорядка, и никто ничего не слышал и не видел заодно. Только вы двое. И я, как детектив, задаю себе вопрос: как одному-единственному человеку удалось вынести два трупа из заселенного многоквартирного дома так, чтобы его не заметили? Он нес их по лестнице или воспользовался лифтом? Может быть, завернул в ковер или выбросил в окно, как вы считаете? — Полицейский вопросительно взглянул на Дюрана: — Хотелось бы услышать вашу версию.
Эйдриен с Дюраном были настолько потрясены, что просто молча сидели. Поняв, что ответа не получит, Петреску оттолкнулся от стола и откатился в кресле.
— У меня много работы, — проговорил детектив и поднялся с места. Устало махнув в сторону двери, он предложил посетителям уйти. — Вы услышите о нас через пару дней. Пока все очень заняты, но, поверьте, мы еще увидимся.
— Ушам своим не верю! — возмутилась Эйдриен.
— Советую поискать хорошего специалиста: вам определенно понадобится адвокат, — ответил Петреску. На этом разговор и закончился.
Квартира Эйдриен находилась примерно в двух кварталах от полицейского участка. Девушка и ее спутник даже не заметили, как добрались туда, все еще погруженные в дымку неверия.
— И что ты думаешь теперь делать? — поинтересовалась Эйдриен.
— Не знаю.
— Возвращаться в квартиру тебе нельзя.
— А я не уверен, что и тебе стоит идти домой, — ответил Дюран.
Она беспомощно пожала плечами.
— Но я же живу там.
Они вместе пересекли авеню Маунт-Плезант, свернули во двор Ламонт-стрит и направились по аллее. Часы показывали полседьмого вечера, и уже начинало темнеть.
— Знаешь, — сказал Дюран, — через какое-то время Бониллу начнут искать. И когда это случится, полиция будет выглядеть, прямо скажем… паршиво.
Эйдриен кивнула:
— Знаю. И надеюсь, мы до этого доживем.
На мрачном лице ее спутника промелькнула улыбка. «Мы?…» Они шли по аллее, направляясь к гаражу. Под ногами хрустело битое стекло.
— У тебя нет парадного входа?
Девушка покачала головой:
— У меня полуподвал. Я захожу через гараж.
Они прошли несколько метров, и Эйдриен повернулась к Дюрану:
— Вот мы и дома.
Беглецы стояли перед откидными воротами гаража. Эйдриен нажала кнопку на пульте управления, и дверь с дребезжанием стала подниматься. Они прошли через гараж во двор, пересекли лужайку и оказались у высокой лестницы перед входом в квартиру.
— Прибыли! — торжественно проговорила Эйдриен и подумала: «Погоди-ка, ты что, собираешься пригласить его? А почему бы и нет? Он спас тебе жизнь, да ему и податься некуда — не к себе же возвращаться».
Спутник понял ее нерешительность и взял на себя инициативу:
— Я переночую в гостинице. Предстоит о многом подумать.
У Эйдриен стало легче на душе, и она проговорила:
— Что ж, как знаешь. Только, пожалуйста, держи со мной связь. Как только станет известно, что Эдди пропал…
— Я подам весточку, — пообещал Дюран и повернулся, готовый уйти.
Эйдриен вставила ключ в замок и толкнула дверь. Та не поддалась, и девушка толкнула ее снова, раздраженно хмыкнув.
Дюран услышал и обернулся:
— Что, не получается?
— Ох уж эта дверь, — объяснила она и снова попыталась открыть замок.
На этот раз язычок повернулся, и дверь распахнулась настежь. Эйдриен хмуро посмотрела на ключ, словно обдумывая что-то.
— Наверное, было не заперто.
Они зашли — и оказались словно не в квартире, а на свалке: мебельные ящики опустошены, а их содержимое разбросано по полу; матрас перевернут; кипы одежды валялись среди книг, лампочек, коробок с хлопьями и туфель.
Эйдриен воспринимала случившееся постепенно — как если бы ей пришлось наблюдать разворачивающуюся у нее на глазах катастрофу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139
— А меня — да, — ответила она. — И Эдди.
— Да, вы уже говорили об этом. Но почему? Что было у него на уме?
— Понятия не имею, — сказала Эйдриен.
— Он ничего не сказал?
Эйдриен покачала головой, но затем, что-то вспомнив, проговорила:
— Хотя…
— Что? — поинтересовался коп.
— Он сказал: «Тебе не будет больно».
— «Тебе не будет больно», — повторил вслух полицейский, занося фразу в отчет. — Что «не будет больно»?
— Получить пулю в лоб! — ответила та. — Думаю, он пытался меня утешить.
Петреску передернул плечами.
— Тоже мне юморист, — пробормотал он и стал печатать дальше.
В кабинет заглянул смуглый человек с прилизанными черными волосами. Мельком взглянув на свидетелей, он попросил Петреску выйти на минутку.
— Ну вот, теперь все выяснится, — сказал Петреску и поднялся. — Я на минутку.
Оба свидетеля сидели молча, а Эйдриен нервно постукивала ногой. Наконец вернулся детектив, аккуратно прикрыл за собой дверь и уселся в кресло. Тяжело вздохнув, он выключил компьютер и, потирая руки, повернулся к посетителям.
Эйдриен была потрясена.
— Вы не сохранили файл, — сказала она.
Дюран покачал головой и пробормотал:
— Невероятно.
Петреску небрежно отмахнулся.
— Это был детектив Виллареаль, — сообщил коп. — Он только что вернулся из вашей квартиры.
Эйдриен выжидающе посмотрела на него.
— А Эдди…
— Детектив сейчас составляет отчет. Прокурор использует его в качестве основания для возбуждения против вас уголовного дела. Я бы предложил вам…
— Что? — воскликнула Эйдриен.
— В чем нас обвиняют?
Петреску умоляюще поднял руку.
— Насколько я могу судить, не исключено, что в вашем случае имеют место смягчающие обстоятельства. Возможно, вы двое просто нуждаетесь в психиатрической помощи, — предположил он, переводя взгляд с ошарашенной Эйдриен на потрясенного Дюрана и обратно. — Подача ложного заявления считается уголовно наказуемым правонарушением. Это классифицируется как проступок, за который предусмотрены наказание и штраф.
— О чем вы говорите? — жестко спросил Дюран.
— Квартира пуста, и никаких следов убийства не наблюдается.
— Вы ошиблись адресом, — простонал психиатр.
Коп покачал головой:
— Детектива впустил охранник. Ваша почта — почта на имя Джеффри Дюрана — лежит аккуратной стопочкой на столике в прихожей. Что, не тот адрес?
Дюран так удивился, что не знал, как ответить.
— Они убрали тела, — предположила Эйдриен.
Петреску склонил набок голову, обдумывая такую вероятность, и спросил:
— Так, а зачем им это понадобилось? И кто такие «они»? Вы же сказали, что вас преследовал только один полицейский, а другой умер, не так ли?
— Понятия не имею, — сказала Эйдриен. — Мне-то откуда знать? Вы здесь детектив!
— Верно. Я здесь детектив. И Виллареаль — тоже. А он утверждает, что на полу нет крови, в квартире вообще нет никаких следов борьбы. Или вы думаете, убийца прибрался перед уходом? И стрелял, видимо, некий фантастический снайпер, потому что нигде нет выбоин от пуль — разве только в телах, коих тоже не наблюдается. Так что нет крови, нет трупов, нет беспорядка, и никто ничего не слышал и не видел заодно. Только вы двое. И я, как детектив, задаю себе вопрос: как одному-единственному человеку удалось вынести два трупа из заселенного многоквартирного дома так, чтобы его не заметили? Он нес их по лестнице или воспользовался лифтом? Может быть, завернул в ковер или выбросил в окно, как вы считаете? — Полицейский вопросительно взглянул на Дюрана: — Хотелось бы услышать вашу версию.
Эйдриен с Дюраном были настолько потрясены, что просто молча сидели. Поняв, что ответа не получит, Петреску оттолкнулся от стола и откатился в кресле.
— У меня много работы, — проговорил детектив и поднялся с места. Устало махнув в сторону двери, он предложил посетителям уйти. — Вы услышите о нас через пару дней. Пока все очень заняты, но, поверьте, мы еще увидимся.
— Ушам своим не верю! — возмутилась Эйдриен.
— Советую поискать хорошего специалиста: вам определенно понадобится адвокат, — ответил Петреску. На этом разговор и закончился.
Квартира Эйдриен находилась примерно в двух кварталах от полицейского участка. Девушка и ее спутник даже не заметили, как добрались туда, все еще погруженные в дымку неверия.
— И что ты думаешь теперь делать? — поинтересовалась Эйдриен.
— Не знаю.
— Возвращаться в квартиру тебе нельзя.
— А я не уверен, что и тебе стоит идти домой, — ответил Дюран.
Она беспомощно пожала плечами.
— Но я же живу там.
Они вместе пересекли авеню Маунт-Плезант, свернули во двор Ламонт-стрит и направились по аллее. Часы показывали полседьмого вечера, и уже начинало темнеть.
— Знаешь, — сказал Дюран, — через какое-то время Бониллу начнут искать. И когда это случится, полиция будет выглядеть, прямо скажем… паршиво.
Эйдриен кивнула:
— Знаю. И надеюсь, мы до этого доживем.
На мрачном лице ее спутника промелькнула улыбка. «Мы?…» Они шли по аллее, направляясь к гаражу. Под ногами хрустело битое стекло.
— У тебя нет парадного входа?
Девушка покачала головой:
— У меня полуподвал. Я захожу через гараж.
Они прошли несколько метров, и Эйдриен повернулась к Дюрану:
— Вот мы и дома.
Беглецы стояли перед откидными воротами гаража. Эйдриен нажала кнопку на пульте управления, и дверь с дребезжанием стала подниматься. Они прошли через гараж во двор, пересекли лужайку и оказались у высокой лестницы перед входом в квартиру.
— Прибыли! — торжественно проговорила Эйдриен и подумала: «Погоди-ка, ты что, собираешься пригласить его? А почему бы и нет? Он спас тебе жизнь, да ему и податься некуда — не к себе же возвращаться».
Спутник понял ее нерешительность и взял на себя инициативу:
— Я переночую в гостинице. Предстоит о многом подумать.
У Эйдриен стало легче на душе, и она проговорила:
— Что ж, как знаешь. Только, пожалуйста, держи со мной связь. Как только станет известно, что Эдди пропал…
— Я подам весточку, — пообещал Дюран и повернулся, готовый уйти.
Эйдриен вставила ключ в замок и толкнула дверь. Та не поддалась, и девушка толкнула ее снова, раздраженно хмыкнув.
Дюран услышал и обернулся:
— Что, не получается?
— Ох уж эта дверь, — объяснила она и снова попыталась открыть замок.
На этот раз язычок повернулся, и дверь распахнулась настежь. Эйдриен хмуро посмотрела на ключ, словно обдумывая что-то.
— Наверное, было не заперто.
Они зашли — и оказались словно не в квартире, а на свалке: мебельные ящики опустошены, а их содержимое разбросано по полу; матрас перевернут; кипы одежды валялись среди книг, лампочек, коробок с хлопьями и туфель.
Эйдриен воспринимала случившееся постепенно — как если бы ей пришлось наблюдать разворачивающуюся у нее на глазах катастрофу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139