Он ничего не чувствовал, едва улавливая перемещение тех, кто находился рядом, и колебания света, когда над ним склонялся хирург.
Дюран слышал перезвон инструментов, которые то клали на металлические подносы, то забирали с них. Звуки временами складывались в невнятные связки слогов, хотя он не мог понять, о чем велась речь.
Однажды Шоу вроде бы сказал: «симасидальная подлость», на что Аллалин ответил: «воблость гиппопотама».
Пару раз Джефф открывал глаза, и тогда огни в операционной мерцали и перемигивались, точно звезды. Зрелище выглядело почти прекрасным: все пульсировало, подчиняясь ритму механической симфонии приборов.
И тут Аллалин совершенно отчетливо произнес:
— Вот он!
Кто— то испустил вздох неимоверного облегчения, а потом до Дюрана донеслись слова Шоу:
— Господи Иисусе! Это еще что такое?
Медленно вплыло в фокус лицо хирурга, распалось на ленточки света и вновь обрело исходную форму. Дюран видел, как рот доктора движется с увеличенной до ненормальности амплитудой, и звук очень долго и неохотно добирался до ушей, словно сквозь воду.
— Еффф. — Пациенту показалось, что это буква алфавита и его просят продолжить список, но во рту было слишком сухо. Вдруг он понял, что доктор обращается к нему: «Джефф».
— Шшто? — Рот точно набит зубной пастой.
— По меньшей мере он распознает звуки на слух и способен говорить, — с явным облегчением объявил Аллалин, склоняясь над Дюраном. Его кроличье лицо слегка укоротилось — слишком близко к глазам.
— Назови мне свою фамилию, Джефф.
Тот задумался. Вспомнил, что находится в больнице, вспомнил, что ему делали операцию. Видимо, операция закончилась — и он в порядке. Не умер, не ослеп, не лишился рассудка.
— Джефф! — Высокий голос терпеливо продолжал. — Скажи, ты помнишь свою фамилию?
Пациент кивнул.
— Назови фамилию, Джефф.
— Дюран.
Неожиданно перед глазами оказалось лицо Эйдриен.
— Привет, старина, — проговорила она и крепко стиснула его руку.
Доктор Шоу сказал:
— Я ваш должник, Ник, — операция проведена чертовски хорошо!
Пациент неподвижно лежал на каталке и прислушивался к разговору врачей. Аллалин сказал: «Держи меня в курсе дел. Любопытно, что скажут в лаборатории».
— Узнаешь первым, можешь не сомневаться, — ответил Шоу.
Дюран попытался переместиться в сидячее положение, но все в поле зрения качнулось и поплыло в сторону. Он закрыл глаза и схватился за край стола.
— Ну-ну, — пожурил его Шоу, — поосторожнее. Вас прооперировали только утром.
Джефф нащупал руку Эйдриен и сжал пальцы.
— Что там было? — спросил он.
— У тебя в голове?
— Да.
— Придется некоторое время потерпеть, — ответил за нее Шоу.
— О чем вы?
— Доктор хочет сказать, что предмет, который из тебя извлекли, находится сейчас на анализе, — сказала Эйдриен. — В лаборатории.
— На анализе? — переспросил Дюран.
— Позвольте, я расскажу вам, что предполагал обнаружить, — предложил психиатр.
— Расскажите.
— Я думал найти хирургический зажим или что-то вроде этого. Особенно после того, как увидел, что вы уже перенесли одну операцию. Также там мог оказаться фрагмент пули или осколок, попавший в череп после аварии, — то, что проглядели при первом вмешательстве.
— И?… — спросил Дюран.
— Доктор извлек нечто другое, — сообщила Эйдриен.
Джефф переводил взгляд с одного собеседника на другого, ожидая объяснений.
— Так что там было?
Психиатр сложил трубочкой губы, состроив недовольную мину.
— Я не знаю.
Пациент попытался протестовать, и доктор прервал его:
— Зато нам доподлинно известно, что объект попал в вашу черепную коробку не случайно.
Дюран нахмурился и проводил взглядом Шоу, который отошел к окну.
— То есть?
— Объект имплантировали.
— Что? Зачем? — Джефф от удивления снова попытался сесть и опять потерпел неудачу.
— В том-то и дело. Когда Ник его вытащил, я подумал, что это кусок стекла. Таким он показался на первый взгляд. Затем мы взглянули на него в микроскоп…
— И что же?
— Оказалось, перед нами нечто другое, — продолжил психиатр. — Внутри объекта видны провода — это явно какая-то разновидность микроминиатюрного прибора.
Дюран застонал.
— Мы отправили его в лабораторию прикладных материалов, — сообщил Шоу. — У них есть отделение биомедицинских исследований.
— Вы хотите сказать, что достали из моей головы нечто, о чем не имеете представления?
Психиатр улыбнулся:
— Не совсем так. Я знаю, что это такое — мозговой имплантат, располагающийся между полушариями мозга. Вопрос в другом: каким образом он оказался в вашей голове? На данный момент лично мне цель его пребывания там неясна.
— Доктор, но ведь у вас есть какие-то предположения? — поинтересовалась Эйдриен.
— Откровенно? — начал Шоу. — Если не считать весьма скромных экспериментов над животными, страдавшими болезнью Паркинсона, единственный имплантат, с которым мне доводилось иметь дело, использовался для лечения эпилептических припадков. Причем в крайне тяжелых формах.
— И вы полагаете, что у меня эпилепсия? — спросил Дюран.
— Напротив, я не заметил у вас ни одного симптома.
На некоторое время все замолчали, и пациент поинтересовался:
— Когда вам сообщат результаты?
— Через три-четыре дня, — ответил Шоу.
— Я смогу к тому времени ходить?
Психиатр лукаво усмехнулся в ответ.
— К тому времени вы уже выпишетесь отсюда.
— Вы шутите? — изумилась Эйдриен.
Врач покачал головой:
— Ни в коей мере.
— Это просто прекрасно, — обрадованно проговорил Джефф.
— Благодарите не меня, а грамотно организованную терапию. — Шоу улыбнулся. — А я тем временем очень хотел бы узнать, имеет ли наш объект какое-то отношение к вашей амнезии. Учитывая, где он располагался, вероятность крайне велика. — Глаза врача засветились от счастья. — По моим прогнозам, теперь к вам начнет возвращаться память, проведем сеансы — и многое станет ясно. Если вы ничего не имеете против, завтра же и начнем.
После операции Дюрана переполняло неописуемое ликование. Он чувствовал себя так, будто прежде жил в некоем гравитационном поле, а теперь избавился от постоянно довлевшего над ним груза.
В первые сутки Джефф проспал двенадцать часов, потом попытался смотреть телевизор, хотя и не хотелось, — и поспал еще. Из отеля позвонила Эйдриен, поинтересовалась его самочувствием и похвасталась, что обнаружила дешевую парковку в западной части города — «всего» в пятнадцати кварталах от отеля.
Наутро второго дня Джефф прошел через массу тестов и решил множество головоломок, разработанных для измерения различных аспектов работы мозга: осязания, вкуса, обоняния и зрения. Наряду с навыками моторики измерили коэффициент запоминания, проверили координацию, а после предложили прогуляться по коридору.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139
Дюран слышал перезвон инструментов, которые то клали на металлические подносы, то забирали с них. Звуки временами складывались в невнятные связки слогов, хотя он не мог понять, о чем велась речь.
Однажды Шоу вроде бы сказал: «симасидальная подлость», на что Аллалин ответил: «воблость гиппопотама».
Пару раз Джефф открывал глаза, и тогда огни в операционной мерцали и перемигивались, точно звезды. Зрелище выглядело почти прекрасным: все пульсировало, подчиняясь ритму механической симфонии приборов.
И тут Аллалин совершенно отчетливо произнес:
— Вот он!
Кто— то испустил вздох неимоверного облегчения, а потом до Дюрана донеслись слова Шоу:
— Господи Иисусе! Это еще что такое?
Медленно вплыло в фокус лицо хирурга, распалось на ленточки света и вновь обрело исходную форму. Дюран видел, как рот доктора движется с увеличенной до ненормальности амплитудой, и звук очень долго и неохотно добирался до ушей, словно сквозь воду.
— Еффф. — Пациенту показалось, что это буква алфавита и его просят продолжить список, но во рту было слишком сухо. Вдруг он понял, что доктор обращается к нему: «Джефф».
— Шшто? — Рот точно набит зубной пастой.
— По меньшей мере он распознает звуки на слух и способен говорить, — с явным облегчением объявил Аллалин, склоняясь над Дюраном. Его кроличье лицо слегка укоротилось — слишком близко к глазам.
— Назови мне свою фамилию, Джефф.
Тот задумался. Вспомнил, что находится в больнице, вспомнил, что ему делали операцию. Видимо, операция закончилась — и он в порядке. Не умер, не ослеп, не лишился рассудка.
— Джефф! — Высокий голос терпеливо продолжал. — Скажи, ты помнишь свою фамилию?
Пациент кивнул.
— Назови фамилию, Джефф.
— Дюран.
Неожиданно перед глазами оказалось лицо Эйдриен.
— Привет, старина, — проговорила она и крепко стиснула его руку.
Доктор Шоу сказал:
— Я ваш должник, Ник, — операция проведена чертовски хорошо!
Пациент неподвижно лежал на каталке и прислушивался к разговору врачей. Аллалин сказал: «Держи меня в курсе дел. Любопытно, что скажут в лаборатории».
— Узнаешь первым, можешь не сомневаться, — ответил Шоу.
Дюран попытался переместиться в сидячее положение, но все в поле зрения качнулось и поплыло в сторону. Он закрыл глаза и схватился за край стола.
— Ну-ну, — пожурил его Шоу, — поосторожнее. Вас прооперировали только утром.
Джефф нащупал руку Эйдриен и сжал пальцы.
— Что там было? — спросил он.
— У тебя в голове?
— Да.
— Придется некоторое время потерпеть, — ответил за нее Шоу.
— О чем вы?
— Доктор хочет сказать, что предмет, который из тебя извлекли, находится сейчас на анализе, — сказала Эйдриен. — В лаборатории.
— На анализе? — переспросил Дюран.
— Позвольте, я расскажу вам, что предполагал обнаружить, — предложил психиатр.
— Расскажите.
— Я думал найти хирургический зажим или что-то вроде этого. Особенно после того, как увидел, что вы уже перенесли одну операцию. Также там мог оказаться фрагмент пули или осколок, попавший в череп после аварии, — то, что проглядели при первом вмешательстве.
— И?… — спросил Дюран.
— Доктор извлек нечто другое, — сообщила Эйдриен.
Джефф переводил взгляд с одного собеседника на другого, ожидая объяснений.
— Так что там было?
Психиатр сложил трубочкой губы, состроив недовольную мину.
— Я не знаю.
Пациент попытался протестовать, и доктор прервал его:
— Зато нам доподлинно известно, что объект попал в вашу черепную коробку не случайно.
Дюран нахмурился и проводил взглядом Шоу, который отошел к окну.
— То есть?
— Объект имплантировали.
— Что? Зачем? — Джефф от удивления снова попытался сесть и опять потерпел неудачу.
— В том-то и дело. Когда Ник его вытащил, я подумал, что это кусок стекла. Таким он показался на первый взгляд. Затем мы взглянули на него в микроскоп…
— И что же?
— Оказалось, перед нами нечто другое, — продолжил психиатр. — Внутри объекта видны провода — это явно какая-то разновидность микроминиатюрного прибора.
Дюран застонал.
— Мы отправили его в лабораторию прикладных материалов, — сообщил Шоу. — У них есть отделение биомедицинских исследований.
— Вы хотите сказать, что достали из моей головы нечто, о чем не имеете представления?
Психиатр улыбнулся:
— Не совсем так. Я знаю, что это такое — мозговой имплантат, располагающийся между полушариями мозга. Вопрос в другом: каким образом он оказался в вашей голове? На данный момент лично мне цель его пребывания там неясна.
— Доктор, но ведь у вас есть какие-то предположения? — поинтересовалась Эйдриен.
— Откровенно? — начал Шоу. — Если не считать весьма скромных экспериментов над животными, страдавшими болезнью Паркинсона, единственный имплантат, с которым мне доводилось иметь дело, использовался для лечения эпилептических припадков. Причем в крайне тяжелых формах.
— И вы полагаете, что у меня эпилепсия? — спросил Дюран.
— Напротив, я не заметил у вас ни одного симптома.
На некоторое время все замолчали, и пациент поинтересовался:
— Когда вам сообщат результаты?
— Через три-четыре дня, — ответил Шоу.
— Я смогу к тому времени ходить?
Психиатр лукаво усмехнулся в ответ.
— К тому времени вы уже выпишетесь отсюда.
— Вы шутите? — изумилась Эйдриен.
Врач покачал головой:
— Ни в коей мере.
— Это просто прекрасно, — обрадованно проговорил Джефф.
— Благодарите не меня, а грамотно организованную терапию. — Шоу улыбнулся. — А я тем временем очень хотел бы узнать, имеет ли наш объект какое-то отношение к вашей амнезии. Учитывая, где он располагался, вероятность крайне велика. — Глаза врача засветились от счастья. — По моим прогнозам, теперь к вам начнет возвращаться память, проведем сеансы — и многое станет ясно. Если вы ничего не имеете против, завтра же и начнем.
После операции Дюрана переполняло неописуемое ликование. Он чувствовал себя так, будто прежде жил в некоем гравитационном поле, а теперь избавился от постоянно довлевшего над ним груза.
В первые сутки Джефф проспал двенадцать часов, потом попытался смотреть телевизор, хотя и не хотелось, — и поспал еще. Из отеля позвонила Эйдриен, поинтересовалась его самочувствием и похвасталась, что обнаружила дешевую парковку в западной части города — «всего» в пятнадцати кварталах от отеля.
Наутро второго дня Джефф прошел через массу тестов и решил множество головоломок, разработанных для измерения различных аспектов работы мозга: осязания, вкуса, обоняния и зрения. Наряду с навыками моторики измерили коэффициент запоминания, проверили координацию, а после предложили прогуляться по коридору.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139