Собственно, учитывая, кому принадлежал «додж», автоматическое оружие не очень-то и удивляло.
Больше удивляло другое. То, что гангстеры расхватывали оружие, как горячие пирожки. С деловитым видом запасались обоймами. Неужели Череп окончательно спятил и решил организовать «ночь длинных ножей» (вернее, коротких стволов)?! Эффектно, но поспешно.
— А это зачем?
— Это? — Глава Ордена косо взглянул на АК в руках телохранителя. — Пустяки. Резина.
Волк не сдержал облегченного вздоха. Ничего страшного, пули резиновые. Вероятно, из полицейских арсеналов. Убить ими можно только с минимального расстояния и при катастрофическом невезении (или, напротив, фантастической удаче).
Гангстер указал на остатки «холодных» припасов:
— Возьми что-нибудь.
Кивнув, Курт запустил лапу в багажник и нетерпеливо выудил первое, что нащупали пальцы. Этим предметом оказалась бейсбольная бита фирмы «Кобра-2».
— Э-э… — начал Курт, — я не советовал бы вам участвовать во всем этом безумии.
— Что? — Череп выпрямился. — В чем дело?!
— Момент неподходящий, — продолжил Волк. — Вы сами понимаете. Ничто, в конечном итоге, не требует вашего личного участия. Подождите в машине, а лучше
— отправляйтесь домой. Назначьте старшего. Я буду докладывать о ходе операции…
Гангстер перехватил обрезок трубы.
— Кто ты такой, — зашипел он, будто гадюка, — что бы давать мне советы?! Я не поеду домой и уж тем более не стану дожидаться в машине. Твои доклады мне также без надобности. Разве при Ватерлоо сержанты советовали Наполеону, что ему делать?
В этом сопоставлении был весь Череп. Сам он считал себя Наполеоном, а Волка, соответственно, сержантом. Разница, конечно, колоссальная, но и на том спасибо.
Курт выдержал пронзительный взгляд. Черные стекла очков превратились в ружейные стволы.
— Нет. Но Бонапарт не лез в гущу сражения, а стоял с подзорной трубой на холме. Проявляя тем самым завидную выдержку, терпение и дальновидность (во всех возможных смыслах) истинного полководца.
— Не нахожу причины, почему вы не можете поступить аналогичным образом. — Волк замолк, внимательно глядя на Черепа.
Боевики замерли, прислушиваясь.
Глава Ордена нахмурился, но не сдержал ухмылки:
— Эк расписал! Что это с тобой?
— Западня.
— Ерунда, — отмахнулся Череп. — Это не Ватерлоо, признаю. Это — обычная, рутинная работа. Там нет никакой ловушки. Посмотри — кабак трещит по швам. У «Всадников» кишка тонка. Ублюдки никогда не рискнут клиентами. Мы придем, разгромим там все и уберемся восвояси. Разве эти бойцы, — гангстер обвел рукой «черепов», — станут уважать своего командира, если тот всякий раз будет отсиживаться в машине?
Навряд ли. Курт понимал, в чем дело. Сравнение с Бонапартом было явно поспешным. У императора имелись сотни офицеров, способных собственными кулаками вразумить любого подчиненного. Череп же, опасаясь конкуренции, не мог позволить себе «промежуточного» командования (не считая разговорчивого сержанта, но это особый случай), предпочитая непосредственно участвовать во всех массовых акциях. Этим, кстати, объяснялось поведение бандита во время бойни на Подворье.
Череп, возможно, и хотел бы отсидеться в машине, однако не мог себе это позволить.
— Я не…
— Все. — Гангстер отвернулся. — Вопрос закрыт.
Негодуя, Волк прикусил язык. Если он будет настаивать и дальше, Череп, чего доброго, оставит его в машине, а сам пойдет командовать погромом. Тогда…
Курта приводила в бешенство парадоксальность ситуации. Он не пожалел бы двух-трех пальцев, чтобы отправить Черепа на тот свет. И при всем при этом оберегал главу Ордена, как радетельная мать, от любой опасности. Стоит гангстеру отправиться в круиз на ладье Харона, и крошечная подлодка взорвет реакторы. Это приведет к обширному инсульту — у молодого и здорового Волка, чьи сородичи до старости отличались завидным здоровьем. Таков, во всяком случае, теоретический базис.
Нет верности прочнее этой.
Развернувшись, Череп направился к проезжей части. «Черепа» синхронно, будто привязанные, двинулись следом. Оживленное движение на проезжей части, судя по всему, никого не беспокоило. И точно — автомобили притормаживали и, невзирая на полное отсутствие светофоров, «зебр» либо чего-то подобного, пропускали бритоголовых парней, поигрывающих на ходу битами, дубинками, цепями и трубами. Какой-то торопыга, впрочем, рискнул нажать на клаксон. Двое бандитов, проходя мимо, выверенными ударами превратили дорогие фары в бесполезные осколки.
Растолкав «черепов», Курт поравнялся с главой Ордена.
Поскольку призывы к здравому смыслу не возымели действия, требовалось срочно менять тактику.
— Каков план?
— План? — Череп изумленно на него взглянул, словно впервые слышал о такой военной хитрости, как «предварительное планирование». — У нас есть биты, трубы, арматура и цепи, не говоря о хлопушках.
— Кому понадобится какой-то там план?
Вопрос Волка немного смутил. Вероятно, это случилось бы с каждым, кто хотя бы изредка задумывался о целесообразности тех или иных своих поступков.
— Каковы наши действия, когда мы войдем?
— Действия? — переспросил Череп. — Они крайне просты. Как ты подметил, мы входим, предварительно расшвыряв вон тот цирк, — гангстер ткнул пальцем в сторону охранников, засуетившихся у парадного входа «Лавины», — а потом начинается самое интересное.
Хаос, безумие и разрушение!! Громи и бей все, что увидишь, — вот наш план!
Гангстер жутко оскалился, став похожим на безумного Джокера из колоды самой Смерти.
В очках — пустые провалы (жившие, казалось, какой-то своей жизнью) на мертвенно-бледном лице, — промелькнули разноцветные огни. Пальмы, девицы, фейерверки.
Главный вход маячил в нескольких шагах. Внутри безумствовала громкая музыка.
«Черепа» замедлили ход и, наконец, остановились. Бритоголовая шеренга ощетинилась (позвякивала, постукивала, покачивала) внушительным арсеналом. Охранники переминались с ноги на ногу. Потенциальные клиенты притихли за ограждением. Самые сообразительные поняли, что сегодня им не суждено войти внутрь, и начинали осторожно пятиться. Секьюрити, к сожалению, не отличались понятливостью.
Большинство пребывало в растерянности. Ситуация выходила за пределы «штатной» по всем параметрам. Кое-кто стремительно приближался к панике. В головах сформировалась отчетливая, убийственная в своей безысходности истина (сродни той, что овладевает мыслями человека, снедаемого неизлечимым недугом): «сейчас нас будут бить». Многие, однако, свыкались с трудом. Они давно ощущали себя королями, решая, кому — войти, а кому — издохнуть от тоски, глядя на неприступный фасад. Но сейчас перед ними стояли угрюмые парни, которые не собирались церемониться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108
Больше удивляло другое. То, что гангстеры расхватывали оружие, как горячие пирожки. С деловитым видом запасались обоймами. Неужели Череп окончательно спятил и решил организовать «ночь длинных ножей» (вернее, коротких стволов)?! Эффектно, но поспешно.
— А это зачем?
— Это? — Глава Ордена косо взглянул на АК в руках телохранителя. — Пустяки. Резина.
Волк не сдержал облегченного вздоха. Ничего страшного, пули резиновые. Вероятно, из полицейских арсеналов. Убить ими можно только с минимального расстояния и при катастрофическом невезении (или, напротив, фантастической удаче).
Гангстер указал на остатки «холодных» припасов:
— Возьми что-нибудь.
Кивнув, Курт запустил лапу в багажник и нетерпеливо выудил первое, что нащупали пальцы. Этим предметом оказалась бейсбольная бита фирмы «Кобра-2».
— Э-э… — начал Курт, — я не советовал бы вам участвовать во всем этом безумии.
— Что? — Череп выпрямился. — В чем дело?!
— Момент неподходящий, — продолжил Волк. — Вы сами понимаете. Ничто, в конечном итоге, не требует вашего личного участия. Подождите в машине, а лучше
— отправляйтесь домой. Назначьте старшего. Я буду докладывать о ходе операции…
Гангстер перехватил обрезок трубы.
— Кто ты такой, — зашипел он, будто гадюка, — что бы давать мне советы?! Я не поеду домой и уж тем более не стану дожидаться в машине. Твои доклады мне также без надобности. Разве при Ватерлоо сержанты советовали Наполеону, что ему делать?
В этом сопоставлении был весь Череп. Сам он считал себя Наполеоном, а Волка, соответственно, сержантом. Разница, конечно, колоссальная, но и на том спасибо.
Курт выдержал пронзительный взгляд. Черные стекла очков превратились в ружейные стволы.
— Нет. Но Бонапарт не лез в гущу сражения, а стоял с подзорной трубой на холме. Проявляя тем самым завидную выдержку, терпение и дальновидность (во всех возможных смыслах) истинного полководца.
— Не нахожу причины, почему вы не можете поступить аналогичным образом. — Волк замолк, внимательно глядя на Черепа.
Боевики замерли, прислушиваясь.
Глава Ордена нахмурился, но не сдержал ухмылки:
— Эк расписал! Что это с тобой?
— Западня.
— Ерунда, — отмахнулся Череп. — Это не Ватерлоо, признаю. Это — обычная, рутинная работа. Там нет никакой ловушки. Посмотри — кабак трещит по швам. У «Всадников» кишка тонка. Ублюдки никогда не рискнут клиентами. Мы придем, разгромим там все и уберемся восвояси. Разве эти бойцы, — гангстер обвел рукой «черепов», — станут уважать своего командира, если тот всякий раз будет отсиживаться в машине?
Навряд ли. Курт понимал, в чем дело. Сравнение с Бонапартом было явно поспешным. У императора имелись сотни офицеров, способных собственными кулаками вразумить любого подчиненного. Череп же, опасаясь конкуренции, не мог позволить себе «промежуточного» командования (не считая разговорчивого сержанта, но это особый случай), предпочитая непосредственно участвовать во всех массовых акциях. Этим, кстати, объяснялось поведение бандита во время бойни на Подворье.
Череп, возможно, и хотел бы отсидеться в машине, однако не мог себе это позволить.
— Я не…
— Все. — Гангстер отвернулся. — Вопрос закрыт.
Негодуя, Волк прикусил язык. Если он будет настаивать и дальше, Череп, чего доброго, оставит его в машине, а сам пойдет командовать погромом. Тогда…
Курта приводила в бешенство парадоксальность ситуации. Он не пожалел бы двух-трех пальцев, чтобы отправить Черепа на тот свет. И при всем при этом оберегал главу Ордена, как радетельная мать, от любой опасности. Стоит гангстеру отправиться в круиз на ладье Харона, и крошечная подлодка взорвет реакторы. Это приведет к обширному инсульту — у молодого и здорового Волка, чьи сородичи до старости отличались завидным здоровьем. Таков, во всяком случае, теоретический базис.
Нет верности прочнее этой.
Развернувшись, Череп направился к проезжей части. «Черепа» синхронно, будто привязанные, двинулись следом. Оживленное движение на проезжей части, судя по всему, никого не беспокоило. И точно — автомобили притормаживали и, невзирая на полное отсутствие светофоров, «зебр» либо чего-то подобного, пропускали бритоголовых парней, поигрывающих на ходу битами, дубинками, цепями и трубами. Какой-то торопыга, впрочем, рискнул нажать на клаксон. Двое бандитов, проходя мимо, выверенными ударами превратили дорогие фары в бесполезные осколки.
Растолкав «черепов», Курт поравнялся с главой Ордена.
Поскольку призывы к здравому смыслу не возымели действия, требовалось срочно менять тактику.
— Каков план?
— План? — Череп изумленно на него взглянул, словно впервые слышал о такой военной хитрости, как «предварительное планирование». — У нас есть биты, трубы, арматура и цепи, не говоря о хлопушках.
— Кому понадобится какой-то там план?
Вопрос Волка немного смутил. Вероятно, это случилось бы с каждым, кто хотя бы изредка задумывался о целесообразности тех или иных своих поступков.
— Каковы наши действия, когда мы войдем?
— Действия? — переспросил Череп. — Они крайне просты. Как ты подметил, мы входим, предварительно расшвыряв вон тот цирк, — гангстер ткнул пальцем в сторону охранников, засуетившихся у парадного входа «Лавины», — а потом начинается самое интересное.
Хаос, безумие и разрушение!! Громи и бей все, что увидишь, — вот наш план!
Гангстер жутко оскалился, став похожим на безумного Джокера из колоды самой Смерти.
В очках — пустые провалы (жившие, казалось, какой-то своей жизнью) на мертвенно-бледном лице, — промелькнули разноцветные огни. Пальмы, девицы, фейерверки.
Главный вход маячил в нескольких шагах. Внутри безумствовала громкая музыка.
«Черепа» замедлили ход и, наконец, остановились. Бритоголовая шеренга ощетинилась (позвякивала, постукивала, покачивала) внушительным арсеналом. Охранники переминались с ноги на ногу. Потенциальные клиенты притихли за ограждением. Самые сообразительные поняли, что сегодня им не суждено войти внутрь, и начинали осторожно пятиться. Секьюрити, к сожалению, не отличались понятливостью.
Большинство пребывало в растерянности. Ситуация выходила за пределы «штатной» по всем параметрам. Кое-кто стремительно приближался к панике. В головах сформировалась отчетливая, убийственная в своей безысходности истина (сродни той, что овладевает мыслями человека, снедаемого неизлечимым недугом): «сейчас нас будут бить». Многие, однако, свыкались с трудом. Они давно ощущали себя королями, решая, кому — войти, а кому — издохнуть от тоски, глядя на неприступный фасад. Но сейчас перед ними стояли угрюмые парни, которые не собирались церемониться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108