«Минус первый», не исключено, мог выдержать направленный ядерный удар малой мощности (хотя наверняка этого не знал никто).
Но сейчас бронированная дверь была распахнута настежь.
На пороге краснели капли крови, следы чьих-то ботинок с ребристыми подошвами. «Черепа» и в будничное время не отличались аккуратностью. Человек же, несущий тело, умершее насильственной смертью, меньше всего расположен к щепетильности. Мировосприятие его, в большинстве случаев, претерпевает коренные метаморфозы. А потому никто не драил пол и даже не спешил к месту ЧП с хлоркой и ведрами воды.
Впрочем, Череп был далек от осознания всех этих тонкостей. Ему приходилось так часто иметь дело с мертвыми телами (ненасильственная смерть являлась редким исключением), что гангстер приобрел иммунитет к переживаниям из-за таких пустяков. Его мировосприятие было незыблемым и категоричным, как скалистый риф, торчащий из буйных волн Повседневности…
— Кретины, — буркнул гангстер. — Развели антисанитарию! Хоть сам все делай…
Кровь тянулась по полу тонким пунктиром, точно разделительная полоса на шоссе, изредка переходя в обширные кляксы (в этих местах, вероятно, «черепа» отдыхали или спотыкались, либо делали это одновременно). Кровь еще не успела свернуться, значит, гангстеры прошли здесь минуты назад. (Да, таков был масштаб Конторы — приходилось брать след).
Череп совершил это открытие одновременно с Куртом, если не раньше. В воздухе натянутой струной повисло колебание: безволосый раздумывал, не заглянуть ли в «морг» — красный пунктир четко отметил маршрут — и не учинить ли помощникам тотальный разгром. Но времени было в обрез. И потом, «морг» располагался в другой стороне.
Скривившись, глава Ордена свернул направо. Курт следовал по пятам. «Минус первый» этаж ничем не напоминал те роскошь и изобилие, что находились наверху. Голые бетонные стены, линолеум, люминесцентные лампы. В дверных проемах — сантиметровая сталь. Неприступная подземная твердыня. Между полом и потолком располагались контрфорсы — железобетонные колонны. Из стен, точно вены на жилистых руках, проступала арматура. Ничего излишнего, никаких изысков. Суровая функциональность, максимальная эргономичность. Это место, по мнению Черепа, воплощало предельную надежность, олицетворяло собой мощь и незыблемость Ордена. Все же остальные считали, что «минус первый» этаж более походил на склеп — в могильниках тоже отсутствуют изыски, ведь мертвым они ни к чему, верно? Но главу Ордена не заботило чье-либо мнение, за исключением собственного. В этом склепе он чувствовал себя вполне комфортно, что лишний раз подтверждало догадки Курта, — Смерть также обитала в подобных местах, бродила неподалеку…
Волк поежился. Подземелья всегда нагоняли на него уныние. Несмотря на то что Убежище, где он родился, также находилось глубоко под землей, куда глубже подвального уровня штаб-квартиры. Возможно, этот фактор сыграл с подсознанием странную шутку, и с тех самых пор (…кровь повсюду — на полу, на стенах, на потолке…) Курт невольно избегал мест (…из-за трупов яблоку негде упасть, под ногами хлюпают внутренности…), находящихся под земной поверхностью, а не вровень с нею либо выше.
Как и всякий раз, когда Волк попадал на «минус первый», ему неизменно казалось, что лапы коченеют, а дыхание становится паром. Глупый, нелепый самообман. В подвале было вовсе не холодно. Стены не лучились сыростью, с потолка не капало. Круглый год здесь царила стабильная погода: умеренный климат без осадков, с температурой 22 градуса по Цельсию. Об этом, во всяком случае, сообщали термометры и барометры, заботливо привинченные к стенам через некоторые промежутки.
По обе стороны тянулись металлические двери. За ними, разумеется, находились некие помещения (хотя это утверждение не являлось аксиомой — некоторые двери вполне могли вести прямиком в бетонные стены, дабы отвлечь агрессоров от действительно важных объектов). Курт побывал лишь в незначительной части этих помещений. Склады и кладовые, набитые пищевыми запасами; арсеналы, лаборатории; комнаты отдыха, точь-в-точь соответствующие требованиям Министерства обороны для бомбоубежищ. Все это предназначалось на самый крайний случай.
За прочими дверьми могло находиться все что угодно — от ядерного реактора до подпольного (в обоих смыслах) казино. По большому счету, Волка это ничуть не заботило. Он оказался здесь только потому, что… желал убедиться: Череп в безопасности и до утра «стрелки» исчерпаны.
Посещение «операторской» Курта абсолютно не прельщало. Бывать в этом занятном местечке ему также не доводилось, но он и не горел желанием. Перспектива мягкой постели стремительно овладевала его помыслами. Когда глава Ордена увлечется киберпространством, перспектива, возможно, приблизится на расстояние считанных минут и шагов.
Коридор, узкий и длинный, будто кишка, подошел к концу. Череп и Волк остановились перед дверью, не имевшей ни примет, ни опознавательных надписей. Обнаженный серый металл. О том, что за дверью размещается важный объект, свидетельствовала единственная камера, вытаращившая на гостей круглый глаз. Красный блеск объектива говорил о том, что камера может просвечивать коридор в инфракрасном спектре. В лучших традициях «разумной паранойи» видеокамера крепилась не над входом в «операторскую», а над другой дверью — она-то наверняка приведет захватчиков в глухую стену — благодаря чему, помимо явных преимуществ, имела более широкий обзор. Обнаружив посетителей, электронный глаз проснулся, пошевелился, «моргнул» — объектив навел фокус.
Их рассматривали в упор.
Курту стало не по себе. Он искренне надеялся, что его ожидания не найдут подтверждений. Ведь всем прекрасно известно, чем именно оканчивается кишечный тракт. Фигурально выражаясь, «штатный киллер» не раз там бывал. Отчего-то он знал, что за дверью его не ждет ничего хорошего. Или, по меньшей мере, ничего приятного, связанного с кроватью и сном.
Пристально поглядев в объектив видеокамеры, глава Ордена нахмурился. Развел руками: мол, ну чего ждете, придурки? Круглый глаз камеры, казалось, смутился. Объектив с тихим жужжанием отвернулся.
За бронированной дверью лязгнуло, грохнуло. Засовы, повинуясь электрическим импульсам, вылетели из пазов. Череп по-хозяйски пнул дверь и вошел. Волк топал следом, готовый к любым неожиданностям. Бегло осмотрел помещение и, не обнаружив угрозы, сразу же потерял интерес.
Шефа встречал тот самый безволосый — киберкрыса с красными, заспанными глазенками, — что имел неосторожность поднять трубку. Он с трудом выжал из физиономий (кислой, будто лимон, нездорового желтого цвета) улыбку, больше похожую на смертную гримасу повешенного.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108
Но сейчас бронированная дверь была распахнута настежь.
На пороге краснели капли крови, следы чьих-то ботинок с ребристыми подошвами. «Черепа» и в будничное время не отличались аккуратностью. Человек же, несущий тело, умершее насильственной смертью, меньше всего расположен к щепетильности. Мировосприятие его, в большинстве случаев, претерпевает коренные метаморфозы. А потому никто не драил пол и даже не спешил к месту ЧП с хлоркой и ведрами воды.
Впрочем, Череп был далек от осознания всех этих тонкостей. Ему приходилось так часто иметь дело с мертвыми телами (ненасильственная смерть являлась редким исключением), что гангстер приобрел иммунитет к переживаниям из-за таких пустяков. Его мировосприятие было незыблемым и категоричным, как скалистый риф, торчащий из буйных волн Повседневности…
— Кретины, — буркнул гангстер. — Развели антисанитарию! Хоть сам все делай…
Кровь тянулась по полу тонким пунктиром, точно разделительная полоса на шоссе, изредка переходя в обширные кляксы (в этих местах, вероятно, «черепа» отдыхали или спотыкались, либо делали это одновременно). Кровь еще не успела свернуться, значит, гангстеры прошли здесь минуты назад. (Да, таков был масштаб Конторы — приходилось брать след).
Череп совершил это открытие одновременно с Куртом, если не раньше. В воздухе натянутой струной повисло колебание: безволосый раздумывал, не заглянуть ли в «морг» — красный пунктир четко отметил маршрут — и не учинить ли помощникам тотальный разгром. Но времени было в обрез. И потом, «морг» располагался в другой стороне.
Скривившись, глава Ордена свернул направо. Курт следовал по пятам. «Минус первый» этаж ничем не напоминал те роскошь и изобилие, что находились наверху. Голые бетонные стены, линолеум, люминесцентные лампы. В дверных проемах — сантиметровая сталь. Неприступная подземная твердыня. Между полом и потолком располагались контрфорсы — железобетонные колонны. Из стен, точно вены на жилистых руках, проступала арматура. Ничего излишнего, никаких изысков. Суровая функциональность, максимальная эргономичность. Это место, по мнению Черепа, воплощало предельную надежность, олицетворяло собой мощь и незыблемость Ордена. Все же остальные считали, что «минус первый» этаж более походил на склеп — в могильниках тоже отсутствуют изыски, ведь мертвым они ни к чему, верно? Но главу Ордена не заботило чье-либо мнение, за исключением собственного. В этом склепе он чувствовал себя вполне комфортно, что лишний раз подтверждало догадки Курта, — Смерть также обитала в подобных местах, бродила неподалеку…
Волк поежился. Подземелья всегда нагоняли на него уныние. Несмотря на то что Убежище, где он родился, также находилось глубоко под землей, куда глубже подвального уровня штаб-квартиры. Возможно, этот фактор сыграл с подсознанием странную шутку, и с тех самых пор (…кровь повсюду — на полу, на стенах, на потолке…) Курт невольно избегал мест (…из-за трупов яблоку негде упасть, под ногами хлюпают внутренности…), находящихся под земной поверхностью, а не вровень с нею либо выше.
Как и всякий раз, когда Волк попадал на «минус первый», ему неизменно казалось, что лапы коченеют, а дыхание становится паром. Глупый, нелепый самообман. В подвале было вовсе не холодно. Стены не лучились сыростью, с потолка не капало. Круглый год здесь царила стабильная погода: умеренный климат без осадков, с температурой 22 градуса по Цельсию. Об этом, во всяком случае, сообщали термометры и барометры, заботливо привинченные к стенам через некоторые промежутки.
По обе стороны тянулись металлические двери. За ними, разумеется, находились некие помещения (хотя это утверждение не являлось аксиомой — некоторые двери вполне могли вести прямиком в бетонные стены, дабы отвлечь агрессоров от действительно важных объектов). Курт побывал лишь в незначительной части этих помещений. Склады и кладовые, набитые пищевыми запасами; арсеналы, лаборатории; комнаты отдыха, точь-в-точь соответствующие требованиям Министерства обороны для бомбоубежищ. Все это предназначалось на самый крайний случай.
За прочими дверьми могло находиться все что угодно — от ядерного реактора до подпольного (в обоих смыслах) казино. По большому счету, Волка это ничуть не заботило. Он оказался здесь только потому, что… желал убедиться: Череп в безопасности и до утра «стрелки» исчерпаны.
Посещение «операторской» Курта абсолютно не прельщало. Бывать в этом занятном местечке ему также не доводилось, но он и не горел желанием. Перспектива мягкой постели стремительно овладевала его помыслами. Когда глава Ордена увлечется киберпространством, перспектива, возможно, приблизится на расстояние считанных минут и шагов.
Коридор, узкий и длинный, будто кишка, подошел к концу. Череп и Волк остановились перед дверью, не имевшей ни примет, ни опознавательных надписей. Обнаженный серый металл. О том, что за дверью размещается важный объект, свидетельствовала единственная камера, вытаращившая на гостей круглый глаз. Красный блеск объектива говорил о том, что камера может просвечивать коридор в инфракрасном спектре. В лучших традициях «разумной паранойи» видеокамера крепилась не над входом в «операторскую», а над другой дверью — она-то наверняка приведет захватчиков в глухую стену — благодаря чему, помимо явных преимуществ, имела более широкий обзор. Обнаружив посетителей, электронный глаз проснулся, пошевелился, «моргнул» — объектив навел фокус.
Их рассматривали в упор.
Курту стало не по себе. Он искренне надеялся, что его ожидания не найдут подтверждений. Ведь всем прекрасно известно, чем именно оканчивается кишечный тракт. Фигурально выражаясь, «штатный киллер» не раз там бывал. Отчего-то он знал, что за дверью его не ждет ничего хорошего. Или, по меньшей мере, ничего приятного, связанного с кроватью и сном.
Пристально поглядев в объектив видеокамеры, глава Ордена нахмурился. Развел руками: мол, ну чего ждете, придурки? Круглый глаз камеры, казалось, смутился. Объектив с тихим жужжанием отвернулся.
За бронированной дверью лязгнуло, грохнуло. Засовы, повинуясь электрическим импульсам, вылетели из пазов. Череп по-хозяйски пнул дверь и вошел. Волк топал следом, готовый к любым неожиданностям. Бегло осмотрел помещение и, не обнаружив угрозы, сразу же потерял интерес.
Шефа встречал тот самый безволосый — киберкрыса с красными, заспанными глазенками, — что имел неосторожность поднять трубку. Он с трудом выжал из физиономий (кислой, будто лимон, нездорового желтого цвета) улыбку, больше похожую на смертную гримасу повешенного.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108