Автомобили стартовали один за другим. Визг колес был слышен, наверное, за пару кварталов. Заезд Гран-при Монако представлял собой менее эффектное зрелище. (Так Курту казалось, хотя наверняка он не знал.) Бензин пылал в цилиндрах, ярость — в сердцах. Через считаные минуты бандиты будут на месте.
Курт сел в машину одним из последних. Безволосый ждал, не рискуя трогаться без «штатного киллера», «хаммер» с готовностью заключил Волка в объятия, пропахшие кожаными сиденьями, машинным маслом и духами Стива Бэнкса.
Взревел мотор.
Гетто оживало. Ночные улицы, залитые огнями, проносились за темными стеклами.
Колонна летела к цели, нарушая все правила, которые только можно нарушить в конкретных обстоятельствах. Некто, возглавлявший кортеж, установил на крыше мигалку — красную, точно подсвеченный стакан крови. Темные фасады кровоточили, когда колонна проносилась мимо. Два-три раза на перекрестках мелькали полицейские посты. Легавые провожали «черепов» изумленными глазами; «радары» и жезлы бессильно поникли. Служаки рассудили совершенно верно, руководствуясь безотказным профессиональным чутьем («Моя смена, значит, нужно сделать так, чтобы я ее пережил, и никак не наоборот…»). Бандиты не намерены были церемониться.
Невзирая на поздний час, улицы не пустовали. Безволосые прогуливались (без четкой цели, маршрута и намерений), пялясь на бесконечные ряды витрин, заваленных всевозможными товарами, залитых потоками разноцветного света и обласканных вожделеющими взглядами. Рекламные голограммы проплывали по математически-чеканным траекториям хай-тековыми облаками. (С наступлением ночи облачность закономерно росла) Особенно Курту понравилась девица в топе и со штрих-кодом повыше пупа. Голограмма, как оказалось, представляла общественно-правозащитную организацию, ультимативно протестующую против имплантации гражданам идентификационных чипов. «Ты — человек. Номер не заменит ИМЕНИ». (По большому счету, на их хлопоты в Гетто не обращали внимания — аборигены рождались, жили и умирали, не сносив ни единого чипа. В Ульях же идентификационные имплантаты вживлялись всем гражданам, за исключением тех лежебок, что пока, не соизволили оставить материнскую утробу.) Уличные проповедники взывали к прохожим с напористыми требованиями покаяться, «ибо конец света грядет!», натыкаясь, в лучшем случае, на холодное безразличие, в худшем — на отвращение и оскорбления. Сохранить в Мегаполисе здравый рассудок не очень-то просто. Однако человек— та же крыса. Забился в нору и радуется…
… Вне зависимости, заменил ли имя номер.
Безволосые замолкали, оглядывались, озадаченно глядели на колонну, после чего возвращались к равнодушным разговорам о тряпках, прическах, клубах, «тачках» и «улетных» порталах в Сети. Никто не догадывался, что какие-то минуты тому назад по вине небезызвестного метаморфа с жизнью расстался ни в чем не повинный человек (во всяком случае, его прегрешения — прежде чем вынести вердикт — обязан был рассмотреть компетентный суд). Просто потому, что угодил не в самое безопасное место, не в самый благоприятный момент. Очутился на пути обрезка трубы.
Дабы отвлечься от этих (в высшей степени дискомфортных) мыслей, Курт сфокусировал сознание на насущных проблемах. Отчего-то его заинтересовало, как именно происходила беседа главы Ордена со штабом. Звонила какая-нибудь истеричная дура, рутинно проводящая рабочий день за маникюром и общением с подругами. Отчаянные призывы — со всеми ее атрибутами: стонами, неровным дыханием, криками, — перемежались грохотом пальбы. В штаб-квартире не было секретарши, Курт это знал, и все-таки — ему детально представилось все описанное.
Монитор компьютера «хаммера» неожиданно ожил. «ОБЪЕКТ» — вспыхнули алые буквы. Мгновение, и зловещий контраст — черное с красным — сменился прохладной зеленью, на фоне которой обозначилось изображение мобильного телефона.
Курт и водитель одновременно напряглись. Волк приобрел в пользование свой первый сотовый относительно недавно, а потому все еще пытался привыкнуть к этому чуду карманной коммуникации (измышленному более ста лет назад). Оба персонажа, сидевшие в «хаммере», уподобились ганфайтерам, готовящимся выхватить пистолеты (бах-бах! — в паузах между сердцебиениями). Соревнование выиграл Страйкер, будучи не в восторге от этого.
Вибрация в боковом кармане и гнусная трель, исходившая оттуда же, имели место синхронно. Как обычно, «штатного киллера» охватило состояние нервного ожидания. Ему не звонили друзья (у него их попросту не было) и подруги (об этом Волк мог только мечтать). Телефонограммы заключались в однозначных и беспрекословных директивах или содержали некоторые данные, которые могли помочь Курту выполнить эти самые инструкции. В общем, ничего хорошего ждать не приходилось.
Волк достал телефон.
На дисплее высветился «входящий» номер — штаб-квартира Ордена Черепа.
Ожидания сгустили краски.
Курт нажал «ОК», изъявляя тем самым безмолвное согласие. Монитор — небывалый случай — превратился в двухмерную картинку. Директивы, как правило, поступали в виде прохладного аудио, не сопровожденного каким-либо визуальным рядом. Изображение превратилось в физиономию бритоголового человека.
— Але! — задыхаясь, выдавил парень. — Вы слышите? Кто-нибудь, помогите!
«Череп» — водитель оказался на редкость любопытен. Он внимательно прислушивался и вдобавок косился на крохотный дисплей. Это, однако, ему быстро наскучило.
Потянувшись, бандит щелкнул какой-то клавишей на «торпеде». Монитор бортового компьютера, мигнув, сменил фон на то изображение, которое транслировал телефон.
Раздраженно оскалившись, Волк щелкнул той же клавишей. Монитор потух.
Гангстер вжался в кресло, попытавшись стать самым незаметным созданием на свете.
— Але! — вопил телефон.
— Я слышу вас, — подал голос Курт.
— Хорошо, хорошо, — затараторил парень, точно пытался успокоить самого себя. — На нас напали! Где вы все, люди?! Их много, очень много. Больше, чем нас…
Курт наконец его узнал. Это оказалось не просто ввиду того, что физиономия «черепа», обычно выражавшая «каменную» невозмутимость, в данный момент являла собою жалкое зрелище. Сопли, слезы, выпученные от страха глаза. Воплощенная беспомощность. Безволосый был одним из тех, кому вверялась почетная обязанность охранять штаб-квартиру. Согласно утверждениям Черепа, эти парни — «…головорезы, каких свет не видывал — крепкие, надежные и мужественные…».
Оставалось только гадать, что за неописуемые кошмары могли превратить компетентного, хладнокровного профессионала (и, бесспорно, крутого во всех отношениях мужчину) в это робкое, всхлипывающее и дрожащее существо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108
Курт сел в машину одним из последних. Безволосый ждал, не рискуя трогаться без «штатного киллера», «хаммер» с готовностью заключил Волка в объятия, пропахшие кожаными сиденьями, машинным маслом и духами Стива Бэнкса.
Взревел мотор.
Гетто оживало. Ночные улицы, залитые огнями, проносились за темными стеклами.
Колонна летела к цели, нарушая все правила, которые только можно нарушить в конкретных обстоятельствах. Некто, возглавлявший кортеж, установил на крыше мигалку — красную, точно подсвеченный стакан крови. Темные фасады кровоточили, когда колонна проносилась мимо. Два-три раза на перекрестках мелькали полицейские посты. Легавые провожали «черепов» изумленными глазами; «радары» и жезлы бессильно поникли. Служаки рассудили совершенно верно, руководствуясь безотказным профессиональным чутьем («Моя смена, значит, нужно сделать так, чтобы я ее пережил, и никак не наоборот…»). Бандиты не намерены были церемониться.
Невзирая на поздний час, улицы не пустовали. Безволосые прогуливались (без четкой цели, маршрута и намерений), пялясь на бесконечные ряды витрин, заваленных всевозможными товарами, залитых потоками разноцветного света и обласканных вожделеющими взглядами. Рекламные голограммы проплывали по математически-чеканным траекториям хай-тековыми облаками. (С наступлением ночи облачность закономерно росла) Особенно Курту понравилась девица в топе и со штрих-кодом повыше пупа. Голограмма, как оказалось, представляла общественно-правозащитную организацию, ультимативно протестующую против имплантации гражданам идентификационных чипов. «Ты — человек. Номер не заменит ИМЕНИ». (По большому счету, на их хлопоты в Гетто не обращали внимания — аборигены рождались, жили и умирали, не сносив ни единого чипа. В Ульях же идентификационные имплантаты вживлялись всем гражданам, за исключением тех лежебок, что пока, не соизволили оставить материнскую утробу.) Уличные проповедники взывали к прохожим с напористыми требованиями покаяться, «ибо конец света грядет!», натыкаясь, в лучшем случае, на холодное безразличие, в худшем — на отвращение и оскорбления. Сохранить в Мегаполисе здравый рассудок не очень-то просто. Однако человек— та же крыса. Забился в нору и радуется…
… Вне зависимости, заменил ли имя номер.
Безволосые замолкали, оглядывались, озадаченно глядели на колонну, после чего возвращались к равнодушным разговорам о тряпках, прическах, клубах, «тачках» и «улетных» порталах в Сети. Никто не догадывался, что какие-то минуты тому назад по вине небезызвестного метаморфа с жизнью расстался ни в чем не повинный человек (во всяком случае, его прегрешения — прежде чем вынести вердикт — обязан был рассмотреть компетентный суд). Просто потому, что угодил не в самое безопасное место, не в самый благоприятный момент. Очутился на пути обрезка трубы.
Дабы отвлечься от этих (в высшей степени дискомфортных) мыслей, Курт сфокусировал сознание на насущных проблемах. Отчего-то его заинтересовало, как именно происходила беседа главы Ордена со штабом. Звонила какая-нибудь истеричная дура, рутинно проводящая рабочий день за маникюром и общением с подругами. Отчаянные призывы — со всеми ее атрибутами: стонами, неровным дыханием, криками, — перемежались грохотом пальбы. В штаб-квартире не было секретарши, Курт это знал, и все-таки — ему детально представилось все описанное.
Монитор компьютера «хаммера» неожиданно ожил. «ОБЪЕКТ» — вспыхнули алые буквы. Мгновение, и зловещий контраст — черное с красным — сменился прохладной зеленью, на фоне которой обозначилось изображение мобильного телефона.
Курт и водитель одновременно напряглись. Волк приобрел в пользование свой первый сотовый относительно недавно, а потому все еще пытался привыкнуть к этому чуду карманной коммуникации (измышленному более ста лет назад). Оба персонажа, сидевшие в «хаммере», уподобились ганфайтерам, готовящимся выхватить пистолеты (бах-бах! — в паузах между сердцебиениями). Соревнование выиграл Страйкер, будучи не в восторге от этого.
Вибрация в боковом кармане и гнусная трель, исходившая оттуда же, имели место синхронно. Как обычно, «штатного киллера» охватило состояние нервного ожидания. Ему не звонили друзья (у него их попросту не было) и подруги (об этом Волк мог только мечтать). Телефонограммы заключались в однозначных и беспрекословных директивах или содержали некоторые данные, которые могли помочь Курту выполнить эти самые инструкции. В общем, ничего хорошего ждать не приходилось.
Волк достал телефон.
На дисплее высветился «входящий» номер — штаб-квартира Ордена Черепа.
Ожидания сгустили краски.
Курт нажал «ОК», изъявляя тем самым безмолвное согласие. Монитор — небывалый случай — превратился в двухмерную картинку. Директивы, как правило, поступали в виде прохладного аудио, не сопровожденного каким-либо визуальным рядом. Изображение превратилось в физиономию бритоголового человека.
— Але! — задыхаясь, выдавил парень. — Вы слышите? Кто-нибудь, помогите!
«Череп» — водитель оказался на редкость любопытен. Он внимательно прислушивался и вдобавок косился на крохотный дисплей. Это, однако, ему быстро наскучило.
Потянувшись, бандит щелкнул какой-то клавишей на «торпеде». Монитор бортового компьютера, мигнув, сменил фон на то изображение, которое транслировал телефон.
Раздраженно оскалившись, Волк щелкнул той же клавишей. Монитор потух.
Гангстер вжался в кресло, попытавшись стать самым незаметным созданием на свете.
— Але! — вопил телефон.
— Я слышу вас, — подал голос Курт.
— Хорошо, хорошо, — затараторил парень, точно пытался успокоить самого себя. — На нас напали! Где вы все, люди?! Их много, очень много. Больше, чем нас…
Курт наконец его узнал. Это оказалось не просто ввиду того, что физиономия «черепа», обычно выражавшая «каменную» невозмутимость, в данный момент являла собою жалкое зрелище. Сопли, слезы, выпученные от страха глаза. Воплощенная беспомощность. Безволосый был одним из тех, кому вверялась почетная обязанность охранять штаб-квартиру. Согласно утверждениям Черепа, эти парни — «…головорезы, каких свет не видывал — крепкие, надежные и мужественные…».
Оставалось только гадать, что за неописуемые кошмары могли превратить компетентного, хладнокровного профессионала (и, бесспорно, крутого во всех отношениях мужчину) в это робкое, всхлипывающее и дрожащее существо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108