„А сюда, парни, не суйтесь — убьет“.
Этим «особые приметы» исчерпывались. В остальном массив был вполне зауряден. Почти неприметен.
При условии, что наблюдателями были дилетанты, привыкшие глядеть поверхностно, не касаясь при этом истинной сути вещей. Такие мелочи, как количество, углов, могли остаться вовсе незамеченными. Взгляд же профессионала без особого труда выявил бы все эти детали, а также иные, ускользнувшие от внимания Курта.
Как бы там ни было, особой популярностью массив не пользовался. Непринужденно лепился к горизонтальной параллели. Данное место, вне всяких сомнений, имело особые, персонифицированные координаты. Набор символов, за который успело пострадать немало людей — Бэнкс, Хендрикс, боевики… Число последних внушало Курту инстинктивный ужас. По-видимому, в аду для него заготовили отдельный, персонифицированный чан. Не без помощи, естественно, погибшей Стаи.
Здесь и сейчас, повиснув в вакууме, Волк задался извечным вопросом: ради чего все это? Старинная история данной проблемы предполагала нелегкие, и, как правило, бесплодные поиски ответа. На определенном этапе оных исканий вопрошавший находил собственный ответ или понимал недостижимость такового — будучи здесь и сейчас, невозможно разрешить извечный вопрос эмпирическим способом. Курт же не находил ни ответа, ни области духовного опыта, где предстояло провести серьезные палеонтологические изыскания, дабы, в конечном итоге, извлечь на свет безобразного ископаемого монстра… Нет, ответ не там.
Вот они здесь, в виртуальном Чистилище. Пришли по трупам, для очередной кровавой жатвы. Убить Старика. Целеустремленно, собранно, со знанием дела. Ради чего? Денег, власти, славы? Руки каждого по плечи в крови. Спустились в мир призраков, чтобы прикончить еще одну неприкаянную душу… Организованно, непоколебимо… Каннибалы, затачивающие клыки перед трапезой. Будет день, будет мясо. Но ради чего?
Курт не знал. Искал и не находил оправданий собственному существованию. Впрочем, находил — единственное, — только не верил, что докажет эмпирически. Месть, расправа над мерзким ублюдком, не заслуживающим права на жизнь… Но и здесь Волк сомневался. Он-то, подрядившись на убийство — первое убийство! — не колебался, достоин ли Майклсон жизни. Так чем, в таком случае, Ковбой хуже наемника? Безволосый, не созывая ни суда, ни присяжных, приговорил к ликвидации всю Стаю. Оба были ублюдками. Оба по-своему заслуживали смерти. И Курт готовился ее принять (о, как готовился!), предварительно взорвав Ковбоя во вспышке агонии, крови и ярости. После этого незачем жить.
А пока… приходилось ограничиться ролью «штатного киллера», цепного пса, рвущего глотку любого, на кого обратится перст хозяина. Машина для убийств. Живая машина, мясорубка. Череп посадил его на цепь, руководил каждым шагом. Череп, этот монстр, даже отдаленно не сознававший ценности человеческой жизни, потому как не понимал ценности своей собственной… Не знал ответа «РАДИ ЧЕГО?» и, вероятно, даже не стремился узнать. Никогда не задавался этим вопросом либо давно оставил поиски, заключив, что ответа попросту не существует и незачем забивать голову чепухой… Опытный подход к осмысленному существованию. Не более нелепый, нежели нескончаемые поиски смысла и истины.
Курт очнулся. Чья-то сверкающая матрица, пролетевшая мимо, вывела его из задумчивости. Виртуальный взгляд сам собой обратился к массиву — блестящему, точно бриллиант с прекрасной огранкой. Черный бриллиант. Непробиваемое информационное сердце, перегоняющее по венам ледяную кровь… Никто не проникал внутрь и не выходил.
Если глава «Всадников» там, подумал Курт, каким образом с ним связано предчувствие? Очевидно, непосредственным. Ничего другого Волку в голову не приходило. Он-то внутрь не полезет. Чего ему волноваться?
Операторы тем временем рассредоточились вокруг массива: брали объект в кольцо. Непринужденно, не забывая о конспирации. Впрочем, скрывать суть маневров становилось проблематично — но лишь от самых внимательных, скрупулезных наблюдателей. Если таковые имелись. А если и имелись, то внутри — таращились сквозь мутный черный лед.
Глупо ожидать, что Старик добровольно покажется снаружи. Это, безусловно, облегчило бы задачу, но нереально. Нынче, в столь горячую пору, наилучшей политикой было сидеть дома (где бы этот дом ни находился) и трястись над своей драгоценной шкурой… «Черепам» очень повезет, если глава «Всадников» еще не покинул Сети: так поступил бы любой здравомыслящий человек. Не вполне понятно, отчего Череп столь уверен в том, что Старик останется на месте, в своем конструкте. Происходящие события — в частности, пропажа двух высокопоставленных «всадников», — заставили бы обеспокоиться самого непроходимого тупицу… Однако не исключено, что Черепу известно о неких деталях, которые он тщательно оберегает от остальных. Причины, заставляющие Старика сидеть в конструкте on-line, словно баран на бойне, и дожидаться, пока придут мясники… Такие причины наверняка имелись. Или Курт ничего не понимал.
Операция вот-вот начнется. Никто не ставил Курта в известность — он чувствовал. Знал, что киберспейс вот-вот взорвется, разойдется по швам; грянет неслышный гром, а в образовавшихся прорехах покажется неприглядная реальность. Глава Ордена просунет в дыру кулак, окованный электронной мощью своих киберпомощников, и растерзает немощную стариковскую глотку… Образы вспыхнули и погасли. Курт и не надеялся увидеть подобное. Только в глупых фильмах хакеры носили блестящие доспехи, переливающиеся разноцветными диодами. В реальном же киберпространстве (как бы парадоксально это ни звучало) все происходит совсем по-другому: скрытно, с беззвучно плавящимися шунтами.
Вот, началось. От одного из операторов (его изображение красовалось нездоровым оттенком) оторвался комок информации. Вращаясь и блистая острыми гранями, он устремился к массиву «Всадников». Сперва один, а затем остальные хакеры принялись бомбардировать объект информацией. Крохотные блестящие снаряды — раскаленные фотоны, метеоритный дождь, сверхзвуковые болиды. Они врезались в ледяную поверхность, не оставляя после себя и следа. Ни проломов, ни дыр, ни кругов на воде. Беззвучно проваливались внутрь, точно преграды и не существовало…; На самом деле, безусловно, преграда имелась, причем очень серьезная (в противном случае тактические ухищрения были бы лишены всякого смысла, верно?). Лед фильтровал, подвергал трафик тщательной, — хотя и мгновенной, отчего казалось, что препятствие не существовало вовсе, — проверке, после чего безболезненно пропускал внутрь.
Информационные «бомбы», взятые по отдельности, не представляли собой ничего примечательного.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108
Этим «особые приметы» исчерпывались. В остальном массив был вполне зауряден. Почти неприметен.
При условии, что наблюдателями были дилетанты, привыкшие глядеть поверхностно, не касаясь при этом истинной сути вещей. Такие мелочи, как количество, углов, могли остаться вовсе незамеченными. Взгляд же профессионала без особого труда выявил бы все эти детали, а также иные, ускользнувшие от внимания Курта.
Как бы там ни было, особой популярностью массив не пользовался. Непринужденно лепился к горизонтальной параллели. Данное место, вне всяких сомнений, имело особые, персонифицированные координаты. Набор символов, за который успело пострадать немало людей — Бэнкс, Хендрикс, боевики… Число последних внушало Курту инстинктивный ужас. По-видимому, в аду для него заготовили отдельный, персонифицированный чан. Не без помощи, естественно, погибшей Стаи.
Здесь и сейчас, повиснув в вакууме, Волк задался извечным вопросом: ради чего все это? Старинная история данной проблемы предполагала нелегкие, и, как правило, бесплодные поиски ответа. На определенном этапе оных исканий вопрошавший находил собственный ответ или понимал недостижимость такового — будучи здесь и сейчас, невозможно разрешить извечный вопрос эмпирическим способом. Курт же не находил ни ответа, ни области духовного опыта, где предстояло провести серьезные палеонтологические изыскания, дабы, в конечном итоге, извлечь на свет безобразного ископаемого монстра… Нет, ответ не там.
Вот они здесь, в виртуальном Чистилище. Пришли по трупам, для очередной кровавой жатвы. Убить Старика. Целеустремленно, собранно, со знанием дела. Ради чего? Денег, власти, славы? Руки каждого по плечи в крови. Спустились в мир призраков, чтобы прикончить еще одну неприкаянную душу… Организованно, непоколебимо… Каннибалы, затачивающие клыки перед трапезой. Будет день, будет мясо. Но ради чего?
Курт не знал. Искал и не находил оправданий собственному существованию. Впрочем, находил — единственное, — только не верил, что докажет эмпирически. Месть, расправа над мерзким ублюдком, не заслуживающим права на жизнь… Но и здесь Волк сомневался. Он-то, подрядившись на убийство — первое убийство! — не колебался, достоин ли Майклсон жизни. Так чем, в таком случае, Ковбой хуже наемника? Безволосый, не созывая ни суда, ни присяжных, приговорил к ликвидации всю Стаю. Оба были ублюдками. Оба по-своему заслуживали смерти. И Курт готовился ее принять (о, как готовился!), предварительно взорвав Ковбоя во вспышке агонии, крови и ярости. После этого незачем жить.
А пока… приходилось ограничиться ролью «штатного киллера», цепного пса, рвущего глотку любого, на кого обратится перст хозяина. Машина для убийств. Живая машина, мясорубка. Череп посадил его на цепь, руководил каждым шагом. Череп, этот монстр, даже отдаленно не сознававший ценности человеческой жизни, потому как не понимал ценности своей собственной… Не знал ответа «РАДИ ЧЕГО?» и, вероятно, даже не стремился узнать. Никогда не задавался этим вопросом либо давно оставил поиски, заключив, что ответа попросту не существует и незачем забивать голову чепухой… Опытный подход к осмысленному существованию. Не более нелепый, нежели нескончаемые поиски смысла и истины.
Курт очнулся. Чья-то сверкающая матрица, пролетевшая мимо, вывела его из задумчивости. Виртуальный взгляд сам собой обратился к массиву — блестящему, точно бриллиант с прекрасной огранкой. Черный бриллиант. Непробиваемое информационное сердце, перегоняющее по венам ледяную кровь… Никто не проникал внутрь и не выходил.
Если глава «Всадников» там, подумал Курт, каким образом с ним связано предчувствие? Очевидно, непосредственным. Ничего другого Волку в голову не приходило. Он-то внутрь не полезет. Чего ему волноваться?
Операторы тем временем рассредоточились вокруг массива: брали объект в кольцо. Непринужденно, не забывая о конспирации. Впрочем, скрывать суть маневров становилось проблематично — но лишь от самых внимательных, скрупулезных наблюдателей. Если таковые имелись. А если и имелись, то внутри — таращились сквозь мутный черный лед.
Глупо ожидать, что Старик добровольно покажется снаружи. Это, безусловно, облегчило бы задачу, но нереально. Нынче, в столь горячую пору, наилучшей политикой было сидеть дома (где бы этот дом ни находился) и трястись над своей драгоценной шкурой… «Черепам» очень повезет, если глава «Всадников» еще не покинул Сети: так поступил бы любой здравомыслящий человек. Не вполне понятно, отчего Череп столь уверен в том, что Старик останется на месте, в своем конструкте. Происходящие события — в частности, пропажа двух высокопоставленных «всадников», — заставили бы обеспокоиться самого непроходимого тупицу… Однако не исключено, что Черепу известно о неких деталях, которые он тщательно оберегает от остальных. Причины, заставляющие Старика сидеть в конструкте on-line, словно баран на бойне, и дожидаться, пока придут мясники… Такие причины наверняка имелись. Или Курт ничего не понимал.
Операция вот-вот начнется. Никто не ставил Курта в известность — он чувствовал. Знал, что киберспейс вот-вот взорвется, разойдется по швам; грянет неслышный гром, а в образовавшихся прорехах покажется неприглядная реальность. Глава Ордена просунет в дыру кулак, окованный электронной мощью своих киберпомощников, и растерзает немощную стариковскую глотку… Образы вспыхнули и погасли. Курт и не надеялся увидеть подобное. Только в глупых фильмах хакеры носили блестящие доспехи, переливающиеся разноцветными диодами. В реальном же киберпространстве (как бы парадоксально это ни звучало) все происходит совсем по-другому: скрытно, с беззвучно плавящимися шунтами.
Вот, началось. От одного из операторов (его изображение красовалось нездоровым оттенком) оторвался комок информации. Вращаясь и блистая острыми гранями, он устремился к массиву «Всадников». Сперва один, а затем остальные хакеры принялись бомбардировать объект информацией. Крохотные блестящие снаряды — раскаленные фотоны, метеоритный дождь, сверхзвуковые болиды. Они врезались в ледяную поверхность, не оставляя после себя и следа. Ни проломов, ни дыр, ни кругов на воде. Беззвучно проваливались внутрь, точно преграды и не существовало…; На самом деле, безусловно, преграда имелась, причем очень серьезная (в противном случае тактические ухищрения были бы лишены всякого смысла, верно?). Лед фильтровал, подвергал трафик тщательной, — хотя и мгновенной, отчего казалось, что препятствие не существовало вовсе, — проверке, после чего безболезненно пропускал внутрь.
Информационные «бомбы», взятые по отдельности, не представляли собой ничего примечательного.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108