Пошла цепная реакция наподобие той, что имеет место в электрической цепи. Если бегут все, то как можно сомневаться в обоснованности этих действий? Те же немногочисленные особи, что были способны проявить остатки индивидуальности, бежали вровень с общей массой, дабы не оказаться затоптанными насмерть. Первобытный ужас поднимался из кишок (недаром он назывался «животным»), карабкался по пищеводу и проникал в мозг. Остальное — дело конечностей.
Погромщики охотно подсыпали селитры в огонь. У кого-то с собой — что за предусмотрительность! — оказались баллоны со слезоточивым газом. Стоило произойти этому открытию, и над дансполом взметнулись столбы белого едкого дыма.
Уши Курта были по-прежнему заложены от пальбы Черепа, но вопли безволосых без труда протискивались в череп, бились стаей летучих мышей. От неистового топота содрогался фундамент — точно стадо бронтозавров спешило на водопой.
Гангстеры играли роль загонщиков. Теперь Курт понимал, с какой целью «тевтонская свинья» (она же — «клин» и «ледокол») преодолела столь долгий путь в глубь «Лавины». Ответ становился очевидным, стоило взглянуть на взбесившееся безволосое стадо, рвущееся к выходу. Боевики Ордена заблаговременно ушли с маршрута толпы, благодаря чему теперь могли не опасаться, что их сметут с дороги.
Когда некоторые тусовщики выбивались из нестройных рядов — не с целью проявить индивидуальность, а потому что их подталкивали сзади, — гангстеры дубинками загоняли бедолаг обратно. Многие, побывав в эпицентре едкого газа, беспрестанно кашляли и практически ничего не видели. Когда же на них ни с того ни с сего обрушивались удары, это воспринималось как нечто само собой разумеющееся. Бандиты не церемонились — колотили почем зря представителей обоих полов (девушек, возможно, с меньшим энтузиазмом). Клочья дорогой нарядной одежды летали бабочками.
Неожиданно Курт сообразил, где он видел подобное. По головизору, на полицейском канале, в репортажах о столкновениях футбольных фанатов с полицией. Над разгромленными стадионами тоже поднимались столбы дыма: легавые вовсю расшвыривали те же баллоны, что и «черепа», а фэны жгли пластмассовые стулья… Разница состояла в том, что в «Лавине» не проводилось даже бильярдных турниров, не говоря о футболе. Впрочем, сыщись у «Всадников» свой стадион…
Вообразить это экспромтом не вышло.
Череп свирепствовал в самой гуще, с позволения сказать, сражения. Труба в его руках порхала, будто тростинка. От металлического обрезка, когда гангстер размахивался, исходили явственные колебания (как в японских мультфильмах), без труда различимые невооруженным взглядом. Если бы не заложенные грохотом уши, Курт наверняка расслышал бы яростный вой — это воздух пел в полости трубы. (Так, должно быть, тысячи лет назад легендарный Буревестник подвывал красноглазому Эльрику.)
Тусовщики разлетались под мощными ударами. Бандит орудовал грубым, непрактичным орудием со знанием дела и с очевидным удовольствием. Единственный его удар мог запросто размозжить хлипкий череп, содержимое которого размякло от праздных мыслей, наркотиков и никчемной музыки. Но Череп, судя по всему, не переменил первоначального решения насчет лишних жертв. Обрезок трубы обнаруживал поразительное милосердие, несвойственное бездушной стали.
Телохранители усердствовали на своих участках, предпочитая не путаться у шефа под ногами. Расчищать Черепу дорогу, мягко говоря, было делом неблагодарным. Бандиту происходящее было по душе, и служебную рьяность охраны он мог попросту не оценить. Глава Ордена очень не любил оказываться в глупом положении. А таковое непременно сложилось бы, окажись Череп один на один со своей дубиной посреди очищенного от тусовщиков круга… Кроме того, телохранители, похоже, и сами опасались подвернуться боссу под горячую руку.
Что же касалось «личного охранника» (плюс надбавка за «штатного киллера»), то действия Курта Страйкера сводились к следующему: полу оглохший, он стоял в стороне и с распахнутой пастью созерцал происходящее. Он был не в своей тарелке.
И не в соседской.
Приучить Волка к подобному оказалась бессильна даже Яма, наполненная телами гладиаторов. Тот хаос, что царил вокруг, не давал пояснений. Исступленная жестокость, стерильная ярость… «Черепа» издевались над толпой и, несомненно, получали наслаждение. Но какой в том смысл, недоумевал Курт, если не убьешь?
Ответ, вероятно, знали четвероногие предки. Зверь убивает ради еды или ради выживания, не получая никакого удовольствия. А посему садизм убийцам не к лицу.
Несмотря на смятение, охватившее Курта, какая-то часть его сознания оставалась напряженной и сосредоточенной. Волк ни на мгновение не выпускал Черепа из виду. Бандит, увлекшись, погрузился в толпу. Обрезок трубы парил над головами. Курт встревожился. Не хватало еще, чтобы бритоголового выродка опрокинула наземь очередная волна паникеров. Достаточно одного, не особо прицельного, попадания каблуком-шпилькой… В такой массе это более чем вероятно. (Учитывая, что девушки вырядились так, точно посещение «Лавины» — второе по важности событие в жизни, после свадьбы, разумеется.) Череп даже при самом благоприятном исходе лишится глаза. Ну а девушка сломает или шпильку, или лодыжку.
Волк вытянул шею…
Обогнув колонну, на вершине которой громоздились лазерные установки (разноцветные лучи тщетно скоблили потолок, пытаясь найти рухнувший шар), к выходу мчалась группка из пятнадцати-двадцати безволосых. Молодые люди — распахнутые от ужаса рты, выпученные глаза, раздувающиеся ноздри. Остро повеяло спиртным (впрочем, «расстрелянный» бар находился в считанных метрах), марихуаной и синтетическим, высокотехнологичным ЛСД. Примерно половину группы составили пышногрудые девицы, обутые, по иронии судьбы, в туфли на шпильках.
Решение образовалось (вспыхнуло, зажглось стоваттной лампочкой) почти мгновенно. Курт растерянно прикидывал варианты, в то время как вторая часть его «я», холодная, молниеносная и собранная, не сомневалась ни секунды. К счастью, рычаги управления находились у этой самой части. Волк тронулся с места, не отдавая себе отчета в собственных действиях. Взгляд его суматошно шарил по сторонам.
Телохранители Черепа занимались своим делом; работы у всех хватало по горло. Толпа кого-то смяла, и гангстеры разгребали завалы. На босса никто даже не глядел. Соответственно, никто не успеет прийти на помощь. (Не исключалась и такая вероятность, что главу Ордена оставили без присмотра осознанно, но об этом Курт поразмыслит немного позднее) Сам Череп настолько увлекся избиением тусовщиков («… Праздная, бесполезная шваль, прохлаждающаяся в клубах, тогда как нормальные люди гнут хребты на работе либо спят без задних ног…»), что не замечал ничего вокруг — по-видимому, отождествляя себя с легендарными берсерками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108
Погромщики охотно подсыпали селитры в огонь. У кого-то с собой — что за предусмотрительность! — оказались баллоны со слезоточивым газом. Стоило произойти этому открытию, и над дансполом взметнулись столбы белого едкого дыма.
Уши Курта были по-прежнему заложены от пальбы Черепа, но вопли безволосых без труда протискивались в череп, бились стаей летучих мышей. От неистового топота содрогался фундамент — точно стадо бронтозавров спешило на водопой.
Гангстеры играли роль загонщиков. Теперь Курт понимал, с какой целью «тевтонская свинья» (она же — «клин» и «ледокол») преодолела столь долгий путь в глубь «Лавины». Ответ становился очевидным, стоило взглянуть на взбесившееся безволосое стадо, рвущееся к выходу. Боевики Ордена заблаговременно ушли с маршрута толпы, благодаря чему теперь могли не опасаться, что их сметут с дороги.
Когда некоторые тусовщики выбивались из нестройных рядов — не с целью проявить индивидуальность, а потому что их подталкивали сзади, — гангстеры дубинками загоняли бедолаг обратно. Многие, побывав в эпицентре едкого газа, беспрестанно кашляли и практически ничего не видели. Когда же на них ни с того ни с сего обрушивались удары, это воспринималось как нечто само собой разумеющееся. Бандиты не церемонились — колотили почем зря представителей обоих полов (девушек, возможно, с меньшим энтузиазмом). Клочья дорогой нарядной одежды летали бабочками.
Неожиданно Курт сообразил, где он видел подобное. По головизору, на полицейском канале, в репортажах о столкновениях футбольных фанатов с полицией. Над разгромленными стадионами тоже поднимались столбы дыма: легавые вовсю расшвыривали те же баллоны, что и «черепа», а фэны жгли пластмассовые стулья… Разница состояла в том, что в «Лавине» не проводилось даже бильярдных турниров, не говоря о футболе. Впрочем, сыщись у «Всадников» свой стадион…
Вообразить это экспромтом не вышло.
Череп свирепствовал в самой гуще, с позволения сказать, сражения. Труба в его руках порхала, будто тростинка. От металлического обрезка, когда гангстер размахивался, исходили явственные колебания (как в японских мультфильмах), без труда различимые невооруженным взглядом. Если бы не заложенные грохотом уши, Курт наверняка расслышал бы яростный вой — это воздух пел в полости трубы. (Так, должно быть, тысячи лет назад легендарный Буревестник подвывал красноглазому Эльрику.)
Тусовщики разлетались под мощными ударами. Бандит орудовал грубым, непрактичным орудием со знанием дела и с очевидным удовольствием. Единственный его удар мог запросто размозжить хлипкий череп, содержимое которого размякло от праздных мыслей, наркотиков и никчемной музыки. Но Череп, судя по всему, не переменил первоначального решения насчет лишних жертв. Обрезок трубы обнаруживал поразительное милосердие, несвойственное бездушной стали.
Телохранители усердствовали на своих участках, предпочитая не путаться у шефа под ногами. Расчищать Черепу дорогу, мягко говоря, было делом неблагодарным. Бандиту происходящее было по душе, и служебную рьяность охраны он мог попросту не оценить. Глава Ордена очень не любил оказываться в глупом положении. А таковое непременно сложилось бы, окажись Череп один на один со своей дубиной посреди очищенного от тусовщиков круга… Кроме того, телохранители, похоже, и сами опасались подвернуться боссу под горячую руку.
Что же касалось «личного охранника» (плюс надбавка за «штатного киллера»), то действия Курта Страйкера сводились к следующему: полу оглохший, он стоял в стороне и с распахнутой пастью созерцал происходящее. Он был не в своей тарелке.
И не в соседской.
Приучить Волка к подобному оказалась бессильна даже Яма, наполненная телами гладиаторов. Тот хаос, что царил вокруг, не давал пояснений. Исступленная жестокость, стерильная ярость… «Черепа» издевались над толпой и, несомненно, получали наслаждение. Но какой в том смысл, недоумевал Курт, если не убьешь?
Ответ, вероятно, знали четвероногие предки. Зверь убивает ради еды или ради выживания, не получая никакого удовольствия. А посему садизм убийцам не к лицу.
Несмотря на смятение, охватившее Курта, какая-то часть его сознания оставалась напряженной и сосредоточенной. Волк ни на мгновение не выпускал Черепа из виду. Бандит, увлекшись, погрузился в толпу. Обрезок трубы парил над головами. Курт встревожился. Не хватало еще, чтобы бритоголового выродка опрокинула наземь очередная волна паникеров. Достаточно одного, не особо прицельного, попадания каблуком-шпилькой… В такой массе это более чем вероятно. (Учитывая, что девушки вырядились так, точно посещение «Лавины» — второе по важности событие в жизни, после свадьбы, разумеется.) Череп даже при самом благоприятном исходе лишится глаза. Ну а девушка сломает или шпильку, или лодыжку.
Волк вытянул шею…
Обогнув колонну, на вершине которой громоздились лазерные установки (разноцветные лучи тщетно скоблили потолок, пытаясь найти рухнувший шар), к выходу мчалась группка из пятнадцати-двадцати безволосых. Молодые люди — распахнутые от ужаса рты, выпученные глаза, раздувающиеся ноздри. Остро повеяло спиртным (впрочем, «расстрелянный» бар находился в считанных метрах), марихуаной и синтетическим, высокотехнологичным ЛСД. Примерно половину группы составили пышногрудые девицы, обутые, по иронии судьбы, в туфли на шпильках.
Решение образовалось (вспыхнуло, зажглось стоваттной лампочкой) почти мгновенно. Курт растерянно прикидывал варианты, в то время как вторая часть его «я», холодная, молниеносная и собранная, не сомневалась ни секунды. К счастью, рычаги управления находились у этой самой части. Волк тронулся с места, не отдавая себе отчета в собственных действиях. Взгляд его суматошно шарил по сторонам.
Телохранители Черепа занимались своим делом; работы у всех хватало по горло. Толпа кого-то смяла, и гангстеры разгребали завалы. На босса никто даже не глядел. Соответственно, никто не успеет прийти на помощь. (Не исключалась и такая вероятность, что главу Ордена оставили без присмотра осознанно, но об этом Курт поразмыслит немного позднее) Сам Череп настолько увлекся избиением тусовщиков («… Праздная, бесполезная шваль, прохлаждающаяся в клубах, тогда как нормальные люди гнут хребты на работе либо спят без задних ног…»), что не замечал ничего вокруг — по-видимому, отождествляя себя с легендарными берсерками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108