Она шагала в сторону аэродрома. Домов становилось все меньше, поскольку он располагался между городом и лесом, где прятались партизаны, пока русские и немцы не объединились в борьбе против ящеров.
Если не знать, где находится аэродром, можно легко пройти мимо — русские сумели идеально спрятать посадочное поле и прилежащие к нему постройки. Ящеры множество раз бомбили ложный аэродром, расположенный в нескольких километрах отсюда, но настоящий так и не сумели найти. «Кукурузники» стояли под сетками, прикрытыми настоящим дерном. Следы, которые оставались после того, как самолет приземлялся или взлетал, тоже маскировали дерном. Нигде не видно было охраны, зато на фальшивом аэродроме ее расставили даже больше, чем нужно.
Людмила засунула руку в карман и вытащила компас. Она не доверяла тому, который находился на панели управления.
Похоже, какой-то идиот из наземной команды постоял возле него с магнитом в руках. Так или иначе, у нее имелся другой компас, по которому она и проверила направление.
Ей пришлось некоторое время вглядываться, чтобы отыскать первый биплан, спрятанный от посторонних глаз. Она начала считать: ее самолет был пятым в ряду. Остановилась у нужной траншеи, наклонилась и посмотрела вниз. Да, там кто-то есть, она слышала приглушенные голоса.
— Боже мой, — прошептала она едва слышно.
Чтобы не нарушить маскировку, никто, даже наземная команда, не должен был находиться около самолетов, если они не отправлялись на выполнение задания. Неужели ящерам удалось найти предателя, который согласился на них работать? Людмила считала, что такое невозможно, — впрочем, она не знала, сколько советских граждан согласились добровольно сотрудничать с фашистами.
Как можно тише она вытащила из кобуры пистолет. Затем на цыпочках подошла к более глубокой части траншеи, чтобы ее появление стало неожиданностью для врага. Прежде чем приподнять край маскировочной сетки, она снова прислушалась. Голоса звучали тише. Людмила удовлетворенно кивнула. Она устроит мерзавцу такое представление, которое он запомнит до конца жизни
— впрочем, жить ему осталось недолго.
Людмила проскользнула под брезент и спрыгнула на дно траншеи, которое находилось примерно в трех метрах ниже уровня земли. Она приземлилась неудачно, но даже не пыталась удержаться на ногах. Если по несчастной случайности у подонка тоже есть оружие, лежа на земле, она представляет собой не такую удобную мишень.
Под брезентом было темно, но Людмила смогла разглядеть под крылом «кукурузника» белое тело… нет, два тела: об этом она не подумала. Оба лежали на земле. Неужели они услышали, как она спрыгнула вниз?
— А ну-ка, стойте! — заорала она и направила пистолет на предателей.
Только сейчас она сообразила, что люди на земле без одежды.
— Боже праведный! Это ты, Людмила Вадимовна? — крикнул Георг Шульц.
— Сначала ты меня отвергла, а теперь собираешься прикончить за то, что я нашел себе другую? Ты спятила?
— Боже мой! — повторила Людмила, на сей раз значительно громче, фыркнула, а потом расхохоталась. — Я думала, вы саботажники и решили сломать мой «кукурузник», а не занимаетесь… нет… — Она так развеселилась, что не смогла договорить.
— Не смешно, — проворчал Шульц.
Он поднялся на ноги и принялся быстро одеваться. Его подружка не отставала. Глаза Людмилы приспособились к полумраку, и она узнала Татьяну Пирогову.
— Извините, — едва слышно проговорила Людмила, стараясь сдержать смех. — Я пришла установить на самолете запасной компас и…
Она снова представила себе, чем они тут занимались, и закашлялась.
К ней подошла Татьяна Пирогова, которая оказалась на несколько сантиметров выше Людмилы.
— Если ты когда-нибудь кому-нибудь расскажешь о том, что здесь видела, — сердито прошипела она, — я тебя прикончу. Ты меня поняла?
Даже в полумраке было видно, как яростно сверкают ее голубые глаза.
— Ты забыла застегнуть верхнюю пуговицу гимнастерки, дорогуша, — ответила Людмила. Рука Татьяны невольно метнулась к шее, а Людмила продолжала: — Я не люблю сплетничать, а ты совершила большую ошибку — не стоило мне угрожать.
Татьяна повернулась к ней спиной. Людмила посмотрела на Георга Шульца и перешла на немецкий:
— Постарайся убедить ее, что я просто счастлива. Наконец-то ты нашел себе подружку и теперь, может быть, отвяжешься от меня. Ради такого везения я буду молчать как рыба. А на ее пустые угрозы мне плевать.
— Это не пустые угрозы, — ответил Шульц тоже по-немецки.
Наверняка не пустые. Татьяна, которая ловко управлялась со своим снайперским оружием, была настоящим, причем очень опасным солдатом. А еще Людмила знала, что Шульц тоже умелый солдат, даже без своего танка. Наверное, именно любовь к войне и привлекла их друг к другу. Но Людмила и сама не была новичком и не боялась их.
Шульц попытался что-то сказать Татьяне на смеси немецкого и русского, на которой разговаривал с Людмилой. Татьяна сердито от него отмахнулась.
— Отвали! — рявкнула она, быстро развернулась и легко выбралась из-под сетки наружу.
Несмотря на ярость, она не забыла поправить сетку, чтобы не нарушить маскировку.
— Могла бы подождать пару минуточек, прежде чем на нас набрасываться,
— сердито проворчал Шульц.
Значит, ничего у него не вышло. Людмила снова расхохоталась.
— Не смешно, — прорычал он.
Неожиданно она сообразила, что они здесь одни и вокруг никого нет. Если бы не пистолет, она бы испугалась, а так Людмила знала, что сумеет за себя постоять.
— Очень смешно, — заявила она, чувствуя в руке приятную тяжесть оружия. — Слушай, в следующий раз, когда соберешься прийти сюда с подружкой, сдвинь один из камней, придерживающих сеть. Я же не знала, что около самолета кто-то есть, а когда услышала шум, решила, что это саботажники, а не… любовники.
Шульц, который немного успокоился, кивнул.
— Так я и сделаю, — сказал он, а потом мрачно добавил: — Если он будет, следующий раз.
— Наверняка будет. — Людмилу удивил собственный цинизм. — А почему Татьяна так расстроилась, когда я застукала ее с тобой? — спросила она. — Ей плевать на то, что кто-нибудь узнает про ее шашни с англичанином… кажется, его зовут Джоунз.
— Да, — ответил Шульц. — Но он англичанин. Это нормально. Если ты не заметила, я немец.
— А, понятно, — сказала Людмила.
Она действительно все поняла. Прекрасная Татьяна сейчас стреляла из снайперской винтовки по ящерам, но оттачивала она свое мастерство на немцах. Татьяна ни от кого не скрывала, что продолжает ненавидеть немцев — всех подряд, — кроме, как выяснилось, одного определенного индивидуума. Если про это станет известно, она будет скомпрометирована во многих отношениях.
— Если она так сильно ненавидит немцев, что она нашла в тебе?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192