А для Больших Уродов главное
— результат. Им все равно, каким путем он получен.
Раньше, до того, как Теэрц прибыл на Тосев-3 — точнее, до того, как его захватили ниппонцы, — он этого не понимал. Теперь же он испытывал непреодолимое желание получить имбирь — желание сродни тем импульсам, что толкали Больших Уродов вперед. Он хотел получить свою порцию, причем немедленно, все остальное не имело для него никакого значения.
Впрочем, получить имбирь не составляло никакого труда. Многие самцы, работающие в наземных командах, жили на базе с тех самых пор, как ее захватила Раса, и успели завязать отношения с тосевитами, готовыми поставлять свое зелье Теэрц боялся, что только ниппонцы знают растение, к которому они его приучили, но оказалось, что оно произрастает по всему Тосев-3.
Большие Уроды используют имбирь только в качестве приправы. Теэрц раскрыл пасть. Какая ирония! Тосевиты не в состоянии оценить лучшее, что может подарить их жалкая планета.
Он заметил рабочего-заправщика и остановил его.
— Я могу вам чем-нибудь помочь, недосягаемый господин? — спросил самец; несмотря на вежливое обращение, в его голосе прозвучали понимание и легкий намек на циничную насмешку.
— Мне кажется, двигатель моего самолета необходимо почистить, — ответил Теэрц.
Глупый пароль, но до сих пор он работал без сбоев, и никто на базе не попался на употреблении имбиря. Самцы нередко рассказывали жуткие истории о том, как командование закрывало целые базы, а персонал подвергало наказанию. Когда кому-то удастся поймать самцов, употребляющих имбирь, на снисхождение рассчитывать нечего.
— Я думаю, загрязнилась система подачи воздуха. А вы, недосягаемый господин? — проговорил заправщик. — Ну, компьютерный анализ покажет, в чем дело. Идемте со мной, мы проверим.
Компьютер, к которому заправщик привел Теэрца, был соединен со всеми остальными на базе, а также с одним из космических кораблей, приземлившихся в южной Франции. Код, набранный самцом, не имел никакого отношения к проверке качества топлива.
— Каков уровень загрязнения ваших двигателей? — спросил заправщик.
— По меньшей мере тридцать процентов, — ответил Теэрц и внес цифру в компьютер.
Тридцать процентов платы за последний расчетный период незаметно перешли с его счета на счет рабочего-заправщика. Никто никогда не задавал вопросов по поводу переводов — по крайней мере здесь. Теэрц подозревал, что в отделе учета работает самец, который ловко скрывает такие операции, чтобы никто ничего не заподозрил. «Интересно, ему платят деньгами или имбирем?» — подумал Теэрц. Он знал, что выбрал бы он.
— Вот, недосягаемый господин. Видите? Анализ показывает, что у вас совсем пустяковая проблема, — сказал рабочий-заправщик, продолжая изъясняться на тайном языке. — Но я вам дам чистящую добавку, просто на всякий случай.
Он выключил компьютер и вынул из мешочка на поясе несколько маленьких пластиковых флаконов с коричневатым порошком, которые быстро передал Теэрцу.
— Большое спасибо, — сказал Теэрц и убрал флаконы в свой пояс.
Как только он доберется до надежного места, где его никто не увидит, эта мерзкая планета получит шанс реабилитироваться.
* * * Когда Мордехай Анелевич шагал с Фридрихом по улицам Лодзи, ему казалось, будто он идет рядом с диким зверем, который обожает закусить человечиной и в любой момент может на него наброситься. Дурацкое сравнение, но что-то в нем было… Он не знал, чем Фридрих занимался во время войны, а также в промежутке между вторжением немцев в Польшу и нападением ящеров на Землю.
Впрочем, Фридриху хватило ума помалкивать о своих прошлых подвигах, хотя им то и дело попадались на пути евреи. Гетто в Лодзи было меньше варшавского, но в нем жило много очень голодных людей. По сравнению с тем, что творилось в нацистском гетто, сейчас здесь царило благоденствие. Но, кроме благоденствия, у них, собственно, ничего и не было.
Анелевич поморщился, увидев на стенах плакаты, с которых на него смотрел Мордехай Хаим Румковский. Некоторые из них были совсем старыми и потрепанными; другие новенькими, словно их повесили только вчера. Румковский был старостой при фашистах и, судя по всему, остался руководить жизнью гетто и при ящерах. «Интересно, как ему это удалось?» — подумал Мордехай.
Фридрих тоже заметил плакаты.
— Типичный Гитлер, только волос и усиков не хватает, — проговорил он, окинув Анелевича хитрым взглядом. — Что ты чувствуешь, глядя на него, Шмуэль?
Даже сейчас, оказавшись среди евреев, он не перестал насмешничать. Анелевич тоже. Впрочем, они переругивались совсем не злобно — скорее как два парня, которые болеют за разные футбольные клубы.
— Меня тошнит, — ответил Мордехай.
Он сказал чистую правду, потому что до войны не поверил бы, что у евреев тоже может появиться собственный Гитлер. Но он решил не показывать Фридриху, насколько ему противно.
— Только Гитлер гораздо уродливее. — С его точки зрения — в прямом и переносном смысле слова.
— Чушь, — заявил Фридрих и весело ткнул еврея локтем в бок.
В последнее время он делал это довольно часто, и Анелевич боялся, что в какой-нибудь неподходящий момент не сумеет сдержаться. Впрочем, пока Фридрих не перегибал палку.
Однако неприятности их все равно поджидали. Неожиданно посреди улицы остановился еврей в тряпичной шляпе и длинном черном пальто и принялся разглядывать Фридриха. Лицо еврея располосовал толстый уродливый шрам, похоже, от пулевого ранения.
Он подошел к Анелевичу и наставил на него палец.
— Ты еврей? — поинтересовался он на идиш.
— Да, я еврей, — ответил ему Мордехай, тоже на идиш.
Он прекрасно понимал причину вопроса. Со своей светло-коричневой бородкой он скорее походил на поляка, а не на стереотипного еврея — человека со смуглой кожей и длинным, крючковатым носом.
— Ты и в самом деле еврей! — Незнакомец хлопнул себя рукой по лбу, чудом не сбросив шляпу с головы. Затем он показал на Фридриха. — А тебе известно, с кем ты разгуливаешь? Тебе известно, с чем ты разгуливаешь? — Рука у него предательски задрожала.
— Я знаю, что если начнется пожар и вот оттуда появится машина, она раздавит нас, как пару тараканов, — ответил Анелевич и показал на пожарную станцию, перед которой они стояли.
На станции в гетто оставалось немного бензина. Анелевич знал, что это единственная машина в еврейском квартале, которую поддерживают на ходу. Он осторожно взял еврея за локоть.
— Давайте уйдем с дороги на тротуар. — Оглянувшись на Фридриха, он сказал: — Не отставай.
— А куда мне еще идти? — спросил совершенно спокойно и немного насмешливо Фридрих.
Совсем не праздный вопрос. На улицах они встретили множество молодых людей с оружием. Если Фридрих побежит, у него за спиной тут же раздастся крик:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192
— результат. Им все равно, каким путем он получен.
Раньше, до того, как Теэрц прибыл на Тосев-3 — точнее, до того, как его захватили ниппонцы, — он этого не понимал. Теперь же он испытывал непреодолимое желание получить имбирь — желание сродни тем импульсам, что толкали Больших Уродов вперед. Он хотел получить свою порцию, причем немедленно, все остальное не имело для него никакого значения.
Впрочем, получить имбирь не составляло никакого труда. Многие самцы, работающие в наземных командах, жили на базе с тех самых пор, как ее захватила Раса, и успели завязать отношения с тосевитами, готовыми поставлять свое зелье Теэрц боялся, что только ниппонцы знают растение, к которому они его приучили, но оказалось, что оно произрастает по всему Тосев-3.
Большие Уроды используют имбирь только в качестве приправы. Теэрц раскрыл пасть. Какая ирония! Тосевиты не в состоянии оценить лучшее, что может подарить их жалкая планета.
Он заметил рабочего-заправщика и остановил его.
— Я могу вам чем-нибудь помочь, недосягаемый господин? — спросил самец; несмотря на вежливое обращение, в его голосе прозвучали понимание и легкий намек на циничную насмешку.
— Мне кажется, двигатель моего самолета необходимо почистить, — ответил Теэрц.
Глупый пароль, но до сих пор он работал без сбоев, и никто на базе не попался на употреблении имбиря. Самцы нередко рассказывали жуткие истории о том, как командование закрывало целые базы, а персонал подвергало наказанию. Когда кому-то удастся поймать самцов, употребляющих имбирь, на снисхождение рассчитывать нечего.
— Я думаю, загрязнилась система подачи воздуха. А вы, недосягаемый господин? — проговорил заправщик. — Ну, компьютерный анализ покажет, в чем дело. Идемте со мной, мы проверим.
Компьютер, к которому заправщик привел Теэрца, был соединен со всеми остальными на базе, а также с одним из космических кораблей, приземлившихся в южной Франции. Код, набранный самцом, не имел никакого отношения к проверке качества топлива.
— Каков уровень загрязнения ваших двигателей? — спросил заправщик.
— По меньшей мере тридцать процентов, — ответил Теэрц и внес цифру в компьютер.
Тридцать процентов платы за последний расчетный период незаметно перешли с его счета на счет рабочего-заправщика. Никто никогда не задавал вопросов по поводу переводов — по крайней мере здесь. Теэрц подозревал, что в отделе учета работает самец, который ловко скрывает такие операции, чтобы никто ничего не заподозрил. «Интересно, ему платят деньгами или имбирем?» — подумал Теэрц. Он знал, что выбрал бы он.
— Вот, недосягаемый господин. Видите? Анализ показывает, что у вас совсем пустяковая проблема, — сказал рабочий-заправщик, продолжая изъясняться на тайном языке. — Но я вам дам чистящую добавку, просто на всякий случай.
Он выключил компьютер и вынул из мешочка на поясе несколько маленьких пластиковых флаконов с коричневатым порошком, которые быстро передал Теэрцу.
— Большое спасибо, — сказал Теэрц и убрал флаконы в свой пояс.
Как только он доберется до надежного места, где его никто не увидит, эта мерзкая планета получит шанс реабилитироваться.
* * * Когда Мордехай Анелевич шагал с Фридрихом по улицам Лодзи, ему казалось, будто он идет рядом с диким зверем, который обожает закусить человечиной и в любой момент может на него наброситься. Дурацкое сравнение, но что-то в нем было… Он не знал, чем Фридрих занимался во время войны, а также в промежутке между вторжением немцев в Польшу и нападением ящеров на Землю.
Впрочем, Фридриху хватило ума помалкивать о своих прошлых подвигах, хотя им то и дело попадались на пути евреи. Гетто в Лодзи было меньше варшавского, но в нем жило много очень голодных людей. По сравнению с тем, что творилось в нацистском гетто, сейчас здесь царило благоденствие. Но, кроме благоденствия, у них, собственно, ничего и не было.
Анелевич поморщился, увидев на стенах плакаты, с которых на него смотрел Мордехай Хаим Румковский. Некоторые из них были совсем старыми и потрепанными; другие новенькими, словно их повесили только вчера. Румковский был старостой при фашистах и, судя по всему, остался руководить жизнью гетто и при ящерах. «Интересно, как ему это удалось?» — подумал Мордехай.
Фридрих тоже заметил плакаты.
— Типичный Гитлер, только волос и усиков не хватает, — проговорил он, окинув Анелевича хитрым взглядом. — Что ты чувствуешь, глядя на него, Шмуэль?
Даже сейчас, оказавшись среди евреев, он не перестал насмешничать. Анелевич тоже. Впрочем, они переругивались совсем не злобно — скорее как два парня, которые болеют за разные футбольные клубы.
— Меня тошнит, — ответил Мордехай.
Он сказал чистую правду, потому что до войны не поверил бы, что у евреев тоже может появиться собственный Гитлер. Но он решил не показывать Фридриху, насколько ему противно.
— Только Гитлер гораздо уродливее. — С его точки зрения — в прямом и переносном смысле слова.
— Чушь, — заявил Фридрих и весело ткнул еврея локтем в бок.
В последнее время он делал это довольно часто, и Анелевич боялся, что в какой-нибудь неподходящий момент не сумеет сдержаться. Впрочем, пока Фридрих не перегибал палку.
Однако неприятности их все равно поджидали. Неожиданно посреди улицы остановился еврей в тряпичной шляпе и длинном черном пальто и принялся разглядывать Фридриха. Лицо еврея располосовал толстый уродливый шрам, похоже, от пулевого ранения.
Он подошел к Анелевичу и наставил на него палец.
— Ты еврей? — поинтересовался он на идиш.
— Да, я еврей, — ответил ему Мордехай, тоже на идиш.
Он прекрасно понимал причину вопроса. Со своей светло-коричневой бородкой он скорее походил на поляка, а не на стереотипного еврея — человека со смуглой кожей и длинным, крючковатым носом.
— Ты и в самом деле еврей! — Незнакомец хлопнул себя рукой по лбу, чудом не сбросив шляпу с головы. Затем он показал на Фридриха. — А тебе известно, с кем ты разгуливаешь? Тебе известно, с чем ты разгуливаешь? — Рука у него предательски задрожала.
— Я знаю, что если начнется пожар и вот оттуда появится машина, она раздавит нас, как пару тараканов, — ответил Анелевич и показал на пожарную станцию, перед которой они стояли.
На станции в гетто оставалось немного бензина. Анелевич знал, что это единственная машина в еврейском квартале, которую поддерживают на ходу. Он осторожно взял еврея за локоть.
— Давайте уйдем с дороги на тротуар. — Оглянувшись на Фридриха, он сказал: — Не отставай.
— А куда мне еще идти? — спросил совершенно спокойно и немного насмешливо Фридрих.
Совсем не праздный вопрос. На улицах они встретили множество молодых людей с оружием. Если Фридрих побежит, у него за спиной тут же раздастся крик:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192