— Клянусь! — ответила Фауста.
Несколько минут прошло в молчании. Гиз размышлял о том влиянии, которое загадочная Фауста имела на него. Он положил на чаши весов свою любовь и свои честолюбивые планы. Он не желал отказываться ни от того, ни от другого… Итак, у герцога созрел план… Виолетта — пленница. Он сможет найти ее, когда только пожелает. Она находится в Монмартрском аббатстве, под охраной Моревера, и не сможет ускользнуть от него. Значит, сначала он воспользуется помощью Фаусты, чтобы завоевать корону Франции. А став королем, он сумеет образумить принцессу.
— Прощайте, сударыня и принцесса, — сказал он с поклоном. — Я полагаюсь на ваше нерушимое слово: цыганка не достанется никому и до поры до времени будет содержаться в монастыре бенедиктинок.
— Ложь никогда не слетала с моих уст, — величественно ответила Фауста. — Но вы — всего лишь человек, носящий в себе все человеческие слабости. Мне нет необходимости говорить вам, что я полагаюсь на ваше слово: я сумею заставить вас сдержать его. Прощайте, герцог!
— Я провожу вас до вашего дома, — дрогнувшим голосом сказал Меченый.
— Мой дом везде. Я везде в безопасности. И если, после того как я возведу вас на трон Франции, вы решитесь бросить меня в Бастилию, знайте, что ее стены рухнут по первому же моему приказанию.
Фауста ушла, оставив Гиза в оцепенении от изумления и ужаса: ведь все его неясные замыслы были так четко высказаны принцессой! Она удалялась от него своей плавной поступью, с тем несравненным достоинством, которое придавало ей облик не королевы даже, но — богини.
— Может, действительно, ею движет Божественный разум! — прошептал Гиз.
Священный ужас, о котором пишут поэты, овладел герцогом. На поле брани он всегда был неустрашим, но здесь, один в темной церкви, да еще после беседы с посланницей Господа… Гиз затрепетал и бросился вон.
Глава 46
МЕСТЬ БЮССИ-ЛЕКЛЕРКА
Как сказал Моревер, на улице его ждал Бюсси-Леклерк. Приятели немедля направились в Бастилию.
— Все прошло хорошо? — спросил Бюсси-Леклерк и улыбнулся, вспомнив о присутствии при этой сцене герцога де Гиза.
— Конечно! — с некоторым удивлением ответил Моревер. — А что?
— Ничего! Пошли.
— Да. идем. Я очень тороплюсь его увидеть. Он закован в кандалы?
— Надлежащим образом. Не беспокойся ни о чем.
Бюсси-Леклерк принялся насвистывать охотничий марш, а Моревер, бледный, низко опустив голову, ускорил шаг. Несколькими минутами позже они миновали разводной мост и вошли в тюремный двор.
— Вот мои владения! — сказал, смеясь, Бюсси-Леклерк. — Какая все же странная идея пришла в голову нашему герцогу: сделать меня комендантом Бастилии.
— И вовсе это невесело. Здесь так противно, — сказал Моревер, озираясь. — Где он? Идем же!
— Терпение, черт побери! Эй! Четырех стражников и фонарщика ко мне!
Четверо солдат, вооруженных аркебузами, и тюремщик с фонарем бросились выполнять приказ.
— Ключи от номера семнадцатого! — добавил Бюсси-Леклерк.
Тюремщик убежал и через несколько мгновений вернулся со связкой ключей.
— Номер семнадцатый? — спросил он. — Это в Северной башне. Второе подземелье. Вот они, господин комендант.
— Иди вперед, — сказал Бюсси-Леклерк. — А вы следуйте за нами, — добавил он, обращаясь к солдатам с аркебузами.
Они прошли через внутренние дворики, окруженные со всех сторон высокими черными стенами, потом — по переходам с изъеденными временем каменными сводами. Бюсси-Леклерк насвистывал сквозь зубы, Моревера же охватила дрожь. Вместе с тем какая-то дикая радость заставляла его сердце громко биться. Чтобы хоть что-то сказать и отогнать ощущение ужаса, которое навевала знаменитая государственная тюрьма, он повторил:
— Нет, Бюсси, твои владения невеселы. А сколько же подданных в этом королевстве скорби?
Бюсси-Леклерк обернулся к тюремщику, в его взгляде был вопрос. Он и сам не знал этого.
— Двадцать восемь заключенных, — коротко ответил тот.
— Слышишь, Моревер? Двадцать восемь. Это мало, и я попросту нищий король.
— В чем их вина?
— В чем вина того, к кому ты идешь? — переспросил комендант, разражаясь смехом.
— Ладно, быстрее! — сказал Моревер, скрежеща зубами.
Они вошли в маленький дворик, куда можно было попасть, открыв тяжелую решетку. Отвратительный смрад поднимался над ним. Сюда никогда не проникали солнечные лучи. Здесь высилось круглое колоссальное каменное сооружение, вершина которого терялась в черных небесах: это и была Северная башня. У ее подножья виднелась железная дверь.
— Сюда мы помещаем самых непокорных. Не правда ли, Комтуа?
Комтуа, тюремщик, утвердительно кивнул и принялся открывать дверь. Эта процедура продолжалась несколько долгих минут. Когда дверь, наконец, отворилась, поток зловония ударил в лицо Бюсси-Леклерку.
— Ох! — сказал он, отшатываясь. — Здесь пахнет смертью.
— Войдем! — сказал Моревер, с какой-то жуткой радостью вдыхая эти мерзкие испарения.
— Будьте внимательны! — сказал Комтуа. — Здесь есть каменные завалы.
Он начал спускаться: Моревер, шедший за ним, бросал жадные взгляды в глубину мрака, в который они погружались. Следом шагал Бюсси-Леклерк, позади — четверо солдат.
Лестница извивалась и уходила вглубь, напоминая какого-то фантастического зеленоватого каменного червя. На неровных грязных стенах поблескивали подтеки селитры.
Они спустились на тридцать ступеней и остановились. Здесь едва можно было дышать. По скользкому, затянутому плесенью полу ползали отвратительные насекомые.
— Это здесь? — спросил, задыхаясь, Моревер.
— Еще ниже, — сказал тюремщик Комтуа.
Бюсси-Леклерк коснулся пальцем одной двери и сказал:
— Номер четырнадцатый!
— Номер четырнадцатый? — спросил Моревер растерянно.
— Да, этот малыш герцог, отпрыск рода Валуа. Герцог Ангулемский!
— Черт бы побрал этого герцога Ангулемского! — прорычал Моревер. — Спускаемся!
И он подтолкнул тюремщика. В эту минуту из глубины камеры с номером «14» вырвался безумный крик и отозвался на лестнице зловещим эхом. Кто-то тряс дверь темницы изнутри. В сумраке прозвучало проклятье. Затем вновь стало тихо.
— Они все таковы первое время, — сказал Комтуа, пожимая плечами.
Бюсси-Леклерк побледнел. Этот бретер и забияка без чести и совести еще не обладал душой тюремщика. Моревер ничего этого не слышал, он шел следом за Комтуа, испытывая пьянящее чувство наконец-то удовлетворенной мести. Он хотел бы, чтобы эта пещера была еще более гнусной, чтобы воздух был еще более непригоден для дыхания, чтобы в этом аду было еще страшнее и ужаснее…
— Вот номер семнадцатый! — сказал вдруг Комтуа, останавливаясь перед какой-то дверью. Они были во втором подземном ярусе.
— Открывай! — сказал Моревер хриплым голосом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159