..
Итак, дверь не поддавалась. Звуки органа и погребальное пение перекрывали шум, создаваемый призывами о помощи. Если же кто-то и слышал эти призывы, то мог предположить, что Пардальян предпринял отчаянную попытку защититься и убил кое-кого из нападавших перед тем, как умереть!..
Внезапно все находившиеся в комнате смерти поняли это. Убийцы, прекратив свои завывания, повернулись к шевалье, рассвирепев, с дикими проклятьями бросились на него…
Два шага вперед! И та самая булава, которую палач с трудом поднимает, чтобы нанести всего лишь один удар, вновь начинает описывать круги!.. К этому человеку невозможно приблизиться!.. Они отступают!.. А он вновь движется вперед!
Пардальян прошел комнату из конца в конец, и вдруг весело рассмеялся: еще трое бандитов провалились в дыру… Теперь их осталось только семь или восемь, и они трепетали от страха и что-то невнятно шептали, ибо сорвали себе голос долгими воплями…
Еще трижды они набрасывались на него, желая поразить, куда только можно: в руку, в лицо, в ноги… И каждый раз он вдребезги разбивал один череп! Булава делала свое дело: вращаясь, наталкиваясь на голову или плечо, она дробила, сокрушала насмерть… И вдруг Пардальян увидел, что все его враги повержены!.. Булава выпала из его рук. Он попытался ее поднять, не смог и прошептал:
— Как я мог держать это в руках?
Он огляделся вокруг. Поскольку ему было трудно дышать, он оторвал воротник своего камзола. Только тогда он оценил ужасающий результат бойни, и его лицо стало мертвенно бледным. Он подумал о женщине, ставшей причиной всего этого кошмара, и ощутил прилив ненависти. Какое-то время (он не мог определить, сколь долго) Пардальян был во власти лишь одного чувства — чувства безумной ненависти. И если бы Фауста появилась в это мгновение перед ним, он бы ее убил…
Затем он успокоился, утер пот со лба и прошептал:
— Бедняги!
Он еще раз вытер лицо, думая, что его заливает пот, но тут заметил, что плачет…
Во дворце чьи-то замогильные голоса монотонно читали по нему отходную. Внезапно наступила полная тишина. Пардальян понял, что сейчас сюда придут, желая убедиться в его смерти, в том, что он — неважно живой или мертвый — сброшен в реку. Эта мысль заставила его собраться и вновь вернула ему хладнокровие. Одновременно она позволила ему с большей справедливостью оценить ситуацию с точки зрения законов морали.
— Каждый защищает свою шкуру как может, — проворчал он. — Здесь было поле битвы. Я убил для того, чтобы не быть убитым. А так как я сделал, защищаясь, все что было в моих силах, то пришло время покинуть негостеприимное место…
Говоря так, он, прищурившись, созерцал дыру, куда его хотели сбросить и которая представляла теперь единственный шанс бежать. Он подошел к ее краю, встал на колени, вгляделся — и не увидел ничего, кроме мрака; но он очень хорошо слышал, как там в глубине, тихо шептались и шелковисто скользили воды реки.
Ему нельзя было терять ни секунды. Он ухватился обеими руками за края дыры и, повиснув на них, соскользнул вниз; ногами, болтавшимися в пустоте, он постарался нащупать… Есть! Он спасен!
Как мы сказали, комната для казней располагалась над рекой. Она не была частью самого здания дворца, а являлась его пристройкой. Пол ее был настелен на сваи, выступавшие из воды. Ноги Пардальяна наткнулись на одну из этих свай. Она шла по диагонали, упираясь в пол.
Пардальян, продолжая ощупывать ногами это скользкое бревно, понял, где оно заканчивается: свая доходила почти до самого отверстия в полу! Нечто похожее на стон сорвалось с губ Пардальяна; это было восклицание человека, знающего, что он спасен.
Обхватив сваю ногами, он отпустил края дыры и мгновенно уцепился за бревно обеими руками. Это мог проделать только человек, который страстно хочет жить, потому что ему есть кого любить и кому мстить!
Соскользнув по свае, он почувствовал, что погружается в воду.
— Отдохнем немного, а затем я пущусь вплавь, и было бы очень странно, если бы я не добрался до того или другого берега… Вот я и вырвался из когтей прекрасной Фаусты и думаю, что…
Пока он говорил эти слова, что-то мягко задело его. Пардальян коснулся этого предмета, ощупал его руками, — и его охватил озноб от ужаса: это был труп, труп одного из людей, упавших в реку! Почти тотчас же он задел другой труп, покачивающийся на волнах. В ту же секунду около него, около той сваи, за которую он цеплялся, Пардальян разглядел еще несколько тел… Волны качали их, поднимали, опускали, но не уносили прочь!
Почему?! Почему они оставались здесь?!
В этот момент Пардальян вновь ощутил отвратительные прикосновения: ледяные руки легко дотрагивались до него, вызывая дрожь своими жуткими ласками. Трупы кружились по воле водоворота, как если бы звали его, давали ему знак следовать за ними и стремились утянуть его за собой. Разум шевалье мутился от ужаса…
Он находился в воде, уцепившись за бревно, погрузив пальцы в липкий мох, покрывающий его. Черные струи Сены скользили между сваями и разбивались о фундамент дворца, а вокруг него все плавали и плавали трупы! Они касались его, натыкались на него, жили какой-то своей жуткой жизнью и безмолвно кружились в страшном хороводе.
Пардальян чувствовал, что волосы у него встали дыбом, а рот раскрылся для крика, но крик этот застрял в горле; глаза расширились, чтобы хоть что-то рассмотреть, но он ничего не видел, или, по крайней мере, различал все неясно. У него была заторможена сама способность мыслить, в мозгу оставался лишь страх. Затем ощущение тоски и ужаса, вызванного шевелившимися в воде трупами, стало столь нестерпимым, что он почувствовал, как его мысль просыпается… Он понял, однако, лишь одно: еще минута — и он лишится рассудка! Так что ему надо не бояться мертвых, как он не боялся живых, а поскорее броситься в воду и утонуть!
Это ощущение, в свою очередь, прошло, и Пардальяну удалось частично преодолеть страх. Он поднял голову и там, в вышине, в неясном свете увидел квадратное отверстие. Тогда он подумал о том, что может избежать объятий мертвецов, поднявшись наверх. Возможно, он найдет способ выйти из дворца. По крайней мере, он сможет дать отдых своему разуму и телу…
Он начал выбираться наверх и вскоре избавился от леденящих душу прикосновений. Но он слышал, как тела продолжали мягко сталкиваться в таинственном хороводе смерти. Однако теперь он вздохнул с некоторым облегчением. Едкий холодный пот струился по его лицу, но он не мог его стереть и даже не думал об этом. Весь остаток его сил был направлен на достижение единственной цели: вновь подняться в комнату и бежать, во что бы то ни стало бежать!..
Когда он почти преодолел путь между отверстием наверху и трупами внизу, он услышал голоса и понял, что в комнату ему дороги нет, так как там теперь звучали шаги множества людей, восклицания, проклятья…
Итак, если он спустится вниз, то попадет в омерзительное окружение трупов и сойдет с ума.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159
Итак, дверь не поддавалась. Звуки органа и погребальное пение перекрывали шум, создаваемый призывами о помощи. Если же кто-то и слышал эти призывы, то мог предположить, что Пардальян предпринял отчаянную попытку защититься и убил кое-кого из нападавших перед тем, как умереть!..
Внезапно все находившиеся в комнате смерти поняли это. Убийцы, прекратив свои завывания, повернулись к шевалье, рассвирепев, с дикими проклятьями бросились на него…
Два шага вперед! И та самая булава, которую палач с трудом поднимает, чтобы нанести всего лишь один удар, вновь начинает описывать круги!.. К этому человеку невозможно приблизиться!.. Они отступают!.. А он вновь движется вперед!
Пардальян прошел комнату из конца в конец, и вдруг весело рассмеялся: еще трое бандитов провалились в дыру… Теперь их осталось только семь или восемь, и они трепетали от страха и что-то невнятно шептали, ибо сорвали себе голос долгими воплями…
Еще трижды они набрасывались на него, желая поразить, куда только можно: в руку, в лицо, в ноги… И каждый раз он вдребезги разбивал один череп! Булава делала свое дело: вращаясь, наталкиваясь на голову или плечо, она дробила, сокрушала насмерть… И вдруг Пардальян увидел, что все его враги повержены!.. Булава выпала из его рук. Он попытался ее поднять, не смог и прошептал:
— Как я мог держать это в руках?
Он огляделся вокруг. Поскольку ему было трудно дышать, он оторвал воротник своего камзола. Только тогда он оценил ужасающий результат бойни, и его лицо стало мертвенно бледным. Он подумал о женщине, ставшей причиной всего этого кошмара, и ощутил прилив ненависти. Какое-то время (он не мог определить, сколь долго) Пардальян был во власти лишь одного чувства — чувства безумной ненависти. И если бы Фауста появилась в это мгновение перед ним, он бы ее убил…
Затем он успокоился, утер пот со лба и прошептал:
— Бедняги!
Он еще раз вытер лицо, думая, что его заливает пот, но тут заметил, что плачет…
Во дворце чьи-то замогильные голоса монотонно читали по нему отходную. Внезапно наступила полная тишина. Пардальян понял, что сейчас сюда придут, желая убедиться в его смерти, в том, что он — неважно живой или мертвый — сброшен в реку. Эта мысль заставила его собраться и вновь вернула ему хладнокровие. Одновременно она позволила ему с большей справедливостью оценить ситуацию с точки зрения законов морали.
— Каждый защищает свою шкуру как может, — проворчал он. — Здесь было поле битвы. Я убил для того, чтобы не быть убитым. А так как я сделал, защищаясь, все что было в моих силах, то пришло время покинуть негостеприимное место…
Говоря так, он, прищурившись, созерцал дыру, куда его хотели сбросить и которая представляла теперь единственный шанс бежать. Он подошел к ее краю, встал на колени, вгляделся — и не увидел ничего, кроме мрака; но он очень хорошо слышал, как там в глубине, тихо шептались и шелковисто скользили воды реки.
Ему нельзя было терять ни секунды. Он ухватился обеими руками за края дыры и, повиснув на них, соскользнул вниз; ногами, болтавшимися в пустоте, он постарался нащупать… Есть! Он спасен!
Как мы сказали, комната для казней располагалась над рекой. Она не была частью самого здания дворца, а являлась его пристройкой. Пол ее был настелен на сваи, выступавшие из воды. Ноги Пардальяна наткнулись на одну из этих свай. Она шла по диагонали, упираясь в пол.
Пардальян, продолжая ощупывать ногами это скользкое бревно, понял, где оно заканчивается: свая доходила почти до самого отверстия в полу! Нечто похожее на стон сорвалось с губ Пардальяна; это было восклицание человека, знающего, что он спасен.
Обхватив сваю ногами, он отпустил края дыры и мгновенно уцепился за бревно обеими руками. Это мог проделать только человек, который страстно хочет жить, потому что ему есть кого любить и кому мстить!
Соскользнув по свае, он почувствовал, что погружается в воду.
— Отдохнем немного, а затем я пущусь вплавь, и было бы очень странно, если бы я не добрался до того или другого берега… Вот я и вырвался из когтей прекрасной Фаусты и думаю, что…
Пока он говорил эти слова, что-то мягко задело его. Пардальян коснулся этого предмета, ощупал его руками, — и его охватил озноб от ужаса: это был труп, труп одного из людей, упавших в реку! Почти тотчас же он задел другой труп, покачивающийся на волнах. В ту же секунду около него, около той сваи, за которую он цеплялся, Пардальян разглядел еще несколько тел… Волны качали их, поднимали, опускали, но не уносили прочь!
Почему?! Почему они оставались здесь?!
В этот момент Пардальян вновь ощутил отвратительные прикосновения: ледяные руки легко дотрагивались до него, вызывая дрожь своими жуткими ласками. Трупы кружились по воле водоворота, как если бы звали его, давали ему знак следовать за ними и стремились утянуть его за собой. Разум шевалье мутился от ужаса…
Он находился в воде, уцепившись за бревно, погрузив пальцы в липкий мох, покрывающий его. Черные струи Сены скользили между сваями и разбивались о фундамент дворца, а вокруг него все плавали и плавали трупы! Они касались его, натыкались на него, жили какой-то своей жуткой жизнью и безмолвно кружились в страшном хороводе.
Пардальян чувствовал, что волосы у него встали дыбом, а рот раскрылся для крика, но крик этот застрял в горле; глаза расширились, чтобы хоть что-то рассмотреть, но он ничего не видел, или, по крайней мере, различал все неясно. У него была заторможена сама способность мыслить, в мозгу оставался лишь страх. Затем ощущение тоски и ужаса, вызванного шевелившимися в воде трупами, стало столь нестерпимым, что он почувствовал, как его мысль просыпается… Он понял, однако, лишь одно: еще минута — и он лишится рассудка! Так что ему надо не бояться мертвых, как он не боялся живых, а поскорее броситься в воду и утонуть!
Это ощущение, в свою очередь, прошло, и Пардальяну удалось частично преодолеть страх. Он поднял голову и там, в вышине, в неясном свете увидел квадратное отверстие. Тогда он подумал о том, что может избежать объятий мертвецов, поднявшись наверх. Возможно, он найдет способ выйти из дворца. По крайней мере, он сможет дать отдых своему разуму и телу…
Он начал выбираться наверх и вскоре избавился от леденящих душу прикосновений. Но он слышал, как тела продолжали мягко сталкиваться в таинственном хороводе смерти. Однако теперь он вздохнул с некоторым облегчением. Едкий холодный пот струился по его лицу, но он не мог его стереть и даже не думал об этом. Весь остаток его сил был направлен на достижение единственной цели: вновь подняться в комнату и бежать, во что бы то ни стало бежать!..
Когда он почти преодолел путь между отверстием наверху и трупами внизу, он услышал голоса и понял, что в комнату ему дороги нет, так как там теперь звучали шаги множества людей, восклицания, проклятья…
Итак, если он спустится вниз, то попадет в омерзительное окружение трупов и сойдет с ума.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159