Пора съезжать от Воронова. И перебираться домой, черт возьми!
Выставку они покидали в полном молчании. Только возле входа Воронов на секунду остановился и брякнул:
— Шлюха!
— Это вы мне? — удивилась Наталья.
— Ну, не падчерице же Шарля де Голля, в самом деле! Зачем вы мне солгали?
— Почему солгала? — она даже не нашла нужным обидеться.
— Вы ведь были с ним.
— Это не ваше дело.
— Будьте осторожны, Наталья. — Воронов пожевал губами, формулируя очередной сомнительный афоризм. — Внезапные и страстные любовники в детективах всегда оказываются убийцами. Вы должны иметь это в виду.
— Вы помешались на этих детективах. — Впервые она разговаривала с Вороновым так грубо. — Пора переквалифицироваться на книжки для детей.
— Не ваше дело! Единственное, что меня удручает, так это что моя героиня, будь она неладна, во всем повторяет вас. Дьявольская штука.
— Вот и занимайтесь своей героиней!
— К сожалению, я уже давно ею не занимаюсь. Я вынужден заниматься делом, в которое вы меня втянули.
— Охота пуще неволи, — пожав плечами, заметила Наталья.
— Вы меня покидаете?
— Думаю, что вы уже устали от меня.
— Еще час назад вы так не думали. — Воронов снова принялся яростно скрести подбородок: очевидно, это было физическим проявлением любой реакции на события.
— Час назад по вашему наущению я исполняла роль Петрушки, цирковой собачонки, дурацкого попугая… Никогда еще не чувствовала себя так унизительно! Мы не узнали ровным счетом ничего.
— Иногда не узнать чего-то означает гораздо больше, чем вы думаете. Ведь нельзя найти черную кошку в черной комнате, особенно когда ее там нет.
— Это придумали не вы!
— Я и не собираюсь вставлять это в роман… Вы заедете ко мне, Наталья?
— Имеет ли смысл? Я уже давно не была дома. Пора проведать комнату: а вдруг ее уже захватили соседи? И водрузили там свой флаг…
Стриженный ее рукой Воронов стремительно удалялся, оставался в прошлом, в истории, которую она искренне надеялась забыть навсегда. И она не чувствовала никаких угрызений совести по этому поводу. В конце концов, этот рассеянный хам заставил ее спать в ванной!
— Имеет, — отрезал Воронов. — Хотя бы для того, чтобы забрать свои вещи.
Ну, конечно, ни на что другое она не годится!
— Хорошо.
— Мне нужен ключ от квартиры Литвиновой.
— Хотите влезть туда? Но ведь она опечатана.
— Хочу. Там есть одна вещь, которая мне необходима. Недостающее звено… Если все окажется так, как я предполагаю, то я смогу рассказать вам, что же произошло на самом деле.
— Зачем? Я лучше прочитаю это в вашем романе.
— Я понимаю. Щетинистый Ромео. Но вы не можете бросить меня вот так… Вы сами начали.
— Ну, хорошо. Черт с вами, едемте.
Через час они уже стояли перед квартирой Литвиновой. Воронов осторожно снимал печать, а Наталья, свесив голову в пролет, наблюдала за окрестностями.
Воронов пробыл в квартире недолго, но вышел из нее полностью удовлетворенный.
— Взяли, что хотели? — вяло поинтересовалась Наталья.
— Да.
— Должно быть, маленькая была вещь.
— Небольшая. Вы не можете сделать для меня еще одно одолжение?
— Конечно.
— Вы помните адрес, который вам сбросил Грим на электронный ящик Литвиновой? Человек с логиком Грим?
Наталья прикрыла глаза:
— Проспект Металлистов, 113, кв.З.
— Вам необходимо поехать туда.
— Зачем?
— Ну, во-первых, сообщить ему, что произошло. Во вторых — кое-что передать.
— Кое-что?
— Вот эту фотографию. — Воронов вытащил из кармана жилетки самую обыкновенную фотографию, стандартную цветную фотографию для самого стандартного копеечного фотоальбома. На ней была изображена Дарья Литвинова с Тумой. Ничего выдающегося.
— Это то, ради чего вы вскрывали опечатанную дверь?
— И это в частности, — стыдливо уклонился от ответа Воронов.
Но Наталья — Наталья видела его насквозь! Господи, и стоило срывать печати и просачиваться в квартиру, чтобы вынести оттуда жалкий снимок?!
— А зачем я должна передать эту фотографию?
— Зачем? — Воронов задумался. — Ну, хотя бы затем, что этот ваш таинственный респондент очень волновался о судьбе Литвиновой. Забрасывал ее письмами. Думаю, эта фотография будет дорога ему как память.
— И больше ничего?
— Ничего. Обещаю вам… Впрочем, есть еще кое-что. Запомните одну фразу: «Шантаж еще никого не доводил до добра».
— И кому я должна сказать эту фразу?
— Тому, кто откроет вам дверь.
— Прямо с порога?
— Зачем же прямо с порога? Вплетете это в беседу. Особенно когда начнутся разговоры о Литвиновой…
Наталья поехала на проспект Металлистов ближе к вечеру, на этом настоял сам Воронов. Вернее, он даже не настаивал, он просто никуда не отпускал ее под самыми смехотворными предлогами: «Давайте я почитаю вам то, что уже написано, Наталья…», «Да, согласен, у меня неважно с дикцией, но вы можете прочитать сами…», «Я попытался избавиться от обилия деепричастных оборотов, видите, я помню, о чем вы мне говорили, Наталья», «Вам кажется, что я как-то выпустил из виду собаку? Да я бы с радостью забыл о ней навсегда, но, может быть, вы и правы, она должна двигать сюжет…» «Толстая подруга-наперсница будет не лишней для героини, вы не находите?», «Да, согласен, я не особенно силен в женской психологии, но и женщина — не самая подходящая героиня для детектива… то, что она разгадывает преступные замыслы, всегда будет выглядеть натяжкой…»
Потом Воронов обнаглел настолько, что отправил Наталью в ближайшую аптеку за сульфаперидазином, он, видите ли, опасается за свои несчастные бронхи. Лишь к восьми вечера Наталье удалось вырваться из вороновской квартиры. Она сложила все вещи в сумочку (не так-то много их и оказалось) и даже поцеловала Воронова на прощание.
— Я буду иногда приезжать к вам. Вы позволите?
— Конечно. Я буду рад. Я даже посвящу вам книгу, если мне удастся ее дописать…
— Вы много для меня сделали.
— А вы сделали меньше, чем могли бы, — неожиданно грустно сказал Воронов.
— Вы милый, и я обещаю исправиться.
— Привет вашему молодому человеку… Вернее, не вашему… Вам все-таки удалось ухватиться за хвост чужой мертвой жизни. Это романтично, но не всегда хорошо заканчивается.
Наталья сочла за лучшее пропустить это замечание мимо ушей.
— Вы тоже передавайте привет милейшему Семену Борисовичу.
— Обязательно.
— Буду ждать ваших книг.
— Тронут. Вы передадите фотографию? Сегодня?
— Да. Но… почему бы вам самому не передать?
— Ненавижу эту погоду, и потом — мои легкие и бронхи с ней не справляются.
— А в кафе вы демонстрировали совсем обратное.
— Всплеск хорошего самочувствия. Такое тоже бывает… Так я могу на вас положиться?
— Да. Конечно. Вы всегда можете на меня положиться.
Воронов захлопнул за ней дверь сразу же, но так и не загремел замками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107