— В деле об убийстве все имеет значение.
— Христова невеста настучала? — проницательно спросила Никольская. — Целомудренная дрянь?
— Это не имеет никакого значения, — ушел от ответа Леля.
— А она не сообщила вам, что это прискорбное мимолетное событие имело место быть три года назад? Неожиданный пассаж.
— И больше вы не встречались с Радзивиллом? — Леля попытался взять себя в руки.
— Несколько раз. На презентациях… На показах. Он был большим любителем показов. И когда только время находил при его-то занятости!
— А вы неплохо осведомлены.
— Обыкновенная логика. И даже не женская, дорогой мой.
— А после того, как вы расстались… у Радзивилла появился кто-нибудь? — глупо спросил Леля.
Никольская погасила сигарету в крошечной, инкрустированной перламутром пепельнице и рассмеялась.
— Ну, расстались — это громко сказано. Наш роман уместился в неделю. Будет что вспомнить, когда отойду от дел. Он пригласил меня во Францию.
Леля поднял брови. И здесь — Франция. Радзивилл летел в Париж просто так, никаких деловых встреч у него запланировано не было. А что, если…
— Мы перешли на «ты» только в самолете, — продолжила Никольская. — Три дня в Париже, неделя в Ницце, сутки в Монте-Карло… Я поставила на зеро и выиграла пятьсот долларов… Он умел красиво ухаживать. Орхидеи в коробочках, милые ювелирные безделицы под подушкой. Я находила их каждый день.
— И что же было потом, когда вы вернулись?
— Мне не хотелось бы это обсуждать. Скажем так, в какой-то момент мы поняли, что не подходим друг другу. Слава богу, на это не ушло много времени.
— Что значит «не подходим»?
Никольская с сожалением посмотрела на следователя: бедняжка в свитере со спущенной петлей, давно не чищенных ботинках и кургузом пиджачке. Стоит ли потрясать его такое же кургузое воображение расшифровкой термина «не подходим»?
— Неужели вы не понимаете?
— Ну, хорошо… А с кем еще был… э-э… знаком Радзивилл?
— Думаю, об этом нужно спрашивать не у меня. Хотя он предпочитал определенный тип. Блондинки-манекенщицы с классическими параметрами. Да, в какой-то мере Герман… Герман Юлианович был однолюб. Все его пассии были похожи друг на друга и представляли яркий контраст с женой. Я видела его с несколькими девочками-моделями…
— С кем именно? — Леля достал блокнот, щелкнул ручкой и приготовился записывать.
— Не помню.
— А вы попытайтесь.
— Нет… К сожалению… — Никольская поднялась и направилась к вешалке, на которой была распята роскошная лисья шуба.
И Леля снова почувствовал легкое волнение в паху. Чтобы хоть как-то скрыть это, он мелким бесом подскочил к лисе и ухватился за воротник.
— Я помогу!
— Рискните.
Лелина так не к месту прорезавшаяся галантность действительно была сопряжена с риском: Ксения Никольская была на голову выше его. Надеть шубу ей удалось только со второго захода, унизительно присев перед Лелей. Никольская, сквозь зубы поблагодарив низкорослого следователя, направилась к выходу из гримерки. Леля поплелся за ней, чувствуя себя раздавленным.
— Его и вправду убили? — тихо спросила манекенщица, когда Леля распахнул перед ней дверь.
— Да. В тот вечер, накануне убийства, он ужинал с дамой в ресторане «Дикие гуси». Возможно, именно с этой. — Леля достал из кармана фотографию из бумажника покойного Радзивилла и протянул ее Никольской:
— Вот, взгляните.
Никольская впилась в фотографию глазами. А потом резко отставила ее.
— Нет, мне незнакома эта девушка, — подбирая слова, медленно произнесла она. — Никогда не видела ее раньше.
— А если присмотреться?
— Нет.
Она сказала это слишком поспешно, разом закрывая тему, как закрывают дверь в темный чулан с твердым намерением в него не возвращаться. Никольская тоже не хотела возвращаться в чулан — должно быть, в детстве она боялась темноты.
— А кто-нибудь еще ее опознал? — неожиданно спросила она.
— Почему вы спрашиваете?
— Просто интересно.
— Пока этот вопрос остается открытым. Ну, хорошо. — Леля вынул фотографию из рук Никольской и снова спрятал ее в карман.
— А какое отношение эта фотография имеет к Герману? — Похоже, слишком уж энергичная девушка решила перехватить у него инициативу ведения беседы.
— Они были найдены среди вещей покойного.
— Ну надо же! — в голосе Никольской послышались ревнивые нотки.
— Что же вы замолчали?
— Я просто внимательно вас слушаю.
— Убийство произошло третьего. А четвертого Радзивилл должен был вылететь во Францию.
Никольская подняла идеально подрисованные брови.
— Вот как?
— Частный визит.
— Частный визит… Я тоже через это проходила.
— Последний раз живым Радзивилла видели в тех самых «Диких гусях». Вы никогда там не были?
— Была. Надеюсь, в этом нет ничего криминального?
— С Радзивиллом?
— Может быть, и с ним. Не помню. А… личность его спутницы так и не установили?
— Нет. Ресторанная обслуга не смогла дать даже приблизительное описание.
— Ничего удивительного. Они никогда не видят лиц, — медленно произнесла модель.
— Как это — «не видят лиц»?
— Они смотрят на ноги. На ноги и чуть выше, неужели не понятно? В этом была одна из фишек Радзивилла. Он выбирал не просто блондинок. Он выбирал женщин с умопомрачительно длинными ногами.
— Как у вас? — не удержался Леля.
— Как у меня. Он даже измерял их длину. Думаю, в его халупе найдется какой-нибудь донжуанский список. Если эта старая польская курва его не сожгла…
Выйдя на улицу, Никольская погрузилась в устрашающего вида джип.
— Вас подвезти? — в ее словах было лишь надменное сострадание, не больше. Еще минута — и она подаст копеечку нищему следователю, отирающемуся на паперти закона.
— Не стоит.
— Как хотите. Знаете что… Поговорите с Виолеттой Гатти.
— Кто это?
— У нее модельное агентство «Калипсо». Только не выдавайте меня. Не говорите, что это именно я направила вас к ней.
— Поговорить? О чем поговорить?
Но джип, коротко рыкнув, уже тронулся с места и спустя мгновение затерялся в потоке машин на Камен-ноостровском. А Леля еще добрых пятнадцать минут топтался под сенью обшарпанных колонн «Ленфиль-ма», всеми силами пытаясь отвязаться от светлого образа Ксении Никольской. И только потом вытащил блокнот и печатными буквами вывел: "ВИОЛЕТТА ГАТТИ. МОДЕЛЬНОЕ АГЕНТСТВО «КАЛИПСО». И поставил против вычурной итальянской фамилии жирный вопрос. И такой же жирный восклицательный знак.
Ох уж эти агентства, ох уж эти модели, ох уж эти бесстыжие глаза, груди и берцовые кости! Проводить дознание с подобными бабенками — верный способ нажить себе гипертонический криз и аденому предстательной железы. Никольская, конечно, изрядная сука, но до чего хороша! Да и он тоже хорош: беседу провел — хуже не придумаешь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107