Антиной десять раз подходил к своему доброму охотничьему коню, чтобы вскочить ему на спину; однажды он уже схватил его за уздечку, чтобы взнуздать, но за то время, что он продевал жеребцу через зубы гибкую, составленную из множества звеньев узду, его энергия снова пропала.
Эти колебания заняли целые часы, и наконец стало уже слишком поздно. Император мог скоро вернуться, и теперь было бы безумием думать о выполнении прекрасного плана.
Ожидаемый посланец уже явился со множеством писем, но Адриан все еще не возвращался.
Смеркалось; большие капли дождя падали с неба, покрытого густыми тучами, а Антиной по-прежнему оставался один.
К его тоске присоединилось сожаление об упущенном случае снова увидеть Селену и беспокойство по поводу долгого отсутствия повелителя.
Несмотря на усиливавшийся дождь, он вышел на воздух, подавляющая удушливость которого прежде парализовала его слабую волю, и позвал собак, намереваясь с ними разыскивать императора, но в эту минуту послышался лай молосского пса, и скоро затем Адриан с Мастором выступили из тьмы в полосу света, окружавшую освещенные палатки.
Император наскоро поздоровался со своим любимцем и затем молча позволил Антиною высушить ему волосы и принести трапезу, между тем как Мастор вымыл ему ноги и одел его в сухое платье. Когда Адриан вместе с вифинцем лег перед столом с приготовленными яствами, он сказал:
– Странный вечер! Какой жаркий и душный воздух! Нам нужно беречься, потому что нам грозит беда.
– Что с тобою случилось, государь?
– Разные происшествия. У первой же двери гробницы, в которую я хотел войти, я нашел какую-то черную старуху, которая замахала на нас руками и прокричала какие-то отвратительно звучавшие слова.
– Ты понял ее?
– Нет. Разве кто-нибудь может научиться египетскому языку?
– Значит, ты не знаешь, что она сказала?
– Мне пришлось узнать. «Смерть!» – закричала старуха! В гробнице, которую она охраняла, лежало множество людей, заболевших чумой.
– И ты видел их?
– Да. До сих пор я только слыхал об этой болезни. Она ужасна и соответствует тем описаниям, которые я читал.
– Ах, государь! – вскричал испуганный Антиной с упреком.
– Когда мы отошли от могилы, – продолжал Адриан, не обращая внимания на замечание юноши, – мы встретили старика в белой одежде и какую-то странную девушку, хромую и необыкновенно красивую.
– Она тоже шла к больным?
– Да, она несла им лекарство и хлеб.
– Но она не вошла к ним?
– Вошла, несмотря на мое предостережение. В ее спутнике я узнал своего старого знакомого.
– В старике?
– Он во всяком случае старше меня. Мы с ним часто встречались в Афинах, когда были еще молоды. Он принадлежал тогда к числу последователей Платона. Он был прилежнее и, может быть, также и талантливее нас всех.
– Каким образом подобный человек очутился при больных в Безе? Он сделался врачом?
– Нет. Еще в Афинах он с пламенным рвением искал истину и теперь утверждает, что нашел ее.
– Здесь, среди египтян?
– В Александрии, у христиан.
– А хромая девушка, сопровождавшая философа, тоже верит в распятого бога?
– Да, она сиделка или что-то в этом роде. Однако есть что-то великое в мечтаниях этих людей.
– Правда ли, что они поклоняются ослу и голубю?
– Вздор.
– Я тоже не совсем этому верил. Но, во всяком случае, они добры и заботятся о всех страждущих, даже чужих, не принадлежащих к их числу.
– Откуда ты знаешь это?
– Да ведь в Александрии много говорят о них.
– К сожалению. Я не преследую призрачных врагов, а к ним я причисляю мысли и верования людей; но иногда я спрашиваю себя: полезно ли для государства то, что граждане перестают бороться с житейскими нуждами и утешают себя надеждой на фантастическое счастье в другом мире, который, может быть, существует только в воображении тех, кто верит в него?
– Я бы желал, чтобы жизнь совсем оканчивалась смертью, – сказал Антиной задумчиво. – Однако же…
– Ну?
– Если бы я знал наверное, что найду в том другом мире тех, которых мне хотелось бы увидеть снова, я пожелал бы второй жизни.
– Значит, ты желал бы снова и целую вечность толкаться и тесниться среди массы старых знакомых, которых от первого до последнего смерть посылает в другой мир?
– Нет, но я желал бы, чтобы мне было позволено вечно жить с некоторыми избранными.
– А я принадлежал бы к их числу?
– Да! – вскричал Антиной с жаром и прижал губы к руке Адриана.
– Я знал это. Но ни за какую цену, даже из-за тебя, моего любимца, я не пожелал бы отказаться от единственного права, которое составляет преимущество человека перед бессмертными богами.
– Какое право ты подразумеваешь?
– Право выйти из рядов живущих, как только небытие мне покажется сноснее существования.
– Боги, разумеется, не могут умереть.
– А христиане желают умереть только для того, чтобы присоединить к старой жизни новую.
– Более прекрасную, чем первая на земле.
– Они называют ее блаженною. Мать этой вечной жизни – неутомимая жажда существования – не умирает даже среди самых несчастных людей; ее отец – надежда. Они веруют в отсутствие страданий на том, другом, свете, потому что тот, кого они называют Искупителем, распятый Христос, якобы освободил их от будущей скорби своей смертью.
– Разве может кто-нибудь взять на себя страдание другого, как тяжесть или одежду?
– Они говорят это, и мой друг из Афин в этом убежден. В сочинениях по магии имеются указания, каким образом можно перенести несчастье не только с людей на животных, но и с одного человека на другого. Были даже произведены по этому поводу замечательные опыты над рабами, и в некоторых провинциях мне все еще приходится бороться против человеческих жертв для умилостивления или умиротворения богов. Вспомни только о невинной Ифигении, приведенной к алтарю. Разве не сомкнулся треснувший форум после того, как Марк Курций бросился в трещину? Если судьба пускает тебе вслед смертоносную стрелу и я принимаю ее своей грудью, то, может быть, судьба довольствуется этим ударом, не спрашивая, в кого попала стрела.
– Боги были бы слишком прихотливы, если бы они не захотели принять твоей крови вместо моей.
– Жизнь есть жизнь, – возразил император, – и жизнь юноши дороже жизни старика. Тебя ожидает еще много радостей.
– А ты нужен для всего мира.
– После меня явится другой. Ты честолюбив, мальчик.
– Нет, господин.
– Что же это значило в таком случае? Все поздравляли меня с сыном Вером, только ты не поздравил. Или тебе не нравится мой выбор?
Антиной покраснел и со смущением опустил глаза, а Адриан сказал:
– Говори откровенно то, что думаешь.
– Претор болен.
– Ему остается жить немного лет, а когда он умрет…
– Он может выздороветь.
– Когда он умрет, я должен буду искать себе другого сына.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147