Кадмин кивнул. Он нырнул в салон, и машина плавно отъехала назад. Дождавшись, когда лимузин остановится, я снова опустился рядом с Ортегой. Она с трудом села.
– Ковач, не надо. Тебя убьют.
– Определенно такая попытка будет. – Взяв руку Ортеги, я обвил ею рукоятку «немекса». – Послушай, со мной и так все кончено. Банкрофт купился на мою ложь, Кавахара сдержит свое слово и переправит Сару обратно. Я её знаю. А ты должна будешь прижать Кавахару с помощью Мери-Лу Хинчли и вытащить Райкера с хранения. Переговори с «Хендриксом». Я оставил для тебя кое-какие зацепки.
Отъехавший лимузин нетерпеливо загудел, будто предупреждая о столкновении. В сгущающейся темноте этот звук разнесся печально и одиноко, словно глас умирающего слоновьего ската на рифе Хираты. У Ортеги на лице застыло выражение едва не утонувшего человека.
– Слушай…
Улыбнувшись, я положил руку ей на щеку.
– Пора переходить к следующему кадру, Кристина. Только и всего.
Поднявшись с мостовой, я сплел руки на затылке и направился к лимузину.
ЧАСТЬ 5. Возмездие
(Полный крах системы)
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЯТАЯ
В лимузине я оказался зажат между двумя внушительными громилами. После незначительных пластических операций, разгладивших их невозможно красивые лица клонов, они могли бы участвовать в профессиональных боях без правил, сражая противника одним впечатляющим видом. Плавно поднявшись над улицей, мы сделали круг, разворачиваясь. Украдкой выглянув в боковое окно, я увидел на мостовой Ортегу, пытающуюся усесться прямо.
– Ну что, мочу я эту полицейскую стерву? – поинтересовался водитель.
Я напрягся, готовясь к броску.
– Не надо. – Кадмин повернулся ко мне. – Нет, я дал слово мистеру Ковачу. Уверен, наши пути с лейтенантом Ортегой в недалеком будущем снова пересекутся.
– И ты об этом сильно пожалеешь, – без убежденности в голосе произнес я.
В этот момент меня и оглушили из шокового пистолета.
Когда я очнулся, надо мной вплотную нависало чье-то лицо. Бледные черты были смазанными и нечеткими, словно театральная маска. Заморгав, я поежился, фокусируя взгляд. Лицо отодвинулось, по-прежнему оставаясь расплывчатым и неестественным. Я закашлял.
– Привет, Карнаж.
Грубые черты сложились в пародию улыбки.
– Добро пожаловать на борт «Розы Панамы», мистер Ковач.
Сделав усилие, я уселся на узкой металлической койке. Карнаж отступил назад, давая мне место, – или же просто стараясь как можно больше отдалиться от меня. Сквозь затуманенный взор я разглядел у него за спиной серую сталь каюты. Опустив ноги на пол, я тотчас же застыл. Нервные окончания рук и ног до сих пор гудели от шокового заряда, и в нижней части живота не проходила тошнотворная дрожь. Впрочем, похоже, выстрел был ослабленным. Окинув себя взглядом с ног до головы, я увидел, что на мне кимоно из плотной мешковины. На полу под койкой стояли тапочки. Увидев их, я начал догадываться, что замыслил Кадмин.
Позади Карнажа открылась дверь. В каюту вошла высокая светловолосая женщина лет сорока с небольшим. Следом за ней ещё одна, синтетическая, очень прилизанная и современная на вид, если не считать сверкающего сталью прибора прямой связи вместо левой руки.
Карнаж засуетился.
– Мистер Ковач, позвольте представить вам Перниллу Грип, представителя спортивного канала, транслирующего поединки, и её технического помощника Майлз Месх. Пернилла, Майлз, познакомьтесь с Такеси Ковачем, которому на сегодняшний вечер предстоит стать суррогатным Элиасом Райкером. Да, кстати, Ковач, примите мои поздравления. В прошлый раз вам удалось полностью меня провести. Хотя сначала я никак не мог взять в толк, каким образом Райкеру удалось выбраться из хранилища так рано. Насколько я понимаю, это всё приёмчики чрезвычайных посланников.
– Не совсем. Решающим фактором была Ортега. Это она тебя убедила. А я лишь предоставил тебе возможность говорить. Должен признаться, это ты делаешь бесподобно. – Я кивнул на спутниц Карнажа. – Спортивный канал? А я-то думал, подобное противоречит вашему кодексу чести. Разве за подобное преступление вы не подвергаете особенно дотошных журналистов радикальным хирургическим операциям?
– Сейчас речь о другом, мистер Ковач. Совсем о другом. Трансляция запланированного боя действительно была бы нарушением кодекса. Но ведь предстоит не запланированный бой, а унизительное избиение. – При этих словах синтетическое лицо Карнажа растянулось в фальшивой сладостной усмешке. – Публика у нас будет очень специфическая и, неизбежно, очень немногочисленная. Поэтому нам пришлось выкручиваться, наверстывая упущенную выгоду другими путями. К счастью, существует множество каналов, жаждущих заполучить в свои руки все что угодно, происходящее на борту «Розы Панамы». Вот какая у нас репутация! Только, увы, та же самая репутация не позволяет заниматься бизнесом напрямую. Но, к счастью, с этой проблемой нам поможет справиться миссис Грип.
– Как любезно с её стороны. – Мой голос стал ледяным. – Где Кадмин?
– Всему свое время, мистер Ковач. Всему свое время. Знаете, когда мне сказали, что вы поступите именно так и пожертвуете собой, спасая лейтенанта Ортегу, должен признаться, я не поверил. Но вы с механическим прилежанием выполняете то, что от вас ждут. Что отобрали у вас в Корпусе чрезвычайных посланников в обмен на другие навыки? Непредсказуемость? Душу?
– Карнаж, хватит лирики. Где Кадмии?
– Прошу сюда.
За дверью каюты нас ждали двое верзил часовых – возможно, те самые, что были в лимузине. Я так и не успел полностью прийти в себя и не смог бы сказать точно. Верзилы взяли меня в клещи, и мы пошли следом за Карнажем по вызывающему клаустрофобию лабиринту коридоров и трапов, вдоль стальных переборок, покрытых блестящим полимером, сквозь который проступали бурые пятна ржавчины. Я рассеянно старался запомнить наш маршрут, но мои мысли были заняты словами Карнажа. Кто предсказывал мои поступки? Кадмии? Маловероятно. Лоскутный человек, несмотря на злобные угрозы, не знал обо мне практически ничего. Единственным реальным кандидатом на авторство подобного пророчества была Рейлина Кавахара. Что также объясняло, почему Карнаж не дрожит в своей синтетической оболочке при мысли о том, что с ним сделает Кавахара за помощь Кадмину. Итак, Кавахара продала меня с потрохами. Банкрофт убежден: кризис, каким бы он ни был, миновал. И тотчас же в качестве приманки была брошена Ортега. Согласно сценарию, который я впарил Банкрофту, Кадмин выходил мелким предпринимателем, затаившим на меня злобу. Так почему бы ему все же не расправиться со мной? А при данных обстоятельствах лучше от меня избавиться, чем оставить в живых.
Впрочем, то же самое можно сказать и о Кадмине, так что в действительности не все так очевидно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146
– Ковач, не надо. Тебя убьют.
– Определенно такая попытка будет. – Взяв руку Ортеги, я обвил ею рукоятку «немекса». – Послушай, со мной и так все кончено. Банкрофт купился на мою ложь, Кавахара сдержит свое слово и переправит Сару обратно. Я её знаю. А ты должна будешь прижать Кавахару с помощью Мери-Лу Хинчли и вытащить Райкера с хранения. Переговори с «Хендриксом». Я оставил для тебя кое-какие зацепки.
Отъехавший лимузин нетерпеливо загудел, будто предупреждая о столкновении. В сгущающейся темноте этот звук разнесся печально и одиноко, словно глас умирающего слоновьего ската на рифе Хираты. У Ортеги на лице застыло выражение едва не утонувшего человека.
– Слушай…
Улыбнувшись, я положил руку ей на щеку.
– Пора переходить к следующему кадру, Кристина. Только и всего.
Поднявшись с мостовой, я сплел руки на затылке и направился к лимузину.
ЧАСТЬ 5. Возмездие
(Полный крах системы)
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЯТАЯ
В лимузине я оказался зажат между двумя внушительными громилами. После незначительных пластических операций, разгладивших их невозможно красивые лица клонов, они могли бы участвовать в профессиональных боях без правил, сражая противника одним впечатляющим видом. Плавно поднявшись над улицей, мы сделали круг, разворачиваясь. Украдкой выглянув в боковое окно, я увидел на мостовой Ортегу, пытающуюся усесться прямо.
– Ну что, мочу я эту полицейскую стерву? – поинтересовался водитель.
Я напрягся, готовясь к броску.
– Не надо. – Кадмин повернулся ко мне. – Нет, я дал слово мистеру Ковачу. Уверен, наши пути с лейтенантом Ортегой в недалеком будущем снова пересекутся.
– И ты об этом сильно пожалеешь, – без убежденности в голосе произнес я.
В этот момент меня и оглушили из шокового пистолета.
Когда я очнулся, надо мной вплотную нависало чье-то лицо. Бледные черты были смазанными и нечеткими, словно театральная маска. Заморгав, я поежился, фокусируя взгляд. Лицо отодвинулось, по-прежнему оставаясь расплывчатым и неестественным. Я закашлял.
– Привет, Карнаж.
Грубые черты сложились в пародию улыбки.
– Добро пожаловать на борт «Розы Панамы», мистер Ковач.
Сделав усилие, я уселся на узкой металлической койке. Карнаж отступил назад, давая мне место, – или же просто стараясь как можно больше отдалиться от меня. Сквозь затуманенный взор я разглядел у него за спиной серую сталь каюты. Опустив ноги на пол, я тотчас же застыл. Нервные окончания рук и ног до сих пор гудели от шокового заряда, и в нижней части живота не проходила тошнотворная дрожь. Впрочем, похоже, выстрел был ослабленным. Окинув себя взглядом с ног до головы, я увидел, что на мне кимоно из плотной мешковины. На полу под койкой стояли тапочки. Увидев их, я начал догадываться, что замыслил Кадмин.
Позади Карнажа открылась дверь. В каюту вошла высокая светловолосая женщина лет сорока с небольшим. Следом за ней ещё одна, синтетическая, очень прилизанная и современная на вид, если не считать сверкающего сталью прибора прямой связи вместо левой руки.
Карнаж засуетился.
– Мистер Ковач, позвольте представить вам Перниллу Грип, представителя спортивного канала, транслирующего поединки, и её технического помощника Майлз Месх. Пернилла, Майлз, познакомьтесь с Такеси Ковачем, которому на сегодняшний вечер предстоит стать суррогатным Элиасом Райкером. Да, кстати, Ковач, примите мои поздравления. В прошлый раз вам удалось полностью меня провести. Хотя сначала я никак не мог взять в толк, каким образом Райкеру удалось выбраться из хранилища так рано. Насколько я понимаю, это всё приёмчики чрезвычайных посланников.
– Не совсем. Решающим фактором была Ортега. Это она тебя убедила. А я лишь предоставил тебе возможность говорить. Должен признаться, это ты делаешь бесподобно. – Я кивнул на спутниц Карнажа. – Спортивный канал? А я-то думал, подобное противоречит вашему кодексу чести. Разве за подобное преступление вы не подвергаете особенно дотошных журналистов радикальным хирургическим операциям?
– Сейчас речь о другом, мистер Ковач. Совсем о другом. Трансляция запланированного боя действительно была бы нарушением кодекса. Но ведь предстоит не запланированный бой, а унизительное избиение. – При этих словах синтетическое лицо Карнажа растянулось в фальшивой сладостной усмешке. – Публика у нас будет очень специфическая и, неизбежно, очень немногочисленная. Поэтому нам пришлось выкручиваться, наверстывая упущенную выгоду другими путями. К счастью, существует множество каналов, жаждущих заполучить в свои руки все что угодно, происходящее на борту «Розы Панамы». Вот какая у нас репутация! Только, увы, та же самая репутация не позволяет заниматься бизнесом напрямую. Но, к счастью, с этой проблемой нам поможет справиться миссис Грип.
– Как любезно с её стороны. – Мой голос стал ледяным. – Где Кадмин?
– Всему свое время, мистер Ковач. Всему свое время. Знаете, когда мне сказали, что вы поступите именно так и пожертвуете собой, спасая лейтенанта Ортегу, должен признаться, я не поверил. Но вы с механическим прилежанием выполняете то, что от вас ждут. Что отобрали у вас в Корпусе чрезвычайных посланников в обмен на другие навыки? Непредсказуемость? Душу?
– Карнаж, хватит лирики. Где Кадмии?
– Прошу сюда.
За дверью каюты нас ждали двое верзил часовых – возможно, те самые, что были в лимузине. Я так и не успел полностью прийти в себя и не смог бы сказать точно. Верзилы взяли меня в клещи, и мы пошли следом за Карнажем по вызывающему клаустрофобию лабиринту коридоров и трапов, вдоль стальных переборок, покрытых блестящим полимером, сквозь который проступали бурые пятна ржавчины. Я рассеянно старался запомнить наш маршрут, но мои мысли были заняты словами Карнажа. Кто предсказывал мои поступки? Кадмии? Маловероятно. Лоскутный человек, несмотря на злобные угрозы, не знал обо мне практически ничего. Единственным реальным кандидатом на авторство подобного пророчества была Рейлина Кавахара. Что также объясняло, почему Карнаж не дрожит в своей синтетической оболочке при мысли о том, что с ним сделает Кавахара за помощь Кадмину. Итак, Кавахара продала меня с потрохами. Банкрофт убежден: кризис, каким бы он ни был, миновал. И тотчас же в качестве приманки была брошена Ортега. Согласно сценарию, который я впарил Банкрофту, Кадмин выходил мелким предпринимателем, затаившим на меня злобу. Так почему бы ему все же не расправиться со мной? А при данных обстоятельствах лучше от меня избавиться, чем оставить в живых.
Впрочем, то же самое можно сказать и о Кадмине, так что в действительности не все так очевидно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146