У нас по поводу героев поднимают очень много шума, и Райкер не оказался исключением. Интервью по первому каналу Всемирной сети, широко освещенная в средствах массовой информации встреча с высшим руководством Объединенных Наций и все такое. Пока шумиха не утихла, Райкер ухватился за свой шанс. Добился перевода в «органику». Они с Ортегой уже встречались пару раз по работе; как я уже говорил, наши дела время от времени перехлестываются, поэтому Райкер знал, что к чему. Естественно, наш отдел никак не мог ему отказать. Особенно после того, как Райкер публично заявил, что собирается в корне изменить работу «органики».
– Ну и что, у него получилось? Я имею в виду изменить работу «органики»?
Баутиста надул щеки.
– Райкер был хорошим полицейским. Ты мог бы спросить об этом у Ортеги, но где-то через месяц совместной работы они втюрились друг в друга. Поэтому теперь она не может мыслить непредвзято.
– Ты не одобряешь?
– А что зависит от того, одобряю я это или нет? Если испытываешь к человеку такое чувство, что тут попишешь? Я просто хочу сказать, что об объективности приходится забыть. Когда Райкер влип, Ортега пришла ему на помощь.
– Вот как? – Не переставая говорить, я пододвинул стаканы к автобару за новой порцией. – А я слышал, это она его сдала.
– Где ты такое слышал?
– Слухи. Правда, источник не слишком достоверный. Так, значит, это неправда?
– Нет. Уличная грязь любит преподносить все в таком духе. Полагаю, при мысли о том, что мы истребляем друг друга, они делают в штаны от радости. На самом деле Управление внутренней безопасности взяло Райкера на квартире у Ортеги.
– Ого-го!
– Да, вот какая штука. – Я протянул Баутисте стаканчик, и он смерил меня долгим взглядом. – Понимаешь, Ортега внешне ничего не показала. Просто начала работать, чтобы разбить обвинения УВБ.
– Насколько я слышал, за Райкера ухватились крепко.
– Да, тут источники тебя не обманули. – Полицейский задумчиво посмотрел в стаканчик, словно решая, продолжать ли дальше. – Ортега предположила, что Райкера подставил какой-то высокопоставленный ублюдок, которому здорово досталось в ноль девятом году. А он действительно много кому наступил на мозоль.
– Но ты в это не веришь?
– Очень хотелось бы поверить. Как я уже говорил, Райкер был хорошим полицейским. И, как я тоже говорил, отдел кражи оболочек имеет дело с более умными преступниками. А значит, ребятам приходится действовать крайне осторожно. Умные преступники нанимают умных адвокатов, и им нельзя просто так давать в зубы, когда хочется. Отдел органических повреждений занимается всеми, от уличного сброда и до самого верха. Мы действуем более свободно. Именно этого ты… извини, Райкер и хотел, добиваясь перевода. Свободы. – Запрокинув стаканчик в рот, Баутиста поставил его на столик и посмотрел мне в глаза. – Лично я полагаю, Райкера занесло.
– Тра-та-та?
– Что-то в таком духе. Мне несколько раз приходилось видеть, как Райкер ведет допросы. Так вот, по большей части он ходил по краю. Один неосторожный шаг и… – В глазах Баутисты появился страх. Страх, с которым он жил каждый день. – Имея дело с этими подонками, иногда бывает непросто держать себя в руках. Очень непросто. На мой взгляд, именно это и произошло.
– Мой источник утверждает, что Райкер сделал н-с двоим, а ещё двоих оставил с нетронутыми памятями больших полушарий. По-моему, непростительная беспечность.
Баутиста утвердительно мотнул головой.
– То же самое говорит и Ортега. Только дело не так просто. Понимаешь, все случилось в одной чёрной клинике в Сиэтле. Двое нетронутых выскочили из здания, впрыгнули в транспорт и попытались бежать. Когда их аэрокар оторвался от земли, Райкер проделал в нем сто двадцать четыре дыры. Случайно задел и соседние машины. Нетронутые рухнули в Тихий океан. Один из них умер ещё в воздухе, другой – в момент удара о воду. Транспорт затонул на глубине двести метров. Райкер действовал не на своей территории, а сиэтлским фараонам очень не нравится, когда чужаки со значками открывают у них в городе пальбу среди бела дня. Поэтому спасательная команда не подпустила его к телам. Все были очень удивлены, когда извлеченные памяти полушарий оказались принадлежащими католикам, и кто-то в управлении полиции Сиэтла заподозрил неладное. Копнул чуть поглубже и выяснил, что заявления о требованиях веры подделаны. Причем весьма небрежно.
– Или в спешке.
Щелкнув пальцами, Баутиста ткнул в меня рукой. Определенно он уже был в подпитии.
– Попал в точку. Как решили ребята из УВБ, Райкер испугался, что свидетели уйдут живыми, и от безысходности налепил им на памяти бирки «не тревожить». Естественно, когда нетронутых вернули, они в один голос заявили, что Райкер приперся в клинику без ордера, попытался проникнуть по нахалке, а когда его не пустили, прорвался силой и начал задавать вопросы, играя плазмометателем в игру «кто следующий».
– Так все и было?
– Ты насчет ордера? Да. Начнем с того, что Райкер не имел права действовать в Сиэтле. А вот насчет остального никто не знает.
– А что говорил сам Райкер?
– Он сказал, что ничего подобного не делал.
– Только и всего?
– Нет, это длинная история. По словам Райкера, он якобы получил информацию о заведении от одного из осведомителей, постарался хитростью пробраться внутрь, и вдруг по нему открыли огонь. Утверждает, что тоже стрелял в ответ и, может быть, кого-нибудь и зацепил. Но только не в голову. Утверждает, что клиника пожертвовала двумя сотрудниками и сама спалила им головы. Утверждает, что понятия не имеет о фальсификации сообщений о вере. – Баутиста печально пожал плечами. – Того умельца, что проделал фокус с исправлением памяти полушарий, нашли, и он заявил, что ему заплатил Райкер. Прошел проверку на детекторе лжи. Но он также сказал, что лично с Райкером не встречался, тот ему позвонил. Виртуальная связь.
– Что можно подделать. Запросто.
– Точно, – радостно улыбнулся Баутиста. – С другой стороны, этот тип говорит, что до этого неоднократно выполнял работу для Райкера и много раз встречался с ним лично. Это тоже было проверено на полиграфе. Райкер с ним знаком, это бесспорно. И разумеется, УВБ захотело узнать, почему Райкер пошел в клинику один, без прикрытия. Она разыскала свидетелей, случайных прохожих, заявивших, что Райкер вёл себя как сумасшедший, палил вслепую, пытаясь сбить аэрокар. Как я говорил, полиция Сиэтла от этого была совсем не в восторге.
– Сто двадцать четыре отверстия, – пробормотал я.
– Да. Это очень много. Райкер уж слишком рьяно стремился остановить этих двоих нетронутых.
– И все же не исключена возможность, что его подставили.
– Да, не исключена. – Баутиста чуть протрезвел, и в его голосе прозвучали сердитые нотки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146
– Ну и что, у него получилось? Я имею в виду изменить работу «органики»?
Баутиста надул щеки.
– Райкер был хорошим полицейским. Ты мог бы спросить об этом у Ортеги, но где-то через месяц совместной работы они втюрились друг в друга. Поэтому теперь она не может мыслить непредвзято.
– Ты не одобряешь?
– А что зависит от того, одобряю я это или нет? Если испытываешь к человеку такое чувство, что тут попишешь? Я просто хочу сказать, что об объективности приходится забыть. Когда Райкер влип, Ортега пришла ему на помощь.
– Вот как? – Не переставая говорить, я пододвинул стаканы к автобару за новой порцией. – А я слышал, это она его сдала.
– Где ты такое слышал?
– Слухи. Правда, источник не слишком достоверный. Так, значит, это неправда?
– Нет. Уличная грязь любит преподносить все в таком духе. Полагаю, при мысли о том, что мы истребляем друг друга, они делают в штаны от радости. На самом деле Управление внутренней безопасности взяло Райкера на квартире у Ортеги.
– Ого-го!
– Да, вот какая штука. – Я протянул Баутисте стаканчик, и он смерил меня долгим взглядом. – Понимаешь, Ортега внешне ничего не показала. Просто начала работать, чтобы разбить обвинения УВБ.
– Насколько я слышал, за Райкера ухватились крепко.
– Да, тут источники тебя не обманули. – Полицейский задумчиво посмотрел в стаканчик, словно решая, продолжать ли дальше. – Ортега предположила, что Райкера подставил какой-то высокопоставленный ублюдок, которому здорово досталось в ноль девятом году. А он действительно много кому наступил на мозоль.
– Но ты в это не веришь?
– Очень хотелось бы поверить. Как я уже говорил, Райкер был хорошим полицейским. И, как я тоже говорил, отдел кражи оболочек имеет дело с более умными преступниками. А значит, ребятам приходится действовать крайне осторожно. Умные преступники нанимают умных адвокатов, и им нельзя просто так давать в зубы, когда хочется. Отдел органических повреждений занимается всеми, от уличного сброда и до самого верха. Мы действуем более свободно. Именно этого ты… извини, Райкер и хотел, добиваясь перевода. Свободы. – Запрокинув стаканчик в рот, Баутиста поставил его на столик и посмотрел мне в глаза. – Лично я полагаю, Райкера занесло.
– Тра-та-та?
– Что-то в таком духе. Мне несколько раз приходилось видеть, как Райкер ведет допросы. Так вот, по большей части он ходил по краю. Один неосторожный шаг и… – В глазах Баутисты появился страх. Страх, с которым он жил каждый день. – Имея дело с этими подонками, иногда бывает непросто держать себя в руках. Очень непросто. На мой взгляд, именно это и произошло.
– Мой источник утверждает, что Райкер сделал н-с двоим, а ещё двоих оставил с нетронутыми памятями больших полушарий. По-моему, непростительная беспечность.
Баутиста утвердительно мотнул головой.
– То же самое говорит и Ортега. Только дело не так просто. Понимаешь, все случилось в одной чёрной клинике в Сиэтле. Двое нетронутых выскочили из здания, впрыгнули в транспорт и попытались бежать. Когда их аэрокар оторвался от земли, Райкер проделал в нем сто двадцать четыре дыры. Случайно задел и соседние машины. Нетронутые рухнули в Тихий океан. Один из них умер ещё в воздухе, другой – в момент удара о воду. Транспорт затонул на глубине двести метров. Райкер действовал не на своей территории, а сиэтлским фараонам очень не нравится, когда чужаки со значками открывают у них в городе пальбу среди бела дня. Поэтому спасательная команда не подпустила его к телам. Все были очень удивлены, когда извлеченные памяти полушарий оказались принадлежащими католикам, и кто-то в управлении полиции Сиэтла заподозрил неладное. Копнул чуть поглубже и выяснил, что заявления о требованиях веры подделаны. Причем весьма небрежно.
– Или в спешке.
Щелкнув пальцами, Баутиста ткнул в меня рукой. Определенно он уже был в подпитии.
– Попал в точку. Как решили ребята из УВБ, Райкер испугался, что свидетели уйдут живыми, и от безысходности налепил им на памяти бирки «не тревожить». Естественно, когда нетронутых вернули, они в один голос заявили, что Райкер приперся в клинику без ордера, попытался проникнуть по нахалке, а когда его не пустили, прорвался силой и начал задавать вопросы, играя плазмометателем в игру «кто следующий».
– Так все и было?
– Ты насчет ордера? Да. Начнем с того, что Райкер не имел права действовать в Сиэтле. А вот насчет остального никто не знает.
– А что говорил сам Райкер?
– Он сказал, что ничего подобного не делал.
– Только и всего?
– Нет, это длинная история. По словам Райкера, он якобы получил информацию о заведении от одного из осведомителей, постарался хитростью пробраться внутрь, и вдруг по нему открыли огонь. Утверждает, что тоже стрелял в ответ и, может быть, кого-нибудь и зацепил. Но только не в голову. Утверждает, что клиника пожертвовала двумя сотрудниками и сама спалила им головы. Утверждает, что понятия не имеет о фальсификации сообщений о вере. – Баутиста печально пожал плечами. – Того умельца, что проделал фокус с исправлением памяти полушарий, нашли, и он заявил, что ему заплатил Райкер. Прошел проверку на детекторе лжи. Но он также сказал, что лично с Райкером не встречался, тот ему позвонил. Виртуальная связь.
– Что можно подделать. Запросто.
– Точно, – радостно улыбнулся Баутиста. – С другой стороны, этот тип говорит, что до этого неоднократно выполнял работу для Райкера и много раз встречался с ним лично. Это тоже было проверено на полиграфе. Райкер с ним знаком, это бесспорно. И разумеется, УВБ захотело узнать, почему Райкер пошел в клинику один, без прикрытия. Она разыскала свидетелей, случайных прохожих, заявивших, что Райкер вёл себя как сумасшедший, палил вслепую, пытаясь сбить аэрокар. Как я говорил, полиция Сиэтла от этого была совсем не в восторге.
– Сто двадцать четыре отверстия, – пробормотал я.
– Да. Это очень много. Райкер уж слишком рьяно стремился остановить этих двоих нетронутых.
– И все же не исключена возможность, что его подставили.
– Да, не исключена. – Баутиста чуть протрезвел, и в его голосе прозвучали сердитые нотки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146