Я сам до сих пор не мог понять, почему она согласилась. На лице Мириам Банкрофт целую минуту, пока до неё доходил смысл моих слов, распускалось недоумение, смешанное с безграничной радостью. Наконец она протянула руку и накрыла диск. Жадно схватив его, Мириам посмотрела на меня.
– Почему?
– Не знаю, – угрюмо буркнул я. – Может быть, потому что вы с Лоренсом заслуживаете друг друга. Может быть, вы заслуживаете того, чтобы и дальше любить похотливого извращенца, который не может сочетать уважение и страсть в отношениях с одной женщиной. Может быть, он заслуживает того, чтобы и дальше терзаться сомнениями – не подтолкнул ли его кто-нибудь убить Марлу Рентанг? Может быть, вы оба в сущности такие же, как Рейлина Кавахара. И, может быть, все вы, мафы, заслуживаете друг друга. Я могу твердо сказать только то, что нам, остальным, вы не нужны.
Я встал, собираясь уходить.
– Спасибо за угощение.
Я уже успел дойти до двери…
– Такеси!
…и остановился, неохотно оборачиваясь к ней.
– На самом деле это неправда, – с определенностью заявила Мириам Банкрофт. – Возможно, ты сам веришь во все это, но ведь это неправда. Так?
Я покачал головой.
– Да, это неправда, – согласился я.
– В таком случае почему?
– Как я уже сказал, не знаю. – Я молча посмотрел на неё, гадая, радоваться ли мне тому, что я ничего не помню. Мой голос стал мягче. – Но он попросил меня сделать так, если я возьму верх. Это было частью нашего соглашения. Почему – он не объяснил.
Я ушел, оставив Мириам Банкрофт среди зарослей мученического сорняка.
ЭПИЛОГ
В Эмбере отлив оставил полосу влажного песка, простиравшуюся почти до «Поборника свободной торговли». Скалы, на которые налетел авианосец, обнажились, собравшись на мелководье у носа окаменевшим содержимым, выплеснувшимся из внутренностей корабля. Усевшиеся на камнях чайки пронзительно кричали друг на друга. Скользивший над песком легкий ветерок поднимал мелкую рябь в лужицах воды, собравшихся в наших следах. С деревьев вдоль набережной исчезли плакаты Анчаны Саломао, что ещё больше усилило блеклую пустоту улицы.
– Я думала, вас уже здесь нет, – сказала Ирена Элиотт.
– Стою в очереди. Харлан тянет с разрешением на пересылку. Если честно, я там никому не нужен.
– И здесь вы никому не нужны.
Я пожал плечами.
– Для меня это не внове.
Некоторое время мы шли молча. Я испытывал странное ощущение, разговаривая с Иреной Элиотт, вернувшейся в собственное тело. За несколько дней, предшествовавших проникновению на борт «Головы в облаках», я успел привыкнуть к её прежнему лицу. Но эта атлетическая светловолосая оболочка была почти одного роста со мной, и от неё исходила аура сдержанной компетентности, лишь изредка проступавшая в манерах предыдущего тела.
– Мне предложили работу, – наконец сказала Ирена. – Консультант по проблемам безопасности компании «Мейнлайн». Вы слышали о такой? Они занимаются проблемами пересылки оцифрованного сознания.
Я покачал головой.
– Одна из самых преуспевающих компаний на Восточном побережье. Судя по всему, охотятся за специалистами по всему земному шару. Как только ООН сняла с меня обвинения, эти ребята уже постучались ко мне в дверь. Потрясающее предложение. Пять тысяч, как только я поставлю подпись под контрактом, а дальше видно будет.
– Да, это общепринятая практика. Примите мои поздравления. Собираетесь перебраться на восток или же работу будут пересылать сюда?
– Пока что я останусь здесь, хотя бы на какое-то время. Мы поместили Элизабет в виртуальный кондоминиум в Бей-Сити, это совсем недорого. На первый взнос ушла большая часть из пяти тысяч задатка. Мы прикинули, что за несколько лет сможем скопить девочке деньги на новую оболочку. – Повернувшись ко мне, Ирена Элиотт застенчиво улыбнулась. – Сейчас мы проводим в кондоминиуме почти все свободное время. Именно туда и отправился сегодня Виктор.
– Можете не извиняться, – мягко остановил её я. – Не думаю, чтобы он горел особым желанием встречаться со мной.
Ирена отвела взгляд.
– Понимаете, дело в том… Виктор всегда был таким гордым и независимым…
– Не берите в голову. Если бы кто-нибудь так подробно прошелся по моим чувствам, как поступил с вашим мужем я, думаю, мне бы тоже не захотелось встречаться с этим человеком. – Умолкнув, я сунул руку в карман. – Да, кстати, вспомнил об одной вещи. Я кое-что принес.
Ирена Элиотт недоуменно посмотрела на серый кредитный микрочип на предъявителя.
– Что это?
– Здесь около восьмидесяти тысяч, – сказал я. – Надеюсь, на эти деньги вы сможете купить для Элизабет что-нибудь выращенное на заказ. Если она сделает выбор быстро, вы сможете загрузить её в новую оболочку уже к концу года.
– Что? – Она смотрела на меня, и у неё на лице то загоралась, то гасла улыбка. Как будто я рассказал ей анекдот, и Ирена сомневалась – правильно ли поняла его соль. – Вы даёте нам… Почему? Зачем вы это делаете?
Ответ у меня был. Я думал об этом сегодня утром всю дорогу из Бей-Сити. Взяв руку Ирены Элиотт, я вложил в неё микрочип.
– Потому что хочу завершить дело чем-то светлым, – тихо произнес я. – При воспоминании о чем у меня бы теплело на душе.
Какое-то время она молчала, затем, судорожно зарыдав, бросилась мне на шею. Испуганные чайки тяжело поднялись в воздух. Я ощутил щекой щекочущие слезинки, но Ирена Элиотт уже смеялась. Обняв, я прижал её к себе.
И все то время, пока длилось это объятие, я чувствовал себя таким же чистым, как дующий с моря ветерок.
«Бери то, что предлагают, – однажды произнесла Вирджиния Видаура. – Иногда этого достаточно».
Мне потребовалось ещё одиннадцать дней, чтобы добиться разрешения на пересылку обратно на Харлан.
Все это время я практически безвылазно проторчал в «Хендриксе», смотря выпуски новостей. Меня не покидало странное чувство вины по поводу предстоящего отъезда. Широкой общественности не сообщили почти никаких подробностей относительно истинных обстоятельств кончины Рейлины Кавахары – настолько далеки от правды были кричащие экстренные сообщения корреспондентов. Работа специальной комиссии ООН оставалась окутана строжайшей тайной. Поэтому, когда пошли слухи о скором принятии резолюции номер 653, никто и не связал случившееся с недавней трагедией. Фамилия Банкрофта в связи с этим делом не упоминалась. Ни разу. Равно как и моя собственная.
С самим Банкрофтом я больше не встречался. Разрешение на пересылку на Харлан и сертификат на загрузку в новую оболочку доставила мне Оуму Прескотт. Поверенная разговаривала достаточно любезно и заверила в том, что условия контракта будут выполнены до последней запятой. При этом она недвусмысленно предупредила меня впредь не пытаться контактировать с кем-либо из семейства Банкрофтов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146
– Почему?
– Не знаю, – угрюмо буркнул я. – Может быть, потому что вы с Лоренсом заслуживаете друг друга. Может быть, вы заслуживаете того, чтобы и дальше любить похотливого извращенца, который не может сочетать уважение и страсть в отношениях с одной женщиной. Может быть, он заслуживает того, чтобы и дальше терзаться сомнениями – не подтолкнул ли его кто-нибудь убить Марлу Рентанг? Может быть, вы оба в сущности такие же, как Рейлина Кавахара. И, может быть, все вы, мафы, заслуживаете друг друга. Я могу твердо сказать только то, что нам, остальным, вы не нужны.
Я встал, собираясь уходить.
– Спасибо за угощение.
Я уже успел дойти до двери…
– Такеси!
…и остановился, неохотно оборачиваясь к ней.
– На самом деле это неправда, – с определенностью заявила Мириам Банкрофт. – Возможно, ты сам веришь во все это, но ведь это неправда. Так?
Я покачал головой.
– Да, это неправда, – согласился я.
– В таком случае почему?
– Как я уже сказал, не знаю. – Я молча посмотрел на неё, гадая, радоваться ли мне тому, что я ничего не помню. Мой голос стал мягче. – Но он попросил меня сделать так, если я возьму верх. Это было частью нашего соглашения. Почему – он не объяснил.
Я ушел, оставив Мириам Банкрофт среди зарослей мученического сорняка.
ЭПИЛОГ
В Эмбере отлив оставил полосу влажного песка, простиравшуюся почти до «Поборника свободной торговли». Скалы, на которые налетел авианосец, обнажились, собравшись на мелководье у носа окаменевшим содержимым, выплеснувшимся из внутренностей корабля. Усевшиеся на камнях чайки пронзительно кричали друг на друга. Скользивший над песком легкий ветерок поднимал мелкую рябь в лужицах воды, собравшихся в наших следах. С деревьев вдоль набережной исчезли плакаты Анчаны Саломао, что ещё больше усилило блеклую пустоту улицы.
– Я думала, вас уже здесь нет, – сказала Ирена Элиотт.
– Стою в очереди. Харлан тянет с разрешением на пересылку. Если честно, я там никому не нужен.
– И здесь вы никому не нужны.
Я пожал плечами.
– Для меня это не внове.
Некоторое время мы шли молча. Я испытывал странное ощущение, разговаривая с Иреной Элиотт, вернувшейся в собственное тело. За несколько дней, предшествовавших проникновению на борт «Головы в облаках», я успел привыкнуть к её прежнему лицу. Но эта атлетическая светловолосая оболочка была почти одного роста со мной, и от неё исходила аура сдержанной компетентности, лишь изредка проступавшая в манерах предыдущего тела.
– Мне предложили работу, – наконец сказала Ирена. – Консультант по проблемам безопасности компании «Мейнлайн». Вы слышали о такой? Они занимаются проблемами пересылки оцифрованного сознания.
Я покачал головой.
– Одна из самых преуспевающих компаний на Восточном побережье. Судя по всему, охотятся за специалистами по всему земному шару. Как только ООН сняла с меня обвинения, эти ребята уже постучались ко мне в дверь. Потрясающее предложение. Пять тысяч, как только я поставлю подпись под контрактом, а дальше видно будет.
– Да, это общепринятая практика. Примите мои поздравления. Собираетесь перебраться на восток или же работу будут пересылать сюда?
– Пока что я останусь здесь, хотя бы на какое-то время. Мы поместили Элизабет в виртуальный кондоминиум в Бей-Сити, это совсем недорого. На первый взнос ушла большая часть из пяти тысяч задатка. Мы прикинули, что за несколько лет сможем скопить девочке деньги на новую оболочку. – Повернувшись ко мне, Ирена Элиотт застенчиво улыбнулась. – Сейчас мы проводим в кондоминиуме почти все свободное время. Именно туда и отправился сегодня Виктор.
– Можете не извиняться, – мягко остановил её я. – Не думаю, чтобы он горел особым желанием встречаться со мной.
Ирена отвела взгляд.
– Понимаете, дело в том… Виктор всегда был таким гордым и независимым…
– Не берите в голову. Если бы кто-нибудь так подробно прошелся по моим чувствам, как поступил с вашим мужем я, думаю, мне бы тоже не захотелось встречаться с этим человеком. – Умолкнув, я сунул руку в карман. – Да, кстати, вспомнил об одной вещи. Я кое-что принес.
Ирена Элиотт недоуменно посмотрела на серый кредитный микрочип на предъявителя.
– Что это?
– Здесь около восьмидесяти тысяч, – сказал я. – Надеюсь, на эти деньги вы сможете купить для Элизабет что-нибудь выращенное на заказ. Если она сделает выбор быстро, вы сможете загрузить её в новую оболочку уже к концу года.
– Что? – Она смотрела на меня, и у неё на лице то загоралась, то гасла улыбка. Как будто я рассказал ей анекдот, и Ирена сомневалась – правильно ли поняла его соль. – Вы даёте нам… Почему? Зачем вы это делаете?
Ответ у меня был. Я думал об этом сегодня утром всю дорогу из Бей-Сити. Взяв руку Ирены Элиотт, я вложил в неё микрочип.
– Потому что хочу завершить дело чем-то светлым, – тихо произнес я. – При воспоминании о чем у меня бы теплело на душе.
Какое-то время она молчала, затем, судорожно зарыдав, бросилась мне на шею. Испуганные чайки тяжело поднялись в воздух. Я ощутил щекой щекочущие слезинки, но Ирена Элиотт уже смеялась. Обняв, я прижал её к себе.
И все то время, пока длилось это объятие, я чувствовал себя таким же чистым, как дующий с моря ветерок.
«Бери то, что предлагают, – однажды произнесла Вирджиния Видаура. – Иногда этого достаточно».
Мне потребовалось ещё одиннадцать дней, чтобы добиться разрешения на пересылку обратно на Харлан.
Все это время я практически безвылазно проторчал в «Хендриксе», смотря выпуски новостей. Меня не покидало странное чувство вины по поводу предстоящего отъезда. Широкой общественности не сообщили почти никаких подробностей относительно истинных обстоятельств кончины Рейлины Кавахары – настолько далеки от правды были кричащие экстренные сообщения корреспондентов. Работа специальной комиссии ООН оставалась окутана строжайшей тайной. Поэтому, когда пошли слухи о скором принятии резолюции номер 653, никто и не связал случившееся с недавней трагедией. Фамилия Банкрофта в связи с этим делом не упоминалась. Ни разу. Равно как и моя собственная.
С самим Банкрофтом я больше не встречался. Разрешение на пересылку на Харлан и сертификат на загрузку в новую оболочку доставила мне Оуму Прескотт. Поверенная разговаривала достаточно любезно и заверила в том, что условия контракта будут выполнены до последней запятой. При этом она недвусмысленно предупредила меня впредь не пытаться контактировать с кем-либо из семейства Банкрофтов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146