Кавахара пожала плечами.
– Мелкий тиран, помешанный на религии. Католики всегда находили общий язык с тиранией. Это у них в крови.
Я огляделся вокруг, изображая праздное любопытство, но на самом деле ища глазами автоматическую охранную систему.
– Да, похоже на то. Ладно, давайте разложим все по полочкам. Вы хотите, чтобы я навешал Банкрофту на уши лапшу, обещая взамен отозвать Кадмина, которого сами же на меня и натравили. Вот сделка, которую вы предлагаете?
– Как вы правильно выразились, вот сделка, которую я предлагаю.
Вдохнув дым, я с наслаждением подержал его в легких и медленно выпустил.
– Кавахара, можешь отправляться к чертовой матери. – Бросив окурок на резной каменный пол, я растоптал его каблуком. – С Кадминым я как-нибудь сам разберусь, а Банкрофту скажу, что убила его скорее всего ты. Ну как, теперь ты не передумала по поводу того, стоит ли оставлять мне жизнь?
Мои опущенные по швам руки чесались от желания ощутить грубую шершавую поверхность рукояток пистолетов. Я собирался всадить три пули «немекса» Кавахаре в горло, на уровне памяти больших полушарий, после чего засунуть дуло пистолета себе в рот и разнести ко всем чертям собственную корковую память. У Кавахары наверняка есть резервная копия памяти, но, чёрт побери, надо же когда-нибудь остановиться и выпрямиться во весь рост. Нельзя вечно жить в страхе за собственную шкуру.
Могло бы быть и хуже. Это мог бы быть Инненин. Кавахара с сожалением покачала головой. У неё на лице появилась улыбка.
– Вы нисколько не изменились, Ковач. Много шума и праведного гнева, но на самом деле ничего, кроме пустого сотрясания воздуха. Романтический нигилизм. Неужели вы так ничему и не научились на Новом Пекине?
– «Некоторые области жизни испорчены настолько, что единственной возможностью сохранить внутреннюю чистоту является нигилизм».
– О, это Куэлл, не так ли? Лично я предпочитаю Шекспира, но, полагаю, колониальная культура не заглядывает столь далеко в прошлое?
Кавахара продолжала улыбаться, застыв в позе гимнастки из театра полного владения собственным телом, собирающейся выйти на сцену. На мгновение я почти проникся бредовой уверенностью в том, что она вот-вот начнет танец, подчиняясь монотонному ритму, зазвучавшему из громкоговорителей, скрытых в куполе у нас над головой.
– Такеси, откуда у тебя эта вера в то, что все можно решить подобной примитивной грубостью? Уж конечно же, не из Корпуса. Наследие уличных банд Ньюпеста? Или плоды порок, которые задавал тебе в детстве отец? Ты действительно полагаешь, что я позволила бы заставить себя прибегнуть к крайним мерам? Неужели ты действительно полагаешь, что я села за стол переговоров с пустыми руками? Подумай хорошенько. Ты же ведь меня знаешь. Неужели ты думаешь, что все настолько просто?
Во мне вскипела нейрохимия. Я сделал над собой усилие, застыв на мгновение, словно парашютист, остановившийся перед раскрытым люком.
– Хорошо, – наконец произнес я спокойным тоном. – Произведи на меня впечатление.
– С удовольствием. – Рейлина Кавахара сунула руку в нагрудный карман своей чёрной блузки. Достав крошечный голографический файл, она привела его в действие ногтем большого пальца. В воздухе над устройством возникли изображения, и Кавахара протянула файл мне. – Тут много юридического крючкотворства, но, не сомневаюсь, суть ты поймешь.
Я с опаской взял крохотную светящуюся сферу, словно это был ядовитый цветок. В глаза сразу же ударила фамилия, буквально прыгнувшая с отпечатанных строк:
…Сара Сахиловская…
А затем условия контракта, упавшие на меня, будто обрушившееся здание в замедленной съемке:
…переведена в частное хранилище…
…меры по обеспечению виртуального надзора…
…неограниченный период времени…
…пересмотр меры наказания в соответствии с резолюцией ООН…
…полная свобода действий по усмотрению управления исправительных учреждений Бей-Сити…
Смысл прочитанного доходил медленно. А потом мне стало тошно. Я пожалел о том, что не прибил Салливана, когда была такая возможность.
– Десять дней, – сказала Кавахара, пристально следившая за моей реакцией. – Вот сколько у тебя времени на то, чтобы убедить Банкрофта в том, что расследование завершено, и убраться отсюда. По прошествии этого времени Сахиловская будет переправлена по виртуальному каналу в одну из моих клиник. Там установлено программное обеспечение нового поколения для проведения виртуальных допросов, и я лично прослежу за тем, как оно будет на ней опробовано.
Голофайл с резким грохотом ударился о мраморный пол. Оскалив зубы, я бросился на Кавахару. Из моего горла вырвался глухой рев, не имеющий отношения к боевой подготовке, полученной в Корпусе чрезвычайных посланников, а руки сжались в когти хищника. Я понял, что сейчас почувствую вкус крови Кавахары.
Прежде чем я успел преодолеть и половину разделявшего нас расстояния, мне в затылок уткнулось холодное дуло пистолета.
– Я бы не советовала делать это, – раздался над ухом спокойный голос Трепп.
Приблизившись, Кавахара остановилась прямо передо мной.
– Банкрофт не единственный, кто может выкупать из колониальных хранилищ преступников, доставляющих много хлопот местным властям. В исправительном учреждении Канагавы пришли в полный восторг, когда два дня спустя появилась я с предложением выкупить Сахиловскую. Эти глупцы считают, что, если переправить человека на другую планету, вероятность того, что он сможет наскрести достаточно денег на гиперкосмическую транспортировку обратно, пренебрежимо мала. И разумеется, они получили неплохие деньги за возможность помахать вам ручкой на прощание. Наверное, они не могли поверить в свое счастье. Полагаю, у них сложилось ощущение, что это устойчивая тенденция. – Она задумчиво провела пальцем по воротнику моей куртки. – Впрочем, если учесть нынешнее состояние виртуального рынка, возможно, этим вопросом действительно стоит заняться поглубже.
У меня под глазом лихорадочно задергалась жилка.
– Я тебя убью, – прошептал я. – Я вырву из груди твое долбаное сердце и сожру его. Я обрушу на тебя эти своды…
Кавахара подалась вперед так, что наши лица почти соприкоснулись. В её дыхании почувствовался тонкий аромат мяты и орегана.
– Нет, не убьешь, – невозмутимо произнесла она. – Ты сделаешь все в точности так, как я сказала, и сделаешь это в течение десяти дней. Потому что в противном случае твоя подружка Сахиловская отправится в длительное турне по всем кругам ада. В турне, из которого не будет возврата.
Отступив назад, Кавахара развела руками.
– Ковач, ты должен благодарить всех своих богов – не знаю, какие они у вас на Харлане, – за то, что я не садистка. Я имею в виду то, что я дала тебе возможность выбора.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146