— также найдутся только среди бывших заключенных. Нужда свой закон пишет…
Свободные ремесленники не поедут искать богатство за тридевять земель, в эту Гвиану, о которой столько ужасных слухов, но ни одного правдивого — о необычной щедрости благодатной земли… А какой здесь реальный источник богатства для жителей метрополии, которым часто не хватает дома даже плохо оплачиваемой работы! Какая приманка для тружеников, не знающих иного горизонта, кроме стен своей мастерской или мансарды, — жизнь на свежем воздухе, среди природного изобилия!
Что касается собственно рудокопов или переселенцев, то с ними дела обстоят получше, хотя и тут возникают трудности. В Гвиане не хватает рабочих рук, а власти так мало делают, чтобы наращивать и поощрять иммиграцию негритянскую, китайскую или индийскую!
Как бы там ни было, изыскатель становится директором прииска, перелопатив землю и небо и в конечном итоге наняв на восемь месяцев, за пять франков в сутки плюс питание, от ста двадцати до ста пятидесяти черных обитателей колонии. И каждому выдаст аванс при вручении рабочей книжки — в пределах от ста до двухсот франков.
Полсотни индусов нанимаются на тех же условиях и на тот же срок. Но они будут заняты исключительно добычей золота. Что касается обозных, в чьи обязанности входит траспортировка продуктов, то для этой цели наймут двадцать пять — тридцать китайцев.
Действия, в общем, такие же, как и при подготовке к изысканиям, только в пропорции: шесть к двумстам тридцати. Это соотношение определяет утомительно долгий список необходимых продуктов и вещей, который мы уже приводили в предыдущем случае. Отправка к месту назначения производится на шхунах, чьи борта еле выступают над водой из-за перегрузки, либо на пароходике «Dieux-merci», на узкой палубе которого в этот день будут представлены как будто все образцы человеческих рас. Последующую дорогу с ее переменами транспортных средств мы с вами уже описали.
После колониального парохода или шхун — лодки бывшего каторжника, потом пироги негров бони, преодоление водопадов, высадка на берег, сооружение временного склада… Рабочие валят деревья, обтесывают столбы, заготавливают дранку для крыши. И вот уже рудокопы и обозники, вытянувшись в индейскую цепочку, вступают на путь, ранее пройденный изыскателем. У всех на головах — продукты, инструменты, вещи, расфасованные по двадцать пять килограммов. Куак, смалец, бакалейные товары в просмоленных мешках, запечатанных таким образом, чтобы предупредить всякий соблазн извлечь что-нибудь оттуда по дороге. Вино и тафия транспортируются в оплетенных бутылях, также накрепко опечатанных из тех же соображений.
Первые ночи проводят на золотом прииске по-походному. Но тут же рудокопы превращаются в дровосеков, с топорами и пилами подступают к деревьям и валят их с поразительной быстротой. Гиганты, связанные лианами, колеблются, не решаются упасть, но потом увлекают друг дружку и обрушиваются с грохотом. Лиственные купола немедленно отделяются от стволов, и лучи солнца впервые озаряют эту победу цивилизации над невежеством.
Поверженные деревья служат материалом для хижин, которые вырастают словно по мановению волшебной палочки. И через несколько дней взорам уже открывается зачаток поселка. Хаос принимает организованные формы благодаря точному распределению работ, где каждому находится дело. Пильщики заготавливают доски, каретники их прилаживают и соединяют в общих конструкциях. Реки освобождаются от загромождающих их водяных растений, золотоносную зону расчищают. Эксплуатация участка начинается.
Прибывшие из Европы Шарль и Никола нашли именно в таком состоянии прииск «Удача», спустя два месяца после начала промышленной добычи золота. Этот участок, чье местонахождение молодой человек точно установил с помощью математических инструментов, не принадлежал, как первоначально думали, компании по обработке наносных грунтов. В ошибке был повинен не месье Дю Валлон, а изыскатель концессии. Креол лишь с недавних пор заменил погибшего горняка. Из-за этой ошибки в расчетах — всего лишь на две тысячи метров — робинзоны стали собственниками уже обустроенной территории. Но они не желали обогащаться за чужой счет, используя случайность. Читатель помнит, что компаньонам директора были щедро компенсированы предварительные расходы, хотя формально они не имели никаких прав на возмещение убытков.
Рабочие прибыли из Кайенны несколько дней тому назад. Деятельность прииска возобновилась под разумным управлением месье Дю Валлона, разработки предвещали солидную добычу. Робен хотел, чтобы все было в полном порядке, когда его семья посетит участок. И этот желанный день наконец настал.
Мадам Робен, обе мисс и братья-бони покинули усадьбу и направились на золотой прииск. Паровая лодка причалила к берегу. Перейдя по легкому мостику, переброшенному над первым ручьем, пассажиры очутились на просторной поляне, наполненной производственным гулом. Их там ожидали. Прибытие гостей ознаменовали приветственной пальбой, из-за чего поднялся переполох на птичьем дворе и взлетели в воздух перепуганные туканы.
Индийский кули в полном облачении и в национальном тюрбане тут же поднял на вершину длинного шеста французский государственный флаг, полотнище которого заполыхало яркими цветами перед изумленными и восхищенными взорами посетителей. Охваченные глубоким волнением при виде священной эмблемы своей родины, робинзоны, не сговариваясь, громко вскричали:
— Vive la France!note 427
— Да здравствуют французы экватора! — в ответ им зычно провозгласил не менее взволнованный месье Дю Валлон, поспешая навстречу инженеру и его семье.
Знакомясь со своим новым владением, робинзоны удивлялись все больше и больше. Директор, получивший полную свободу действий для устройства прииска, превзошел самого себя. Его энергия и отличное понимание особенностей лесной жизни сотворили чудо.
На широком пространстве, тщательно выровненном и очищенном от пеньков, выстроились хижины рабочих. Предназначенные для китайцев и индусов образовывали правую сторону, негритянские — левую. Эти опрятные, гигиеничные, с природной вентиляцией домики, возведенные из жердей и крытые листьями пальмы ваи, приобрели уже красивый цвет маиса и выглядели очень гармонично. Перед некоторыми из них успели разбить палисадники, где тянулись кверху плодовые или декоративные растения. Саженцы банановых пальм стояли рядами от речного дебаркадера до жилищ. Через какие-нибудь два года пальмы образуют тенистую аллею, которая надежно защитит от солнца.
Собственно поселок отступил на сотню метров от аллеи и раскинулся на склоне небольшого холма.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171
Свободные ремесленники не поедут искать богатство за тридевять земель, в эту Гвиану, о которой столько ужасных слухов, но ни одного правдивого — о необычной щедрости благодатной земли… А какой здесь реальный источник богатства для жителей метрополии, которым часто не хватает дома даже плохо оплачиваемой работы! Какая приманка для тружеников, не знающих иного горизонта, кроме стен своей мастерской или мансарды, — жизнь на свежем воздухе, среди природного изобилия!
Что касается собственно рудокопов или переселенцев, то с ними дела обстоят получше, хотя и тут возникают трудности. В Гвиане не хватает рабочих рук, а власти так мало делают, чтобы наращивать и поощрять иммиграцию негритянскую, китайскую или индийскую!
Как бы там ни было, изыскатель становится директором прииска, перелопатив землю и небо и в конечном итоге наняв на восемь месяцев, за пять франков в сутки плюс питание, от ста двадцати до ста пятидесяти черных обитателей колонии. И каждому выдаст аванс при вручении рабочей книжки — в пределах от ста до двухсот франков.
Полсотни индусов нанимаются на тех же условиях и на тот же срок. Но они будут заняты исключительно добычей золота. Что касается обозных, в чьи обязанности входит траспортировка продуктов, то для этой цели наймут двадцать пять — тридцать китайцев.
Действия, в общем, такие же, как и при подготовке к изысканиям, только в пропорции: шесть к двумстам тридцати. Это соотношение определяет утомительно долгий список необходимых продуктов и вещей, который мы уже приводили в предыдущем случае. Отправка к месту назначения производится на шхунах, чьи борта еле выступают над водой из-за перегрузки, либо на пароходике «Dieux-merci», на узкой палубе которого в этот день будут представлены как будто все образцы человеческих рас. Последующую дорогу с ее переменами транспортных средств мы с вами уже описали.
После колониального парохода или шхун — лодки бывшего каторжника, потом пироги негров бони, преодоление водопадов, высадка на берег, сооружение временного склада… Рабочие валят деревья, обтесывают столбы, заготавливают дранку для крыши. И вот уже рудокопы и обозники, вытянувшись в индейскую цепочку, вступают на путь, ранее пройденный изыскателем. У всех на головах — продукты, инструменты, вещи, расфасованные по двадцать пять килограммов. Куак, смалец, бакалейные товары в просмоленных мешках, запечатанных таким образом, чтобы предупредить всякий соблазн извлечь что-нибудь оттуда по дороге. Вино и тафия транспортируются в оплетенных бутылях, также накрепко опечатанных из тех же соображений.
Первые ночи проводят на золотом прииске по-походному. Но тут же рудокопы превращаются в дровосеков, с топорами и пилами подступают к деревьям и валят их с поразительной быстротой. Гиганты, связанные лианами, колеблются, не решаются упасть, но потом увлекают друг дружку и обрушиваются с грохотом. Лиственные купола немедленно отделяются от стволов, и лучи солнца впервые озаряют эту победу цивилизации над невежеством.
Поверженные деревья служат материалом для хижин, которые вырастают словно по мановению волшебной палочки. И через несколько дней взорам уже открывается зачаток поселка. Хаос принимает организованные формы благодаря точному распределению работ, где каждому находится дело. Пильщики заготавливают доски, каретники их прилаживают и соединяют в общих конструкциях. Реки освобождаются от загромождающих их водяных растений, золотоносную зону расчищают. Эксплуатация участка начинается.
Прибывшие из Европы Шарль и Никола нашли именно в таком состоянии прииск «Удача», спустя два месяца после начала промышленной добычи золота. Этот участок, чье местонахождение молодой человек точно установил с помощью математических инструментов, не принадлежал, как первоначально думали, компании по обработке наносных грунтов. В ошибке был повинен не месье Дю Валлон, а изыскатель концессии. Креол лишь с недавних пор заменил погибшего горняка. Из-за этой ошибки в расчетах — всего лишь на две тысячи метров — робинзоны стали собственниками уже обустроенной территории. Но они не желали обогащаться за чужой счет, используя случайность. Читатель помнит, что компаньонам директора были щедро компенсированы предварительные расходы, хотя формально они не имели никаких прав на возмещение убытков.
Рабочие прибыли из Кайенны несколько дней тому назад. Деятельность прииска возобновилась под разумным управлением месье Дю Валлона, разработки предвещали солидную добычу. Робен хотел, чтобы все было в полном порядке, когда его семья посетит участок. И этот желанный день наконец настал.
Мадам Робен, обе мисс и братья-бони покинули усадьбу и направились на золотой прииск. Паровая лодка причалила к берегу. Перейдя по легкому мостику, переброшенному над первым ручьем, пассажиры очутились на просторной поляне, наполненной производственным гулом. Их там ожидали. Прибытие гостей ознаменовали приветственной пальбой, из-за чего поднялся переполох на птичьем дворе и взлетели в воздух перепуганные туканы.
Индийский кули в полном облачении и в национальном тюрбане тут же поднял на вершину длинного шеста французский государственный флаг, полотнище которого заполыхало яркими цветами перед изумленными и восхищенными взорами посетителей. Охваченные глубоким волнением при виде священной эмблемы своей родины, робинзоны, не сговариваясь, громко вскричали:
— Vive la France!note 427
— Да здравствуют французы экватора! — в ответ им зычно провозгласил не менее взволнованный месье Дю Валлон, поспешая навстречу инженеру и его семье.
Знакомясь со своим новым владением, робинзоны удивлялись все больше и больше. Директор, получивший полную свободу действий для устройства прииска, превзошел самого себя. Его энергия и отличное понимание особенностей лесной жизни сотворили чудо.
На широком пространстве, тщательно выровненном и очищенном от пеньков, выстроились хижины рабочих. Предназначенные для китайцев и индусов образовывали правую сторону, негритянские — левую. Эти опрятные, гигиеничные, с природной вентиляцией домики, возведенные из жердей и крытые листьями пальмы ваи, приобрели уже красивый цвет маиса и выглядели очень гармонично. Перед некоторыми из них успели разбить палисадники, где тянулись кверху плодовые или декоративные растения. Саженцы банановых пальм стояли рядами от речного дебаркадера до жилищ. Через какие-нибудь два года пальмы образуют тенистую аллею, которая надежно защитит от солнца.
Собственно поселок отступил на сотню метров от аллеи и раскинулся на склоне небольшого холма.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171