— Спасибо!.. Спасибо от меня, твоего учителя, хотя я даже не знал об этом, но особенно — от всех честных работников, чью силу духа и мужественную самоотверженность ты так достойно представляешь!
Славный парень что-то смущенно забормотал, залившись румянцем от похвалы, значение которой вполне оценил. Молодые люди, гордые своим другом, умножили комплименты отца… Это был взрыв общей искренней радости, которая с лихвой окупила парижанину его труды и ночные бдения.
— Но послушай, — продолжал Анри, — ты сказал, что изучал наши рукописи по ночам… По-моему, ты слегка перебрал. Выходит, тебе вообще случалось обходиться без сна?..
— Подумаешь! Я устраивал передышку днем. И притом ночи такие длинные. Научился экономно использовать свечи; пополнял их запас, обчищая растение, которое называл свечным деревом. Вы не можете вообразить испытанную мною радость, когда я узнал его настоящее название; мы так часто срывали с него крупные ягоды, размером с пулю большого калибра. Пятую часть их веса составляет прекрасный желтый воск. Ну вот, это дерево — cirier ocuba. Как сейчас вижу название, написанное Эженом, там еще было много помарок.
— Но, значит, эта мысль пришла тебе в голову случайно, внезапно? — поинтересовался Робен.
— О! Уже довольно давно. Я был так наивен, полагая, что все нужные предметы можно найти на растущих здесь деревьях, не зная, что большинство из них завезено издалека. А потом как-то, в канун сезона дождей, я услышал, что вам никогда не встречался учебник ботаники с описанием такого важного разграничения. Местные и завезенные сюда растения — вот что я намотал себе на ус! А когда вы затеяли с детьми эту большую работу, я зажегся идеей, о которой только что говорил.
— Замечательно, мой дорогой Никола! И ты действительно помнишь все эти вычурные названия?..
— Как «Отче наш»…
Находясь у себя дома, робинзоны нередко развлекались состязанием в ботанике, и сыпался настоящий фейерверк вопросов и ответов, которые строго контролировал инженер, непререкаемый арбитр в любых спорах.
— Манговое дерево! — крикнул Шарль. — Кто ответит первый?..
— Mangifera indica, судя по названию, из Индии, — подхватил Эжен. — Манго — это хорошая пища, если привыкнуть к его необычному вкусу.
— Гвоздичное дерево! Эта культура когда-то сделала Гвиану процветающей…
— Caryophyllus aromaticus, ее привез с Молуккскихnote 231 островов Индонезии губернатор Иль-де-Франс месье Пуавр в тысяча семьсот восьмидесятом году…
— А ты помнишь, Никола, свою растерянность, когда впервые услыхал о мыльном дереве?
— Sapindus saponaria, — не колеблясь, отпарировал парижанин. — Дерево родом из Панамы, кора обладает мыльными свойствами, дает обильную пену, также и ягоды, зерна которых используют для ожерелий… Но это что, вы не можете вообразить мое потрясение, когда я услышал название этого приятного горьковатого варенья, которое мы сейчас едим.
— A!.. Carambolier!
— Сознайтесь, что в этом словечке есть шум и запах веселого кабачка, и оно вовсе не отличается барочной вычурностью, как говорит наш учитель… А ведь у этого растения есть еще и латинское имя…
— Averrhoa carambola. Тоже родом из Индии.
— А еще коричное дерево, cinnamomum lauracoea, уроженец Цейлона.
— Раз уж мы забрались так далеко, вспомним мускат, muscasdier, с Молуккских островов…
— Еще одно из моих потрясений. Я проходил мимо красивого растения, даже не подозревая о его названии. Да и мог ли я предположить, что этот маленький орешек, который во Франции кладут в бокалы с вином, сперва облекается в плотную сухую оболочку, потом ветвится, словно коралл, а потом все это замыкается внутри плода, похожего на большой абрикос! А вот, дорогие друзья, моя совершенно непростительная ошибка: хлебные деревья! Припоминаете мое горькое разочарование новоиспеченного робинзона, когда я познакомился с бразильским деревом jacquier и узнал, что хлебное дерево igname (artocarpus incisa) происходит из Океании, как и его собрат artocarpus seminifer. Какая же это поразительная вещь — учение! Нет ничего прекрасней науки! Что касается бананового дерева, bananier, то мне безразлично, из Индии оно родом или нет. Это чудесные плоды, но я их терпеть не могу. Кстати, вспоминаю смешной эпизод. Где-то вычитал, что креолы лениво раскачивались в своих гамаках, подвешенных к веткам банана!
— Да быть такого не может! Ты смеешься!
— Вовсе нет, это написано в какой-то книжке самого Шатобриана!note 232 Интересно знать, где он видел бананы с ветками!
Ученые рассуждения продолжались еще долго. Индеец, который невольно дал толчок словесному каскаду этого краткого курса тропической ботаники, слушал молча, многого не понимая, однако не терял интереса к беседе. Казимир радовался от души, посмеиваясь добрым негритянским смехом, потому что бесконечно любил «своих мальчиков» и с наслаждением взирал на оживленных счастливых детей. Они вошли в азарт и не прекращали «викторину», пока не исчерпали запаса познаний и пока не устали прибегать к эрудиции отца. Отвлечемся от их разговора и скажем несколько слов о перечном дереве, poivrier, родом из Индии, о драценеnote 233, dragonnier, из которой вырабатывают отличную красную смолу, камедь, известную еще под названием «Кровь Дракона»; упомянем еще тамариндовое деревоnote 234, африканскую ауару, океаническую кокосовую пальму, яблони pommier-rosa и pommier-cythere и особенно кофейное дерево, cafeier, чтобы затем перейти к краткому перечню плодовых деревьев сугубо гвианского происхождения.
Мы увидим, что благодатная земля с ее избыточной щедростью, такая гостеприимная ко всем растениям теплых краев, достаточно скупа на собственное производство; рожденные на этой почве фруктовые деревья со съедобными плодами можно перечесть по пальцам. Не только фрукты, но даже овощи: капусту, салат, сельдерей, морковь, репу, огурцы, дыни, картофель и проч. надо было сюда ввозить, так же как и маисnote 235, соргоnote 236, просо, уж не говоря о несравненном сахарном тростнике.
В виде скромной компенсации — небольшое количество фруктов, которые (за исключением ананаса) столь же малоприятны на вкус, сколь и бедны питательными веществами, но которыми приходится довольствоваться лишь потому, что пересохший рот забыл о нежном вкусе европейских плодов. Яблоки pomme-cannelle, barbadine, caimitte — не более чем скопление зернышек, склеенных растительной слизью и заключенных в губчатой мякоти; sapotille — перезрелая и безвкусная груша; goyave, с ее мелкими дольками, как правило, очень червивая; что касается corossol, maritambou, corison, то это уже вполне изысканные фрукты, хотя их приходится разгрызать с большим усилием.
Но колонисты и ученые-естественники многое прощают Гвиане благодаря сказочному гостеприимству, которое она оказывает самым различным растениям, и еще потому, что она породила не только ямс, маниоку и батат, но и какаоnote 237.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171