Это нелюдимое племя, которое безо всякого повода нападает на индейцев и негров.
Шагая через лес, Робен и его сыновья слушали этнографический очеркnote 299 Ангоссо, который тот излагал на креольском наречии, расцвечивая подробностями, говорившими о его редкой наблюдательности.
— Однако, мой дорогой бони, — заметил изгнанник, весьма озадаченный и заинтересованный одновременно, — не думаешь ли ты, что оякуле — это какое-то индейское племя, живущее под большими деревьями, вроде оямпи, и просто не загоревшее на солнце?
— Нет, компе! Нет, поверьте мне, оякуле — это не индейцы.
— Но ты ведь знаешь, что некоторые оямпи не разрисовывают себя краской руку или соком генипы, к тому же они так похожи на людей моей родины, что их легко перепутать.
— Но индейцы не носят бороду! Глаза у них сужаются к вискам, нос приплюснутый, а у этих оякуле глаза широко открытые, как у вас, и нос с горбинкой, словно у попугая ара, а борода такая же большая, как на вашем лице…
— Правда, правда… — кивали головами молодые Башелико и Ломи.
— Ты хорошо их изучил, ты видел их близко, днем, при свете солнца?..
Ангоссо прикоснулся пальцем к повязке на лбу и потряс своим мачете.
— Каменный топор одного из них раскроил мне череп, но мой мачете уложил многих. Я бился с ними, поймите, компе! Ничего в мире не боюсь, а вот оякуле вызывают у меня страх, это такая же правда, как то, что я почитаю Гаду и что я ваш друг!
— Ну, мой храбрый товарищ, расскажи мне все, что ты знаешь об этих необычайных людях! Как это им удалось разорить деревню, если ее защищали такие сильные и неустрашимые бони…
Ангоссо собрался с мыслями, дважды сплюнул, чтобы прогнать Йолока, и приступил к своему повествованию.
— Это случилось давно, очень давно, мой отец еще был в полном расцвете сил, а я оставался совсем маленьким. Бони и оякуле устали от войн и решили помириться, положив конец давней вражде.
Оякуле пригласили бони из моей деревни к себе в гости, чтобы съесть священную лепешку и выпить «пивори», как полагается на больших торжествах. Бони смелые и сильные, верят клятвенным обещаниям, они рабы своего слова. Это единственный вид рабства, который мы добровольно признаем, — с гордостью заметил Ангоссо, славный потомок героя Коттики. — И вот жители деревни отправляются по приглашению дикарей с белой кожей и прибывают туда под началом моего отца.
В знак доброй дружбы оякуле положили мачете и ружья гостей в хижину пиэй. Все пили, ели, танцевали целый день. Настала ночь, бони удалились в поставленные для них жилища. Но едва они заснули, как раздались страшные крики и стоны. Нарушив все свои клятвенные заверения, предав священный долг гостеприимства, оякуле схватили наши мачете и ружья, которые использовали вместо дубинок, и стали убивать беззащитных воинов.
Не имея возможности сражаться, бони хотели убежать, но запутались в лианах, предательски раскинутых вокруг хижин. Почти все погибли. Моему родителю помогла вырваться ночная темнота, с ним вернулись всего несколько уцелевших. Отцу нанесли такой сильный удар мачете в лицо, что с того времени, если он хотел говорить, то должен был удерживать челюсть рукой, потому что она все время отпадала. Из-за ужасной раны ему дали прозвище Коаку (Запавший Рот), под которым его помнят и сегодня.
Еще спаслась из этой бойни одна маленькая девочка. Она забилась в траву, оякуле ее нашли, но не убили, а вырастили вместе со своими детьми. Потом она убежала, скрывалась у бошей, а оттуда перебралась в Суринам, где и живет сейчас. Ее зовут Афиба.
Вот видите, компе, у нас были поводы познакомиться с оякуле.
— Действительно, все это очень печально, мой милый Ангоссо… Но давай перейдем к последней трагедии.
— Два или три года мы не видели наших врагов. Не доверяйте оякуле, все время повторял мой высокочтимый отец, старый Коаку, они таятся словно змеи, будьте бдительны, дети мои, они приходят в тот момент, когда их вовсе не ждешь.
И он был прав. Совсем недавно, прошло столько дней, сколько пальцев у меня на двух руках и еще на одной ноге, мои сыновья собирали урожай маниоки, а я с женой ловил кумару в реке.
Вдруг мы заметили столб черного дыма, который поднимался над нашей деревней. Мы схватились за весла, и наша лодка полетела по волнам. Все хижины пылали. Большой отряд оякуле, перерезав всех женщин и детей, которые оставались одни, поджег деревню. Большинство здоровых мужчин было занято на уборке урожая и на рыбной ловле.
Они прибежали сразу, как только увидели дым, полагая, что произошел несчастный случай. Но их всех убили бандиты, которые прятались в траве и которых было в три раза больше. Мои сыновья вернулись с плантации. Мы бросились в самую гущу, решив, что им дорого обойдется наша жизнь. Мы хорошо сражались. Я горжусь моими детьми, как вы гордитесь своими, мой дорогой белый компе. Я упал, раненный в голову, и меня чуть-чуть не постигла судьба отца. Ажеда меня спасла, она схватила горящую головню и швырнула ее в бороду оякуле, который с воем убежал.
К сожалению, мы уступали им в количестве. Двадцать наших погибло, остальные разбрелись, наши поля опустели, деревни больше нет.
Ваше приглашение всегда жило в моей памяти. Я сказал Ажеде, которая плакала: «Идем к белому!» Я сказал моим сыновьям, красные ножи которых еще просили крови: «Идемте к моему белому брату!» Они ни о чем не спрашивали, и мы отправились в дорогу.
У меня начиналась лихорадка. Но какое значение имеет рана головы для безутешного сердца! Моя воля сильнее, чем страдания тела. Сыновья помогли перебраться через пороги. Я узнал залив. Мы плыли не останавливаясь: Ломи и Башелико не ведают усталости. Когда подошли к кокосовым пальмам, я увидел поваленные деревья, листья муку-муку и зеленые растения с длинными иглами. И сказал: «Там змеи». Мы спрятали пирогу в кустах и окольным путем выбрались на тропинку. Моя память не ошиблась, она сохранила весь маршрут.
Я увидел Казимира, увидел белого, который назвался Никола, и увидел белую женщину, мать ваших детей. Я сказал ей: «Белый Тигр говорил бони: „Когда ты будешь несчастен, без хижины, без маниоки, без рыбы, без копченого мяса, приходи!“ У меня больше ничего нет, и вот я пришел. Это Ажеда, моя жена». Белая женщина обняла ее и молвила: «Будь моей сестрой!» Ажеда заплакала от радости. «А вот это мои дети». «Они будут братьями моим сыновьям!» — сказала белая женщина голосом нежным, как пение арады, и протянула им руки. Ломи и Башелико ответили: «Наша жизнь принадлежит вам!»
Я спросил у нее: «А где Белый Тигр? Я хочу видеть моего друга, великого белого вождя». «А мы хотим увидеть наших братьев, его сыновей», — подтвердили Ломи и Башелико. «Они ушли», — ответил Никола. Я сказал сыновьям: «Пойдемте к ним!» Мы шли по вашим следам и оказались на месте как раз в тот момент, когда подлый краснокожий посмел занести руку на белых!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171
Шагая через лес, Робен и его сыновья слушали этнографический очеркnote 299 Ангоссо, который тот излагал на креольском наречии, расцвечивая подробностями, говорившими о его редкой наблюдательности.
— Однако, мой дорогой бони, — заметил изгнанник, весьма озадаченный и заинтересованный одновременно, — не думаешь ли ты, что оякуле — это какое-то индейское племя, живущее под большими деревьями, вроде оямпи, и просто не загоревшее на солнце?
— Нет, компе! Нет, поверьте мне, оякуле — это не индейцы.
— Но ты ведь знаешь, что некоторые оямпи не разрисовывают себя краской руку или соком генипы, к тому же они так похожи на людей моей родины, что их легко перепутать.
— Но индейцы не носят бороду! Глаза у них сужаются к вискам, нос приплюснутый, а у этих оякуле глаза широко открытые, как у вас, и нос с горбинкой, словно у попугая ара, а борода такая же большая, как на вашем лице…
— Правда, правда… — кивали головами молодые Башелико и Ломи.
— Ты хорошо их изучил, ты видел их близко, днем, при свете солнца?..
Ангоссо прикоснулся пальцем к повязке на лбу и потряс своим мачете.
— Каменный топор одного из них раскроил мне череп, но мой мачете уложил многих. Я бился с ними, поймите, компе! Ничего в мире не боюсь, а вот оякуле вызывают у меня страх, это такая же правда, как то, что я почитаю Гаду и что я ваш друг!
— Ну, мой храбрый товарищ, расскажи мне все, что ты знаешь об этих необычайных людях! Как это им удалось разорить деревню, если ее защищали такие сильные и неустрашимые бони…
Ангоссо собрался с мыслями, дважды сплюнул, чтобы прогнать Йолока, и приступил к своему повествованию.
— Это случилось давно, очень давно, мой отец еще был в полном расцвете сил, а я оставался совсем маленьким. Бони и оякуле устали от войн и решили помириться, положив конец давней вражде.
Оякуле пригласили бони из моей деревни к себе в гости, чтобы съесть священную лепешку и выпить «пивори», как полагается на больших торжествах. Бони смелые и сильные, верят клятвенным обещаниям, они рабы своего слова. Это единственный вид рабства, который мы добровольно признаем, — с гордостью заметил Ангоссо, славный потомок героя Коттики. — И вот жители деревни отправляются по приглашению дикарей с белой кожей и прибывают туда под началом моего отца.
В знак доброй дружбы оякуле положили мачете и ружья гостей в хижину пиэй. Все пили, ели, танцевали целый день. Настала ночь, бони удалились в поставленные для них жилища. Но едва они заснули, как раздались страшные крики и стоны. Нарушив все свои клятвенные заверения, предав священный долг гостеприимства, оякуле схватили наши мачете и ружья, которые использовали вместо дубинок, и стали убивать беззащитных воинов.
Не имея возможности сражаться, бони хотели убежать, но запутались в лианах, предательски раскинутых вокруг хижин. Почти все погибли. Моему родителю помогла вырваться ночная темнота, с ним вернулись всего несколько уцелевших. Отцу нанесли такой сильный удар мачете в лицо, что с того времени, если он хотел говорить, то должен был удерживать челюсть рукой, потому что она все время отпадала. Из-за ужасной раны ему дали прозвище Коаку (Запавший Рот), под которым его помнят и сегодня.
Еще спаслась из этой бойни одна маленькая девочка. Она забилась в траву, оякуле ее нашли, но не убили, а вырастили вместе со своими детьми. Потом она убежала, скрывалась у бошей, а оттуда перебралась в Суринам, где и живет сейчас. Ее зовут Афиба.
Вот видите, компе, у нас были поводы познакомиться с оякуле.
— Действительно, все это очень печально, мой милый Ангоссо… Но давай перейдем к последней трагедии.
— Два или три года мы не видели наших врагов. Не доверяйте оякуле, все время повторял мой высокочтимый отец, старый Коаку, они таятся словно змеи, будьте бдительны, дети мои, они приходят в тот момент, когда их вовсе не ждешь.
И он был прав. Совсем недавно, прошло столько дней, сколько пальцев у меня на двух руках и еще на одной ноге, мои сыновья собирали урожай маниоки, а я с женой ловил кумару в реке.
Вдруг мы заметили столб черного дыма, который поднимался над нашей деревней. Мы схватились за весла, и наша лодка полетела по волнам. Все хижины пылали. Большой отряд оякуле, перерезав всех женщин и детей, которые оставались одни, поджег деревню. Большинство здоровых мужчин было занято на уборке урожая и на рыбной ловле.
Они прибежали сразу, как только увидели дым, полагая, что произошел несчастный случай. Но их всех убили бандиты, которые прятались в траве и которых было в три раза больше. Мои сыновья вернулись с плантации. Мы бросились в самую гущу, решив, что им дорого обойдется наша жизнь. Мы хорошо сражались. Я горжусь моими детьми, как вы гордитесь своими, мой дорогой белый компе. Я упал, раненный в голову, и меня чуть-чуть не постигла судьба отца. Ажеда меня спасла, она схватила горящую головню и швырнула ее в бороду оякуле, который с воем убежал.
К сожалению, мы уступали им в количестве. Двадцать наших погибло, остальные разбрелись, наши поля опустели, деревни больше нет.
Ваше приглашение всегда жило в моей памяти. Я сказал Ажеде, которая плакала: «Идем к белому!» Я сказал моим сыновьям, красные ножи которых еще просили крови: «Идемте к моему белому брату!» Они ни о чем не спрашивали, и мы отправились в дорогу.
У меня начиналась лихорадка. Но какое значение имеет рана головы для безутешного сердца! Моя воля сильнее, чем страдания тела. Сыновья помогли перебраться через пороги. Я узнал залив. Мы плыли не останавливаясь: Ломи и Башелико не ведают усталости. Когда подошли к кокосовым пальмам, я увидел поваленные деревья, листья муку-муку и зеленые растения с длинными иглами. И сказал: «Там змеи». Мы спрятали пирогу в кустах и окольным путем выбрались на тропинку. Моя память не ошиблась, она сохранила весь маршрут.
Я увидел Казимира, увидел белого, который назвался Никола, и увидел белую женщину, мать ваших детей. Я сказал ей: «Белый Тигр говорил бони: „Когда ты будешь несчастен, без хижины, без маниоки, без рыбы, без копченого мяса, приходи!“ У меня больше ничего нет, и вот я пришел. Это Ажеда, моя жена». Белая женщина обняла ее и молвила: «Будь моей сестрой!» Ажеда заплакала от радости. «А вот это мои дети». «Они будут братьями моим сыновьям!» — сказала белая женщина голосом нежным, как пение арады, и протянула им руки. Ломи и Башелико ответили: «Наша жизнь принадлежит вам!»
Я спросил у нее: «А где Белый Тигр? Я хочу видеть моего друга, великого белого вождя». «А мы хотим увидеть наших братьев, его сыновей», — подтвердили Ломи и Башелико. «Они ушли», — ответил Никола. Я сказал сыновьям: «Пойдемте к ним!» Мы шли по вашим следам и оказались на месте как раз в тот момент, когда подлый краснокожий посмел занести руку на белых!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171