– В городе только и рассказов о том, как вы потешались над Кирилловым. Ольга-ханум говорит: «Так ему, хвастуну, и надо». Здорово вы его, Мамбет-ага, по рукам и ногам связали, как барана для жертвоприношения! Скажите, умоляю вас, как вам это удалось? Хочу непременно из ваших уст слышать. Садитесь, Мамбет-ага! Вы точно Хакан-батыр нашего времени! Ну, садитесь же, присядьте!
Девушка потянула его за рукав. Она и не подумала о том, что этот человек может то же самое, если не похуже, сделать и с ее отцом.
– …Апыр-ай, ужас! Жуть! Никто бы на это не решился… Только вам… только такому богатырю, как вы… могло прийти такое в голову! Связать казачьего офицера, как ягненка, нет, это невиданная, неслыханная дерзость! Казака, главу войска, начальника штаба, подполковника!! Ужас!
Мамбет немного помолчал, потом снова глухо, как из-под земли, протянул:
– Нет, красавица, я не сказки сказывать сюда пришел… Я приехал рассчитаться с Кирилловым. Но если твой отец вместе с этим пройдохой не оставят меня в покое, то и ему перепадет…
Мамбет, не договорив, решительно направился к двери.
– Нет, Мамбет-ага, вы все-таки расскажите!.. Ну ладно, если сейчас не хотите, расскажете в следующий раз. Приходите, Мамбет-ага, завтра. Придете?
Мамбет не обернулся, переступая через порог, покачал головой.
Девушка застыла на месте, проводив взглядом Мамбета: ей были непонятны и неожиданный приезд, и странные его слова. С тем же удивлением на лице она кинулась в другую комнату к татарке-служанке.
– Вы видали когда-нибудь Мамбета? Того самого, который связал подполковника Кириллова? – воскликнула она возбужденно.
– Нет. Что это за Мамбет такой?
– Неужто не слыхали, тетя? Мамбет! Бесстрашный Мамбет! Громадина Мамбет! Только что вышел отсюда. Наверное, еще во дворе.
Девушка схватила служанку за руку и потащила ее к выходу. Но на улице уже было темно, ничего нельзя было разглядеть вокруг, лишь донесся удаляющийся конский топот.
– Он еще к нам придет, тетя. Такие люди ничего не боятся. Только я скажу папе, чтобы он не трогал Мамбета, и он не тронет. Нельзя же из-за какого-то Кириллова судить такого смельчака хорунжего, – как бы утешая себя и служанку, говорила девушка.
Но служанка не проявила интереса к пришельцу, ей было все равно.
– Придет – посмотрим, – равнодушно сказала она.
А через полчаса вернулся домой полковник Арун и, выслушав рассказ дочери, ужаснулся. Стараясь ничем не выдать смятения, он велел дочери ложиться спать и вызвал к себе дежурного офицера.
– Он что-то задумал. Немедленно отправьтесь к Кириллову. Возьмите с собой двоих-троих солдат и зорко следите за домом. Возможно, там и задержите смутьяна. Предупредите тюремную охрану, пусть смотрят в оба, от Мамбета всего можно ожидать. Если что, действуйте быстро и решительно! – распорядился Арун.
Мамбет немедленно приступил к осуществлению своего плана. Первым делом он решил вывести товарищей из казармы. Из дома Аруна он сразу направился к казарме в северной части города.
Мамбет вошел в казарму, где только что объявили отбой, и приказал дневальному:
– Разбуди Ажигали и Жапалака! Да поживей, чего заморгал, не узнаешь, что ли?
– Сейчас, Мамбет-ага. Сейчас Жапалака разбужу, а Ажигали в конюшне, дежурит, – забормотал дневальный, услужливо направляясь в угол казармы.
Дневальный, конечно, не знал, что задумал Мамбет, хотя краешком уха слышал о вчерашнем событии. Он бы не осмелился возразить необузданному забияке.
– Жапалак, Мамбет-ага приехал! Проснись, Жапалак! – затормошил дневальный спящего в углу парня.
Тот быстро проснулся, вскочил.
– А? Что? Где Маке? Когда приехал? – закрутился он волчком.
Жапалак лежал под серым суконным одеялом одетый и обутый, словно заранее подготовился к тревоге. Он кинулся к выходу, но дневальный все же успел раньше его.
– Разбудил, Мамбет-ага! Вот! – радостно доложил он. – Ажигали в конюшне, Маке. Нас двоих достаточно?
– Недостаточно, – буркнул Мамбет. – Подними жаугаштинца и букейца, жиена своего и растяпу рыжего. Чтоб с оружием были. Я буду ждать у Ажигали.
Мамбет не стал объяснять подробности. Кроме нескольких солдат в углу Жапалака, никто не поднял головы: после утомительных дневных учений аульные джигиты с непривычки спали ночь как убитые. А те, что проснулись, увидев Мамбета, недоуменно перекинулись спросонья:
– А говорили, что сбежал.
– Куда ему бежать-то? Вернулся, значит…
Мамбет не слышал их, не заметил даже, кто проснулся, кто говорил. Он взял одну из винтовок, составленных в козлы у входа, снял с дневального подсумок с патронами, нацепил на себя и как ни в чем не бывало вышел из казармы.
Жапалак мигом поднял названных Мамбетом джигитов, и все словно на пожар заспешили к конюшням.
– Бегите к коням, к Ажигали. Вас там дожидается Маке! – вот все, что сказал им Жапалак, и этого было достаточно: через мгновение все столпились вокруг Мамбета. Речь его была короткой и прозвучала как приказ:
– Я не хочу оставлять вас на произвол казачьих офицеров. Седлайте коней и – за мной. Пока я жив, никто вас пальцем не тронет. Отправимся в Акшатау. Захватите еще вот этих двух аргамаков и вороного жеребца. Ажигали, не оставляй ни одного хорошего коня! – распорядился Мамбет, указывая на рослых остроухих коней, с хрустом жевавших измельченное шашками сено.
– Не оставлю! – отозвался Ажигали.
Через четверть часа джигиты галопом помчались за город, в степь.
Небольшая, но дерзкая своими действиями группа бросила вызов всему ханскому войску. Их смелый уход заставил многих задуматься и понять, что это лишь начало больших событий.
На поводу девяти смельчаков мчались два аргамака и вороной жеребец, а перед ними – целый косяк отборных, быстроногих коней.
3
Джамбейтинское правительство считало себя самостоятельным и независимым: создавалась, росла своя армия, имелись свои административные органы и полицейское управление, охранники и тюрьма, свои прокуратура и суд. Однако руководителям степного валаята спалось неспокойно: народ был недоволен, возмущен жестокостью карательных отрядов, хаджи Жунус поднял джигитов и чуть не обрушился на волостное правление, отряд Абдрахмана Айтиева отбил караван, следовавший в Джамбейту с оружием. А теперь еще и Мамбет Уразбаев лишил их покоя. Два дня полиция рыскала всюду, пытаясь изловить бунтаря, а он вдруг неожиданно заявился в дом самого Аруна, да еще с угрозами, а потом увел джигитов из казармы, угнал лучших коней полка.
«И всему причиной красные за рекой да подпольные действия их приспешника Айтиева на этой стороне. У него свой метод: проводить тайные собрания, настраивать голодранцев против нас, собирать вооруженные отряды. Буйный сынок Уразбая, конечно, дубинка в руках Айтиева.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221