- Что такое? - вскрикнула леди Брендон.
Теперь нельзя было ошибиться. Ее лицо выражало тревогу, прямой взор был внимательным и напряженным. Кажется, она даже побледнела. Во всяком случае она слегка нахмурилась, когда спросила:
- О чем, собственно, речь, Джордж?
- О Майкле Джесте и «Голубой Воде», Патрисия, - ответил Лоуренс. - Если вам поначалу кажется, что я немножко сумасшедший, то вы ошибаетесь. Я представлю вам кое-какие доказательства. Мое сумасшествие вполне методично, дорогая, - засмеялся он.
- У вас сумасшедшие методы, - чуть сухо ответила леди Брендон. - Вы видели Майкла? В чем дело? Рассказывайте.
- Нет, я его не видал, но…
- О чем же вы тогда толкуете? Что вы знаете? - прервала Патрисия скороговоркой, - верный признак того, что она сильно волновалась.
- Мне ничего не известно, Патрисия. Я хочу вас спросить, что вы знаете. Я довольно необычайным образом получил документ, содержащий признание Майкла в краже «Голубой Воды», - начал Лоуренс.
- Значит, это он… - прошептала леди Брендон.
- Что он? - спросил Лоуренс.
- Продолжайте, дорогой, - быстро ответила она. - Как попал вам в руки этот документ? Рассказывайте!
- Я уже сказал, что это длинная история, - продолжал Лоуренс. - Документ был найден моим другом Божоле в одном месте, которое называется Зиндернеф. Это во Французском Судане. Он взял этот документ из рук убитого…
- Майкл? - прервала леди Брендон.
- Нет, француз, какой-то сержант, командовавший фортом и убитый арабом.
- Это который Божоле? Наш? - вновь прервала леди Брендон. - Тот самый, который учился с вами в школе? Сын Розы Кэри?
- Он самый. Он нашел этот документ в руке убитого коменданта, - отвечал Лоуренс. - Послушайте, Патрисия, этот сапфир, Он… украден? И, простите за глупый вопрос, этот почерк… Майкла? - Он достал конверт из внутреннего кармана.
Леди Брендон взяла письмо и посмотрела на него. Ее лицо было сурово и загадочно, на гладком лбу прорезались морщины, красивый рот был сжат тверже обычного. Она прочла документ и потом долго смотрела на далекие холмы и молчала, будто не зная, как ей отвечать.
- Расскажите мне всю вашу историю, с начала до конца, Джордж, - очнулась она наконец, - хотя бы для этого потребовалась целая неделя. Но сперва скажите, знаете ли вы что-нибудь еще про Майкла или про «Голубую Воду»?
- Ничего не знаю ни о том, ни о другом, - ответил Лоуренс, и ему показалось, что лицо ее просветлело.
Джордж Лоуренс отметил, что леди Брендон не отрицала и не утверждала, что сапфир был украден. То же и с почерком Майкла. Очевидно, что-то тут нечисто, и в этом был замешан Майкл Джест. Так же очевидно, что Майкл отсутствовал и что она не знала, где он находится. Однако раз она не ответила на его вопросы, Лоуренсу оставалось лишь излагать свою историю. Окончив ее, он сказал:
- Если «Голубая Вода» не в Брендоне, Патрисия, то я отправлюсь прямо в Зиндернеф, отыщу камень и привезу его вам.
Если камень украден, то она, несомненно сообщит ему все, что знает, чтобы помочь его отыскать. Если нет, то она так и скажет. Но ему хотелось бы, чтобы она была с ним откровеннее. Ведь так просто сказать: «Дорогой Джордж, «Голубая Вода» лежит в сейфе, как всегда, а Майкл чувствует себя превосходно», или: «Голубая Вода» исчезла и Майкл тоже».
Но все, что делает Патрисия Брендон, правильно. У нее, конечно, есть вполне основательные причины не говорить с ним об этом деле, и ему не следует чувствовать себя обиженным. В самом деле: если невозможное произошло, если Майкл Джест действительно стащил сапфир и сбежал, разве не естественно ее желание не выдать его, промолчать, что ее племянник, выросший в ее доме, - вор. Чем меньше говорить о семейном скандале, тем лучше. Но все-таки ему, любившему ее с детства, ему, которого она так часто называла своим лучшим другом, она могла бы сказать. Ведь для него нет большей радости, чем ей служить.
Что ж, воля ее, он будет ей служить.
- Ладно, мой друг, - оживилась леди Брендон. - Мы поговорим подробнее за чаем. Чай будет подан в моем будуаре. Для всех прочих меня не будет дома, и вы поведаете мне все до мельчайших подробностей. Все, что думал Анри де Божоле, и все, что, как вам кажется, он думал.
Они шли к дому под руку. Лоуренс ощущал прилив гордости от сознания того, что эта сильная и прекрасная женщина будет нуждаться в его помощи. Ему так хотелось, чтобы она сказала: «Помогите мне, Джордж! Кроме вас, у меня никого нет!»
- Вы неважно выглядите, дорогой Джордж, - заметила она, когда вошли в лес.
- Лихорадка, - ответил он и прибавил: - Теперь-то я здоров, как шесть человек, - и сжал ее руку.
- Ах, оставьте, и идем домой, Джордж, - смутилась леди Брендон. - Хотите, я найду вам жену? - добавила она. Лоуренс вздохнул и оставил ее предложение без внимания.
- Как поживает Фоллиот? - спросил он, чтобы не отвечать.
- Он чувствует себя превосходно. Почему бы ему не чувствовать себя прекрасно? - ответила она тоном, в котором внимательный слушатель, каким был Лоуренс, легко подметил бы нотку раздражения. Но Лоуренс промолчал.
- А где сэр Гектор Брендон? - спросил он с официальной любезностью.
- В Тибете, в Париже, в Восточной Африке или в Монте-Карло. А может быть, на тихоокеанских островах. Впрочем, кажется, он сейчас в Кашмире, - ответила леди Брендон и добавила: - Привезли вы с собой свои чемоданы, или надо будет телеграфировать, чтобы их прислали?
- Я, собственно говоря, остановился в «Гербе Брендона», там весь мой багаж, - сообщил Лоуренс.
- Как долго вы пробыли в этой знаменитой гостинице? - спросила она.
- Пять минут, - признался Лоуренс.
- Она, несомненно, успела вам надоесть за это время, - решила леди Брендон и добавила: - Я пошлю Роберта за вашим багажом.
В этот вечер Джордж Лоуренс рассказал леди Брендон все, что он узнал от майора де Божоле, и все, что сам думал по поводу событий в Зиндернефе. Он останавливался главным образом на загадочном документе и пытался понять, как тот оказался в руке убитого коменданта в сердце Французской Сахары. Леди Брендон молчала и не отрывала глаз от своего собеседника. Когда он закончил, она задала ему несколько вопросов, но сама не предложила никакого объяснения.
- Об этом мы поговорим после обеда, - сказала она.
Обед был подан на двоих. У достопочтенного Мориса Фоллиота болела голова, и он обедал у себя. После обеда разговор продолжался, но оказалось, что опять говорил один Лоуренс, а леди Брендон только задавала вопросы. Ночью в постели Лоуренс с грустью констатировал, что она ему так ничего и не сказала.
На следующее утро леди Брендон повезла его кататься в коляске по парку. Трагедия Зиндернефа, очевидно, овладела ею так же, как им и Анри де Божоле. Она внезапно и без всякой видимой причины возвращалась к его рассказу. Он сдерживался, чтобы не задать один из тех вопросов, на которые она не давала ответа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82