Ты это собиралась сказать? - прервала тетя Патрисия.
Она открыла дверь.
- Значит, разговоры кончены. Так? - спросила она. - Вам нечего добавить? Превосходно. - И она вышла, спокойно затворив за собой дверь.
- Не люблю дробить щебень на улицах и не выношу запаха тюремного супа, так, мой маленький Огастес? - любезно спросил Дигби. Мы стояли и совершенно ошеломленные смотрели друг на друга.
- Мерзавцы, гнусные, грязные скоты, - плевался Огастес, глядя на нас троих по очереди.
- Этим не поможешь, Огастес. Замолчи, - сказал Майкл совершенно спокойным и дружественным тоном и добавил: - Пойди поиграй с игрушечками, если ты не способен на серьезные разговоры… Идем, Джон. - И, обратившись к девочкам, сказал: - У меня к вам большая просьба, королева Клодия и Верная Собачья Душа.
- Охотно, - сказала Изабель.
- В чем дело? - спросила Клодия.
- Забудьте об этом проклятом деле. Успокойтесь моим торжественным обещанием и заверением, что я сегодня же его ликвидирую.
- Как? - спросила Клодия.
- Майкл, дорогой! - сказала Изабель и взглянула на меня.
- Сейчас тебе незачем знать это, Клодия, - ответил Майкл. - Верь и будь спокойна. Раньше, чем вы пойдете спать, все будет улажено… Пойдем, Джон.
И мы пошли в его комнату.
- Закури, брат Джон. Я хочу беседовать с тобой о неких темных делах, - сказал Майкл, когда мы вошли.
Закрыв дверь, он поставил банку с табаком на стол возле кресла, в котором я сидел.
- Ты слишком редко чистишь трубку, Джон, - начал он. - В твоей трубке слеживается зола, и от этого она трескается. Вероятно, здесь играет роль неравномерное расширение золы и дерева трубки от тепла. Надо хоть раз в месяц ее чистить.
Он сел против меня в низкое кресло и поднял колени выше головы.
- Я люблю хорошо прокуренную трубку, - отвечал я, - через золу дым вкуснее и прохладнее.
- Я не возражаю. Если только твое состояние позволяет тебе часто покупать новые трубки, - лениво отозвался он, и мы минуты две просидели молча.
Я совершенно поддался его очарованию и должен был искусственно раздувать свое негодование. Если он собирается вернуть сапфир сегодня вечером, то почему он этого не сделал до сих пор? С какой стати он ночью вернулся из гостиной, не положив его на место? Чего ради он вообще отрицал, что взял его?
- Ну, сынок, что скажешь? - внезапно спросил он.
- Да, Майкл, что скажешь? - ответил я.
Он с усмешкой на меня посмотрел.
- Как ты думаешь, Джонни, в чем заключается игра? - спросил он.
- Дурацкая игра, - ответил я.
- Совершенно правильно, - согласился Майкл. - Кроме того, довольно жестокая в отношении девочек и бедного Огастеса.
- Верно, - сказал я, - и в отношении тети Патрисии.
Последовало неловкое молчание.
- Ну? - спросил наконец Майкл.
- Положи его на место, Майкл! - взмолился я. - Бог знает, зачем ты играешь эту игру!
Майкл выпрямился и в упор взглянул на меня.
- Ты сказал: «Положи его на место». Ты так сказал, Джон? - проговорил он медленно и задумчиво.
- Да, Майкл, - ответил я. - Слушай, Майкл. Тетя очень тебя любит. Будет лучше для нее, если она не узнает, что это ты. Дай мне его сюда, и я… - Я покраснел и чувствовал себя глупо.
- Маленький герой, рассказ из школьной жизни… - бормотал он, но голос у него был теплый и мягкий. - Это становится занятным, Джонни, - продолжал он. - Значит, если я сейчас верну тебе «Голубую Воду», ты отнесешь ее к тете Патрисии и скажешь: я один и без сообщников сделал все это. Я не могу больше лгать…
- Именно, - улыбнулся я. - С одним условием: чтобы ты рассказал мне, в чем заключается игра.
Слава Богу, эта проклятая история подходила к концу. Но нет, я был совершенно уверен, что Майкл не позволит мне взять вину на себя, хотя и предпочел бы это. Ведь тетя может отказать ему от дома.
Майкл встал.
- Отнесешь? - спросил он. - Если я его сейчас достану, ты отнесешь его прямо к тете Патрисии и скажешь, что стащил его для смеха. Так?
- Я был бы очень счастлив, Майкл, если бы ты позволил мне, - ответил я. - Надо покончить с этим дурацким делом и выпутать из него девочек, Дигби и несчастного Огастеса.
- Хм, - сказал Майкл. - Значит, ты отнес бы…
- Никто, кроме меня, не знает, что ты был внизу, Майкл. Почему ты не положил его на место? - спросил я его.
- Жаль, что не положил, - ответил он.
Раздался стук в дверь.
- Кто там? - спросил Майкл.
- Я! - заревел голос Дигби.
Майкл отпер дверь.
- В чем дело? - спросил он.
- Изабель хочет с нами тремя поговорить. Она искала вас. Ей пришла в голову гениальная мысль. Можно выправить грустное положение вещей.
- Где она? - спросил Майкл.
- Я обещал ей привести вас обоих за уши в курительную комнату, если только кто-нибудь из вас не скрылся уже с добычей, - ответил Дигби.
- Пока что я еще не сбежал, но после завтрака мне понадобится расписание поездов, - сказал Майкл. - Пойдем, выслушаем блестящий проект Изабель.
Мы спустились и прошли в курительную комнату. Медная шкатулка бросилась мне в глаза. Мне показалось, что ее крышка и передняя сторона светлее остальных ее частей.
- Не разоблачай меня, Джон, пока что, - сказал на ходу Майкл.
- Джон тебя поймал? - спросил Дигби.
- Вчера ночью, - сказал Майкл.
- На месте преступления, - подтвердил я, и мы вошли в курительную комнату.
Изабель сидела у камина. Было видно, что она много плакала. Когда мы входили, она смотрела только на меня.
- Я чувствую себя такой несчастной! - простонала она. - Я была такой скверной, такой… Но я больше не могу!
- Отдай нам знаменитую драгоценность, дорогая, - сказал Дигби. - Мы отнесем ее к тете и по-братски разделим тетины превосходно подобранные ругательства.
- В чем дело, маленькая? - спросил Майкл.
- Я допустила, чтобы подозревали Огастеса! - всхлипнула она. - Огастес совершенно не виновен, и я могла бы одним словом это доказать вчера же… И я этого не сделала!
- Почему, милая? - спросил я
- Не знаю… нет, знаю: это было бы похоже на желание снять подозрение с меня самой, - ответила она. - Я думала, что это просто глупая шутка… И я, конечно, думала, что тот, кто взял, признается и положит на место. Но теперь это ужасно… Я больше не могу молчать. Я должна сказать вам прежде, чем говорить тете.
- В чем же дело, собачка моя? - спросил Майкл.
- Когда свет потух, я сказала: духи и домовые, или что-то в этом роде. Не то я действительно испугалась, не то сделала вид, что испугалась, и в темноте схватила кого-то за руку. Когда свет загорелся, я увидела, что это Огастес, и сразу отпустила его; я боялась, что кто-нибудь заметит.
- Конечно, - согласился Дигби, - злополучный Огастес невинен, если только они не сговорились в потемках и не похитили драгоценность совместно.
- Не валяй дурака, Диг! Бедная Изабель действительно очень разволновалась. И слава Огастесу, что он не привел этого доказательства в свою пользу, - сказал я.
- Милое дитя! - воскликнул Дигби.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82
Она открыла дверь.
- Значит, разговоры кончены. Так? - спросила она. - Вам нечего добавить? Превосходно. - И она вышла, спокойно затворив за собой дверь.
- Не люблю дробить щебень на улицах и не выношу запаха тюремного супа, так, мой маленький Огастес? - любезно спросил Дигби. Мы стояли и совершенно ошеломленные смотрели друг на друга.
- Мерзавцы, гнусные, грязные скоты, - плевался Огастес, глядя на нас троих по очереди.
- Этим не поможешь, Огастес. Замолчи, - сказал Майкл совершенно спокойным и дружественным тоном и добавил: - Пойди поиграй с игрушечками, если ты не способен на серьезные разговоры… Идем, Джон. - И, обратившись к девочкам, сказал: - У меня к вам большая просьба, королева Клодия и Верная Собачья Душа.
- Охотно, - сказала Изабель.
- В чем дело? - спросила Клодия.
- Забудьте об этом проклятом деле. Успокойтесь моим торжественным обещанием и заверением, что я сегодня же его ликвидирую.
- Как? - спросила Клодия.
- Майкл, дорогой! - сказала Изабель и взглянула на меня.
- Сейчас тебе незачем знать это, Клодия, - ответил Майкл. - Верь и будь спокойна. Раньше, чем вы пойдете спать, все будет улажено… Пойдем, Джон.
И мы пошли в его комнату.
- Закури, брат Джон. Я хочу беседовать с тобой о неких темных делах, - сказал Майкл, когда мы вошли.
Закрыв дверь, он поставил банку с табаком на стол возле кресла, в котором я сидел.
- Ты слишком редко чистишь трубку, Джон, - начал он. - В твоей трубке слеживается зола, и от этого она трескается. Вероятно, здесь играет роль неравномерное расширение золы и дерева трубки от тепла. Надо хоть раз в месяц ее чистить.
Он сел против меня в низкое кресло и поднял колени выше головы.
- Я люблю хорошо прокуренную трубку, - отвечал я, - через золу дым вкуснее и прохладнее.
- Я не возражаю. Если только твое состояние позволяет тебе часто покупать новые трубки, - лениво отозвался он, и мы минуты две просидели молча.
Я совершенно поддался его очарованию и должен был искусственно раздувать свое негодование. Если он собирается вернуть сапфир сегодня вечером, то почему он этого не сделал до сих пор? С какой стати он ночью вернулся из гостиной, не положив его на место? Чего ради он вообще отрицал, что взял его?
- Ну, сынок, что скажешь? - внезапно спросил он.
- Да, Майкл, что скажешь? - ответил я.
Он с усмешкой на меня посмотрел.
- Как ты думаешь, Джонни, в чем заключается игра? - спросил он.
- Дурацкая игра, - ответил я.
- Совершенно правильно, - согласился Майкл. - Кроме того, довольно жестокая в отношении девочек и бедного Огастеса.
- Верно, - сказал я, - и в отношении тети Патрисии.
Последовало неловкое молчание.
- Ну? - спросил наконец Майкл.
- Положи его на место, Майкл! - взмолился я. - Бог знает, зачем ты играешь эту игру!
Майкл выпрямился и в упор взглянул на меня.
- Ты сказал: «Положи его на место». Ты так сказал, Джон? - проговорил он медленно и задумчиво.
- Да, Майкл, - ответил я. - Слушай, Майкл. Тетя очень тебя любит. Будет лучше для нее, если она не узнает, что это ты. Дай мне его сюда, и я… - Я покраснел и чувствовал себя глупо.
- Маленький герой, рассказ из школьной жизни… - бормотал он, но голос у него был теплый и мягкий. - Это становится занятным, Джонни, - продолжал он. - Значит, если я сейчас верну тебе «Голубую Воду», ты отнесешь ее к тете Патрисии и скажешь: я один и без сообщников сделал все это. Я не могу больше лгать…
- Именно, - улыбнулся я. - С одним условием: чтобы ты рассказал мне, в чем заключается игра.
Слава Богу, эта проклятая история подходила к концу. Но нет, я был совершенно уверен, что Майкл не позволит мне взять вину на себя, хотя и предпочел бы это. Ведь тетя может отказать ему от дома.
Майкл встал.
- Отнесешь? - спросил он. - Если я его сейчас достану, ты отнесешь его прямо к тете Патрисии и скажешь, что стащил его для смеха. Так?
- Я был бы очень счастлив, Майкл, если бы ты позволил мне, - ответил я. - Надо покончить с этим дурацким делом и выпутать из него девочек, Дигби и несчастного Огастеса.
- Хм, - сказал Майкл. - Значит, ты отнес бы…
- Никто, кроме меня, не знает, что ты был внизу, Майкл. Почему ты не положил его на место? - спросил я его.
- Жаль, что не положил, - ответил он.
Раздался стук в дверь.
- Кто там? - спросил Майкл.
- Я! - заревел голос Дигби.
Майкл отпер дверь.
- В чем дело? - спросил он.
- Изабель хочет с нами тремя поговорить. Она искала вас. Ей пришла в голову гениальная мысль. Можно выправить грустное положение вещей.
- Где она? - спросил Майкл.
- Я обещал ей привести вас обоих за уши в курительную комнату, если только кто-нибудь из вас не скрылся уже с добычей, - ответил Дигби.
- Пока что я еще не сбежал, но после завтрака мне понадобится расписание поездов, - сказал Майкл. - Пойдем, выслушаем блестящий проект Изабель.
Мы спустились и прошли в курительную комнату. Медная шкатулка бросилась мне в глаза. Мне показалось, что ее крышка и передняя сторона светлее остальных ее частей.
- Не разоблачай меня, Джон, пока что, - сказал на ходу Майкл.
- Джон тебя поймал? - спросил Дигби.
- Вчера ночью, - сказал Майкл.
- На месте преступления, - подтвердил я, и мы вошли в курительную комнату.
Изабель сидела у камина. Было видно, что она много плакала. Когда мы входили, она смотрела только на меня.
- Я чувствую себя такой несчастной! - простонала она. - Я была такой скверной, такой… Но я больше не могу!
- Отдай нам знаменитую драгоценность, дорогая, - сказал Дигби. - Мы отнесем ее к тете и по-братски разделим тетины превосходно подобранные ругательства.
- В чем дело, маленькая? - спросил Майкл.
- Я допустила, чтобы подозревали Огастеса! - всхлипнула она. - Огастес совершенно не виновен, и я могла бы одним словом это доказать вчера же… И я этого не сделала!
- Почему, милая? - спросил я
- Не знаю… нет, знаю: это было бы похоже на желание снять подозрение с меня самой, - ответила она. - Я думала, что это просто глупая шутка… И я, конечно, думала, что тот, кто взял, признается и положит на место. Но теперь это ужасно… Я больше не могу молчать. Я должна сказать вам прежде, чем говорить тете.
- В чем же дело, собачка моя? - спросил Майкл.
- Когда свет потух, я сказала: духи и домовые, или что-то в этом роде. Не то я действительно испугалась, не то сделала вид, что испугалась, и в темноте схватила кого-то за руку. Когда свет загорелся, я увидела, что это Огастес, и сразу отпустила его; я боялась, что кто-нибудь заметит.
- Конечно, - согласился Дигби, - злополучный Огастес невинен, если только они не сговорились в потемках и не похитили драгоценность совместно.
- Не валяй дурака, Диг! Бедная Изабель действительно очень разволновалась. И слава Огастесу, что он не привел этого доказательства в свою пользу, - сказал я.
- Милое дитя! - воскликнул Дигби.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82