Значит, послезавтра здесь будет подкрепление.
- Интересно, где мы будем послезавтра, - заметил я.
- В аду, мои дорогие друзья, - улыбнулся Кордье.
- А что если наших арабов-разведчиков захватили в оазисе и сделали из них котлеты? - спросил Майкл.
- Я говорил об этом Дюпрэ, - ответил Кордье, - но Лежон, каналья, и это предвидел. Им было приказано днем стоять в оазисе, а на ночь разделяться, уходить в пустыню и нести охранение одному с севера и востока, а другому с юга и запада от форта… Возможно, что днем их могли бы поймать в оазисе, но ночью едва ли. Они не могли быть захвачены обходом туарегов и, вероятно, после первого же выстрела, а может быть, и раньше поскакали в Токоту. Теперь они…
- Наверх! - заорал Болдини, и мы выбежали на крышу. Раненые уже стояли на местах. Двое из них лежали. По обе стороны от меня стояли мертвые солдаты с винтовками. Пустыня передо мной была совершенно безжизненна. Не было видно ничего, кроме песка и камней, расплывавшихся в струях знойного воздуха.
- Пальмы! - вдруг закричал сверху Шварц. - Они лезут на пальмы! - Он поднял винтовку и выстрелил. Это были его последние слова. Раздался залп, и он упал. Пули щелкали по внутренней стороне стены. Застрельщики туарегов влезли на пальмы и сверху стреляли по крыше. Одновременно был открыт сильный огонь с кольца песчаных холмов.
- Беглый огонь по пальмам! - закричал Лежон. - Сержант Дюпрэ, возьмите половину людей со всех трех стен, кроме обращенной к оазису… Огонь по пальмам… Брандт, на вышку! Живо!
Я оглянулся, заряжая винтовку, и увидел, как Брандт взглянул на вышку и потом на Лежона. Одновременно рука Лежона опустилась на приклад револьвера, лежавшего в кобуре. Брандт взбежал по лестнице и начал стрелять так быстро, как только мог перезаряжать винтовку.
Майкл все еще стоял на ногах, но его сосед перевернулся и рухнул, хватаясь руками за горло, из которого хлестала кровь. Когда я снова взглянул, Лежон, поставил его в амбразуру. Минуту спустя сверху раздался дикий крик, и я увидел, как Брандт, ударившись спиною о поручни, перевернулся и со страшным грохотом распластался на крыше.
- Установите эту падаль, сержант Дюпрэ, - закричал Лежон. - Хэфф, ступай наверх. Ты тоже очень храбрый… Один из тех, которые готовы рисковать. Живо!
Шварц, Брандт, Хэфф. Несомненно, следующими будут Деляре и Вогэ. А потом Колонна, Готто и Болидар. Гунтайо уже убит… Почему он не посылает наверх Майкла? Вероятно, он хочет сохранить его, Сент-Андре, Кордье, Мари и меня до тех пор, пока все вожаки мятежа не будут перебиты… Даже после победы ему нужно иметь несколько солдат: туареги могут вернуться.
Я взглянул на Хэффа и увидел, что он лежал позади трупа Шварца и стрелял через него, как через бруствер. Я старался сообразить, сколько времени продолжалась эта вторая перестрелка, но не мог. Потом думал о том, выдержим ли мы до ночи, когда туареги не смогут стрелять из-за темноты… Будут ли туареги продолжать бой при лунном свете? Едва ли. Обычно они ночью не дерутся. Скорее всего, что на рассвете они попытаются вторично нас атаковать.
Было невыносимо трудно стрелять. Глаза и голова страшно болели. У меня было ощущение, будто мой череп открывается и закрывается, обнажая мозг, и мозг сморщивается от страшной жары. Каждый выстрел отдавался ударом по голове тяжелого молота. Я почти совсем обессилел к тому моменту, когда огонь туарегов вновь ослабел и прекратился.
По сигналу «отбой» я выпрямился и осмотрелся. Майкл был цел, но почти половина гарнизона была перебита. Часть из них уже была установлена в амбразурах. Среди мертвых были сержант Дюпрэ и капрал Болдини. Оба стояла в амбразурах с винтовками. Хэфф, вероятно, тоже был убит, потому что на платформе, за кучей тел, лежал Деляре.
Сент-Андре был жив, я слышал, как Лежон скомандовал:
- Сент-Андре вступайте в исполнение обязанностей капрала. Половину гарнизона вниз! Суп и кофе. Бегом назад по команде сбора.
И я увидел, как Сент-Андре обошел крышу, прикасаясь к каждому второму защитнику и говоря: иди вниз. Во многих амбразурах стояли люди, которых он не трогал.
Бедняга Кордье правильно предсказал свою судьбу. Он стоял, опершись локтями о вырез амбразуры, и мертвыми глазами смотрел в пустыню. Мари тоже был убит. Из тех, на кого Лежон мог рассчитывать, в случае если туареги отступили бы от форта, осталось трое: Сент-Андре, Майкл и я. Но туареги не отступили. Оставив на холмах своих лучших стрелков, они ушли в оазис и там отдыхали. По приказу Лежона в амбразурах были оставлены только мертвые, а живые небольшими партиями были отправлены вниз для отдыха и еды. Сент-Андре было приказано осмотреть помещение и велеть легионерам привести его в порядок, как перед утренним осмотром. Сам Лежон ни разу не спускался с крыши. Еду, кофе и вино ему приносили наверх.
На вышку он послал Вогэ. Там же лежали тела его товарищей по заговору: Шварца, Хэффа и Деляре. В середине каждой стены было поставлено по одному часовому, который почти все время сидел за прикрытием. Остальные, оставшиеся на крыше, сидели спиной к стене у своих амбразур. Стрельба туарегов не причиняла никакого вреда. Их пули попадали только в мертвых.
Постепенно наступил вечер. Потом ночь. Мы лежали у своих амбразур, и нам было разрешено спать. Сент-Андре следил за тем, чтобы два часовых все время стояли у каждой стены. По приказу Лежона Вогэ сбросил вниз тела Шварца, Хэффа и Деляре. Лежон установил их в амбразурах, стараясь придать им возможно более жизненные позы. Это, видимо, доставляло ему большое удовольствие. Шварцу он всунул в зубы свою наполовину выкуренную папиросу и лихо заломил набекрень кепи.
- Вот, милый мой, - сказал он трупу, - теперь ты в первый раз за всю твою жизнь будешь честно выполнять свой долг. Мертвым ты будешь полезнее, чем был живым. Так-то, дорогой мой заговорщик.
- Это дьявол… Это дьявол… Он сошел с ума, - стонал Вогэ, протаскивая мимо меня труп Деляре.
- Поставь его в эту амбразуру, - сказал Лежон. - Соседнюю я оставлю для тебя. Ты, кажется, любишь трубку, друг мой Вогэ, она помогает тебе обдумывать всякие заговоры, не правда ли? Я не забуду вставить ее тебе в зубы… Ставь его на место, собака!..
Лежон не спускал глаз с Вогэ и держал руку на рукоятке револьвера. Потом он отослал его назад на вышку с тем, чтобы туареги пристрелили его, когда луна будет достаточно сильно светить. Может быть, Вогэ удастся дожить до восхода солнца, но едва ли он долго проживет после наступления завтрашнего утра.
Наконец пришла наша очередь спускаться вниз.
- Завтра утром может быть много неприятностей, - сказал Майкл. - На рассвете они, пожалуй, смогут ворваться в форт.
- Да, - согласился я, - им нужно только стрелять ураганным огнем, пока у них хватает патронов, а потом атаковать на верблюдах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82
- Интересно, где мы будем послезавтра, - заметил я.
- В аду, мои дорогие друзья, - улыбнулся Кордье.
- А что если наших арабов-разведчиков захватили в оазисе и сделали из них котлеты? - спросил Майкл.
- Я говорил об этом Дюпрэ, - ответил Кордье, - но Лежон, каналья, и это предвидел. Им было приказано днем стоять в оазисе, а на ночь разделяться, уходить в пустыню и нести охранение одному с севера и востока, а другому с юга и запада от форта… Возможно, что днем их могли бы поймать в оазисе, но ночью едва ли. Они не могли быть захвачены обходом туарегов и, вероятно, после первого же выстрела, а может быть, и раньше поскакали в Токоту. Теперь они…
- Наверх! - заорал Болдини, и мы выбежали на крышу. Раненые уже стояли на местах. Двое из них лежали. По обе стороны от меня стояли мертвые солдаты с винтовками. Пустыня передо мной была совершенно безжизненна. Не было видно ничего, кроме песка и камней, расплывавшихся в струях знойного воздуха.
- Пальмы! - вдруг закричал сверху Шварц. - Они лезут на пальмы! - Он поднял винтовку и выстрелил. Это были его последние слова. Раздался залп, и он упал. Пули щелкали по внутренней стороне стены. Застрельщики туарегов влезли на пальмы и сверху стреляли по крыше. Одновременно был открыт сильный огонь с кольца песчаных холмов.
- Беглый огонь по пальмам! - закричал Лежон. - Сержант Дюпрэ, возьмите половину людей со всех трех стен, кроме обращенной к оазису… Огонь по пальмам… Брандт, на вышку! Живо!
Я оглянулся, заряжая винтовку, и увидел, как Брандт взглянул на вышку и потом на Лежона. Одновременно рука Лежона опустилась на приклад револьвера, лежавшего в кобуре. Брандт взбежал по лестнице и начал стрелять так быстро, как только мог перезаряжать винтовку.
Майкл все еще стоял на ногах, но его сосед перевернулся и рухнул, хватаясь руками за горло, из которого хлестала кровь. Когда я снова взглянул, Лежон, поставил его в амбразуру. Минуту спустя сверху раздался дикий крик, и я увидел, как Брандт, ударившись спиною о поручни, перевернулся и со страшным грохотом распластался на крыше.
- Установите эту падаль, сержант Дюпрэ, - закричал Лежон. - Хэфф, ступай наверх. Ты тоже очень храбрый… Один из тех, которые готовы рисковать. Живо!
Шварц, Брандт, Хэфф. Несомненно, следующими будут Деляре и Вогэ. А потом Колонна, Готто и Болидар. Гунтайо уже убит… Почему он не посылает наверх Майкла? Вероятно, он хочет сохранить его, Сент-Андре, Кордье, Мари и меня до тех пор, пока все вожаки мятежа не будут перебиты… Даже после победы ему нужно иметь несколько солдат: туареги могут вернуться.
Я взглянул на Хэффа и увидел, что он лежал позади трупа Шварца и стрелял через него, как через бруствер. Я старался сообразить, сколько времени продолжалась эта вторая перестрелка, но не мог. Потом думал о том, выдержим ли мы до ночи, когда туареги не смогут стрелять из-за темноты… Будут ли туареги продолжать бой при лунном свете? Едва ли. Обычно они ночью не дерутся. Скорее всего, что на рассвете они попытаются вторично нас атаковать.
Было невыносимо трудно стрелять. Глаза и голова страшно болели. У меня было ощущение, будто мой череп открывается и закрывается, обнажая мозг, и мозг сморщивается от страшной жары. Каждый выстрел отдавался ударом по голове тяжелого молота. Я почти совсем обессилел к тому моменту, когда огонь туарегов вновь ослабел и прекратился.
По сигналу «отбой» я выпрямился и осмотрелся. Майкл был цел, но почти половина гарнизона была перебита. Часть из них уже была установлена в амбразурах. Среди мертвых были сержант Дюпрэ и капрал Болдини. Оба стояла в амбразурах с винтовками. Хэфф, вероятно, тоже был убит, потому что на платформе, за кучей тел, лежал Деляре.
Сент-Андре был жив, я слышал, как Лежон скомандовал:
- Сент-Андре вступайте в исполнение обязанностей капрала. Половину гарнизона вниз! Суп и кофе. Бегом назад по команде сбора.
И я увидел, как Сент-Андре обошел крышу, прикасаясь к каждому второму защитнику и говоря: иди вниз. Во многих амбразурах стояли люди, которых он не трогал.
Бедняга Кордье правильно предсказал свою судьбу. Он стоял, опершись локтями о вырез амбразуры, и мертвыми глазами смотрел в пустыню. Мари тоже был убит. Из тех, на кого Лежон мог рассчитывать, в случае если туареги отступили бы от форта, осталось трое: Сент-Андре, Майкл и я. Но туареги не отступили. Оставив на холмах своих лучших стрелков, они ушли в оазис и там отдыхали. По приказу Лежона в амбразурах были оставлены только мертвые, а живые небольшими партиями были отправлены вниз для отдыха и еды. Сент-Андре было приказано осмотреть помещение и велеть легионерам привести его в порядок, как перед утренним осмотром. Сам Лежон ни разу не спускался с крыши. Еду, кофе и вино ему приносили наверх.
На вышку он послал Вогэ. Там же лежали тела его товарищей по заговору: Шварца, Хэффа и Деляре. В середине каждой стены было поставлено по одному часовому, который почти все время сидел за прикрытием. Остальные, оставшиеся на крыше, сидели спиной к стене у своих амбразур. Стрельба туарегов не причиняла никакого вреда. Их пули попадали только в мертвых.
Постепенно наступил вечер. Потом ночь. Мы лежали у своих амбразур, и нам было разрешено спать. Сент-Андре следил за тем, чтобы два часовых все время стояли у каждой стены. По приказу Лежона Вогэ сбросил вниз тела Шварца, Хэффа и Деляре. Лежон установил их в амбразурах, стараясь придать им возможно более жизненные позы. Это, видимо, доставляло ему большое удовольствие. Шварцу он всунул в зубы свою наполовину выкуренную папиросу и лихо заломил набекрень кепи.
- Вот, милый мой, - сказал он трупу, - теперь ты в первый раз за всю твою жизнь будешь честно выполнять свой долг. Мертвым ты будешь полезнее, чем был живым. Так-то, дорогой мой заговорщик.
- Это дьявол… Это дьявол… Он сошел с ума, - стонал Вогэ, протаскивая мимо меня труп Деляре.
- Поставь его в эту амбразуру, - сказал Лежон. - Соседнюю я оставлю для тебя. Ты, кажется, любишь трубку, друг мой Вогэ, она помогает тебе обдумывать всякие заговоры, не правда ли? Я не забуду вставить ее тебе в зубы… Ставь его на место, собака!..
Лежон не спускал глаз с Вогэ и держал руку на рукоятке револьвера. Потом он отослал его назад на вышку с тем, чтобы туареги пристрелили его, когда луна будет достаточно сильно светить. Может быть, Вогэ удастся дожить до восхода солнца, но едва ли он долго проживет после наступления завтрашнего утра.
Наконец пришла наша очередь спускаться вниз.
- Завтра утром может быть много неприятностей, - сказал Майкл. - На рассвете они, пожалуй, смогут ворваться в форт.
- Да, - согласился я, - им нужно только стрелять ураганным огнем, пока у них хватает патронов, а потом атаковать на верблюдах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82