..
– Какие угодно, – сказал Мур.
– Более личного характера, – продолжил Карелла.
– Не стесняйтесь.
– Ну, как бы это сказать... Если бы в ее жизни был еще кто-нибудь... поклонник, вы бы знали об этом? Кто-нибудь кроме вас. Ну, такой человек, кто бы мог ревновать ее к вам? Кто-то, с кем она могла быть знакома до того, как встретила вас?
– Мне это неизвестно.
– Или другая женщина?
– Нет, конечно.
– Никого не было, кто бы мог ревновать?..
– Никого.
– А как насчет ее агента Херба Готлиба? Сколько ему лет?
– Почему вы спрашиваете?
– Просто интересно, – сказал Карелла.
– Интересно что?
– Ну, знаете, она встречалась с ним часто...
– Он был ее агентом: конечно, она встречалась с ним часто.
– Я отнюдь не хочу намекать...
– Но вы намекаете, - сказал Мур. – Вначале вы спрашиваете, не было ли другого человека, даже женщины, в жизни Салли, а затем вы нацеливаетесь на этого Херба Готлиба, которому по меньшей мере пятьдесят пять! Как вообще можно поверить, что кто-то вроде Херба мог...
– Я пока что ни во что не поверил, – сказал Карелла. – Я просто изучаю возможные варианты.
И одним из возможных вариантов, как с некоторым запозданием пришло ему в голову, был сам Тимоти Мур как подозреваемый хотя бы в убийстве Салли Андерсон. Еще давным-давно Карелла узнал, что тридцать процентов всех убийств происходит внутри семей, а двадцать процентов проистекает из-за ссор между любовниками. По его собственному признанию, Тимоти Мур был любовником Салли Андерсон. И в общем, не имело значения, что он по своей воле пришел в комнату детективов – даже в две комнаты детективов, если точнее.
– На самом деле, – сказал Мур, – Херба интересуют только деньги. Салли могла бы танцевать для него голой, и ему было бы все равно. Но если бы она при этом подбрасывала в воздух золотые дублоны, он заинтересовался бы чеканкой.
Карелла решил использовать этот образ.
– Но она не стала бы делать это, верно? – спросил он.
– Делать что?
– Танцевать нагишом для Херба Готлиба. Или еще для кого-нибудь.
– Это вопрос?
– Это вопрос.
– Ответ – нет.
– Вы уверены?
– Абсолютно уверен.
– Никаких других мужчин и женщин в ее жизни не было?
– Никого.
– Она сказала вам об этом?
– Она не должна была говорить мне об этом. Я и так это знал.
– А как насчет вас?
– Насчет меня?
– Другие женщины были у вас?
– Нет.
– А мужчины?
– Нет.
– Так, значит, между вами это было довольно серьезно, да?
– Достаточно серьезно.
– А сколько серьезно бывает достаточно серьезно?
– Не понимаю, – сказал Мур.
– Что вы не понимаете?
– Я пришел сюда, чтобы помочь...
– Спасибо, мы вам благодарны.
– Не похоже, что благодарны, – обиделся Мур. – А что вы еще собираетесь спросить? Где я был вчера вечером, когда Салли убили?
– Я не собирался спрашивать об этом, мистер Мур, – возразил Карелла. – Вы уже сказали, что находились дома и занимались.
– Вы были дома? – нажал Мейер.
– Вы же не собирались это спрашивать, а? Я был дома.
– Весь вечер и всю ночь?
– Ну вот, поехали, – произнес Мур и закатил глаза.
– Вы были ее дружком.
– И это означает, что я убил ее, верно?
– Вы, кажется, и вопросы сами задаете, и сами же отвечаете, – не поддержал шутку Мейер. – Вы были дома весь вечер?
– Весь вечер.
– С вами кто-нибудь был?
– Не вполне.
– Что это значит: не вполне? Или кто-то был с вами, или никого не было. Вы были один?
– Я был один. Но я звонил по телефону другу по меньшей мере полдюжины раз.
– По какому поводу?
– По учебному материалу. Задавали друг другу вопросы.
– Он тоже студент медицинского факультета? Этот друг, которому вы звонили?
– Да.
– Как его зовут?
– Карл Лоэб.
– Где он живет?
– В Квортере.
– Адрес знаете?
– Нет, но он наверняка есть в телефонном справочнике.
– В котором часу вы звонили ему?
– В разное время, весь вечер.
– Вы звонили ему в полночь?
– Я не помню.
– А он звонил вам вообще вчера вечером?
– Несколько раз.
– Когда в последний раз вы разговаривали?
– Как раз перед тем, как я лег спать. Я позвонил Салли вначале, набрал ее номер...
– А до этого вы набирали ее номер?
– Конечно, то и дело.
– В прошлый вечер, о котором мы говорим.
– Да, вчера вечером. Я звонил ей то и дело.
– Вы беспокоились, что ее все не было?
– Нет.
– Почему? Когда в последний раз вы набирали ее номер?
– Около трех ночи. Как раз перед тем, как я позвонил Карлу в последний раз.
– И вам никто не ответил?
– Никто не снял трубку.
– И вы не стали беспокоиться? Три часа ночи, она не берет трубку...
– Вы говорите о театральной публике, – сказал Мур. – Это ночные люди. Три часа ночи для них еще не позднее время. В любом случае она знала, что я занимаюсь. Я решил, что у нее другие планы.
– Она не говорила, какие планы?
– Нет, не говорила.
– Когда вы снова позвонили ей?
– Я не звонил. Я услышал про... Когда я проснулся, я включил радио и... и... услышал... услышал...
Вдруг он прижал ладони к лицу и разрыдался. Детективы наблюдали за ним. Карелла подумал, что они слишком жестко с ним разговаривают. Мейер думал о том же. Но зачем он пришел к ним? Карелла пытался понять. О том же думал Мейер. И почему студент медицинского факультета проявил невежество в отношении вещественных доказательств, которыми могли бы обернуться личные вещи Салли после анализа в лаборатории? Разве на медицинских факультетах больше не рассказывают будущим врачам про пятна крови? Или про следы спермы? Или про обрезки ногтей? Или про волосы человека? Или про другие крохи человеческого тела или жизнедеятельности, по которым в дальнейшем можно установить личность? Мур продолжал рыдать.
– С вами все в порядке? – спросил Карелла.
Мур кивнул. Он порылся в заднем кармане брюк в поисках платка, откинув в стороны полы плаща. В правом кармане пиджака у него лежал стетоскоп. Он нашел носовой платок, высморкался, вытер глаза.
– Я любил ее.
Детективы молчали.
– А она любила меня.
Они опять промолчали.
– Я знаю, что вы умеете искать улики, я все про это знаю. Но я не имею отношения к убийству. Я пришел к вам, просто чтобы помочь. И лучше бы вы в самом деле искали негодяя, который сделал это, вместо того чтобы...
– Извините, мистер Мур, – сказал Карелла.
– Мне пора, – сказал Мур, положил платок в карман и посмотрел на настенные часы. Он встал со стула и принялся застегивать пуговицы плаща. – Мне пора. Мой телефон вы найдете в записной книжке Салли, позвонить можете вечером. А днем я в университете Рэмси.
– Спасибо за помощь, – сказал Мейер.
– Не за что. – Мур вышел из комнаты детективов.
Оба детектива посмотрели друг на друга.
– Что ты думаешь? – спросил Карелла.
– О твоих предположениях или об исполнении?
– Ну, с исполнением я переборщил, это я сам знаю, но о предположениях?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79
– Какие угодно, – сказал Мур.
– Более личного характера, – продолжил Карелла.
– Не стесняйтесь.
– Ну, как бы это сказать... Если бы в ее жизни был еще кто-нибудь... поклонник, вы бы знали об этом? Кто-нибудь кроме вас. Ну, такой человек, кто бы мог ревновать ее к вам? Кто-то, с кем она могла быть знакома до того, как встретила вас?
– Мне это неизвестно.
– Или другая женщина?
– Нет, конечно.
– Никого не было, кто бы мог ревновать?..
– Никого.
– А как насчет ее агента Херба Готлиба? Сколько ему лет?
– Почему вы спрашиваете?
– Просто интересно, – сказал Карелла.
– Интересно что?
– Ну, знаете, она встречалась с ним часто...
– Он был ее агентом: конечно, она встречалась с ним часто.
– Я отнюдь не хочу намекать...
– Но вы намекаете, - сказал Мур. – Вначале вы спрашиваете, не было ли другого человека, даже женщины, в жизни Салли, а затем вы нацеливаетесь на этого Херба Готлиба, которому по меньшей мере пятьдесят пять! Как вообще можно поверить, что кто-то вроде Херба мог...
– Я пока что ни во что не поверил, – сказал Карелла. – Я просто изучаю возможные варианты.
И одним из возможных вариантов, как с некоторым запозданием пришло ему в голову, был сам Тимоти Мур как подозреваемый хотя бы в убийстве Салли Андерсон. Еще давным-давно Карелла узнал, что тридцать процентов всех убийств происходит внутри семей, а двадцать процентов проистекает из-за ссор между любовниками. По его собственному признанию, Тимоти Мур был любовником Салли Андерсон. И в общем, не имело значения, что он по своей воле пришел в комнату детективов – даже в две комнаты детективов, если точнее.
– На самом деле, – сказал Мур, – Херба интересуют только деньги. Салли могла бы танцевать для него голой, и ему было бы все равно. Но если бы она при этом подбрасывала в воздух золотые дублоны, он заинтересовался бы чеканкой.
Карелла решил использовать этот образ.
– Но она не стала бы делать это, верно? – спросил он.
– Делать что?
– Танцевать нагишом для Херба Готлиба. Или еще для кого-нибудь.
– Это вопрос?
– Это вопрос.
– Ответ – нет.
– Вы уверены?
– Абсолютно уверен.
– Никаких других мужчин и женщин в ее жизни не было?
– Никого.
– Она сказала вам об этом?
– Она не должна была говорить мне об этом. Я и так это знал.
– А как насчет вас?
– Насчет меня?
– Другие женщины были у вас?
– Нет.
– А мужчины?
– Нет.
– Так, значит, между вами это было довольно серьезно, да?
– Достаточно серьезно.
– А сколько серьезно бывает достаточно серьезно?
– Не понимаю, – сказал Мур.
– Что вы не понимаете?
– Я пришел сюда, чтобы помочь...
– Спасибо, мы вам благодарны.
– Не похоже, что благодарны, – обиделся Мур. – А что вы еще собираетесь спросить? Где я был вчера вечером, когда Салли убили?
– Я не собирался спрашивать об этом, мистер Мур, – возразил Карелла. – Вы уже сказали, что находились дома и занимались.
– Вы были дома? – нажал Мейер.
– Вы же не собирались это спрашивать, а? Я был дома.
– Весь вечер и всю ночь?
– Ну вот, поехали, – произнес Мур и закатил глаза.
– Вы были ее дружком.
– И это означает, что я убил ее, верно?
– Вы, кажется, и вопросы сами задаете, и сами же отвечаете, – не поддержал шутку Мейер. – Вы были дома весь вечер?
– Весь вечер.
– С вами кто-нибудь был?
– Не вполне.
– Что это значит: не вполне? Или кто-то был с вами, или никого не было. Вы были один?
– Я был один. Но я звонил по телефону другу по меньшей мере полдюжины раз.
– По какому поводу?
– По учебному материалу. Задавали друг другу вопросы.
– Он тоже студент медицинского факультета? Этот друг, которому вы звонили?
– Да.
– Как его зовут?
– Карл Лоэб.
– Где он живет?
– В Квортере.
– Адрес знаете?
– Нет, но он наверняка есть в телефонном справочнике.
– В котором часу вы звонили ему?
– В разное время, весь вечер.
– Вы звонили ему в полночь?
– Я не помню.
– А он звонил вам вообще вчера вечером?
– Несколько раз.
– Когда в последний раз вы разговаривали?
– Как раз перед тем, как я лег спать. Я позвонил Салли вначале, набрал ее номер...
– А до этого вы набирали ее номер?
– Конечно, то и дело.
– В прошлый вечер, о котором мы говорим.
– Да, вчера вечером. Я звонил ей то и дело.
– Вы беспокоились, что ее все не было?
– Нет.
– Почему? Когда в последний раз вы набирали ее номер?
– Около трех ночи. Как раз перед тем, как я позвонил Карлу в последний раз.
– И вам никто не ответил?
– Никто не снял трубку.
– И вы не стали беспокоиться? Три часа ночи, она не берет трубку...
– Вы говорите о театральной публике, – сказал Мур. – Это ночные люди. Три часа ночи для них еще не позднее время. В любом случае она знала, что я занимаюсь. Я решил, что у нее другие планы.
– Она не говорила, какие планы?
– Нет, не говорила.
– Когда вы снова позвонили ей?
– Я не звонил. Я услышал про... Когда я проснулся, я включил радио и... и... услышал... услышал...
Вдруг он прижал ладони к лицу и разрыдался. Детективы наблюдали за ним. Карелла подумал, что они слишком жестко с ним разговаривают. Мейер думал о том же. Но зачем он пришел к ним? Карелла пытался понять. О том же думал Мейер. И почему студент медицинского факультета проявил невежество в отношении вещественных доказательств, которыми могли бы обернуться личные вещи Салли после анализа в лаборатории? Разве на медицинских факультетах больше не рассказывают будущим врачам про пятна крови? Или про следы спермы? Или про обрезки ногтей? Или про волосы человека? Или про другие крохи человеческого тела или жизнедеятельности, по которым в дальнейшем можно установить личность? Мур продолжал рыдать.
– С вами все в порядке? – спросил Карелла.
Мур кивнул. Он порылся в заднем кармане брюк в поисках платка, откинув в стороны полы плаща. В правом кармане пиджака у него лежал стетоскоп. Он нашел носовой платок, высморкался, вытер глаза.
– Я любил ее.
Детективы молчали.
– А она любила меня.
Они опять промолчали.
– Я знаю, что вы умеете искать улики, я все про это знаю. Но я не имею отношения к убийству. Я пришел к вам, просто чтобы помочь. И лучше бы вы в самом деле искали негодяя, который сделал это, вместо того чтобы...
– Извините, мистер Мур, – сказал Карелла.
– Мне пора, – сказал Мур, положил платок в карман и посмотрел на настенные часы. Он встал со стула и принялся застегивать пуговицы плаща. – Мне пора. Мой телефон вы найдете в записной книжке Салли, позвонить можете вечером. А днем я в университете Рэмси.
– Спасибо за помощь, – сказал Мейер.
– Не за что. – Мур вышел из комнаты детективов.
Оба детектива посмотрели друг на друга.
– Что ты думаешь? – спросил Карелла.
– О твоих предположениях или об исполнении?
– Ну, с исполнением я переборщил, это я сам знаю, но о предположениях?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79