Дважды звонил ему перед тем, как убить ее. Я ждал ее возвращения, позднего, как обычно. Снова позвонил ему после того, как убил ее, когда пришел домой, и то и дело звонил ему, и приемник все время работал. Ах, дружище Карл!
Он отнес приемник обратно в спальню и положил его в открытый саквояж. Еще что-нибудь? – подумал он. Я ничего не забыл? Так просто забыть что-нибудь, когда принимаешься за подобное дело... Так легко упустить какую-нибудь мелочь... Надо помнить обо всем, чтобы защитить себя, не отходя от главной цели... Да дело не в деньгах, я хотел стать врачом! Чуть не забыл про Эдельмана, про последнее звено в цепочке. Вспомнил про него позже. Предположим, какой-нибудь налоговый инспектор пожелает проверить его бухгалтерию, захочет узнать, кому он продал свои алмазы, двадцать пять каратов, триста тысяч долларов наличными. Кому ты продал их, кому? Если связать со мной еще эти деньги, то полицейские могли бы задать вопрос: откуда я получил такие деньги? Нет, спасибо. Я должен был защитить себя. Я должен был убить его. Как и всех остальных. Чтобы стать врачом. Как отец.
Он закрыл саквояж.
Ладно, подумал он.
Он огляделся.
Ну, вот и все, подумал он.
Он взял саквояж, вышел из спальни, затем закрыл за собой входную дверь и спустился по лестнице.
Она ждала его внизу в маленьком полутемном вестибюле.
– Опера еще не кончилась, пока Толстуха не спела, – сказала она.
Он нахмурился и хотел пройти мимо. Он подумал, что это какая-то выжившая из ума женщина. В этом городе полным-полно душевнобольных. Он удивился, когда увидел в ее руке раскрытую бритву. Он еще больше удивился, когда она замахнулась. Его охватил ужас, когда он понял, что открытая рана на шее кровоточит. Он прижал руки к горлу. Хлестала кровь.
– Извините, – сказала она.
Но он уже испустил дух. Он даже не смог произнести «папа».
* * *
Звонок из «Форта Филлис» последовал только в субботу утром. Во всем участке, на территории которого располагался университет Рэмси, была только одна улица с дурной славой, где прогуливались гомосексуалисты, но полицейские из 5-го участка тем не менее называли свое отделение «Фортом Филлис». Звонил детектив третьей степени по фамилии Доусон. Он хотел поговорить с детективом Кареллой.
– Это Доусон, – сказал он. – Пятый участок.
– Чем могу быть полезен? – спросил Карелла.
– Мы засекли убийство вчера вечером, резаная рана, в вестибюле дома на улице Челси-плейс. Убитого звали Тимоти Мур.
– Что? – сказал Карелла.
– Да, – сказал Доусон. – Потому-то я и звоню. Здесь со мной Чарли Никольс, он вчера был в суде, когда вы предъявляли обвинение этому парню. Он подумал, что, может быть, вам надо знать про это. Он подумал, может быть, это как-то связано с теми убийствами, которые вы расследуете. С теми, в которых вы обвиняли Мура.
– Как? – сказал Карелла.
– Ну, я не знаю, как, – сказал Доусон. – Я об этом хотел спросить вас.
– Резаная рана, вы сказали?
– Да. От уха до уха. Чистая работа.
На секунду Карелла вспомнил про Джудит Квадрадо.
– Какие-нибудь догадки есть? – спросил он.
– Пока никаких, – сказал Доусон. – Свидетелей не было. У парня с собой был пакетик с алмазами. Его выпустили под залог?
– Да, – сказал Карелла.
– Похоже, он хотел сбежать, а?
– Похоже.
– Как нам поступить?
– Я не понимаю вопроса.
– Передать это дело вам или нет?
«Ну, вот опять», – подумал Карелла.
– Позвольте, я поговорю с лейтенантом, – сказал он.
– Может быть, вы предъявили обвинение не тому, кому надо? – сказал Доусон. – Чарли сказал мне, что его обвиняли в четырех убийствах первой степени.
– Именно так, – подтвердил Карелла.
– Но, может быть, кто-то другой сделал это, – сказал Доусон. – Четыре убийства. Может быть, это был и не Мур в конце концов.
– Это был Мур, – уверенно произнес Карелла.
– Ну, как бы там ни было... – Доусон умолк.
– Я поговорю с лейтенантом, – сказал Карелла.
– Конечно, дайте мне знать, – сказал Доусон и повесил трубку.
В комнате детективов было слишком тихо для субботнего утра. Карелла встал из-за стола и подошел к автомату с водой. Он постоял у окна, глядя на солнечный свет и потягивая воду из картонного стаканчика, потом скомкал стаканчик и бросил в корзину. Он пошел к кабинету начальника участка и постучал в дверь.
– Входите! – крикнул Бернс.
Карелла прошел в кабинет лейтенанта и закрыл за собой дверь. Он рассказал лейтенанту, что сейчас звонили из «Форта Филлис». Что кто-то перерезал горло Тимоти Муру от уха до уха, и это случилось в вестибюле его дома вчера вечером, и не было ни одного свидетеля, и полицейские из того участка спрашивали, как поступить, не передать ли дело в 87-й участок.
Бернс слушал очень внимательно. И потом надолго погрузился в задумчивость.
– Ни одного свидетеля, так? – спросил он наконец.
– Ни одного, – подтвердил Карелла.
– Пятый участок, так?
– Да.
– У нас своих проблем выше крыши, – сказал Бернс. – Пускай теперь их мамаши поволнуются.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79
Он отнес приемник обратно в спальню и положил его в открытый саквояж. Еще что-нибудь? – подумал он. Я ничего не забыл? Так просто забыть что-нибудь, когда принимаешься за подобное дело... Так легко упустить какую-нибудь мелочь... Надо помнить обо всем, чтобы защитить себя, не отходя от главной цели... Да дело не в деньгах, я хотел стать врачом! Чуть не забыл про Эдельмана, про последнее звено в цепочке. Вспомнил про него позже. Предположим, какой-нибудь налоговый инспектор пожелает проверить его бухгалтерию, захочет узнать, кому он продал свои алмазы, двадцать пять каратов, триста тысяч долларов наличными. Кому ты продал их, кому? Если связать со мной еще эти деньги, то полицейские могли бы задать вопрос: откуда я получил такие деньги? Нет, спасибо. Я должен был защитить себя. Я должен был убить его. Как и всех остальных. Чтобы стать врачом. Как отец.
Он закрыл саквояж.
Ладно, подумал он.
Он огляделся.
Ну, вот и все, подумал он.
Он взял саквояж, вышел из спальни, затем закрыл за собой входную дверь и спустился по лестнице.
Она ждала его внизу в маленьком полутемном вестибюле.
– Опера еще не кончилась, пока Толстуха не спела, – сказала она.
Он нахмурился и хотел пройти мимо. Он подумал, что это какая-то выжившая из ума женщина. В этом городе полным-полно душевнобольных. Он удивился, когда увидел в ее руке раскрытую бритву. Он еще больше удивился, когда она замахнулась. Его охватил ужас, когда он понял, что открытая рана на шее кровоточит. Он прижал руки к горлу. Хлестала кровь.
– Извините, – сказала она.
Но он уже испустил дух. Он даже не смог произнести «папа».
* * *
Звонок из «Форта Филлис» последовал только в субботу утром. Во всем участке, на территории которого располагался университет Рэмси, была только одна улица с дурной славой, где прогуливались гомосексуалисты, но полицейские из 5-го участка тем не менее называли свое отделение «Фортом Филлис». Звонил детектив третьей степени по фамилии Доусон. Он хотел поговорить с детективом Кареллой.
– Это Доусон, – сказал он. – Пятый участок.
– Чем могу быть полезен? – спросил Карелла.
– Мы засекли убийство вчера вечером, резаная рана, в вестибюле дома на улице Челси-плейс. Убитого звали Тимоти Мур.
– Что? – сказал Карелла.
– Да, – сказал Доусон. – Потому-то я и звоню. Здесь со мной Чарли Никольс, он вчера был в суде, когда вы предъявляли обвинение этому парню. Он подумал, что, может быть, вам надо знать про это. Он подумал, может быть, это как-то связано с теми убийствами, которые вы расследуете. С теми, в которых вы обвиняли Мура.
– Как? – сказал Карелла.
– Ну, я не знаю, как, – сказал Доусон. – Я об этом хотел спросить вас.
– Резаная рана, вы сказали?
– Да. От уха до уха. Чистая работа.
На секунду Карелла вспомнил про Джудит Квадрадо.
– Какие-нибудь догадки есть? – спросил он.
– Пока никаких, – сказал Доусон. – Свидетелей не было. У парня с собой был пакетик с алмазами. Его выпустили под залог?
– Да, – сказал Карелла.
– Похоже, он хотел сбежать, а?
– Похоже.
– Как нам поступить?
– Я не понимаю вопроса.
– Передать это дело вам или нет?
«Ну, вот опять», – подумал Карелла.
– Позвольте, я поговорю с лейтенантом, – сказал он.
– Может быть, вы предъявили обвинение не тому, кому надо? – сказал Доусон. – Чарли сказал мне, что его обвиняли в четырех убийствах первой степени.
– Именно так, – подтвердил Карелла.
– Но, может быть, кто-то другой сделал это, – сказал Доусон. – Четыре убийства. Может быть, это был и не Мур в конце концов.
– Это был Мур, – уверенно произнес Карелла.
– Ну, как бы там ни было... – Доусон умолк.
– Я поговорю с лейтенантом, – сказал Карелла.
– Конечно, дайте мне знать, – сказал Доусон и повесил трубку.
В комнате детективов было слишком тихо для субботнего утра. Карелла встал из-за стола и подошел к автомату с водой. Он постоял у окна, глядя на солнечный свет и потягивая воду из картонного стаканчика, потом скомкал стаканчик и бросил в корзину. Он пошел к кабинету начальника участка и постучал в дверь.
– Входите! – крикнул Бернс.
Карелла прошел в кабинет лейтенанта и закрыл за собой дверь. Он рассказал лейтенанту, что сейчас звонили из «Форта Филлис». Что кто-то перерезал горло Тимоти Муру от уха до уха, и это случилось в вестибюле его дома вчера вечером, и не было ни одного свидетеля, и полицейские из того участка спрашивали, как поступить, не передать ли дело в 87-й участок.
Бернс слушал очень внимательно. И потом надолго погрузился в задумчивость.
– Ни одного свидетеля, так? – спросил он наконец.
– Ни одного, – подтвердил Карелла.
– Пятый участок, так?
– Да.
– У нас своих проблем выше крыши, – сказал Бернс. – Пускай теперь их мамаши поволнуются.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79