– Я только знаю, что он работал в тот вечер допоздна, и вдруг явился этот черный с пистолетом и забрал все с рабочего стола. Он не стал требовать ничего из сейфа. Он просто сказал мужу, чтобы он с рабочего стола все смел в мешок. А самое ценное осталось в сейфе, и муж смеялся до коликов...
Она осеклась. Снова полились слезы. Она начала искать другой платок. Детективы ждали.
– Вы сказали, это было ближе к концу июля – началу августа? – наконец проговорил Клинг.
– Да.
– Последняя неделя июля – может быть, так? первая неделя августа?
– Не могу сказать наверняка. Я так думаю.
– Мы можем разыскать информацию об этом преступлении по адресу, – предложил Браун Клингу. – В компьютере.
– Вы можете назвать нам адрес? – спросил Клинг.
– Норт-Гринфилд, шестьсот двадцать один, – сказала миссис Эдельман. – Комната двести семь.
– Преступника осудили, не знаете? – спросил Браун.
– По-моему, да. Не помню. Муж ходил в суд опознавать его. Но я не знаю, посадили его в тюрьму или нет.
– Мы можем выяснить это в управлении исправительных учреждений, – сказал Браун Клингу. – Миссис Эдельман, вы разговаривали с мужем с тех пор, как уехали на Антигуа?
– Нет. Вы спрашиваете, не звонили ли мы друг другу? Нет. Антигуа, как вы знаете, не за углом.
– До вашего отъезда он не говорил о чем-нибудь, что его тревожит? Об угрожающих телефонных звонках, письмах, ссорах с клиентами, о чем-нибудь подобном? Его вообще что-нибудь тревожило, о чем вы знаете?
– Да, – сказала миссис Эдельман.
– И что же это было?
– Его постоянно тревожил вопрос, как заработать побольше миллионов, – сказала Клингу миссис Эдельман.
* * *
На этот раз ему позвонил сам Дорфсман. Он позвонил в двадцать минут пятого в понедельник, на следующий день после Дня святого Валентина, но Дорфсман, по всей видимости, все еще пребывал под влиянием короткого праздника влюбленных. Он приветствовал Кареллу словами:
– Ваш любимый свинопас вам подарочек припас!
Карелла было подумал, что Дорфсман стал чудить. Такое частенько случалось в департаменте полиции. Но Карелла никогда не слыхал о подобном явлении в отделе баллистики.
– Что ты мне припас? – осторожно спросил он.
– Еще один подарочек, – сказал Дорфсман.
– Какой подарочек?
– Еще один труп.
Карелла молчал. Казалось, Дорфсман наслаждался самим собой. Карелла не желал портить ему радость.
Труп в день официального празднования дня рождения Вашингтона, даже если этот государственный праздник выпадал на неделю раньше дня рождения Вашингтона, в самом деле был очень забавным.
– Я еще не звонил Клингу, – сказал Дорфсман. – Ты первый, кому я звоню.
– Клингу? – спросил Карелла.
– Клингу, – сказал Дорфсман. – Разве вы не разговариваете там друг с другом? Клинг получил донесение об убийстве в субботу ночью. Точнее, в воскресенье утром. Или в субботу, в два часа ночи.
– О чем ты говоришь? – спросил Карелла.
– Об убийстве на Сильверман-роуд. Некто по имени Марвин Эдельман с двумя пулями в голове. – У Дорфсмана в голосе все еще звучало веселье. – Я позвонил тебе самому первому, – сказал он.
– Я так и понял. И что еще?
– Тот же самый ствол, как и в тех двух других убийствах, – радостно объявил Дорфсман. Появилось подозрение, что убийца – псих.
Глава 9
Психи затрудняют работу полиции.
Когда поймешь, что имеешь дело с психом, надо сразу отложить в сторону пособие по розыскной работе. В городе великое множество психов. Слава Богу, большинство из них просто расхаживают по Хэлл-авеню с плакатами, возвещающими о конце света, или бормочут себе под нос про мэра и погоду. В городе психи считают, что мэр должен быть в ответе за погоду. Может быть, они правы.
Детектив лейтенант Питер Бернс, похоже, думал, что его взвод был в ответе за отсутствие информации по трем, как видно, связанным убийствам. Когда Бернсу передали, что Дорфсман сказал по телефону, тот сразу согласился: неужели вы, ребята, никогда не разговариваете друг с другом?
– Вначале убийство во вторник вечером, затем убийство в субботу вечером, затем в воскресенье утром, – сказал Бернс. – Первое убийство на авеню Калвер, следующее на Сильверман-роуд – всего через несколько кварталов! Оба осуществлялись при помощи огнестрельного оружия. Вам не приходит в голову провести перекрестную проверку? Я уже не говорю про девчушку, которую убили в деловом центре вечером в пятницу, я даже не смею вспоминать о третьем убийстве при помощи огнестрельного оружия, не смею вспоминать в присутствии легавых, обладающих особым, прославленным чутьем! – воскликнул Бернс. – Но вы вообще хотя бы просматриваете сводки по оперативной обстановке? Иначе зачем мы постоянно фиксируем оперативную обстановку? Разве не затем, чтобы каждый полицейский в участке, включая служащих в штатском, мог ознакомиться с обстановкой?
В смежном помещении – комнате детективов – толклись несколько патрульных в форме и Мисколо. Они с тревогой прислушивались к сердитому голосу Бернса, доносившемуся из его кабинета через дверь с матовым стеклом. Они понимали, что кто-то получает там хорошую встряску. На самом деле этих кого-то там было четверо, но подслушивавшие об этом не догадывались, потому что детективам звонили в то утро домой и велели явиться на рассвете (в 7 час. 30 мин.). А полицейские в мундирах приходили на работу только в 7.45, к перекличке, которая происходила каждое утро в дежурной комнате. Итак, эти четверо в штатском были – в алфавитном порядке – детективы Браун, Карелла, Клинг и Мейер. Все они смотрели себе под ноги.
С одной стороны, на Бернса давил старший чин из центра города, с другой стороны, сам Бернс был возмущен глупостью людей, которые за годы службы не смогли научиться выполнять свою работу хотя бы в пределах рутинных требований. Втайне он подозревал, что Клинг был виноват больше других, из-за того что после развода у него появилась манера держаться, неуловимо напоминающая повадку моллюска. Но Бернс не хотел делать Клинга козлом отпущения. Это только смутило бы его и внесло бы разлад между четырьмя детективами, которым, видимо, предстояло сотрудничать в расследовании трех отдельных убийств. Поэтому Бернс напирал на общеизвестные простые инструкции из пособия, которые – если соблюдать их педантично – должны рассеивать замешательство, ликвидировать дублирование и, вероятно, время от времени способствовать успеху того или иного дела.
– Ладно, – сказал он наконец, – это все.
– Питер... – начал Карелла.
– Я сказал «ладно», это все, – повторил Бернс. – Возьмите по конфете, – сказал он и пододвинул наполовину пустую коробку через стол к удивленным детективам. – Расскажите, что у вас есть.
– Не так много, – сказал Карелла.
– Мы имеем дело с психом?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79