Я жду от него комментариев насчет присутствия Фалны и его жестов приязни в мой адрес, однако эту тему человек обходит молчанием. Фална поит нас чаем, а я лежа потчую Дэвиджа байкой о чудовищах с когтями и другом существе — маленьком и мягком. Я рассказываю ему про царя Якса, принца Нубу и старейшину гнезда, потом перехожу к истории Соединенных Штатов Земли, Палаты драков и политика, почувствовавшего угрозу дли своих соплеменников, Хиссиеда-до' Тимана. Дальше следуют «Дуоа Ярил», или Предания о Безумии: вождь Миджие с Син-диг, предавший огню собственный народ, зелоты из земной Масады, наложившие на себя руки, самоистребление племен на Балканах, в Ирландии и на Ближнем Востоке. Выслушав тиманскую мудрость, Дэвидж долго разглядывает внутреннюю сторону пустоты, а потом спрашивает:
— Как же принудить двух скорпионов прекратить драку? Не знаю, кто в данном случае фигурирует в обличье скорпионов — скорее всего когтистые чудища из тиманской притчи.
— Вряд ли это возможно, — говорю я.
— А как насчет того, чтобы скорпионы снова занялись старым трухлявым грибом? — Глядя на меня, Дэвидж хмурится. — Странный у тебя вид, Ро!
Чтобы не выдать себя, я отворачиваюсь к имитации камина.
— Кажется, я начинаю понимать, как легко начаться войне и как трудно ей завершиться. Нет, скорпионы уже не займутся старым грибом, как ты изволил выразиться. Гриб, то есть Хиссиед-до' Тиман, мертв.
Фална ставит передо мной чай и добавляет, глядя на Дэвиджа:
— Причины начала боев мало связаны с происходящим сейчас, дядя. Хиссиед-до' Тиман дал направление и высек искру. Теперь смертоубийство развивается само по себе.
— Объясните! — требует Дэвидж у нас обоих. Я мысленно перебираю причины войны.
— Думаю, что первый же акт насилия изменил все первоначальные мотивы, и причины продолжать войну необыкновенно размножились. Если добраться до первоначальной причины войны на Амадине, то она окажется никак не связанной с прочими причинами, множащимися день ото дня. Я еще не родился, а первоначальный повод уже превратился в смутное воспоминание.
— Хиссиед умудрился побудить Соединенные Штаты Земли и Палату драков приступить к колонизации Амадина с разницей в считанные месяцы, — уточнил Фална. — Через несколько лет он спровоцировал спор из-за земли, приведший к актам самосуда. Обе стороны считали себя правыми. Когда выдвигаются доводы вроде «они убили моего родича» или «они разрушили мою деревню», то разум уже не имеет отношения к происходящему.
Я киваю и присовокупляю к сказанному:
— Они пытали и убивали моих друзей и любимых... — Я трясу головой, чувствуя, как в душе оживают старые чувства. — Я воевал не за право на недра и не из-за земельных споров. Я воевал, потому что... столько смертей, столько ужасов! Словом, это был единственный способ дать сдачи.
Говоря это, я чувствую, что слова мои безумны. Но безумие не делает довод менее реальным, менее сильным. Фална кладет руку мне на плечо, чтобы успокоить. Я накрываю его ладонь своей. Дэвидж отворачивается.
— В чем дело, дядя? — спрашивает Фална.
Дэвидж хлопает ладонями по подлокотникам кресла.
— Не знаю. Я все время ищу волшебную скрепку, которая удерживает все это вместе. Снимите ее — и все распадется на составные части. Тогда мы обнаружим, кто пытается убить нас и вызвать недоверие к «Кода Нусинда», решение проблемы Амадина появится само собой, а мы вернемся домой. Но, увы, у всех свои мотивы. Например, тиманам «Кода Нусинда» мешает скрывать их тайну о причинах войны.
— И о том, как они выживают, — напоминаю я.
— А земному ИМПЕКСу? — спрашивает Фална.
— Там я мотива не усматриваю. Но на Земле есть политическая партия «Черный Октябрь»... Слыхал о такой? — Вопрос обращен к Фалне.
Не снимая руки с моего плеча, Фална отвечает:
— Конечно. Это четвертая по численности партия на планетах, состоящих в союзе с Соединенными Штатами Земли. Главная цель «Черного Октября» — разрушить договор между СШЗ и Палатой драков и вступить в Амадинскую войну на стороне Фронта Амадина.
— Кита получила весточку от Санды, — сообщает нам обоим Дэвидж. — Возможно, Майкл Хилл состоял в «Черном Октябре». Его бур действительно мог быть поддельным. Санда связывался с «Карнараком». Плата, найденная в пещере, не похожа на изделие «Низак».
— А драки? — гну свое я и гляжу на Дэвиджа, тот — на Фалну.
Фална снимает руку с моего плеча, садится рядом со мной на кровать и отвечает:
— Да, в среде джетаи диеа существует оппозиция к «Кода Нусинда». Она немногочисленна, но очень резко выступает против включения в Талман книги, написанной человеком. Некоторые доводы этой фракции весьма убедительны. Однако во время дебатов я находился на Земле.
— Ты голосовал?
— Разумеется. Я выступил за включение в канон книги «Глазами Джоанн Никол» в качестве «Кода Нусинда».
Дэвидж встает и засовывает руки в карманы пиджака.
— Итак, свои мотивы есть у каждого, но они не могут служить причиной продолжения войны на Амадине. Война питает сама себя, независимо от того, что происходит в остальной Вселенной, и независимо от того, узнаем ли мы, кто на нас покушался... Боюсь, Язи Ро, что Шигги и этот Зенак Аби, джетах с Амадина, откусили больше, чем мы сможем проглотить.
Изображение дакиза нависает над гнездом; одновременно в наших головах проплывают призраки планет и несметных армий.
— Угроза, которую можно обратить против нее самой, перестает быть угрозой. Галактическая коалиция племен может быть раздроблена, исходя из обязательных внутренних разногласий: между составляющими ее расами, верованиями, происхождением, целями, союзническими обязательствами, интересами, любыми мелочами, которые могут быть гипертрофированы в глазах недругов...
И мы наблюдаем, как шажок за шажком единая и непобедимая сила дробится по расовым, религиозным и сектантским, политическим, классовым признакам; все это — формы племенной общности. Казалось бы, все очень просто; однако существуют силы, которые не разделить (это редкость), а также такие, которые проще ввергнуть в конфликт с третьей силой.
Могучая раса искателей приключений, исследователей, воинов, предпринимателей и колонизаторов, заселившая две сотни планет, является кандидатом на прием в галактическую Федерацию. Своей численностью, мощью, достатком, энергией, самой биологической организацией она способна за жизнь одного поколения заглушить голос нынешнего лидера Федерации. Исходящая от нее угроза так велика, что простое дробление подобной силы само по себе способно породить многочисленные новые угрозы.
Где-то далеко существует другая раса — тоже могучая, процветающая, склонная к риску. Можно ли столкнуть их интересы таким образом, чтобы богатство, сила и численность обеих резко сократились?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172
— Как же принудить двух скорпионов прекратить драку? Не знаю, кто в данном случае фигурирует в обличье скорпионов — скорее всего когтистые чудища из тиманской притчи.
— Вряд ли это возможно, — говорю я.
— А как насчет того, чтобы скорпионы снова занялись старым трухлявым грибом? — Глядя на меня, Дэвидж хмурится. — Странный у тебя вид, Ро!
Чтобы не выдать себя, я отворачиваюсь к имитации камина.
— Кажется, я начинаю понимать, как легко начаться войне и как трудно ей завершиться. Нет, скорпионы уже не займутся старым грибом, как ты изволил выразиться. Гриб, то есть Хиссиед-до' Тиман, мертв.
Фална ставит передо мной чай и добавляет, глядя на Дэвиджа:
— Причины начала боев мало связаны с происходящим сейчас, дядя. Хиссиед-до' Тиман дал направление и высек искру. Теперь смертоубийство развивается само по себе.
— Объясните! — требует Дэвидж у нас обоих. Я мысленно перебираю причины войны.
— Думаю, что первый же акт насилия изменил все первоначальные мотивы, и причины продолжать войну необыкновенно размножились. Если добраться до первоначальной причины войны на Амадине, то она окажется никак не связанной с прочими причинами, множащимися день ото дня. Я еще не родился, а первоначальный повод уже превратился в смутное воспоминание.
— Хиссиед умудрился побудить Соединенные Штаты Земли и Палату драков приступить к колонизации Амадина с разницей в считанные месяцы, — уточнил Фална. — Через несколько лет он спровоцировал спор из-за земли, приведший к актам самосуда. Обе стороны считали себя правыми. Когда выдвигаются доводы вроде «они убили моего родича» или «они разрушили мою деревню», то разум уже не имеет отношения к происходящему.
Я киваю и присовокупляю к сказанному:
— Они пытали и убивали моих друзей и любимых... — Я трясу головой, чувствуя, как в душе оживают старые чувства. — Я воевал не за право на недра и не из-за земельных споров. Я воевал, потому что... столько смертей, столько ужасов! Словом, это был единственный способ дать сдачи.
Говоря это, я чувствую, что слова мои безумны. Но безумие не делает довод менее реальным, менее сильным. Фална кладет руку мне на плечо, чтобы успокоить. Я накрываю его ладонь своей. Дэвидж отворачивается.
— В чем дело, дядя? — спрашивает Фална.
Дэвидж хлопает ладонями по подлокотникам кресла.
— Не знаю. Я все время ищу волшебную скрепку, которая удерживает все это вместе. Снимите ее — и все распадется на составные части. Тогда мы обнаружим, кто пытается убить нас и вызвать недоверие к «Кода Нусинда», решение проблемы Амадина появится само собой, а мы вернемся домой. Но, увы, у всех свои мотивы. Например, тиманам «Кода Нусинда» мешает скрывать их тайну о причинах войны.
— И о том, как они выживают, — напоминаю я.
— А земному ИМПЕКСу? — спрашивает Фална.
— Там я мотива не усматриваю. Но на Земле есть политическая партия «Черный Октябрь»... Слыхал о такой? — Вопрос обращен к Фалне.
Не снимая руки с моего плеча, Фална отвечает:
— Конечно. Это четвертая по численности партия на планетах, состоящих в союзе с Соединенными Штатами Земли. Главная цель «Черного Октября» — разрушить договор между СШЗ и Палатой драков и вступить в Амадинскую войну на стороне Фронта Амадина.
— Кита получила весточку от Санды, — сообщает нам обоим Дэвидж. — Возможно, Майкл Хилл состоял в «Черном Октябре». Его бур действительно мог быть поддельным. Санда связывался с «Карнараком». Плата, найденная в пещере, не похожа на изделие «Низак».
— А драки? — гну свое я и гляжу на Дэвиджа, тот — на Фалну.
Фална снимает руку с моего плеча, садится рядом со мной на кровать и отвечает:
— Да, в среде джетаи диеа существует оппозиция к «Кода Нусинда». Она немногочисленна, но очень резко выступает против включения в Талман книги, написанной человеком. Некоторые доводы этой фракции весьма убедительны. Однако во время дебатов я находился на Земле.
— Ты голосовал?
— Разумеется. Я выступил за включение в канон книги «Глазами Джоанн Никол» в качестве «Кода Нусинда».
Дэвидж встает и засовывает руки в карманы пиджака.
— Итак, свои мотивы есть у каждого, но они не могут служить причиной продолжения войны на Амадине. Война питает сама себя, независимо от того, что происходит в остальной Вселенной, и независимо от того, узнаем ли мы, кто на нас покушался... Боюсь, Язи Ро, что Шигги и этот Зенак Аби, джетах с Амадина, откусили больше, чем мы сможем проглотить.
Изображение дакиза нависает над гнездом; одновременно в наших головах проплывают призраки планет и несметных армий.
— Угроза, которую можно обратить против нее самой, перестает быть угрозой. Галактическая коалиция племен может быть раздроблена, исходя из обязательных внутренних разногласий: между составляющими ее расами, верованиями, происхождением, целями, союзническими обязательствами, интересами, любыми мелочами, которые могут быть гипертрофированы в глазах недругов...
И мы наблюдаем, как шажок за шажком единая и непобедимая сила дробится по расовым, религиозным и сектантским, политическим, классовым признакам; все это — формы племенной общности. Казалось бы, все очень просто; однако существуют силы, которые не разделить (это редкость), а также такие, которые проще ввергнуть в конфликт с третьей силой.
Могучая раса искателей приключений, исследователей, воинов, предпринимателей и колонизаторов, заселившая две сотни планет, является кандидатом на прием в галактическую Федерацию. Своей численностью, мощью, достатком, энергией, самой биологической организацией она способна за жизнь одного поколения заглушить голос нынешнего лидера Федерации. Исходящая от нее угроза так велика, что простое дробление подобной силы само по себе способно породить многочисленные новые угрозы.
Где-то далеко существует другая раса — тоже могучая, процветающая, склонная к риску. Можно ли столкнуть их интересы таким образом, чтобы богатство, сила и численность обеих резко сократились?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172