В действительности же решения, рождающиеся на Тимане, приводят к войнам среди других. Сами же тиманы не воевали со времен Бахтуо, царя Якса и принца Нубы, а война как таковая никогда не воспринималась ими как способ устранения угрозы.
Следующий день я провожу в постели. Вечером, пренебрегая обществом, я гуляю по садам, пока не отказывают ноги, потом возвращаюсь к себе. Там меня уже поджидает Фална, приготовивший особую трапезу со свечами.
— Мои наилучшие пожелания и искренние поздравления, Язи Ро'до Тиман! — Он указывает на накрытый стол. — Это подарок тебе.
— Кем надо быть, чтобы веселиться по случаю провала?
У Фалны такой вид, словно я отвесил ему пощечину.
— Провал? Дакиз присвоил тебе наивысший титул. При желании ты теперь можешь преподавать в Ри-Моу-Тавии в гнезде высшей категории.
— Фална, передо мной неразрешимая задача. Она не поддается ни мне, ни кому-либо другому, за это меня и отметили. — Я позволяю себе горький смешок. — Кроме того, я не предложил ничего оригинального.
— Брось, Ро! — Фална умоляюще указывает на праздничный стол. На нем блестящее черное платье, под которым соблазнительно колышется тело.
— Нет. Понимаю, ты очень постарался, Фална, но этот вечер мне хочется провести в одиночестве.
— Прошу тебя...
— Оставь меня! — кричу я, отворачиваюсь, ухожу в спальню и захлопываю дверь. Сидя в темноте, я думаю о детях, не знающих ничего, кроме поля битвы, не изведавших ни любви, ни надежды. Чтобы любить, надо надеяться, а чтобы надеяться, надо быть дураком... Я слышу, как Фална закрывает дверь моих покоев и бредет прочь.
Сколько всего существует ипостасей глупости? Точно не знаю, но, кажется, я прошел через все до одной. И всякий раз, когда меня посещают такие мысли, я оказываюсь на пороге нового мира глупости.
Звуковой сигнал, совмещенный с миганием синей лампочки у изголовья, отвлекает меня от глупых мыслей. Я долго не отзываюсь, но в конце концов не выдерживаю и включаю связь.
— Извини за беспокойство, — слышу я голос оператора-тимана. — Срочное сообщение с Драко.
У меня такое чувство, будто мне не дали уложить в стену моего собственного могильного склепа последний кирпич.
— Сейчас буду.
29
На экране Аакав Мута, ассистент овьетаха.
— Джерриба Шиген просит извинения за то, что не связался с тобой лично, но в настоящее время он находится на борту корабля, летящего на планету Дружба, к Эстоне Неву.
— Понимаю... — шепчу я в ответ. Если я не прав, значит, я напрасно побеспокоил массу народу. С другой стороны, если бы я был не прав, Джерриба Шиген не летел бы на Дружбу, поддержать безутешного.
— Ответ на твой запрос. При голосовании джетаи диеа о канонизации «Кода Нусинда» Эстоне Фална семь раз голосовал против и один раз, последний, за. В первом голосовании он участвовал заочно, находясь на Земле, в резидентуре Госпиталя Университета Наций. В остальных шести голосованиях, включая последнее, он тоже участвовал заочно, находясь на Тимане, на обучении в Я-Нуос-Тавии, самом престижном медицинском учебном заведении планеты. Темой его обучения были теория и практика тиманского мыслительного слияния.
Мута делает паузу, потом продолжает:
— Овьетах выполнил твой запрос. Вот записи вопросов и ответов. Пока идет их полная передача, я могу предложить тебе резюме.
— Я весь внимание.
У Муты такой вид, словно кто-то невидимый вырезает ему без наркоза сердце.
— Джетах Тумах Йортиз, лидер фракции, выступавшей против канонизации «Кода Нусинда», показал, что Эстоне Фална был одним из главных фракционных стратегов и пытался похоронить голосованием написанную женщиной книгу. Именно его усилиями голосование пришлось повторять семь раз. То, что в последний раз он проголосовал «за», было бы ошибочно принимать за поддержку. По правилам джетаи диеа, только те, кто проголосовал «за», могут в следующий раз выступать с предложениями об отмене принятого решения. Эстоне Фална проголосовал за канонизацию, зато теперь может снова бороться против «Кода Нусинда».
— Понимаю...
Мута внимательно просматривает свои записи.
— Тумах Йортиз утверждает, что Фална намекал на какие-то свои действия вне рамок джетаи диеа, направленные во вред «Нусинда», однако, по мнению Тумаха, Фална имел в виду всего лишь дальнейшее изучение и гласную кампанию...
Мне чудится презрительный смех.
— С меня довольно, Мута, — говорю я ассистенту овьетаха. — Благодарю.
— Желаю тебе обрести мир, которого ищет твоя душа, Язи Ро.
— До этого еще далеко, Мута, — отвечаю я, хотя драка уже сменил на экране символ «Тиман Низак». Потом, обращаясь в угол комнаты, где царит тьма, я говорю: — Кажется, ты неплохо освоил мыслительное слияние, Фална. Ничего не подозревающих людей и драков ты побуждаешь к убийствам и самоубийствам. Счастливый и самоуверенный Джерриба Тай накладывает на себя руки. Полагаю, ты готовишь научную публикацию о своих достижениях?
— Ошибаешься, — отвечает Фална, выходя из тени с улыбкой на устах и со сверкающим кинжалом в кулаке. — Что за дурень этот Йортиз! Заметил, как он пытался от меня откреститься? Вот что значит страх огласки! — Фална долго молчит, потом произносит зловеще спокойно: — Когда у тебя зародились подозрения, Язи Ро?
— Все непросто, — отвечаю я. — Инстинкт, к которому я обычно не прислушиваюсь, даже не замечаю его шепота, с самого начала подсказывал, что твои отношения с Дэвиджем странно холодны. Но какая-то привязанность к нему в тебе оставалась — на это указывает хотя бы неудача Майкла Хилла с термобуром. Возможно, то была всего лишь забота об Эстоне Неве и Джеррибе, которых сильно расстроила бы гибель Дэвиджа. Ты пытался напугать его и заставить отказаться от нашей талмы. Я прав?
— Продолжай. Только сперва выключи связь, иначе сюда обязательно забредет оператор.
Я делаю, как он велит, и снова сажусь в кресло.
— Однако на меня твоя забота не распространялась. Покушение на меня было вполне серьезным.
— Совершенно верно. Я поражен быстротой твоей реакции. Не думал, что можно обогнать ракету!
— Все сходится. Мне было странно, почему убийца так старался оставить в живых Дэвиджа, а потом долбанул по пещере ракетой, не заботясь, кто там окажется. Я находился в пещере один, без Дэвиджа и Киты. Тогда убийцы в корабле на воздушной подушке, сознанием которых ты овладел, и выпустили ракету.
— Все равно мне непонятно, как ты умудрился убежать.
Я с улыбкой смотрю на последнего отпрыска рода Эстоне.
— Дело не в беге. В пещере было жарко, поэтому я снял пальто...
— ... и оставил его в пещере, — договорил за меня Фална, довольный, что загадка наконец разрешена. — А в пальто был маркер.
— Что готовится теперь, Фална? Очередное самоубийство?
Свободной рукой Эстоне Фална достает талман и расстегивает застежку, но вместо родовой священной книги я вижу серебряный куб с четырьмя синими огоньками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172
Следующий день я провожу в постели. Вечером, пренебрегая обществом, я гуляю по садам, пока не отказывают ноги, потом возвращаюсь к себе. Там меня уже поджидает Фална, приготовивший особую трапезу со свечами.
— Мои наилучшие пожелания и искренние поздравления, Язи Ро'до Тиман! — Он указывает на накрытый стол. — Это подарок тебе.
— Кем надо быть, чтобы веселиться по случаю провала?
У Фалны такой вид, словно я отвесил ему пощечину.
— Провал? Дакиз присвоил тебе наивысший титул. При желании ты теперь можешь преподавать в Ри-Моу-Тавии в гнезде высшей категории.
— Фална, передо мной неразрешимая задача. Она не поддается ни мне, ни кому-либо другому, за это меня и отметили. — Я позволяю себе горький смешок. — Кроме того, я не предложил ничего оригинального.
— Брось, Ро! — Фална умоляюще указывает на праздничный стол. На нем блестящее черное платье, под которым соблазнительно колышется тело.
— Нет. Понимаю, ты очень постарался, Фална, но этот вечер мне хочется провести в одиночестве.
— Прошу тебя...
— Оставь меня! — кричу я, отворачиваюсь, ухожу в спальню и захлопываю дверь. Сидя в темноте, я думаю о детях, не знающих ничего, кроме поля битвы, не изведавших ни любви, ни надежды. Чтобы любить, надо надеяться, а чтобы надеяться, надо быть дураком... Я слышу, как Фална закрывает дверь моих покоев и бредет прочь.
Сколько всего существует ипостасей глупости? Точно не знаю, но, кажется, я прошел через все до одной. И всякий раз, когда меня посещают такие мысли, я оказываюсь на пороге нового мира глупости.
Звуковой сигнал, совмещенный с миганием синей лампочки у изголовья, отвлекает меня от глупых мыслей. Я долго не отзываюсь, но в конце концов не выдерживаю и включаю связь.
— Извини за беспокойство, — слышу я голос оператора-тимана. — Срочное сообщение с Драко.
У меня такое чувство, будто мне не дали уложить в стену моего собственного могильного склепа последний кирпич.
— Сейчас буду.
29
На экране Аакав Мута, ассистент овьетаха.
— Джерриба Шиген просит извинения за то, что не связался с тобой лично, но в настоящее время он находится на борту корабля, летящего на планету Дружба, к Эстоне Неву.
— Понимаю... — шепчу я в ответ. Если я не прав, значит, я напрасно побеспокоил массу народу. С другой стороны, если бы я был не прав, Джерриба Шиген не летел бы на Дружбу, поддержать безутешного.
— Ответ на твой запрос. При голосовании джетаи диеа о канонизации «Кода Нусинда» Эстоне Фална семь раз голосовал против и один раз, последний, за. В первом голосовании он участвовал заочно, находясь на Земле, в резидентуре Госпиталя Университета Наций. В остальных шести голосованиях, включая последнее, он тоже участвовал заочно, находясь на Тимане, на обучении в Я-Нуос-Тавии, самом престижном медицинском учебном заведении планеты. Темой его обучения были теория и практика тиманского мыслительного слияния.
Мута делает паузу, потом продолжает:
— Овьетах выполнил твой запрос. Вот записи вопросов и ответов. Пока идет их полная передача, я могу предложить тебе резюме.
— Я весь внимание.
У Муты такой вид, словно кто-то невидимый вырезает ему без наркоза сердце.
— Джетах Тумах Йортиз, лидер фракции, выступавшей против канонизации «Кода Нусинда», показал, что Эстоне Фална был одним из главных фракционных стратегов и пытался похоронить голосованием написанную женщиной книгу. Именно его усилиями голосование пришлось повторять семь раз. То, что в последний раз он проголосовал «за», было бы ошибочно принимать за поддержку. По правилам джетаи диеа, только те, кто проголосовал «за», могут в следующий раз выступать с предложениями об отмене принятого решения. Эстоне Фална проголосовал за канонизацию, зато теперь может снова бороться против «Кода Нусинда».
— Понимаю...
Мута внимательно просматривает свои записи.
— Тумах Йортиз утверждает, что Фална намекал на какие-то свои действия вне рамок джетаи диеа, направленные во вред «Нусинда», однако, по мнению Тумаха, Фална имел в виду всего лишь дальнейшее изучение и гласную кампанию...
Мне чудится презрительный смех.
— С меня довольно, Мута, — говорю я ассистенту овьетаха. — Благодарю.
— Желаю тебе обрести мир, которого ищет твоя душа, Язи Ро.
— До этого еще далеко, Мута, — отвечаю я, хотя драка уже сменил на экране символ «Тиман Низак». Потом, обращаясь в угол комнаты, где царит тьма, я говорю: — Кажется, ты неплохо освоил мыслительное слияние, Фална. Ничего не подозревающих людей и драков ты побуждаешь к убийствам и самоубийствам. Счастливый и самоуверенный Джерриба Тай накладывает на себя руки. Полагаю, ты готовишь научную публикацию о своих достижениях?
— Ошибаешься, — отвечает Фална, выходя из тени с улыбкой на устах и со сверкающим кинжалом в кулаке. — Что за дурень этот Йортиз! Заметил, как он пытался от меня откреститься? Вот что значит страх огласки! — Фална долго молчит, потом произносит зловеще спокойно: — Когда у тебя зародились подозрения, Язи Ро?
— Все непросто, — отвечаю я. — Инстинкт, к которому я обычно не прислушиваюсь, даже не замечаю его шепота, с самого начала подсказывал, что твои отношения с Дэвиджем странно холодны. Но какая-то привязанность к нему в тебе оставалась — на это указывает хотя бы неудача Майкла Хилла с термобуром. Возможно, то была всего лишь забота об Эстоне Неве и Джеррибе, которых сильно расстроила бы гибель Дэвиджа. Ты пытался напугать его и заставить отказаться от нашей талмы. Я прав?
— Продолжай. Только сперва выключи связь, иначе сюда обязательно забредет оператор.
Я делаю, как он велит, и снова сажусь в кресло.
— Однако на меня твоя забота не распространялась. Покушение на меня было вполне серьезным.
— Совершенно верно. Я поражен быстротой твоей реакции. Не думал, что можно обогнать ракету!
— Все сходится. Мне было странно, почему убийца так старался оставить в живых Дэвиджа, а потом долбанул по пещере ракетой, не заботясь, кто там окажется. Я находился в пещере один, без Дэвиджа и Киты. Тогда убийцы в корабле на воздушной подушке, сознанием которых ты овладел, и выпустили ракету.
— Все равно мне непонятно, как ты умудрился убежать.
Я с улыбкой смотрю на последнего отпрыска рода Эстоне.
— Дело не в беге. В пещере было жарко, поэтому я снял пальто...
— ... и оставил его в пещере, — договорил за меня Фална, довольный, что загадка наконец разрешена. — А в пальто был маркер.
— Что готовится теперь, Фална? Очередное самоубийство?
Свободной рукой Эстоне Фална достает талман и расстегивает застежку, но вместо родовой священной книги я вижу серебряный куб с четырьмя синими огоньками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172