Пытаетесь сгноить ему рассудок?
С насмешливой улыбкой санитар покачал головой.
— Тебе, иркмаан, не понять. Не видать ему счастья, пока он иркмаан вул — человеколюб. Мы делаем все возможное, чтобы этот наш больной мог нормально функционировать в обществе планеты Драко. По-твоему, это дурно?
Я взглянул на Заммиса и покачал головой. Слишком ярко помнилось мне, как обходились со мной собратья-люди.
— Нет. Я не считаю, что это дурно... Я просто не знаю.
Санитар обратился к Гоцигу:
— Прошу вас, поймите, Джерриба Гоциг. Не могли мы подвергать такому позору род Джерриба. Ваш внук почти здоров и вскоре начнет проходить курс реабилитации. Годика через два вы получите внука, достойного продолжить род Джерриба. Разве это дурно?
Гоциг только головой покачал. Я присел на корточки перед Заммисом и обеими руками сжал его руку.
— Заммис!
Заммис глянул вниз, шевельнул другой рукой, схватил мою ладонь и растопырил на ней пальцы. Перебрав их по одному, Заммис посмотрел мне в глаза и вновь оглядел мою ладонь.
— Да... — Заммис вновь пересчитал пальцы. — Один, два, три, четыре, пять! — Заммис заглянул мне в глаза. — Четыре, пять!
— Да. Да, — кивнул я.
Заммис подтянул к себе мою ладонь и прижался к ней щекой.
— Дядя... Дядя. Я же говорил, что никогда тебя не забуду.
* * *
Я не считал, сколько лет с тех пор минуло. У меня вновь отросла борода; одетый в змеиные шкуры, я стоял на коленях у могилы моего друга Джеррибы Шигена. Рядом находилась четырехлетней давности могила Гоцига. Я поправил камень-другой, прибавил к ним несколько новых. Поплотнее запахнув змеиные кожи, чтобы защититься от ветра, я сел возле могилы и стал смотреть в море. Под иссиня-черным покровом туч по-прежнему накатывали буруны. Скоро все затянется льдом. Я покивал головой, оглядел свои испещренные шрамами морщинистые руки, перевел взгляд на могилу.
Не усидел я с ними в поселке, Джерри. Пойми меня правильно: там хорошо. Лучше некуда. Но я все выглядывал в окошко, видел океан и невольно вспоминал нашу пещеру. В каком-то смысле я здесь один. Но это к лучшему. Я знаю, что я такое и кто я такой, Джерри, а ведь это главное, верно?
Послышался шорох. Я нагнулся, уперся руками в одряхлевшие колени и кое-как поднялся на ноги. Со стороны поселка приближался драконианин с младенцем на руках.
Я почесал бороду.
— Ага, Тай, значит, это твой первенец?
Драконианин кивнул.
— Мне будет приятно, дядя, если ты его обучишь всему, что надо знать: родословной, Талману, а главное — жизни на Файрине IV, на нашей планете, которая теперь зовется — Дружба.
Я принял драгоценный сверток из рук в руки. Пухленькие трехпалые лапки, помахав в воздухе, вцепились мне в одежду.
— Да, Тай, этот бесспорно Джерриба. — Я встретился взглядом с Таем. — А как поживает твой родитель Заммис?
— Хорошо, насколько это мыслимо в его возрасте. — Тай пожал плечами. — Мой родитель шлет тебе наилучшие пожелания.
Я кивнул.
— Я ему тоже, Тай. Заммису не мешало бы выбраться из этой капсулы с кондиционированием воздуха и вернуться на жительство в пещеру. Здешний воздух пойдет ему на пользу.
Тай с усмешкой кивнул.
— Я ему передам, дядя.
— Посмотри-ка на меня! — Я ткнул себя пальцем в грудь. — Ты когда-нибудь видел меня больным?
— Нет, дядя.
— Скажи Заммису, пусть гонит врача в тычки и возвращается в пещеру, понял?
— Да, дядя. — Тай улыбнулся. — Не нужно ли тебе чего-нибудь?
Почесав в затылке, я кивнул.
— Туалетной бумаги. Парочку рулонов. Ну, может быть, бутылку-другую виски... нет, обойдусь без виски. Пусть сперва Гаэзни исполнится год от роду. Только туалетную бумагу.
Тай поклонился.
— Слушаюсь, дядя, и пусть многие утра увидят тебя здоровым.
Я нетерпеливо отмахнулся.
— Увидят, увидят. Не забудь, главное, про туалетную бумагу.
Тай опять поклонился.
— Не забуду, дядя.
Круто повернувшись, Тай двинулся лесом обратно в колонию. В свое время Гоциг, вложив в это дело немалые средства, переселил весь свой род, да и близкие роды, на Файрин IV. Примерно годик я прожил с ними со всеми, но после опять уединился в пещере. Собирал дровишки, коптил змеятину и выдержал зиму. На пещерное воспитание Заммис отдал мне маленького Тая, а теперь поручил мне Гаэзни. Я подмигнул младенцу.
— Твое дитя назовут Гоцигом, а там уж... — Запрокинув голову к небу, я почувствовал, как на лице сохнут слезы... — А там уж дитя Гоцига назовут Шигеном.
Кивнув, я направился к расселине, которая ведет к входу в пещеру.
ГРЯДУЩИЙ ЗАВЕТ
Звезды — вершины чудесных треугольников! Сколь дальние и сколь непохожие существа из разных вселенских обителей созерцают в одно и то же мгновение одну и ту же звезду! Возможно ли большее чудо, чем мимолетно заглянуть друг другу в глаза ?
Генри Дейвид Торо, «Уолден»
Если Ааква есть великий огонь, кружащий по Вселенной, а дети Ааквы — иные огни, полыхающие вдали, то разве нельзя предположить, что они кружат по иным вселенным? И нет ли в тех, иных, вселенных собственных обитателей? Ради ответов на эти вопросы я готов много страдать. Ради встречи с этими обитателями, ради того, чтобы увидеть их и прочесть их мысли, я отдал бы жизнь.
Предание о Шизумаате, Кода Нувида, Талман
Докосмическая литература всех известных нам рас исходила из факта существования иных миров и была полна ожиданий, возлагавшихся на первые встречи с представителями иных рас. Совершенство индивидуума и общества, каковое всякий способен вообразить, но какового никто не в силах достичь, надлежало искать у других.
Потом встречи состоялись, и каждая раса нашла в другой не многим более, нежели искаженный образ самой себя. Ум и глупость, агрессивность и страдание, проницательность и слепая преданность — неизменные постулаты жизни и реальности — цинично приходили на смену надеждам, пока каждая раса боролась за свое торжество, создавая правила, придумывая тактические ходы, выстраивая общественные институты — и все ради того, чтобы не дать восторжествовать тем, кто воспринимался как угроза.
Сталкиваясь с превосходящими силами, отстававшие в технологическом и военном отношении расы создавали коалиции, многократно умножая свои силы. Внутри коалиций плелись интриги и заговоры. Снаружи воевали между собой и расширялись великие военные и экономические державы.
Коалиции быстро приняли форму теперешней системы федераций — Объединенных Секторов. В области Галактики, относящейся к Федерации Девятого Сектора, к ней не примкнули лишь считанные крупные державы. Среди них выделялись численностью населения, богатством и военной силой Соединенные Штаты Земли и Палата драков. Этим двум державам подчинялись три сотни миров.
В конце двадцать первого века ни драки, ни люди не отвлекались на абстрактные рассуждения о чужих цивилизациях.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172
С насмешливой улыбкой санитар покачал головой.
— Тебе, иркмаан, не понять. Не видать ему счастья, пока он иркмаан вул — человеколюб. Мы делаем все возможное, чтобы этот наш больной мог нормально функционировать в обществе планеты Драко. По-твоему, это дурно?
Я взглянул на Заммиса и покачал головой. Слишком ярко помнилось мне, как обходились со мной собратья-люди.
— Нет. Я не считаю, что это дурно... Я просто не знаю.
Санитар обратился к Гоцигу:
— Прошу вас, поймите, Джерриба Гоциг. Не могли мы подвергать такому позору род Джерриба. Ваш внук почти здоров и вскоре начнет проходить курс реабилитации. Годика через два вы получите внука, достойного продолжить род Джерриба. Разве это дурно?
Гоциг только головой покачал. Я присел на корточки перед Заммисом и обеими руками сжал его руку.
— Заммис!
Заммис глянул вниз, шевельнул другой рукой, схватил мою ладонь и растопырил на ней пальцы. Перебрав их по одному, Заммис посмотрел мне в глаза и вновь оглядел мою ладонь.
— Да... — Заммис вновь пересчитал пальцы. — Один, два, три, четыре, пять! — Заммис заглянул мне в глаза. — Четыре, пять!
— Да. Да, — кивнул я.
Заммис подтянул к себе мою ладонь и прижался к ней щекой.
— Дядя... Дядя. Я же говорил, что никогда тебя не забуду.
* * *
Я не считал, сколько лет с тех пор минуло. У меня вновь отросла борода; одетый в змеиные шкуры, я стоял на коленях у могилы моего друга Джеррибы Шигена. Рядом находилась четырехлетней давности могила Гоцига. Я поправил камень-другой, прибавил к ним несколько новых. Поплотнее запахнув змеиные кожи, чтобы защититься от ветра, я сел возле могилы и стал смотреть в море. Под иссиня-черным покровом туч по-прежнему накатывали буруны. Скоро все затянется льдом. Я покивал головой, оглядел свои испещренные шрамами морщинистые руки, перевел взгляд на могилу.
Не усидел я с ними в поселке, Джерри. Пойми меня правильно: там хорошо. Лучше некуда. Но я все выглядывал в окошко, видел океан и невольно вспоминал нашу пещеру. В каком-то смысле я здесь один. Но это к лучшему. Я знаю, что я такое и кто я такой, Джерри, а ведь это главное, верно?
Послышался шорох. Я нагнулся, уперся руками в одряхлевшие колени и кое-как поднялся на ноги. Со стороны поселка приближался драконианин с младенцем на руках.
Я почесал бороду.
— Ага, Тай, значит, это твой первенец?
Драконианин кивнул.
— Мне будет приятно, дядя, если ты его обучишь всему, что надо знать: родословной, Талману, а главное — жизни на Файрине IV, на нашей планете, которая теперь зовется — Дружба.
Я принял драгоценный сверток из рук в руки. Пухленькие трехпалые лапки, помахав в воздухе, вцепились мне в одежду.
— Да, Тай, этот бесспорно Джерриба. — Я встретился взглядом с Таем. — А как поживает твой родитель Заммис?
— Хорошо, насколько это мыслимо в его возрасте. — Тай пожал плечами. — Мой родитель шлет тебе наилучшие пожелания.
Я кивнул.
— Я ему тоже, Тай. Заммису не мешало бы выбраться из этой капсулы с кондиционированием воздуха и вернуться на жительство в пещеру. Здешний воздух пойдет ему на пользу.
Тай с усмешкой кивнул.
— Я ему передам, дядя.
— Посмотри-ка на меня! — Я ткнул себя пальцем в грудь. — Ты когда-нибудь видел меня больным?
— Нет, дядя.
— Скажи Заммису, пусть гонит врача в тычки и возвращается в пещеру, понял?
— Да, дядя. — Тай улыбнулся. — Не нужно ли тебе чего-нибудь?
Почесав в затылке, я кивнул.
— Туалетной бумаги. Парочку рулонов. Ну, может быть, бутылку-другую виски... нет, обойдусь без виски. Пусть сперва Гаэзни исполнится год от роду. Только туалетную бумагу.
Тай поклонился.
— Слушаюсь, дядя, и пусть многие утра увидят тебя здоровым.
Я нетерпеливо отмахнулся.
— Увидят, увидят. Не забудь, главное, про туалетную бумагу.
Тай опять поклонился.
— Не забуду, дядя.
Круто повернувшись, Тай двинулся лесом обратно в колонию. В свое время Гоциг, вложив в это дело немалые средства, переселил весь свой род, да и близкие роды, на Файрин IV. Примерно годик я прожил с ними со всеми, но после опять уединился в пещере. Собирал дровишки, коптил змеятину и выдержал зиму. На пещерное воспитание Заммис отдал мне маленького Тая, а теперь поручил мне Гаэзни. Я подмигнул младенцу.
— Твое дитя назовут Гоцигом, а там уж... — Запрокинув голову к небу, я почувствовал, как на лице сохнут слезы... — А там уж дитя Гоцига назовут Шигеном.
Кивнув, я направился к расселине, которая ведет к входу в пещеру.
ГРЯДУЩИЙ ЗАВЕТ
Звезды — вершины чудесных треугольников! Сколь дальние и сколь непохожие существа из разных вселенских обителей созерцают в одно и то же мгновение одну и ту же звезду! Возможно ли большее чудо, чем мимолетно заглянуть друг другу в глаза ?
Генри Дейвид Торо, «Уолден»
Если Ааква есть великий огонь, кружащий по Вселенной, а дети Ааквы — иные огни, полыхающие вдали, то разве нельзя предположить, что они кружат по иным вселенным? И нет ли в тех, иных, вселенных собственных обитателей? Ради ответов на эти вопросы я готов много страдать. Ради встречи с этими обитателями, ради того, чтобы увидеть их и прочесть их мысли, я отдал бы жизнь.
Предание о Шизумаате, Кода Нувида, Талман
Докосмическая литература всех известных нам рас исходила из факта существования иных миров и была полна ожиданий, возлагавшихся на первые встречи с представителями иных рас. Совершенство индивидуума и общества, каковое всякий способен вообразить, но какового никто не в силах достичь, надлежало искать у других.
Потом встречи состоялись, и каждая раса нашла в другой не многим более, нежели искаженный образ самой себя. Ум и глупость, агрессивность и страдание, проницательность и слепая преданность — неизменные постулаты жизни и реальности — цинично приходили на смену надеждам, пока каждая раса боролась за свое торжество, создавая правила, придумывая тактические ходы, выстраивая общественные институты — и все ради того, чтобы не дать восторжествовать тем, кто воспринимался как угроза.
Сталкиваясь с превосходящими силами, отстававшие в технологическом и военном отношении расы создавали коалиции, многократно умножая свои силы. Внутри коалиций плелись интриги и заговоры. Снаружи воевали между собой и расширялись великие военные и экономические державы.
Коалиции быстро приняли форму теперешней системы федераций — Объединенных Секторов. В области Галактики, относящейся к Федерации Девятого Сектора, к ней не примкнули лишь считанные крупные державы. Среди них выделялись численностью населения, богатством и военной силой Соединенные Штаты Земли и Палата драков. Этим двум державам подчинялись три сотни миров.
В конце двадцать первого века ни драки, ни люди не отвлекались на абстрактные рассуждения о чужих цивилизациях.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172